Затем она открыла магическую дверь так, чтобы любой наблюдатель с той стороны видел бы только гладкую равнину. Я вместе с воинами находился сбоку от двери и не мог видеть, куда она ведет. Однако я, как и все участники операции, хорошо знал, куда мы отправляемся и что собираемся сделать.
— Проходите! Скорее! — коротко скомандовала Браспаста.
Тетя Вика сбросила шубу и первая вошла в дверь. Другие бойцы быстро последовали за ней. Я шел предпоследним. Я тоже скинул шубу в общую кучу, сделал несколько шагов и оказался по ту сторону двери раньше, чем почувствовал на своем лице обжигающе-ледяное дыхание морозной пустыни. Браспаста вошла в дверь следом за мной. Магический проход исчез сразу же, как только через него прошел создавший его маг.
Первая часть операции была завершена — мы находились в Изначальном мире.
* * *
Я знал, что сейчас те пушистики, которые сопровождали нас до ледяной равнины, собирают наши шубы и уносят их обратно на подземную базу. А для нас, прибывших в Изначальный мир, только начинался главный этап боевой операции.
Браспаста открыла дверь именно туда, куда и было запланировано: мы оказались на старом заброшенном заводе в Империке, в нескольких десятках миль от научно-военной базы Общества Естественного Прогресса. Ближе высаживаться было опасно. Мы не знали, какие приборы и устройства изобретены учеными, занимавшимися исследованиями магии. Собственно, получение этих сведений и составляло одну из задач нашей операции. Но главным, конечно, являлось возвращение альбома с ключами-картинками его законному владельцу — то есть мне.
Все попытки какими-либо другими способами добыть нужную информацию или выкрасть альбом не увенчались успехом. Чудом можно было считать уже то, что нам вообще удалось во всем Изначальном мире отыскать следы моего альбома.
Что бы ни говорил мне Савелий Савельевич Савельев во время памятной беседы два месяца назад о добровольном международном сообществе ученых и исследователей, желающих счастья для всего человечества, на самом деле мы имели дело с глубоко законспирированной и тщательно хранящей свои секреты организацией. Многие люди, боблины и оборотни так или иначе работали на нее, но даже не догадывались о ее существовании. Под вывесками правительственных научных институтов, в лабораториях крупных корпораций, по грантам международных благотворительных фондов велись самые разнообразные исследования, от узких прикладных специализированных задач до глобальных теоретических разработок. Как ручейки и реки, все они вливались в общий океан информации. И только немногие избранные ученые, прошедшие проверку и принятые в некий высший клан, в тайных лабораториях вели особо важные, целенаправленные исследования тех вещей и явлений, которые отрицала официальная наука Изначального мира.
Итак, мы находились в десятках миль от цели операции. Вопрос быстрой и скрытной транспортировки нашего отряда до базы был решен заранее. На старом заводе нас поджидал большой школьный автобус ярко-желтого цвета, стандартный для Империки и прекрасно знакомый каждому ее жителю.
Наш отряд быстро занял места в автобусе: тетя Вика села за руль, мы с Браспастой сели на переднее сидение, а воины разместились на полу между рядами, так, чтобы их голов не было видно. Мы не собирались использовать магию для создания маскирующей иллюзии раньше времени. Автобус, в котором находились водитель и два пассажира, вряд ли вызвал бы опасения у дорожных полиционеров. И только в случае проверки транспорта мы с Браспастой должны были бы создать майю, отводящую глаза полиционерам.
Между нашим появлением в Изначальном мире и выездом автобуса со двора заброшенного завода прошло менее пяти минут. Для воинов наступил период бездействия. Они о чем-то тихо переговаривались между собой, но я намеренно не использовал свои магических чувств, чтобы расслышать их слова.
Я так до сих пор не мог понять, что заставляло простых смертных жителей Дубля сражаться и рисковать жизнями в войнах магов. Маги-религионеры опирались на придуманное ими самими учение о Едином Боге, которому обязаны подчиняться все люди. За неповиновение предусматривалось единственное наказание — смерть. То есть религионеры управляли, как и все правители, с помощью лжи и насилия.
Но почему люди Дубля подчинялись независимым магам вроде Браспасты? Она никого не принуждала жить в подземном убежище. Любой волен был покинуть ряды борцов за свободу и вернуться к мирной жизни в экваториальных областях планеты. В конце концов, даже если бы рано или поздно обе планеты Дубля полностью подчинились власти религионеров, жизнь простых смертных изменилась бы ненамного. Они точно так же работали бы, создавали семьи, растили детей. Единственное, что от них требовалось бы — это безоговорочное повиновение религионерам и выполнение несложных обрядов, демонстрирующих лояльность правителям. Да, они бы жили в лживом обществе. Но ведь ЖИЛИ!
