Теперь, когда выяснилось, что им так или иначе придется провести здесь еще несколько дней, хлопцы успокоились. Они могли снова направить свою энергию и внимание на «овладение» островом.
В одном углу, под елью, нашли несколько последних клюквин, в другом месте пощипали молодого щавеля, а в орешнике обнаружили немного прошлогодних орехов. Когда увидели липу, Мирон остановился сказал:
– Мы же забыли об этой пище. Молоденькие листья липы не хуже салата.
Попробовал Виктор и остался очень доволен.
– Даже вкуснее аира и щавеля! Э-э, жить можно! А летом, пожалуй, еще больше всякого добра будет.
Вдруг он остановился и удивленно уставился на ветку дерева. Посмотрел туда Мирон и еще больше удивился: на ветке, высоко над землей, словно птица, прыгала лягушка. Ярко-зеленая, с белым животом и двумя черными с желтым полосками на боках, она легко и ловко перепрыгивала с ветки на ветку, чуть не у самой вершины дерева.
– Как она забралась туда? – удивленно спросил Мирон.
– Она и живет на дереве, как птица, – ответил Виктор. – Вообще таких лягушек много на свете. Есть в южной и средней Европе и в том числе, как видишь, встречаются у нас, в Беларуси. Питаются они, как и птицы, разными жучками, козявками, а икру откладывают в воде.
– Так вот почему люди говорят, что иногда лягушки рождаются в орехах! А я считал это сказкой, – сказал Мирон. – Оказывается, сколько же интересного в природе, такого, о чем мы и представления не имеем!
– Если совсем туго придется, можно будет и лягушек попробовать. Не этих, а тех, что на земле. Думаю, во вред не пойдет.
– Надо будет – попробуем и лягушек, – со смешной покорностью проговорил Мирон.
Больше ничего съедобного на этот раз не нашли.
– Хорошо, что хоть немного попаслись, – говорили хлопцы по дороге домой.
Солнце уже садилось, когда они вернулись на свою стоянку. Подбросили дров в костер, и огонь затрещал с веселой злостью. После вчерашних мучений их «дом» казался таким родным, будто они здесь и родились.
– Нечего тянуть, завтра пойду мыться, – недовольно ворчал Мирон. – А ты – как хочешь.
– Завтра и я пойду, – со смехом ответил Виктор. – Но вот что: одной черепашины для «чая» мало, нужно еще посудину сделать, из бересты.
– Хорошее дело, – согласился Мирон. Виктор пошел к березе.
И вдруг закричал так, что эхо покатилось по всему лесу:
– Мирон!!! Смотри! Что это такое?! Мирон подскочил, будто его кто толкнул в бок. Подбежал к Виктору и увидел, что тот поднимает с земли окурок.
– Что это такое? – повторил Виктор.
– Окурок, – спокойно ответил Мирон.
– Как он сюда попал?! Тут и Мирон понял, что дело серьезное.
– Покажи, – сказал он вдруг задрожавшим голосом.
Окурок был сухой, свежий…
Друзья глядели друг на друга, как очумелые.
– Может, это ты бросил? – шепотом спросил Виктор.
– Иди ты к бесу! – рассердился Мирон. – Скорее ты сам.
– Нет, не я. Значит…
– …тут недавно был человек, – закончил Мирон. – Был, наверное, вчера, ведь в предыдущую ночь шел дождь, а окурок как будто только что брошен…
– А мне кажется, что он был сегодня, – уверенно отметил Виктор. – Я ведь сегодня уже проходил здесь и, конечно, заметил бы такую необычную штуку.
– Видно, он приходил сюда, когда нас не было, и подумал, что мы давно ушли. А вдруг он здесь?
– Эй! Люди-и! Сюда-а-а! – заголосили хлопцы что было мочи.
Прислушались – никто не откликается.
Снова начали кричать, снова прислушались. Потом побежали вперед, как шальные, бросались во все стороны и кричали до тех пор, пока не охрипли. Но все напрасно…
– Нету! Ушел… – опустил голову Виктор. – А он знает дорогу.
– Хорошо хоть и то, что сюда можно пройти, – сказал Мирон. – А если можно пройти, значит, можно и выйти.
– Но как найти тропинку?
– Не знаю. Зато мы можем быть уверены, что она есть.
Долго обсуждали они это происшествие, даже уснуть не могли. Очень жалели, что человек не нашел их. И все же надежда выбраться с острова не покидала друзей.
А когда, наконец, уснули, Виктор вдруг вскочил и толкнул Мирона в бок.
– Чего ты? – недовольно буркнул тот.
– Слушай! – тревожным шепотом начал Виктор. – А что, если… если он нарочно не захотел встретиться с нами!
– Еще что! Спи! Завтра увидим!…
– Нет, ты только подумай: будка, костер, черепашина с березовым соком, разные домашние вещи, а главное – барсучья шкура в шалаше… Разве можно подумать, что тут никого нету? А?
– Почему же нет? – ответил Мирон, но уже не так уверенно. – Ведь когда мы уйдем, то оставим и костер и будку.
