– Завтра найдем, – успокоил он друга. – Да, пожалуй, и утрата невелика, все равно толку не было бы.
– А есть хочется… – жалобно сказал Виктор.
– Ты же говорил, что мог бы есть сырое мясо. Вот и ешь.
– Ну, ну! Легко сказать. А все-таки что же мы будем делать завтра?
– Завтра и посмотрим, – сказал Мирон, устраиваясь в логове. – Давай спать…
Наконец дневные и ночные хлопоты окончательно сморили хлопцев, и оба уснули так крепко, что теперь, пожалуй, их не смог бы разбудить ни гром, ни мороз.
Утром поднялось солнце. Пригревшись, оба проспали до самого полудня. Проснулись, сели, озираются.
– Вчера в это время я так наелся… – начал Виктор.
– Давай лучше поищем спички, – перебил Мирон. – Тогда и поешь.
Расплющенный коробок с двумя спичками нашли скоро. Волнуясь, Мирон чиркнул одну спичку – шипение, и все. Вторая даже на зашипела…
– Ну и бес с ними – рассердился Виктор и вскинул на спину зайца. – Пойдем домой.
– Куда домой?
– К ближайшему дому, куда попадем.
– А что делать с этим дурацким филином?
– Конечно, с собой возьмем. Сделаем из него чучело, поставим в нашем краеведческом музее и напишем: «Пойман в Полесской пуще героями-путешественниками и исследователями – Мироном Божко и Виктором Калягой собственными руками, без всякого оружия». Даже зайца я согласен пожертвовать для науки и славы.
И они пошли вдоль озера в ту сторону, где должен был находиться их дом.
III
«По-о морям!» – Все направо да направо. – Заячий обед. – Снова на старом месте.

Быстро шли друзья по сухому бору. Слева время от времени открывалось озеро. Березы, олешины, вербы с маленькими светло-желтыми листиками обрамляли его, словно мережка. Ели и сосны на их фоне казались совсем черными. Солнце светило так по-весеннему весело и ласково, что у ребят поднялось настроение. Они даже о голоде забыли.
По-о морям,
Морям, морям, морям!
Затянул Виктор.
Нынче здесь, а завтра там!
Подхватил Мирон.
В ответ в лесу загудело: «Ам! ам!»
– Знаешь, что? – прервал Виктор песню. – Я уже начинаю жалеть, что мы направляемся домой. Охотно согласился бы пожить здесь несколько дней. Тут тебе и море, и первобытный лес, и даже зверей можно руками ловить.
– Да и я ничего против не имел бы, – усмехнулся Мирон, – но есть нечего, вот беда.
– А это что? – повертел Виктор зайца над головой.
– Как же ты его зажаришь?
– Добудем огонь, как это делают дикари, – и вся музыка.
– А хлеба, соли где взять?
– Булки, чаю, колбасы! – передразнил Виктор. – Эх, ты! А как же папуасы живут весь век без этого? А ты и несколько дней боишься прожить!
– Подожди, подожди, может, придется и против нашей воли жить тут, – сказал Мирон, глядя вперед.
Там местность понижалась, переходила в болото, а за ним вдали опять блестела вода.
– Видишь, и там вода. Значит, надо сворачивать в сторону.
Повернули направо. Теперь пошли низиной; под ногами чавкала и хлюпала вода. Густой ельник тоже мешал идти. Оба старались использовать малейшую возможность, чтобы продвинуться в нужную сторону, налево, но каждый раз вынуждены были отступать перед непроходимой трясиной.
Как-то вышли на сравнительно сухое место и двинулись было к югу, однако скоро выяснилось, что это всего лишь клин, вершиной своей упирающийся в озеро или болото. Пришлось повернуть назад.
Так шагали часа три. Хорошее настроение давно было испорчено. Не только у Виктора в ботинках, но и у Мирона в сапогах хлюпала вода. Устали хлопцы страшно, а голод начал допекать так, что и весна, и весь мир стали не милы.