Однако почему-то простые смертные добровольно вступали в отряды магов, сражавшихся с религионерами. Они обязывались выполнять все приказы магов, зная, что им не будет пощады в бою от врагов или в случае предательства — от своих товарищей. Они готовы были умереть ради абстрактного и расплывчатого понятия, которое называли «свобода». Ради общей свободы они отказывались от свободы личной. Например, никто из них не роптал и не возмущался, когда Браспаста объявила о вылазке в чужой мир. Какое дело было жителям Дубля до проблем Изначального мира и до меня, невесть откуда явившегося мальчишки? И, тем не менее, они сейчас ехали в школьном автобусе, чтобы вступить в бой с империканскими солдатами.
Наверное, думал я, абстрактное желание быть свободным зависит не только от крови магов. Например, маги-религионеры отчасти сами стали рабами своего учения. А простые смертные готовы были сражаться за свободу с любыми врагами. И все равно я не мог их понять. Ведь их «свобода» ограничивалась короткой жизнью и небольшими возможностями, тогда как моя «свобода» подразумевала почти бессмертие и вероятность воплощения в жизнь практически любых желаний. То есть у меня было намного больше причин бороться за свою «свободу», чем у смертных — за свою. А рисковали своими жизнями они больше, чем я или Браспаста.
Что же заставляло смертных существ идти в бой? Чем для них была свобода, за которую они могли отдать жизни? И кем для них были мы, маги: соратниками, военачальниками или потенциальными хозяевами, ставшими лишь временными попутчиками на пути к освобождению?
* * *
Военная база находилась в пустынной, засушливой местности, вдали от крупных населенных пунктов Империки. Дорога, по которой ехал наш автобус, пролегала между низкими каменистыми холмами с редкими кактусами и колючими кустами. Здесь не возделывали поля и не пасли скот. Раньше в пустыне открытым способом добывали теллургиевую руду, но потом из-за низкой эффективности разработки забросили. Остатки было промышленной деятельности — карьеры и заброшенные здания (в том числе и завод, в котором мы высадились) — изредка виднелись по обеим сторонам дороги.
Через некоторое время впереди показался полиционерский дорожный пост. Он был построен возле боковой дороги, отходившей от главной и ведущей в сторону нужной нам военной базы. Я не был возле поста ни разу, а тетя Вика и Браспаста под видом путешествующих на легковой машине подружек, проезжали мимо него по главной дороге три дня назад. Ближе к базе они приближаться не рискнули, так как, для того, чтобы свернуть на боковую дорогу, требовалось бы магически воздействовать на полиционеров, а такое вмешательство в их психику могло не остаться незамеченным.
Полиционерский пост представлял собой приземистое бетонное строение с плоской крышей, способной служить в качестве наблюдательной площадки. Пост был выстроен еще во времена добычи теллургия и с тех пор внешне практически не изменился. Однако внутри он был оборудован самыми современными системами наблюдения, связи и даже кондиционирования, что позволяло полиционерам нести свою службу эффективно и с комфортом.
Полиционеры, несомненно, еще издалека заметили наш автобус. Их было четверо — и все боблины. Вряд ли дорожным полиционерам было известно об истинном назначении объекта, дорогу на который они охраняли. Скорее всего, для них это была обычная военная база, куда не следовало допускать посторонних. Полиционеры просто не позволяли сворачивать на боковую дорогу машинам без специальных пропусков. Когда мы приблизились, один из них неторопливо вышел на дорогу и поднял свой жезл.
Тетя Вика плавно остановила автобус возле полиционера.
Полиционер, не подозревая, что вместе с тремя своими сослуживцами уже находится в созданной мной майе, бросил быстрый взгляд на любопытные детские рожицы, прилипшие к стеклам автобуса, и подошел к дверце водителя.
— Здравствуйте, мэм! Откуда вы и куда направляетесь?
Тете Вике не надо было отвечать, ведь на самом деле полиционер продолжал стоять на обочине дороги, и весь диалог происходил в моей майе и в его сознании. Для придания реальности своей майе я воспользовался существующими названиями, заранее разведанными Браспастой и тетей Викой:
— Я везу болбольную команду из Дауншитского школы на матч в Шитдаун. А в чем дело, господин полиционер? Что-то случилось на дороге?
