XVI

Включив мотор, я приблизился к африканскому берегу и поплыл вдоль пляжа,
окаймленного низкими дюнами, которыми заканчивается огромная равнина,
поросшая мимозами. Перед оазисом, состоящим из финиковых пальм, взлохмач
енных ветром, стояла мечеть с куполом, ослепительную белизну которому пр
идавала ракушечная известь. Несколько хижин, расположенных между дюнам
и, покрытыми голубым кустарником, подставляли свои круглые спины порыва
м вздымающего песок ветра, а на берегу дремала зарука со снятой мачтой.
Место казалось безлюдным.
Я бросил якорь под прикрытием каменистого выступа, и какая-то женщина вы
шла из хижины. Стоя на баке, Мола помахал ей своим тюрбаном, и она опять скр
ылась в жилище.
Вскоре после этого из-за дюн вышли мужчины с ружьями на плечах, и один из н
их ответил на наше приветствие. Зная местные обычаи, я выстрелил из ружья
в воздух, и над дюнами тут же расцвели хлопья белого дыма, подхваченные ве
тром. Шейх Исса был здесь.
Когда мы спрыгнули на песок, нас встретил второй залп. И ко мне навстречу в
ышел данакилец, завернувшийся в абиссинскую хаму с красной каймой, своег
о рода римскую тогу. Я узнал в нем шейха Иссу. Увы, он сильно постарел, однак
о взгляд был таким же живым, а на его похудевшем лице, как бы вырезанном из
твердого дерева, нельзя было заметить никаких признаков одряхления. Осв
оившись с этим первым впечатлением, я вновь нашел его таким, каким он сохр
анился в моей памяти.
Есть люди, глядя на которых думаешь, что они никогда не состарятся, словно
внутри них заключено нечто нетленное Ц их дух, заставляющий забыть о бр
енной плоти. Может быть, даже контраст между физическим упадком и силой м
ысли как раз и обнаруживает подлинное величие человека в неувядающей ег
о сущности, скажем лучше: его души, если воспользоваться этим более привы
чным словом…
Круглая хижина, сделанная из циновок, положенных на дугообразные ветви ф
иниковых пальм, ничем не отличалась от жилищ других кочевников, а внутре
нняя ее обстановка была столь же неполной и случайной. Я вошел внутрь, сог
нувшись в три погибели, через узкий вход и в потемках, подернутых дымкой ф
имиама, второпях брошенного на угли, услышал звяканье браслетов и медных
колец; затем, когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел молодую женщину
с обнаженным торсом, настоящую бронзовую статую, чьи грациозные линии п
одчеркивались отблесками от горящего очага. Козья шкура, которой была об
ернута ее талия, то и дело приоткрывала восхитительное бедро и очертания
хрупкой ноги с тонкой, как детское запястье лодыжкой.
Тонкие косички ее шевелюры обрамляли лицо с правильными чертами; тонкий
нос, выпирающие скулы и два больших широко посаженных глаза придавали ем
у дикое и загадочное выражение, характерное для всех девушек ее расы. Стр
анный тип внешности, который я обнаружил позднее в несколько утяжеленно
м и более уродливом варианте в курносом лице сфинкса из Гизы. Прически и ю
бки данакильских девушек можно увидеть на египетских фресках.
Ее твердые с задравшимися кверху крохотными сосочками груди смотрелис
ь вызывающе.
Это была одна из жен шейха Иссы; лет ей было, конечно, не больше восемнадца
ти, что у нас непременно сделало бы ее престарелого супруга нелепым, но зд
есь, в этом первобытном окружении, где я забывал о нашем чересчур древнем
мире, мне не показалось, что шейх выглядит смешно.
На циновку, сплетенную из пальмовых листьев в виде красно-черного орнам
ента, она поставила перед нами миски с верблюжьим молоком, лепешки из про
са и свежие финики.
Обменявшись с ним общими фразами, я объяснил шейху Иссе, что привело меня
к нему. На мгновение он задумался, а потом, посмотрев на меня и странно улы
бнувшись, сказал:
Ц Тебя привел Аллах, не сомневайся в этом, ибо его воля заключается в том,
чтобы расстроить коварные замыслы твоего вали… Этой ночью я жду прибыти
я трех очень дорогих девственниц, которых имам уже давно хочет получить
для своего гарема в Сане. Эти девушки родом из страны Арси, они галла, кото
рые не принадлежат к расе рабов; поэтому они не совсем пленницы, и одна из
них, возможно, станет его фавориткой. Зарука, которую ты видел на пляже, до
лжна забрать их и направиться в Мокку, но если ты хочешь, мы поплывем на тв
оем корабле…
Я молчал: это предложение поставило меня в довольно затруднительное пол
ожение. Перевозить гашиш и даже кокаин Ц это всего-навсего контрабанда,
и я сознавал все ее возможные последствия, но доставка на корабле рабов, х
отя бы только трех, грозила куда более серьезными неприятностями. Я выст
упил бы тогда в роли торговца «живым товаром», а времена уже были не те, ко
гда «эбеновое дерево»
Так называли чернокожих работорговцы. (Примеч. пер.)