– Этак, чего доброго, и вторую ночь придется коротать здесь, – в отчаянии проговорил Виктор.
– А не ты ли сказал недавно, что хотел бы пожить тут несколько дней? – подколол Мирон.
– А ну тебя! – махнул Виктор рукой.
Он наклонился, начал щипать и есть какую-то траву. Пригляделся Мирон и увидел светленькие нежные круглые листики так называемой заячьей капусты. Значит, будем обедать? – спросил он.
Оба опустили свою добычу на землю и начали «пастись».
Долго они подкреплялись «заячим обедом», но устали еще больше. Наконец Мирон остановился и сказал:
– Хватит. Как бы не заболеть.
После «обеда» захотелось пить. Вода в озере была мутная. Пришлось поискать лужу, где она успела отстояться. И это все, что ели за последние сутки.
Ныло уже часа три-четыре пополудни.
– Идем прямо на запад, может быть, там выберемся, – сказал Мирон.
И они пошли на запад. Некоторое время места здесь были довольно высокие. Песчаная почва, красивый сухой бор. Но скоро опять уткнулись в болото. Пришлось поворачивать направо.
Виктор рассердился:
– Так мы обойдем вокруг и снова придем на старое место. Сбрасывай штаны! Чего бы это ни стоило, мы должны вырваться отсюда. С этой стороны озера нет, тут только болото. Давай попытаемся!
Они отважно ринулись вперед. Надо отдать справедливость нашим путешественникам: оба показали себя настоящими героями. Пробирались сквозь кусты, прыгали с кочки на кочку, вязли в трясине и тут же помогали друг другу выбраться до тех пор, пока… снова не увидели озеро.
– Значит… мы на острове? – пробормотал Виктор.
– Пока неизвестно, – сказал Мирон. – Во-первых, мы не знаем еще четвертой стороны, во-вторых, видишь, из воды торчат кусты и даже деревья. Следовательно, это только паводок. Пойдем-ка быстрее назад, чтобы успеть до вечера осмотреть последнюю сторону.
Положение было незавидное, а тут еще обиднее стало: столько усилий затратили – и все зря. Друзья прошли уже немалый путь, и вот – надо возвращаться.
Выбравшись на сухое место, они тут же, не задерживаясь, направились на север. На этот раз не потеряли много времени: сразу убедились, что выбраться нельзя. Далеко впереди блестело озеро, а между ним и берегом, как и на той стороне острова, километра на два – на три раскинулось болото.
Когда наступил вечер, приятели стояли возле того самого дерева, под которым нашли пристанище.
– Ну, что ты скажешь на все это? – обратился Виктор к Мирону.
– Скажу, что у нас положение в тысячу раз лучшее, чем у тех, кто попал на пустынный и безлюдный остров среди океана. А мы не раз завидовали им, читая об этом в книгах.
– Спасибо тебе на добром слове.
– А разве не правда? Нам придется просидеть здесь неделю или две, пока спадет вода. А у тех и такой надежды не было.
– Ничего себе – неделю или две. Как же мы проживем это время не евши?
– Н-ну, это будет зависеть от нас самих.
– Может, кто-нибудь случайно заедет сюда?
– Лучше на это не надеяться. С каждым днем озеро будет отодвигаться все дальше от нас, а на его месте останется болото, через которое никто не полезет.
– Чего доброго за это время ноги протянем от голода. Я и сейчас едва стою на ногах.
– Ну, если придется умирать от голода, можно не только сырого зайца, но и сову съесть. От мяса, хоть и сырого, люди не умирают.
Спокойные рассуждения Мирона несколько успокоили Виктора. Теперь хоть они знают, что их ожидает и что они должны делать.
– Вот твое желание и сбылось, – усмехнулся Мирон. – Можешь теперь и огонь добывать, и жить здесь, как дикарь.
