Лишь оказавшись в поле, она пустила лошадь в галоп.Старый грум, обучавший девушку верховой езде, был очень предан ей, и она знала, что он не станет сообщать родителям о ее отлучке.— Что-то поздновато вы собрались покататься, миледи, — сказал он, когда она явилась в конюшню.— Мне хочется подышать свежим воздухом, но, пожалуйста, не говори маме, а то она будет сердиться.— Я ничего не скажу ее милости, ничего, — с характерным шотландским акцентом сказал старый грум. — Ее не интересуют мои кони.Рокуэйна заставила подругу подождать, пока родители уедут в гости, и попросила служанку принести им ужин наверх, в учебную комнату.Кэролайн поболтала ложкой в супе и нетерпеливо сказала:— Теперь я могу ехать?Рокуэйна посмотрела на дверь, в которую входил лакей с жареным цыпленком на подносе. И только когда лакей поставил поднос на стол и вышел, Рокуэйна скомандовала:— Теперь иди переодеваться, а я скажу, что у тебя болит голова и ты не голодна.Рокуэйна понимала, что на фоне монотонной жизни в замке любое событие, даже такое незначительное, как отказ от ужина, привлечет внимание, поэтому слугам следовало объяснить причину.Единственным человеком, посвященным в их планы, была няня. Кэролайн была ее любимицей, обожала ее, и от нее у них не было секретов.— Ты навлечешь на себя неприятности, дорогая моя! — сказала няня, помогая девушке надеть костюм для верховой езды.— Ах, няня, неприятности, к сожалению, уже настигли меня, — горько ответила Кэролайн. — Я не имею ни малейшего желания выходить замуж ни за маркиза, ни за кого другого, кого мне прочат родители.— Спорить с ее светлостью бесполезно, дорогуша, — ответила няня. — Она хочет, чтобы ее дочь заключила достойный, по ее мнению, союз!— Я знаю, но меня-то кто-нибудь спросил, чего хочу я?! А я хочу жить здесь, с человеком, которого люблю.Няня прекрасно понимала, о ком говорит Кэролайн, и, чтобы не расстраивать свою любимицу еще больше, решила не продолжать этот неприятный разговор.Подхватив хлыст и перчатки, Кэролайн поспешила вниз по боковой лестнице и выбежала из замка через заднюю дверь, чтобы побыстрее добраться до конюшни.Было время ужина, и поэтому она не боялась, что кто-нибудь из прислуги заметит ее.У Кэролайн было ощущение, что все вокруг ополчились против нее, и единственным желанием девушки было поскорее увидеть Патрика и рассказать ему о своих переживаниях.Он ждал ее посреди рощи, на поляне. Когда появилась Кэролайн, он бросился к ней, чтобы помочь спешиться.С минуту они смотрели друг на друга, затем Патрик протянул к ней руки. Вскрикнув, Кэролайн бросилась к нему, припала к его плечу и разрыдалась.— Не плачь, дорогая. Прошу тебя, не надо.— Я н-не в-вынесу этого! — всхлипывала девушка. — Я не могу оставить тебя. Что делать? Ведь родители и слушать не захотят о том, что мы любим друг друга!Ее голос срывался от рыданий.Патрик еще крепче прижимал ее к себе, словно только так мог успокоить.Они сели на ствол упавшего дерева, и Кэролайн подумала, что еще никогда не видела его таким серьезным и словно постаревшим.Патрик взял ее руку и тихо спросил:— Ты абсолютно уверена в том, что не хочешь выходить за маркиза?Кэролайн даже вскрикнула — настолько поразил ее этот вопрос.— Как ты можешь говорить такое? Да я ненавижу его, и если меня заставят принять его предложение, наверное, я… покончу с собой!Услышав эти слова, Патрик с силой сжал ее руку.— Выслушай меня, дорогая, — попросил он. — У меня есть предложение, хотя я не знаю, как ты отнесешься к нему.Кэролайн подняла голову, и, глядя на свою возлюбленную, Патрик подумал, что ни одна девушка в мире не сравнится с ней.Ее ресницы были влажными, по щекам текли слезы, но она была так прекрасна, что Патрику захотелось поднять ее на руки и поцеловать.Но вместо этого он спросил:— Ты согласна… бежать со мной? Кэролайн замерла, и было очевидно, что такая мысль не приходила ей в голову. Затем она переспросила:— Бежать… с… тобой?— Я понимаю, что это чревато грандиозным скандалом и враждой между нашими семьями, но я просто не вижу иного выхода.— Ты действительно хочешь, чтобы мы… убежали и… поженились? — с сомнением спросила девушка.— Это будет нелегко, и твой отец наверняка попытается найти нас и добиться признания брака недействительным. Так что, наверное, нам даже придется скрываться.— Но я стала бы твоей женой?— Да, моей женой!При этих словах глаза девушки, казалось, засветились, лицо просветлело, и с него исчезло страдальческое выражение.— Тогда бежим, — сказала она, — и поскорее… сегодня… или завтра!— Дорогая, ты это серьезно?Он обнял ее и страстно поцеловал. Затем он сказал:— Нужно тщательно все продумать.— Но я могу быть с тобой и мы можем пожениться?