Пока они спускались по лестнице, Рокуэйна боролась с желанием посмотреть в зеркало.В холле ее ждал герцог. На лацкане его фрака красовался орден Подвязки.— Пошли, пошли! — сказал он. — Мы должны быть в церкви в девять тридцать, а остается всего три минуты.Рокуэйна подумала, что было бы неплохо заставить маркиза подождать, но, естественно, промолчала.Они вышли через парадный вход, у которого их ожидал экипаж.Конская сбруя была украшена белыми розами, а хлыст кучера — белоснежной шелковой лентой.Когда все разместились, лакей положил на сиденье напротив большой букет цветов, составленный садовниками.Карета отъехала, и герцог язвительно сказал Рокуэйне, сидевшей опустив глаза долу.— Все спешка, спешка! И что это вы, молодые, все спешите?! Мне, дорогая Кэролайн, хотелось бы, чтобы ты вышла замуж так, как выходили замуж твои мать, бабушка, чтобы за церемонией венчания следовал праздничный завтрак.Он помолчал и продолжил:— Но со мной даже не посоветовались! Твоя мать обо всем договорилась с маркизом, а если бы спросили меня, то я высказал бы свое мнение!»Затем он сказал уже другим тоном:— Я буду скучать по тебе, Кэролайн. Ты всегда была хорошей девочкой. Не буду кривить душой: я рад, что ты выходишь за человека, занимающего такое важное положение. И все же должен сказать, что Куорн — непростой человек, и быть его женой также будет далеко не просто!Герцог перевел дыхание.— Тем не менее он — джентльмен и будет благороден по отношению к тебе. И прислушайся к моему совету: не вмешивайся в его личные дела. Все мужчины должны отдать дань увлечениям молодости, а таких увлечений, по слухам, у Куорна было немало!При этом герцог ухмыльнулся своим собственным мыслям, а затем добавил:— Как бы то ни было, так устроен мир. Просто избегай упреков и… никаких слез. Мужчины не любят плачущих женщин!Когда он окончил свои наставления, дверца экипажа отворилась, и с козел спрыгнул лакей, чтобы помочь им выйти из кареты.Рокуэйна не спешила. Она взяла протянутый ей лакеем букет, затем оперлась на руку дяди.До церкви им предстояло пройти по дорожке, по сторонам которой стояли жители деревни.Рокуэйна шла, не поднимая глаз. До нее доносились одобрительные восклицания и пожелания:— Счастья, вам, миледи! Да благословит вас Бог! Удачи!Она не осмеливалась поднять голову и лишь коротко кивала в знак признательности за добрые слова.Потом они подошли к портику, и она услышала нежные звуки органа.На мгновение герцог остановился и затем повел ее по центральному проходу между скамьями. Поскольку все готовилось в спешке, собрались только те родственники, которые жили по соседству, и несколько друзей и соседей. Все они сидели в первых рядах.Она услышала шелест дамских платьев, когда все повернулись, чтобы посмотреть, как она шествует, держа под руку герцога.Хотя Рокуэйна и не подняла глаз, она знала, что маркиз ждет ее на ступеньках алтаря.Лишь на миг у нее мелькнула мысль о том, что она совершает ужасную ошибку, навеки связывая свою жизнь с мужчиной, которого почти не знает и которого все страшатся.«Я сумасшедшая!» — подумала она и спросила себя, не убежать ли, пока не поздно.И тут же представила картину, как, бросив букет, она мчится по проходу обратно.А потом ее воображению предстала другая картина: замок, как тюрьма, ожидающий свою вечную пленницу. Двери закрываются за ней, словно за монахиней двери монастыря.«Нет, уж лучше замуж за маркиза!» — подумала она и в то же мгновение поняла, что стоит рядом с ним.Обряд должен был совершить местный викарий, так как ввиду небольшого количества приглашенных герцогиня не стала обращаться к епископу с просьбой провести церемонию венчания.Протянув маркизу левую руку и ощутив его прикосновение, она почувствовала, как от его пальцев и от него самого исходят мощные волны.«Да, мне страшно, он пугает меня!» — думала Рокуэйна, когда они начали отвечать на вопросы, которые задавал викарий, прежде чем объявить их мужем и женой.— Я, Тайтес Эликзандер Марк, — говорил маркиз, — с сего дня беру тебя, Мэри Кэролайн, в законные супруги…Рокуэйна слышала, как его жесткий, властный голос звенит в тишине церкви.Затем священник обратился к ней.Не желая вызывать лишних подозрений, она решила отвечать чуть слышным голосом.— Я, Мэри Кэролайн, беру тебя… — начала она. После небольшой паузы шепотом она повторила:— Я… Мэри…На следующем слове она снова споткнулась, словно не могла выговорить, и чуть громче продолжила:— …беру тебя… Тайтес Эликзандер Марк, в законные… мужья…Затем маркиз надел ей на палец кольцо, и Рокуэйна поняла, что… она замужем и, как сказал священник, никто не в силах их разлучить.После того как маркиз расписался в приходской книге, настала очередь Рокуэйны.