– Это верно, – почесал Виктор затылок, – но на деле получается совсем не так увлекательно, как казалось раньше.
Солнце опускалось за лес. Последние лучи его скользнули по водному простору, а затем направились вверх. Загорелись вершины деревьев, словно солнце освещало их теперь больше, чем днем. Заиграли на небе разноцветные облачка, которых, казалось, до этого вовсе и не было. От воды пахнуло холодком. Тишина была полная.
Чувство одиночества охватило хлопцев. Зачем они забрались сюда, так далеко от людей, от своих близких? Что им тут делать? А когда и как выберутся – неизвестно. Значит, не зря смеялись товарищи, узнав об их намерении. Такие мысли упрямо лезли в голову и Виктору и Мирону, но гордость не позволяла признаться в этом не только товарищу, но и самому себе. Голод, приглушенный только водой, с каждой минутой мучил все больше. По мере того как опускалось солнце, усиливался и холод.
– Давай делать берлогу! – крикнул Виктор, встряхнув плечами и этим словно отгоняя от себя и холод, и голод, и грустные мысли.
В песчаную яму, где провели прошлую ночь, они стащили все сухое, что смогли найти вокруг, а вдобавок наломали еловых лапок. Получилась берлога, от которой не отказался бы и медведь.
Хлопцы залезли в нее, некоторое время прилаживались и вертелись, как наседка в гнезде, потом затихли. Несмотря на усталость, долго не могли заснуть. Положение, в котором они так нечаянно оказались, было не из приятных. Успеют ли они вернуться в техникум до начала занятий? Как прожить эти дни? Сколько тревоги будет дома, если они задержатся!… Одним словом, было о чем подумать.
IV
Вот тебе и нехитрая наука! – Пришлось попробовать сырого зайца. – Динамо-машина. – Огонь! – Обида Виктора. – Научная дискуссия.

– Только сначала трудно, – говорил утром Мирон, – а вот вторая ночь была совсем не плохой. Может, и к голоду сумеем привыкнуть. Я, например, сейчас не чувствую его.
Не чувствовал голода пока и Виктор, только во рту было неприятно.
Встал вопрос, что делать в первую очередь: дом ли строить, или огонь добывать? Спорить не пришлось – единогласно решили, что огонь важнее. Но как приступить к этому делу?
– Надо как-то тереть и вертеть сухие щепки, – сказал Виктор. – Но вот как – ты не знаешь?
– Наука нехитрая, – ответил Мирон.
Взяли два сухих куска дерева и начали тереть один о другой. Терли долго, терпеливо, сменяя друг друга. Деревяшки так нагрелись, что нельзя было притронуться, но от них даже дымком не пахло, не говоря уже об огне.
– Подожди! – крикнул Виктор. – Надо же подготовить трут и что-нибудь сухое. Дерево само не загорится.
– Знаю я, – ответил Мирон, – но пока труту не от чего загораться. Деревяшки только нагреваются – и все. И как это сделать, чтобы они загорелись? Неужели не помнишь? Ты, наверно, не раз читал об этом.
– А ты не читал?
– Читал, да не обратил внимания на подробности. Пишут, что крутят как-то, а как – не интересовался.
– Эх, если б знать, что пригодится! – вздохнул Виктор.
– Не умеем мы внимательно читать книги, – огорченно сказал Мирон. – Сколько раз читал, а как это делается – не запомнил.
– А может, лучше высечь огонь кремнем? – предложил Виктор.
– Лучше, конечно, но где ты кремень возьмешь?
Действительно, поди найди кремень среди болота!
Мысль, что огонь добыть не удастся, совсем расстроила друзей. На мгновение оба почувствовали, что им ничего не хочется делать, ничто их не интересует и что даже солнце, кажется, перестало греть. Но спустя минуту Виктор решительно сказал:
– Подготовь что-либо сухое на растопку, а я тереть буду… хоть целый день. Главное – не останавливаться.