— Конечно! Но это очень сложно, и если мы все хорошо не продумаем и нас поймают, твоя мать сделает все возможное, чтобы мы больше никогда не видели друг друга.Кэролайн крепко прижалась к Патрику.— Я должна быть с тобой, должна! Я никогда не полюблю никого другого!— Моя радость, моя дорогая! Он снова поцеловал ее и спросил:— А когда приезжает маркиз?— Послезавтра.— Так скоро?— Да, отец пригласил его на скачки.— Понятно. И, конечно, выиграет состязания, так как у него самые лучшие лошади.— А мы можем убежать до того, как… он приедет?Патрик вздохнул.— Это невозможно, и потому, родная, тебе придется тщательно взвешивать каждый поступок и каждое слово и сыграть, насколько я понимаю, очень трудную роль.Кэролайн выглядела испуганной.— Что мне нужно сделать?— Я как раз думал об этом, пока ждал тебя. Дело в том, что меньше чем за неделю я не успею раздобыть ни специальное разрешение на заключение брака, ни денег, чтобы нам было на что жить, пока мы будем вынуждены скрываться.— Неделя — это слишком долго! — воскликнула Кэролайн. — За это время маркиз, должно быть, уже сделает мне предложение.— Я знаю, но тебе придется сказать родителям, что ты согласна выйти за него, — с горечью сказал Патрик. — И когда он спросит тебя, тоже притвориться, что согласна.— Ты хочешь сказать, что я должна принять его предложение?— Ну постарайся дать маркизу понять, что готова стать его женой.Кэролайн сжала его пальцы.— Как же я скажу это, если…— Но ведь ты-то будешь знать, что никогда не выйдешь за него. А я постараюсь как можно скорее устроить все для приведения нашего плана в исполнение.Кэролайн вздохнула и сказала:— Я все сделаю… так, как ты говоришь.— Я люблю тебя! — воскликнул Патрик. — Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела, что отказалась от брака с маркизом!— Единственное мое желание — это быть с тобой и любить тебя, — просто сказала она.Он долго вглядывался в нее, прежде чем сказать:— Есть одна вещь, которая позволяет мне считать, что провидение на нашей стороне.— Что ты имеешь в виду?— Мой отец сегодня узнал, что его младший брат, мой дядя, при смерти. Он очень богат, но никогда не был женат и всегда говорил, что я его наследник.— Я выйду за тебя независимо от того, богат ты или беден, — заметила девушка.— Я счастлив это слышать, но мне бы хотелось, дорогая, обеспечить тебе комфорт, к которому ты привыкла, не обращаясь за помощью к отцу.Кэролайн спросила:— Ты думаешь, он сильно рассердится, если мы убежим?— Думаю, да, но не потому, что он настроен против тебя, а потому, что ему не хочется портить отношения с соседями. Ведь твой отец имеет большое влияние в графстве и при желании может осложнить жизнь моему отцу.— Тебя бы это сильно расстроило?— Для меня главное — не потерять тебя. Я не мыслю без тебя жизни.— Для меня это тоже невыносимо! Ах, Патрик, устрой все так, чтобы нас не нашли до тех пор, пока… ничего уже нельзя будет изменить.— Именно этим я и собираюсь заняться, — твердо заявил молодой человек.Глядя на него, Кэролайн подумала, что еще никогда не видела его таким решительным.Поскольку они знали друг друга с детства и встречались на всех приемах и балах в графстве, девушке казалось, что они с Патриком одногодки, хотя на самом деле он был старше ее на четыре года.Теперь же, впервые за все время их знакомства, она увидела в нем мужчину, который будет заботиться о ней и защищать и которому она станет подчиняться, так как он умнее.— Скажи, что мне… делать.— Знаю, это трудно, но я хочу, чтобы ты сейчас возвратилась в замок и действовала настолько хитро, чтобы никто, кроме Рокуэйны, ничего не заметил. Делай вид, будто ты в восторге от перспективы замужества и положения, которое займешь в качестве жены маркиза.Кэролайн промолчала, и Патрик продолжал:— Завтра мы не сможем увидеться: мне нужно будет поехать в Лондон и добиться получения специального разрешения.— А это не… опасно?— Во всяком случае, ты можешь быть спокойна, что там не будет фигурировать твой титул. У тебя есть другое имя, помимо этого?— Да, конечно. При крещении мне дали имя Мэри в честь леди Мэри Брант, которая, по слухам, была очень хороша собой.— Но не красивее тебя! Ты самая красивая на свете!— Я рада, что ты так считаешь.На минуту они забыли о том, для чего, собственно, встретились, но затем Патрик продолжал:— Как только я раздобуду разрешение на брак и достаточную сумму, которая позволит нам ни в чем не нуждаться, мы уедем.— Постарайся сделать все это как можно скорее, — попросила Кэролайн, — мне страшно от мысли, что может произойти что-нибудь ужасное и я потеряю тебя!— Никогда!Он снова привлек девушку к себе и поцеловал.