Волосы Евы щекотали ему щеку, и он слегка передвинул голову. Они дышат почти в унисон, отметил он про себя. В ушах его все еще звучал ее мягкий упрек, и он не мог понять, что за ним стояло: хотелось ли ей близости или просто утешения. Его тело уже начинало реагировать на прикосновение ее кожи и груди. Он слегка отодвинулся, и она тут же почувствовала его нерешительность.
Теперь Ева жалела о своем порыве: она сама не знала, чего хочет, и вместе с тем боялась оказаться несправедливой к Бруку. Как в шахматах, мелькнуло у нее в голове: приходится думать о последствиях каждого хода. Когда она в Лондоне думала о том, что может возникнуть такая ситуация, все ее существо восставало. Ее коробило при мысли, что ради общего дела надо ложиться в постель и ублажать неизвестно кого. Ей даже пришло тогда в голову, что это может положительно повлиять на меткость снайпера. Теперь же она вынуждена была признаться себе, что жизнь подшутила над ней.
Ее влекло к нему, и она презирала себя за это, вспоминая о тех троих, что погибли всего несколько часов тому назад, и особенно о Джоне. Ева не была связана с ними никакими обязательствами, кроме уз дружбы, но, как ни странно, именно их гибель делала сейчас Брука таким желанным. По крайней мере, этого никогда не случилось бы при их жизни, подумалось ей. Она столь упорно все это время держала его на расстоянии, что понимала: теперь инициатива должна исходить от нее. Иначе это можно назвать трусостью. Она медленно заскользила рукой по его телу, чувствуя, как оно напрягается. Брук попробовал отвернуться, но Ева негромко приказала:
– Лежите смирно.
– Вы что, испытываете мое самообладание? – спросил он не очень твердо.
– А вы считаете, что это одно из испытаний на выносливость, какие применяют в армии?
Вместо ответа рука Брука обхватила сзади ее голову, и ее лицо приблизилось к его губам. Через мгновение она сумела оторваться от них и шепнула, что ему незачем действовать столь грубо. Он лизнул ей ухо, и она улыбнулась, почувствовав, что ему в рот попал волос. Впервые, ощущая приятное возбуждение, она могла контролировать свои чувства.
Она решила научить этого увальня искусству любви. Ничего подобного никогда бы не случилось, виной всему – его растерянность и смущение. И, как она и надеялась, вскоре ее страсть распалила его – так она еще ни с кем себя не вела.
– Тише, тише, – шептала она, обнимая его. Мускулы его были напряжены так, что казалось, вот-вот разорвутся…
Когда дыхание их стало немного успокаиваться, он оторвал лицо от подушки и потряс головой. Ева засмеялась.
– Ну как, не умер? – спросила она, улыбаясь.
Он кивнул и тоже улыбнулся. В темноте она не могла толком разглядеть его лицо, но все же уловила на нем выражение удивления и счастья; подсознательное чувство вины за свой эгоизм наконец покинуло ее.
– А что, ведь это могло бы стать началом прекрасного партнерства, – проговорил он.
Слова эти разозлили ее, хотя она и не понимала – почему. Просто они были сейчас лишними, и у нее возникло ощущение, что он словно бы предал ее.
– Незачем было это говорить.
– Знаю, – ответил он, не поняв, что она имеет в виду. Ева приподняла руку, и он положил голову ей на плечо.
– Нам надо бы хоть немного выспаться, – пробормотал Брук, рассеянно поглаживая ее. И почувствовал, что она кивнула.
– Как ты думаешь, почему они сообщили, что произошел несчастный случай? – спросила Ева, возвращаясь к реальности.
– Не знаю, – проговорил Брук, поворачиваясь. – Лучше постарайся сейчас, хоть это и трудно, забыть обо всем этом. – И он поцеловал ее в уголок рта, устраиваясь подле нее удобнее.
– Но про нас-то им ничего не известно? – не унималась Ева, ища у него поддержки. – У них же не может быть никакой зацепки.
– Насколько я могу судить, никакой, – успокоил ее Брук.

20

Выходя из служебного лифта около восьми, Сайкс услышал, как в его пустом кабинете без умолку звонит телефон. Сайкс слегка кивнул, здороваясь со спускавшейся по лестнице уборщицей, и открыл дверь, ведущую в коридор своего отдела. Хотя выражение его лица этого и не выдавало, но он был в плохом настроении. В спешке побрился, и теперь на шее образовалось раздражение, а во время завтрака в вареное яйцо попала скорлупа. Он даже не смог спокойно обдумать события предыдущего вечера: все утро жена твердила ему о каких-то лампах, которые, уверяла она, прекрасно подойдут к их ночным столикам. Сайкс почувствовал себя лучше, лишь когда очутился за рабочим столом, где все было на своих местах. Он не мог сосредоточиться, если на столе навалены папки или бумаги разбросаны в беспорядке.