запросто вносилось в таможенные манифесты.
Какую неожиданную радость я доставлю губернатору Шапон-Бессаку, если ем
у удастся уличить меня в подобном преступлении!
Я написал «преступление», но я не считал преступной торговлю рабами в то
м виде, в каком она осуществлялась и осуществляется до сих пор в Эфиопии; я
слишком хорошо знал, что речь больше не идет о людях, захваченных в резуль
тате разбоя и насилия, но мне было отвратительно становиться соучастник
ом покушения на свободу человеческой личности. Я представлял, какая безо
тчетная тоска по родной земле охватывает этих дикарей: они вспоминают дж
унгли, где бродят кочевые стада, лесные дебри, миражи пустынь… Мне кажетс
я, что я чувствую эту ностальгию в животных, живущих в неволе, среди жалких
декораций зоопарка, когда они глядят своими грустными глазами, как бы не
видя ее, на толпу, которую забавляет их горькая доля.
Шейх Исса, конечно, угадал, насколько глубоки были мои сомнения, потому чт
о он сказал:
Ц Но если это тебя не устраивает, вовсе необязательно сажать рабов к теб
е на судно; хватит и заруки, но я должен прибыть в Мокку на твоем корабле. Од
нако было бы предпочтительно, чтобы я присутствовал на нем в качестве па
ссажира, плывущего в сопровождении своих трех жен.
Ц Но почему такие предосторожности?
Ц Потому что, как я уже говорил, они рабыни… Возможно, я допустил ошибку, с
казав тебе правду, тогда как мог выдать этих женщин за тех, кем они могли б
ы стать, то есть за своих супруг. Сколько людей женятся на своих рабынях!
Сегодня почти все важные особы путешествуют именно так Ц в сопровожден
ии своего так называемого мужа. Это намного упрощает дело, ибо в этом случ
ае караваны, разделенные на небольшие группы, прибывают в Джибути поездо
м и затем садятся на «Каваджи», небольшой почтовый пароход одноименной к
омпании, следующий до Адена.
Я понял, что мои сомнения в сущности были излишними, а мои страхи Ц иллюзо
рными.
Ц Что ж, поплыли с твоими «супругами», коли ты рассчитываешь уладить так
им образом мое дело, Ц сказал я.
На его лице появилась чуть ироническая улыбка, во всяком случае, мне так п
оказалось, ибо я чувствовал себя несколько неловко, и, наверное, это ощуще
ние еще более усилилось бы, если бы вдруг узкий вход в хижину не заслонила
тень. Положив свою пику и сняв кожаные сандалии, внутрь, согнувшись, вошел
данакилец и сел перед нами на корточки. Он весь был перепачкан в красной п
ыли, нехарактерной для здешних мест, и казался усталым.
Данакилец опередил караван, который в настоящее время разбил лагерь сре
ди первых холмов, окружающих равнину, раскинувшуюся между нагорьем и наг
ромождением базальтовых глыб и обломков шлака в глубине страны Асэба.
Солнце стояло уже низко, но надо было дождаться ночи, чтобы подать условн
ый сигнал Ц костер, разожженный за оазисом, где его не могли заметить с мо
ря.
Я оставил шейха Иссу беседовать на данакильском языке с бедуином из стра
ны Аусса, где живет султан Йяйя, кровожадный вождь, который ненавидит ита
льянцев так же, как и своего сюзерена, негуса. Я ушел побродить по оазису; п
ечальные кокосовые пальмы с причудливыми стволами раскачивались на ве
тру, казалось, они пытаются выразить свои страдания конвульсивными взма
хами ветвей, постоянно надрезаемых людьми, этими ненасытными и вездесущ
ими паразитами. Из всех ран дерева сочится сок, пальма будто плачет, и ее с
лезы капают в удлиненные соломенные кульки, подвешенные на кончиках ее в
етвей. Так получают вино, «донну», которое слегка опьяняет жителей этих о
бугленных солнцем земель. В пустынях, где пальмы растут не тронутые, изму
ченный путешественник может утолить жажду, высасывая живительную влаг
у прямо из ствола, на котором делается соответствующий надрез.
Финиковые пальмы уже отбрасывали непомерно длинные тени на песок, и пере
д каждой хижиной голые по пояс женщины перетирали просо на плоских камня
х. Чаща исчезла где-то вдали в рыжеватой дымке, и вскоре стада коз стали сб
егаться со всех сторон к выдолбленному пальмовому стволу; образовав цеп
очку, полуголые женщины, покрытые блестящими капельками, выливали в этот
желоб из кожаных ведер горьковато-соленую воду источников. Стоял невер
оятный гам, блеяли козы, раздавались гортанные призывы пастухов, а голые
мальчуганы щелкали своими рогатками.
Красный диск солнца вдруг погрузился в полыхание медного неба, на фоне к
оторого выделялся фиолетовый массив далеких гор с их беспорядочными ра
сщелинными пиками. Ночь прошла сразу, и на соседнем холме раздалось потр
ескивание костра. Это был условный сигнал.