Как и для всех влюбленных, время пролетело быстро, и не успели они опомниться, как на небосклоне появились первые звезды.— Тебе пора возвращаться, моя любовь, — сказал Патрик хриплым прерывающимся голосом.— Я хочу остаться с тобой.— Ты будешь со мной днем и ночью, когда мы поженимся. Скажи, Кэролайн, ты уверена, что не передумаешь?— Зачем спрашивать? Я твоя, вся твоя. И всегда была твоей и не могла бы позволить другому мужчине даже дотронуться до себя.Она спрятала лицо у него на груди и призналась:— Когда я была в Лондоне, некоторые мужчины, с которыми я танцевала, пытались поцеловать меня, но я никогда не чувствовала по отношению к ним того, что чувствую… к тебе.Патрик сжал ее так, что ей стало трудно дышать.— Именно этого я и опасался, — хрипло сказал он, — и это мучило меня!— Напрасно. Я не могла дождаться, когда наконец смогу вернуться домой и снова увидеться с тобой.— Я обожаю тебя и посвящу всю жизнь тому, чтобы сделать тебя счастливой.— Я буду счастливой, обязательно. Я так и знала, что после разговора с тобой все будет иначе. Действительно, ведь мы можем убежать!..Патрик не ответил. Он лишь целовал ее снова и снова.Затем он подвел лошадь и помог Кэролайн сесть в седло.— Расскажи Рокуэйне о нашем плане, но упаси тебя Бог проронить хоть слово кому-либо еще. Ты ведь знаешь, что у стен есть уши.— Я буду очень осторожна, — пообещала девушка.Патрик вскочил в седло, и они поехали бок о бок, пока не показался замок.Понимая, что задерживаться на виду у всех опасно, Патрик улыбнулся и сказал:— Доброй ночи, моя дорогая, моя драгоценная! Только помни, что я люблю тебя и тебе больше нечего страшиться.— И я люблю тебя, — шепнула девушка. Она пустила лошадь галопом и вскоре была уже около конюшен.Девушка осторожно пробралась наверх по боковой лестнице, затем мимо учебной комнаты прошла в спальню Рокуэйны и, как и ожидала, нашла подругу сидящей в постели с книгой в руках.— Вернулась! — воскликнула Рокуэйна.— Ах, Рокуэйна, как чудесно все складывается! И Кэролайн рассказала ей об их с Патриком плане.Маркиз приехал в замок точно, как и планировал. Он всегда старался приезжать в гости так, чтобы на разговоры оставалось не больше часа, после чего можно идти переодеваться к ужину.Свой приезд он спланировал, как и все остальное, с точностью до минуты и, когда его фаэтон, запряженный четверкой превосходных коней, остановился возле узорчатых чугунных ворот замка Брантуик, он достал из кармана золотые часы.Стрелки показывали без трех минут пять.Грум, служивший у маркиза уже несколько лет, отметил:— Как раз вовремя, милорд!Маркиз не ответил, он смотрел на замок в глубине аллеи, и на его губах скользила чуть заметная улыбка.Вид замка со штандартом герцога на крыше впечатлял, но маркиз, сравнивая его со своим собственным домом в Букингемшире, решил, что замку недостает единства стиля, что, несомненно, объяснялось различными архитектурными пристрастиями его многочисленных владельцев.Особняк самого маркиза был полностью перестроен его прадедом лет сто тому назад и являл собой прекрасный пример древнегреческой архитектуры.Кони, одолевшие немалый путь из Лондона, за считанные минуты покрыли последнюю милю, и фаэтон маркиза подкатил к подъезду, где на ступеньках, покрытых красным ковром, его светлость ожидал дворецкий.— Иди в конюшню, Джим, — сказал маркиз груму, — и проверь, прибыли ли мои лошади и готовят ли их к завтрашним скачкам.— Слушаюсь, ваша светлость.Отдав распоряжения, маркиз не спеша, с присущим ему чувством собственного достоинства, поднялся по ступенькам и вошел в дом.В холле, передавая шляпу лакею, он, конечно, не предполагал, что является объектом пристального внимания Рокуэйны, стоящей наверху.Глядя на него, девушка поразилась тому, как точно он соответствовал образу, который ей нарисовало воображение.Без сомнения, он был красив, но холодные глаза и тонкие губы придавали его лицу жестокое выражение.В то же время Рокуэйна оценила его удивительную элегантность и то, что его галстук был повязан таким сложным изящным узлом, какого ей еще не приходилось видеть.Куртка сидела на нем безукоризненно, а бордовые панталоны были заправлены в ботфорты, начищенные так, что в них отражалась мебель, мимо которой он проходил.Она наблюдала, как он следует за дворецким через холл к Красной гостиной, где его ожидали герцог и герцогиня, и ей казалось, что от него исходят какие-то волны, словно он прибыл с другой планеты.Затем Рокуэйна сказала себе, что не стоит преувеличивать, он — просто человек, хотя и довольно необычный.Как только он исчез в Красной гостиной, Рокуэйна вернулась в учебную комнату. Кэролайн с нетерпением спросила:— Ну, видела его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14