Открыв окно и позволив себе на мгновенье отвлечься, он сунул руку в карман брюк, где у него лежали ключи. Досье на Дельгадо находилось в верхнем ящике серого шкафчика картотеки. Накануне они были всецело заняты Форбсом, но Дельгадо, как ни странно, оставался для них загадкой. Люди из Спецслужбы сумели схватить его, когда он вчера вечером зашел в заведение Белла. Совершенно ясно, что он попался только потому, что хотел разузнать про остальных, сообщил Сайксу по телефону старший офицер.
Положив досье на стол, Сайкс сверил свои часы с висевшими на стене электрическими. На половину десятого у него назначена встреча с заместителем комиссара полиции, с которым он связался после звонка старшего офицера. Устроившись поудобнее, Сайкс начал освежать свою память. Итак, во время гражданской войны в Испании отец Дельгадо сражался в Барселоне. (Сайкс смущенно поерзал, снова ругнув себя за то, что не подумал о возможных связях с испанскими террористами, пока об этом не упомянул Бек.) После поражения республиканцев в 1939 году он перешел через Пиренеи и был интернирован французами, а затем, подобно многим другим испанским изгнанникам, перебрался в Южную Америку. Там у него родился сын. В Англии он появился только после переворота генерала Иньесты, когда его отец стал одним из тысяч desaparecidos Исчезнувших (исп.)

, как новый режим называл тех, о чьей судьбе якобы не было сведений. В досье была также информация о полученном молодым Дельгадо образовании и местах работы в Южной Америке, но почти ничего стоящего со времени его прибытия в Европу. Должно быть, здесь он просто ждал благоприятного случая, заключил Сайкс.
Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику. В известном смысле жаль, что Дельгадо оказался без оружия. Тогда с ним можно было бы разом покончить, если, конечно, где-то поблизости не затаились другие члены той же группы. Оставались, правда, еще те двое журналистов, но Сайкс не думал, чтобы они представляли серьезную проблему. По телефону он велел старшему офицеру поместить Дельгадо в одно из их убежищ для разоблаченных доносчиков, нигде не регистрируя факт его задержания. К счастью, при аресте не было никаких свидетелей.
Мысль о том, чтобы передать Дельгадо в руки Бригады по расследованию и обеспечению безопасности, возникла у него еще во время телефонного разговора, но он об этом даже не упомянул. Надо еще подумать и снова просмотреть досье. Конечно, им необходима запасная версия, и тут можно сказать, что он принял предложение о немедленном выезде из страны, а они пообещали не возбуждать против него судебного преследования. Если же люди из Бригады схватят Дельгадо, как только он окажется за пределами Англии, это уже не его, Сайкса, дело. Ему эта идея более или менее понравилась. Во всяком случае, она позволяла не разглашать подробностей происшедшего и избежать щекотливой ситуации, связанной с пребыванием Иньесты в стране. В общем, напомнил он себе, сейчас не время церемониться – это ведь не просто террористы.
Оставалось, впрочем, решить вопрос о Дандасе. В последние дни он тщательно наблюдал за ним, и тот начал внушать ему беспокойство. Дело в том, что Дандас, по-видимому, не соглашался с тем, что закон для них – всего лишь первая линия обороны. Сайкс, естественно, был единственным, кто понимал, что этим нельзя злоупотреблять, не то под сомнение может быть поставлена сама беспристрастность закона. И все же, по его мнению, у Дандаса слишком уж упрощенный и узколобый взгляд на вещи. Хотя серьезных стычек между ними не было и Дандас не выказывал явного неповиновения, Сайкс все же чувствовал, по его манере держаться, что Дандас уже не отличается стопроцентной лояльностью. Правда, виной тут могла быть непомерная нагрузка, но, как бы то ни было, назрела необходимость перебросить его на другую, менее секретную работу.
Сайкс снова взглянул на часы и снял очки. Для верности, решил он, придется, пожалуй, не все говорить Дандасу о решении насчет Дельгадо. Сайкс повернулся в кресле, поднялся и запер картотеку, прежде чем пойти в туалет вымыть руки. Выйдя на лестничную площадку, он услышал щебет секретарш, поднимавшихся в это время на свои этажи. Предстоял обычный утренний ритуал проверки того, как подкрашено лицо и уложены волосы, после чего последует первая чашка чаю. Сайкс уже ставил перед руководством вопрос о возможной утечке информации из-за соседства его отдела с административным, где работает непомерно много штатских. Он был убежден, что существующая процедура проверки крайне поверхностна. Заместитель комиссара полиции склонялся к его точке зрения, и это не могло не льстить ему.
Когда Сайкс вернулся в отдел с приятным ощущением хорошо вымытых рук, то увидел за стеклянной перегородкой Дандаса. Тот разговаривал по телефону, уперев в бумагу карандаш. Сайкс поманил его, и Дандас в ответ поднял руку, давая понять, что сейчас зайдет.