Она откинула вуаль и наклонилась так, чтобы ее лицо никто не мог увидеть, тем более что сверху его еще прикрывала большая мерцающая бриллиантовая тиара.Затем под звуки свадебного марша она шла по проходу, опираясь на руку мужа и все еще не поднимая глаз.Когда они достигли портика, их осыпали градом розовых лепестков и рисовых зерен, и маркиз чуть ускорил шаг, так что Рокуэйна почувствовала, как шлейф ее платья шуршит по гравию дорожки.Они сели в экипаж и двинулись к замку.Из близлежащих деревень пришло много народу. Люди стояли по сторонам дороги и бросали цветы и рис.Таким образом, можно было не разговаривать, и Рокуэйна, отвернувшись от маркиза, махала людям, поздравляющим их, и в то же время не поднимала фату, чтобы никто не узнал ее.У парадного подъезда ее встретила няня, чтобы поддержать шлейф и помочь подняться наверх по лестнице.И только оказавшись в спальне, Рокуэйна осознала, что с момента венчания не обмолвилась с маркизом ни единым словом.— Ну как, обошлось? — озабоченно спросила няня, когда за ними закрылась дверь. Рокуэйна протянула ей руку, где на безымянном пальце сияло обручальное кольцо.— Хвала Господу! — воскликнула няня. — Я так молилась, чтобы все прошло благополучно!— Теперь главное — уехать так, чтобы тетя Софи ничего не заподозрила.— Вряд ли она придет сюда, — сказала няня, — так что переодевайся. Я уже удлинила кружевную вуаль на твоей шляпке.Накануне вечером, когда няня распаковывала дорожную одежду Кэролайн, они с Рокуэйной обнаружили, что шляпка отделана кружевами, которые могли сыграть роль вуали.Ни Кэролайн, ни Рокуэйна не отличались высоким ростом, поэтому девушка знала, что в своих туфельках на небольшом каблуке она будет маркизу по плечо.— Надо устроить так, чтобы я вышла отсюда только в самый последний момент перед отъездом, — сказала Рокуэйна.— Ну, это не так трудно, ведь его милость ужасно спешит.Пока Рокуэйна быстро переодевалась в элегантное бледно-голубое дорожное платье и плащ того же цвета, она молилась, чтобы не появилась герцогиня.Ее молитвы были услышаны, так как в дверь постучал лакей и сказал:— Миледи, его милость сообщает, что отъезд через несколько минут.Няня ответила:— Очень хорошо. Принеси-ка сюда бокал шампанского для ее милости и кусок свадебного пирога. У нее нет времени спускаться в банкетный зал.По причине все той же спешки и небольшого количества гостей столы были накрыты не в большом зале, как это было принято во время приемов, а в банкетном.Лакей принес шампанское, и она пригубила немного.От волнения ее подташнивало, и она не могла съесть даже кусок пирога.— Вот твой носовой платок, дорогая, — сказала няня, — и если ее светлость появится, я скажу ей, что ты снова рыдаешь.— Мне как раз и хочется расплакаться.— Ни в коем случае, родная! Ты должна держать себя в руках! Помни, чем позже все раскроется, тем лучше для моей детки!— Я помню, — улыбнулась Рокуэйна. — Да и мне, няня, хочется отдалить момент, когда маркиз обвинит меня в обмане и, может, даже назовет мошенницей!Вдруг Рокуэйна почувствовала жалость к старой женщине, которой одной придется принять на себя весь гнев герцогини.Но она успокоилась, вспомнив, что няня может уехать в новый дом Кэролайн. Это было замечательно, ибо в противном случае ей пришлось бы всю оставшуюся жизнь выдерживать упреки и обвинения.В дверь постучали.— Его милость в холле, миледи, — объявил лакей, — и говорит, что его кони в нетерпении!Рокуэйна издала тихий смешок.— И это, конечно, важнее всего! — шепнула она няне.— Ее милость уже идет, — сказала няня лакею. — Она не хочет расстраиваться из-за долгих прощаний.Рокуэйна выждала еще некоторое время, чтобы быть вполне уверенной, что нетерпение и раздражение маркиза достигли высшей точки.Ее расчет оказался верным, и, спускаясь по лестнице, она увидела, что все гости собрались на ступенях террасы.Маркиз, вне себя от задержки, уже сидел в фаэтоне, а грумы придерживали под уздцы нетерпеливо бьющих копытом коней.Рокуэйна подошла к дяде.Он наклонился и поцеловал ее в щеку, прикрытую вуалью шляпки, а она, держа платок у глаз, повернулась к тетке.— Прощай, моя дорогая, — сказала герцогиня, — и прекрати плач! Это вовсе ни к чему!Само собой разумеется, что Рокуэйна ничего не ответила, а под градом розовых лепестков и рисовых зерен поспешила к фаэтону.Под приветственные крики гостей, собравшихся на ступенях, грумы отпустили коней, и они резво понеслись по дорожке.Фаэтон пересек мостик у озера и помчался по аллее с такой скоростью, что пыль облаком вздымалась из-под колес.Рокуэйна устроилась поудобнее, думая, что им повезло с погодой и не нужно ехать в закрытом экипаже.