– А черепаху? А барсучью шкуру?
– Ну, он мог на это не обратить внимания.
– Но ведь он, кажется, стоял и курил тут.
Доводы Виктора смутили Мирона. Но как ни старались друзья, а объяснить непонятный факт не могли. Кто мог прятаться от них? Зачем?…
Так и уснули в тревожном неведении.
XIV
Напрасные усилия. – Колония бобров. – Еще одна неудачная попытка. – Окурок ворона на хвосте принесла. – Сонный заяц.

Едва взошло солнце, как хлопцы были уже на ногах. Поспешно собравшись, они отправились в дорогу.
Когда подошли к болоту, чтобы переправиться на другой остров, Мирон остановился и сказал:
– Почему мы уверены, что человек приходил с того острова? Он же мог пробраться и прямо на наш.
Виктор и сам удивился, откуда взялась у них эта уверенность. С какой стати человек без всякой нужды и видимой пользы полез бы через болото, где они едва не погибли?
– Все равно нужно обследовать оба острова, – наконец сказал он. – Вот и начнем с того: мы меньше знаем его.
Они внимательно присматривались к болоту, – не видно ли следов незнакомого человека. Но среди своих собственных следов чужих не заметили.
– Может, он в другом месте перебрался?
Прошли в одну, в другую сторону, но ничего не нашли. Болото там было еще непроходимее, шире.
Как не хотелось им снова лезть в опротивевшую трясину! Правда, идти днем было легче, чем ночью: за последние сутки болото немного подсохло.
– Видно, паводок еще не совсем окончился, – сказал Мирон. – Вода все понижается. Это хорошо.
Перебрались на другую сторону и пошли в обход, как и раньше.
Опять начался тяжелый труд. Опять в отчаянии делали они попытку за попыткой и каждый раз вынуждены были отходить назад. Обошли весь остров, но выхода не было.
– Значит, человек приходил не на этот остров, а на наш, – решили оба.
В одном месте среди деревьев и лозняка друзья заметили воду – небольшое озерцо. Они и раньше видели его, но посчитали, что сюда незачем соваться, и прошли мимо.
Теперь же это место заинтересовало их. Когда продрались сквозь густой лозняк, увидели ручеек с холодной ключевой водой, очевидно, вытекавший из болота в озеро. Чуть подальше ручеек был перегорожен как бы плотиной, перед которой вода задерживалась и образовывала озерцо, замеченное нашими путешественниками с берега. Трудно было угадать, природная ли это плотина, или она сделана людскими руками. Правда, два сломанных дерева с сучьями и кучи хворосту лежали так, будто их не касалась рука человека. Но, с другой стороны, трудно было поверить, что все это навалилось само собой. Перед плотиной из воды высовывались три стожка, точно копны сена. Опять-таки не верилось, что стожки эти оказались тут случайно.
Вдруг около плотины плюхнулись в воду два-три небольших животных, похожих на выдру, которую хлопцы видели раньше.
– Бобры! – крикнул Виктор.
Это так заинтересовало друзей, что они забыли и о голоде, и об усталости, и о таинственном человеке, и о своем положении. Столько раз они слышали и читали об этих редких, ценных и интересных животных, сохранившихся в речках лесных районов РСФСР и БССР. И вот теперь видят их своими глазами, да еще в первобытных, природных условиях.
– Так вот как они живут! – сказал Мирон. – Надо будет хорошенько приглядеться к ним.
– Обязательно, – согласился Виктор. – Ради этого стоит специально остаться на один лишний день.
Но сегодня было уже поздно. Близился вечер, давно вышли из «дома», и следовало поторапливаться: как бы не погас костер. Бросив еще один взгляд на бобровый поселок, друзья отправились в свой лагерь.
Вся эта местность оказалась не такой уж болотистой. Пробравшись через заросли кустарника, друзья вышли на пригорок, а за ним увидели свой пруд.
– Вот тебе и на! – воскликнул Виктор. – Ради чего же мы мучились на болоте, когда тут есть такая хорошая дорога!
На поверхности высохшего пруда виднелось множество следов не только зверей, но и птиц.
– Видно, все полакомились нашей рыбой, – заметил Мирон.
Так окончился этот день. Казалось, он был такой же трудный, неудачный, безнадежный, как и прежние, но друзья меньше беспокоились и тревожились, чем раньше: новые впечатления отвлекли их от тяжелых переживаний.
А на следующее утро долго не могли решить, за что взяться: искать ли дорогу, или идти смотреть бобров.
– Да пойми ты, – доказывал Мирон, – от дороги зависит наша жизнь. Нельзя из-за любопытства рисковать ею. Если найдем дорогу, всегда сможем спокойно вернуться и заняться наблюдением. Я не говорю, что надо обязательно идти домой. Найдем хотя бы след человеческого жилья и оттуда вернемся.
Виктор настаивал на своем:
– Как можно идти дальше, когда рядом такая интересная вещь? Вернемся ли – неизвестно. Может, жилье километрах в двадцати отсюда. Захочешь ты в таком случае возвращаться? Не думаю и за себя не ручаюсь.