– Ну, Брайан, – промолвил Сайкс, когда его подчиненный сел, – группа охраны дипломатов сработала превосходно, и вы тоже.
– Спасибо, сэр, – готовой формулой ответил Дандас.
Ему была явно не по душе эта велеречивость, особенно если учесть, что именно Сайксу принадлежала идея использовать Бэйрда в качестве подсадной утки. А выслушав сожаление по поводу того, что не представляется-де возможным официально признать их заслуги, он еле удержался, чтобы не сказать: «Да, но в результате погибло шесть человек!» Затем Сайкс перешел к вопросу о Дельгадо: как только будет получено согласие комиссара полиции, его немедленно вышлют из страны. Дандас удивленно кивнул, но тут же припомнил, что шеф всегда гордился своим чувством реального. Конечно, держать Дельгадо в застенке несколько затруднительно, но, с другой стороны, как иначе заставишь его молчать?
– А журналисты, сэр?
– В ходе предстоящей беседы я намерен обсудить и эту проблему, но, откровенно говоря, не думаю, чтобы у нас были с ними особые хлопоты. Я хочу сказать, даже если они что-то и подозревают, то у них нет никаких фактов, чтобы создать свою версию. – Сайкс помолчал, взял очки и проверил, чисто ли протерты стекла. – Речь в данном случае идет ведь не только о том, чтобы не вмешивать в это дело правительство, Брайан, – заключил он, – но и о том, чтобы без нужды не пугать общественность.
Дандас кивнул, стараясь выражением лица не выдать своих истинных чувств. Пусть граждане спокойно спят в своих постельках, цинично подумал он. Вот оно, кредо Сайкса (параграф три, пункт четыре): «Поддержание доверия общественности к нашей способности охранять институты власти». Но что они станут делать с двумя журналистами, особенно с американцем? С соотечественником долго возиться не придется – достаточно будет пригрозить ему официальным уведомлением о запрете публиковать материал. На Флит-стрит эти уведомления, к которым теперь, со времени изменения законодательств, стали все чаще прибегать, уже успели окрестить «гильотинами». Наконец, можно всегда припугнуть: если пресса не будет играть по правилам, правительство снимет всю государственную рекламу. А ни одна газета не пойдет на то, чтобы попасть в черный список.
– Знаете, сэр, мне только что звонили по телефону. Какой-то странный звонок, – произнес Дандас, выслушав Сайкса.
– Да? А в чем дело?
– По вашему указанию мы раздали вчера фото этих людей службам безопасности. – Сайкс нетерпеливо кивнул. – Так вот, секретарша из Пятого отдела говорит, что как-то утром на прошлой неделе видела этого Дельгадо. Она запомнила его потому, что он вылезал из машины, за рулем которой сидел ее знакомый. Она еще подумала, что это слишком уж неподходящая пара.
– Кто же был за рулем?
– Бывший армейский офицер по имени Брук Гамильтон. Собственно, поэтому-то она с ним и знакома. У нее отец бригадный генерал или что-то в этом роде. – Дандас удивленно поглядел на Сайкса. Такого выражения на лице шефа он еще ни разу не видал. – В чем дело, сэр?
Сайкс сделал ему знак сидеть тихо. Дандас неожиданно вспомнил о человеке, посетившем Иньесту. Похоже, решил он, его уикенд с Брендой – дохлый номер. Пожарную кнопку вот-вот нажмут, и тогда…
– Когда эта девушка видела наше фото? – осведомился Сайкс.
– Вчера днем. Притом совершенно случайно: дело в том, что она…
– А почему мы узнаем об этом только сегодня утром?
– Ну, она говорит, что пыталась…
– Хорошо, хорошо. Сейчас это уже не имеет значения. – Сайкс с минуту глядел на свой стол, затем поднял голову. – Итак, вы получите всю необходимую помощь. Берите любого из наших людей, чем бы он сейчас ни занимался. Ваше задание будет самым важным, пока я не отменю приказа. Начните с выяснения следующих моментов…
Дандас вынул из внутреннего кармана шариковую ручку и, положив блокнот на край стола, приготовился записывать.
– Во-первых, уточните местопребывание Брука Гамильтона. Вероятнее всего, вы обнаружите, что он уехал из страны. Собственно, это почти стопроцентно. – Дандас поднял голову и вопросительно посмотрел на шефа. – Скорей всего, отправился во Францию, но может, и в Испанию. Проверьте аэропорты – и Дувр в первую очередь. Затем испробуйте другие каналы.
– Но если он поехал поездом?..
– Знаю… – оборвал его Сайкс. – Все детали касательно машины, паспорта, оружия и прочего. Да, выясните, один ли он, а если нет, то кто с ним. Соберите максимум информации. – Сайкс остановился, давая Дандасу время записать его слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30