Только когда за ними закрылись огромные узорчатые ворота и фаэтон выехал на пыльный тракт, девушка вздохнула с облегчением: их план удался!Казалось невероятным, что ни на минуту ни один человек не заподозрил, что она не Кэролайн!Пройдет еще некоторое время, прежде чем маркиз узнает правду и в замке раскроется обман. Но даже обнаружив, что Кэролайн сбежала с Патриком, ее родители не будут иметь ни малейшего представления, где их искать.Рокуэйну охватила радость от ощущения победы, ей казалось, что она заново родилась и что все вокруг свежо и зелено.Ярко светило солнце, и Рокуэйне хотелось думать, что это счастливое предзнаменование не только для Кэролайн, но и для нее самой.Однако она сознавала и то, что впереди ее ждет не менее трудный и даже опасный этап.Они успели проехать немалый путь, прежде чем маркиз сказал:— Пожалуй, мне следует попросить у вас прощения за такую спешку. Все было бы гораздо спокойнее, если бы ваша мать согласилась с моим предложением провести церемонию днем раньше.— Я вполне удовлетворена тем, как это прошло сегодня, — тихо ответила Рокуэйна, надеясь, что маркиз не заметит, что ее голос отличается от голоса кузины.— Я почему-то в этом сомневаюсь, — сухо сказал маркиз. — Все женщины мечтают о том, чтобы на венчании присутствовали все подруги и чтобы непременно состоялся бал.— Может быть, — ответила девушка, — но мне бы не хотелось огорчать своих подруг.— Огорчать? — удивился маркиз.— Я хотела сказать, что многие сгорали бы от зависти, узнав, что их подруга выходит замуж за такого человека, как вы.Она говорила с ним так, как разговаривала с отцом, когда они старались перещеголять друг друга в шуточной словесной дуэли.С минуту маркиз молчал. Затем сказал:— Я никогда не думал об этом с точки зрения женщины. Что касается меня, то я не люблю часами пожимать руки и выслушивать массу пустых, бессодержательных речей, не говоря о необходимости и самому произносить такую же нудную речь.Рокуэйна рассмеялась.— Я уверена: такой эпитет не подходит к речам вашей милости.В ее словах прозвучал некоторый сарказм, и она заметила, что маркиз повернулся к ней и с минуту внимательно смотрел.К счастью, шляпка с вуалью не давала ему возможности видеть ее лицо, и Рокуэйна сказала себе, что должна проявлять больше осторожности.Но какой-то дьяволенок, сидевший в ней, нашептывал, что поскольку рано или поздно все равно разразится скандал, то терять нечего.Живя в замке, она была лишена возможности вести серьезные беседы с кем-либо, поэтому тосковала о времени, когда могла беседовать с матерью на разные важные темы.Но больше всего она тосковала о том времени, когда они смеялись вместе с отцом и вели веселые словесные перепалки.Зная, что отец не любит глупых женщин и всегда говорит, как они ему осточертели, Рокуэйна старалась говорить на темы, которые были ему интересны.Что касается маркиза, то чутье подсказывало ей, что следует проявлять инициативу, поэтому она сказала:— Поскольку ни вам, ни мне больше уже не придется венчаться, мы, а вернее вы, могли бы воспользоваться нашим браком…Она заметила, что маркиз вновь удивлен.— Что вы хотите сказать?— В Лондоне я слыхала, что у вас не было ни малейшего желания связывать себя брачными узами и что вас называют «Неуловимым маркизом»!Он помолчал, затем рассмеялся.— Об этом мне никто не говорил. «Неудивительно», — подумала девушка, так как это был ее собственный экспромт.— Ну и как вам кажется, верна ли такая оценка? Он снова взглянул на нее и ответил:— Это вовсе не похоже на меня! Когда я просил вашей руки, то, конечно, был заинтересован в этом.— Я очень польщена, но, полагаю, это не была та «любовь с первого взгляда», которую воспевают поэты? — Помолчав, она добавила: — По-моему, Марлоу писал: «Разве кто-нибудь любил, если это не была любовь с первого взгляда?» Маркиз, казалось, сосредоточил внимание на лошадях, и через минуту она продолжила:— Впервые мы встретились в Альмаке, и когда мы танцевали, мне казалось, вы сердились, что теряете время с дебютанткой.Она помнила об этом из рассказа Кэролайн и решила, что если ставит этим маркиза в затруднительное положение, то он определенно заслужил это.Чем более она размышляла, тем больше приходила к выводу, что их нынешнее венчание было со стороны маркиза оскорбительным.Если бы на ее месте была Кэролайн, то она была бы лишена возможности перекинуться парой слов с друзьями и по-человечески попрощаться с родителями.«Вне всякого сомнения, он ужасный эгоист и не считается ни с кем», — сказала себе Рокуэйна.Эта мысль ободрила ее, и он показался ей уже не таким страшным, как раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14