— Нет, мэм, просто стандартная процедура проверки. Вам повезло, что я вас остановил, ведь вы едете не по той дороге. Шитдаун расположен в тридцати милях ближе к побережью. Чтобы попасть в него, вам надо свернуть на первом же перекрестке направо.
— О, благодарю вас, господин полиционер! Я первый раз еду по этой пустыне и ориентируюсь только по карте. Тут столько старых дорог, что немудрено запутаться. А ваш пост как будто специально устроен, чтобы указывать дорогу заблудившимся!
— Мы всего лишь выполняем свою работу, мэм! — польщенный полиционер улыбнулся. — Можете ехать, счастливого пути!
Автобус тронулся с места… и свернул на боковую дорогу. В то же время четверо полиционеров видели его удаляющимся по главной трассе. Пока я поддерживал для них майю, Браспаста размагнитила аудио— и видеопленки, на которых, согласно инструкции, полиционеры зафиксировали состоявшийся разговор. К сожалению, мы не могли сформировать на записывающих устройствах качественную визуальную и звуковую иллюзию. Мы умели влиять на сознание живых существ, на неодушевленные предметы и на поля, однако, чем сложнее было вмешательство в природные процессы, тем больше требовалось времени и сил, и тем больше нарушался закон вероятности событий. Размагничивание пленок было более естественным, чем запись на них несуществующих событий. И во время расследования нападения на военную базу единственным свидетельством нашего проезда мимо поста стали бы показания полиционеров.
Дорога, на которую мы свернули, была такой же прямой, как и основная. Я подумал, что состояние дорог отчасти отражало национальный характер жителей разных стран. Прямые, ровные трассы свидетельствовали о тяге к порядку и стабильности, но в то же время о черствости души, однобокости и ограниченности интеллекта. Извилистые дороги говорили о нестабильности взглядов и устоев. От людей, проложивших извилистые дороги, можно было ожидать и радушного гостеприимства, и ножа в спину… причем от одних и тех же людей. Ухоженные дороги с твердым покрытием говорили о педантичности и законопослушности. Плохие, разбитые дороги — о лени и безразличии…
А какие дороги я бы хотел видеть в стране, правителем которой мог бы стать? Наверное, я бы вообще отказался от дорог. Дороги вспарывают землю и природу, как ножи — живое тело. Магические двери и полеты в воздухе — вот лучший способ перемещения с места на место. Тут я поймал себя на мысли, что идеальная с моей точки зрения страна должна состоять всего из одного жителя — меня. Ведь простые существа, не маги, не способны передвигаться подобно мне. А им тоже хочется путешествовать и перевозить грузы. Значит, став правителем над народом, я бы превратился в тирана, ради сохранения природы запрещающего и уничтожающего достижения цивилизации, которые облегчают жизнь простым смертным?...
— А вот и база, — тихо произнесла Браспаста.
На самом деле, самой базы мы пока не видели. Нашим глазам предстал лишь изгибающийся по холмам и низинам забор из трех рядов колючей проволоки. Магическое чувство подсказало мне, что к проволочному забору подключены многочисленные датчики. Ни одно существо не смогло бы незамеченным пересечь границу охраняемой территории. Легально попасть на территорию базы можно было только через контрольно-пропускной пункт на дороге. Этот пункт в точности повторял архитектуру полиционерского поста на главной трассе, только службу здесь несли военные, а дорогу перегораживали металлические раздвижные ворота.
Три вооруженных автоматами военных — два боблина и один человек — с удивлением наблюдали за приближением автобуса, набитого детьми. Полиционеры на дороге предупреждали охрану базы о любом направлявшемся к базе транспорте, так что внезапное появление школьного автобуса нарушало давно заведенный порядок. А любое нарушение установленного должностными инструкциями порядка повергало империканцев в состояние растерянности и ступора… Тем легче мне было погрузить их в майю.
Один боблин остался в здании, двое других охранников вышли нам навстречу. Разумеется, все это происходило в майе, тогда как в действительности все трое продолжали неподвижно сидеть вокруг стола с игральными картами в руках.
Автобус остановился в десятке метров от ворот. Действуя по инструкции, двое охранников, держа автоматы наизготовку, обошли автобус с двух сторон.
— Заглушите двигатель и откройте дверь! — приказал тот, что остановился возле входной двери.
Тетя Вика в майе в точности выполнила команду охранника. Он медленно и настороженно вошел в автобус, внимательно оглядел притихших детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72