Долго спорили друзья, наконец решили бросить жребий. Мирону не повезло.
И вот они опять возле бобрового поселка. Сначала внимательно осмотрели постройку. Одно из поваленных деревьев было сантиметров сорока толщиной, другое чуть поменьше, а вокруг виднелось множество более тонких пней.
– Неужели все это они сами свалили? – удивился Мирон.
– А кто же? Смотри, как подпилили.
Все пни были заострены, как колья. Так же заострены и концы деревьев. Бобры начинали грызть вокруг широкой полосой, потом все уже и уже, пока дерево не падало.
– Неужели они по своему желанию валят такое дерево в нужную им сторону? – спрашивал Мирон.
– Пожалуй, так. Все деревья повалены только в сторону реки.
Тут они заметили большое дерево, погрызенное так, что, казалось, его можно свалить одним пальцем.
– Нет! – решительно сказал Виктор. – Сам погибну, а подстерегу, как они будут валить это дерево!
И действительно, дело было настолько интересное, что даже Мирон не хотел уходить отсюда.
Издали плотина казалась беспорядочно набросанной кучей лесного ломья, а вблизи выяснилось, что внизу ветки плотно переплетены и даже замазаны землей и вода задерживается как следует.
Такими же оказались и бобровые хатки. От земли (в воде) они поднимались не меньше чем в рост человека. Верхние пласты сучьев навалены как попало, но чем глубже, тем лучше они были обработаны, переплетены и обмазаны.
– Видишь, вон под водой чернеет дыра, – объяснял Виктор. – Это вход. Таких входов несколько. А сами бобры живут на втором этаже, над водой.
– Значит, теперь они сидят в этих стожках? Интересно бы поймать одного, посмотреть поближе.
– Нет, брат! Это не легкое дело. На то у них и несколько выходов.
– А можно их есть?
– Ты все со съедобной точки зрения рассматриваешь! – засмеялся Виктор. – Не слыхал, чтобы бобров ели. Не этим они ценны, а своим мехом, да еще какой-то «бобровой струей». Говорят, вроде лекарства.
Внимательно рассматривая строения, они обошли весь участок и на другой стороне, среди зарослей, нашли четвертую хатку. Стояли они на коряге, и вода едва доходила до ее фундамента. Нужно было ступить один шаг с берега, чтобы очутиться на крыше хатки. Хлопцы так и сделали.
Они никак не ожидали, что строение окажется таким прочным: хатка легко выдерживала двух человек. Интересно было думать, что под ними сидят бобры. Виктор высказал мысль, что хатка эта, наверное, покинута: на ней старые ветки и сучья, в то время как на остальных трех много свежих, недавно заготовленных.
– Они каждый год ремонтируют жилье, – сказал он. – Может, теперь засядем, чтобы подкараулить их?
Нашли подходящее место, где было суше и кусты погуще, спрятались и начали ждать. Прошло полчаса, час, а бобры не показывались.
– Видно, напугались, услышав, как мы тут ходим, – прошептал Виктор. – Вообще днем они не любят выходить, а теперь тем более.
– В таком случае нет смысла и сидеть, – подхватил Мирон. – Пойдем-ка по своим делам. А сюда вернемся завтра, тихонько, чтобы не спугнуть их.
Мысль была правильная, и Виктор согласился. Пошли дальше вокруг острова. На этот раз дело упрощалось тем, что не надо было обследовать ни восточную сторону, от озера, ни западную, от соседнего острова. Даже с северной стороны оставалась только половина, так как другую, друзья знали, тоже омывает озеро. Таким образом, нужно было обследовать лишь южный берег.
Туда и пошли. Но как ни старались, как ни метались – выхода найти не могли.
– Каким же образом тот человек пробрался? – недоумевали хлопцы.
– А может, этот окурок иначе как-нибудь попал сюда? – высказал предположение Мирон.
– Не ворона ли на хвосте принесла? – насмешливо сказал Виктор.
– Зачем смеяться? – серьезно ответил Мирон. – Коли нет иного объяснения, можно предположить, что какая-нибудь птица несла его в свое гнездо и потеряла. Это предположение нисколько не хуже мысли, что какой-то человек почему-то карабкался через болото, рисковал жизнью, увидел наше жилье, постоял, покурил и потащился назад.
Рассуждения Мирона тоже имели основания. Виктор растерялся:
– Неужели придется всерьез согласиться, что окурок ворона на хвосте принесла?
– Я этого не говорю, а только отмечаю, что такое объяснение не хуже других. Так или иначе, а надо готовиться к жизни тут примерно на несколько недель. Летом, конечно, где-либо подсохнет настолько, что мы сможем пройти.
– Нужно лучше кладки делать. За это время можно набросать сучьев и деревьев столько, что мы без труда проползем по ним через болото.
– Что ж, мысль неплохая! – оживился Мирон. – Начнем. Можем у бобров одолжить сваленные деревья: нам самим не срубить.
План этот понравился обоим и значительно успокоил друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18