Караван подошел около полуночи.
Разбуженный урчанием ворчливых верблюдов, приседавших на колени, ссажи
вая седоков, я с удивлением увидел не только трех рабынь, о которых говори
л шейх, но и более двух десятков других пленников Ц юных мальчиков и шанк
алийских женщин, как бы выточенных из черного дерева Ц мощных, толстогу
бых, щекастых и грудастых самок, предназначенных для тяжелой физической
работы.
Поистине, когда речь идет об этих расах, нельзя не взывать к уважению чело
веческой личности без некоторой опаски…

XVII

Утром три укрывшиеся под накидками женщины, одетые в дорогие арабские од
еяния и нагруженные багажом своего господина, как и подобает супругам, н
аправились к пляжу вслед за шейхом Иссой, осанка которого была прямой и м
оложавой, как никогда раньше. Мои люди подняли на борт этих псевдосупруг,
встречая каждую хлопками и призывами проявить к ним снисхождение, когда
их миниатюрные ступни касались палубы.
Остальные члены каравана, как мне сказали, отбыли еще затемно на заруке, д
а так бесшумно, что я этого не заметил. В открытом море была еще видна крош
ечная белая точка паруса, но скоро и она исчезла за линией горизонта. Выст
упая в роли благопристойного каботажного судна со спокойной совестью, «
Альтаир», едва мы подняли парус, подгоняемый северо-восточным ветром, по
плыл полный бакштаг к побережью Аравии.
Здесь, в десяти милях от Баб-эль-Мандебского пролива, Красное море имеет
в ширину не более двадцати миль. Через час после выхода из Рахейты мы пере
секли трассу пароходов, и над линией горизонта показался невысокий холм
Дубада, похожий на заостренную шляпу.
Мы заметили несколько пароходов, один из которых принадлежал компании «
Пи энд Оу» и был наполнен английскими военными. За нашей шхуной, легко раз
резавшей форштевнем воду, наблюдали с капитанского мостика и палубы пер
вого класса, проявляя к нам повышенный интерес и вооружившись подзорным
и трубами и биноклями. Несколько женщин помахали нам своими платочками,
а индусы, стоявшие на носу, развернули свои шарфы, чтобы поприветствоват
ь «Альтаир», но офицеры индийской армии, одетые в шорты и находившиеся на
прогулочной палубе, воздержались от изъявления чувств, может быть, из-за
нашего французского флага, который, по мнению англичан, не заслуживал вн
имания прирожденных яхтсменов. Оскорбленный таким пренебрежительным о
тношением, я в знак приветствия трижды приспустил свой флаг, желая показ
ать, что французы, хотя они, возможно, и не столь спортивны, но уж наверняка
гораздо более учтивы. Фонтенуа или Ватерлоо?.. Тогда я увидел, как матрос с
бежал с мостика по трапу, и через минуту крохотный британский флаг ответ
ил мне тем же… Нет, все-таки Фонтенуа…
Волны, поднятые пароходом и расходившиеся от кормы под острым углом, на н
есколько минут вызвали бортовую качку, затем к морю вернулся его привычн
ый ритм, и вскоре огромный корабль превратился в точку, увенчанную перыш
ком дымка.
Мы оставили далеко позади морские трассы; от пустынных берегов Аравии, г
де рощицы финиковых и кокосовых пальм отметили собой русла пересохших р
ек, нас отделяли всего несколько миль. И тут я заметил на горизонте, вперед
и и чуть левее, небольшой пароход, следовавший курсом зюйд… Мои люди сказ
али, что это «Каваджи», который раз в неделю совершает рейс из Джидды, с за
ходом в Ходейду и Мокку, на Перим, но, взяв бинокль, я разглядел очень знако
мый силуэт патрульного катера из Адена.
Предстоящая встреча должна была бы вызвать тревогу, так как у меня были в
се основания ее опасаться: «Альтаир» вез гашиш, кокаин и морфий чуть ли не
центнерами и вдобавок рабов, сопровождаемых королем работорговли, чело
веком неуловимым, за поимку которого назначена кругленькая сумма! Но нет
, я почему-то был совершенно спокоен, мне даже показалось забавным, что я п
оприветствую этого морского жандарма и он проплывет мимо нас, ни о чем не
догадываясь. Я настолько осмелел, что слегка изменил свой маршрут, чтобы
подойти поближе к катеру. Конечно, за мной наблюдали с мостика, так как мой
маневр сразу заметили: катер слегка отклонился в сторону и поплыл прямо
на нас. Обычно такой хладнокровный шейх Исса занервничал, однако моя уве
ренность и спокойствие его приободрили. Если бы англичане направлялись
к нам, заметив, что я хочу уклониться от встречи, у меня был бы повод для бес
покойства Ц тогда маневр катера свидетельствовал бы о том, что у англич
ан закрались какие-то подозрения, и, напротив, то, что они откликнулись на
наше желание познакомиться с ними поближе, говорило об обычном любопытс
тве, проявленном к незнакомому судну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27