Сжав зубы, он снова принялся тереть – сильно, упрямо, долго. Капли пота падали на куски дерева и почти шипели, но дыма все не было. Наконец оба куска дерева раскрошились в руках. Виктор злобно отшвырнул их и начал вытирать лоб.
– Может, и загорелось бы, если б дерево было потверже, – нерешительно произнес Мирон. Виктор только рукой махнул:
– Где там! Если б так, уже была бы хоть маленькая искра или дымок. А тут только нагрелось – и все.
– Но в книгах пишут…
– Пусть бы сам попробовал тот, кто пишет! – перебил Виктор и тяжело вздохнул.
Он стоял, опустив руки, будто только что вылез из воды. Мирон никогда не видел приятеля таким, как сейчас: это был не жизнерадостный юноша, а взрослый мужчина с суровым лицом и глубокими складками на лбу. Виктор что-то обдумывал. Затем твердыми шагами подошел к зайцу, поднял его и начал рассматривать, раздвигая в некоторых местах шерсть.
– Что ты собираешься делать? – с невольным страхом спросил Мирон, догадываясь, в чем дело.
– То, что сделал бы на нашем месте каждый разумный человек, – спокойно ответил Виктор и, набравшись духу, словно собирался броситься в прорубь, запустил зубы зайцу в спину…
Нужно отметить, что в данном случае «геройство» Виктора было не в том, чтобы отважиться попробовать сырого мяса, а в том, что он одними зубами, сквозь шерсть и кожу, добрался до этого мяса. Что там ни говори, операция и нелегкая, и далеко не приятная.
– Ну, как? – затаив дыхание, спросил Мирон, когда Виктор, наконец, откусил и проглотил кусок мяса.
– Попробуй, – ответил тот и протянул ему зайца. Мирон нерешительно взял, повертел его, нацелился было укусить, но снова опустил.
– Нет, – прошептал он, – не могу. Пока не умираю – подожду.
Виктор усмехнулся:
– Не скажу, чтобы было очень вкусно. Со вторым куском я тоже подожду. Думаю, пока и первый кое-что даст для организма. Но все же считаю, что лучше съесть сырого мяса, чем умирать. Ну, смелее!
– Подожди немного, успею, – сказал Мирон и опустил зайца на землю.
– Не очень успеешь, – серьезно сказал Виктор. – Если долго будешь ждать, мясо испортится.
– Хоть немножко подождем, – отказался Мирон, – а пока попытаемся еще одним способом добыть огонь. Я там видел отличную палку.
Он принес сухую гладкую ольховую палку и подал Виктору.
– Постарайся заострить ее, а я поищу еще чего-нибудь.
Виктор, не долго думая, пустил в ход свои зубы.
– Что ты делаешь? – крикнул Мирон и выхватил палку из его рук. – Ты же намочишь ее! Надо как-то иначе.
Виктор попытался заострить палку о дерево, потом всунул конец в щель в древесном стволе и начал крутить. Мирон пошел в лес.
Несколько минут спустя послышался его голос:
– Виктор! Сюда! Скорее!
Виктор помчался на зов. Мирон стоял возле срезанного пня и держал в руках несколько широких щепок.
– Ты что, не мог без меня принести их? – сердито сказал Виктор.
– Ни в том дело. Гляди, вон несколько срезанных пней.
– Ну и что?
– Значит, тут люди бывают. Значит, мы не на необитаемом острове. Значит, и выход должен быть.
– Это, брат, невеликая радость. Пожалуй, деревья здесь рубили еще зимой. А сидеть на острове до зимы…
– Не просидишь, – хмуро согласился Мирон и искоса бросил взгляд на зайца.
Начали готовить новое приспособление.
– В дощечке нужно выковырять ямку, – объяснил Мирон. – Вставим в нее острый конец палки, вот так, я ее буду прижимать сверху, а ты крути из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18