Ну красив, благородная седина — так подобных красавцев-офицеров вокруг хоть пруд пруди. Герой... но это ее, вообще говоря, никогда не интересовало, да и сам Рейкер не находил в своих поступках ничего геройского. Выполнять свой долг — это не подвиг, и в этом она была с ним согласна. Умен... да уж, среди ошивающихся в столице молодых и не очень молодых повес это качество встречалось не так уж и часто.
— Тоже не получится — вздохнул Рейкер. Вместо этого идиотского рейда он бы с куда большим удовольствием посвятил день ухаживанию за юной графиней — Я улетаю по личному приказу Императора. Когда вернусь, точно не знаю. Надеюсь, что скоро.
— Вы летите один? Рейкер, милый, я так за вас беспокоюсь...
— Ну что ты, Рами, куда сейчас можно лететь в одиночку. Со мной полетит Бразраар... вернее, я с ним. И небольшая эскадра впридачу.
— Я полечу с вами.
— Ты с ума сошла, Рами — нахмурился Рейкер. — Во-первых, это занятие не для молоденьких девушек, а во-вторых, даже если бы у тебя была квалификация, то экипажи кораблей все равно уже укомплектованы и никаких изменений вноситься не будет.
— Да? Ну-ну...
Собственно, на этом тема была исчерпана. Сам Рейкер не без оснований (и даже с некоторой долей сожаления) предполагал, что возвращения на прежнюю должность Бразраару этот рейд не принесет. Сергеев, получив сообщение полковника, должен был немедленно организовать эвакуацию. Во всяком случае, таково было предложение самого разведчика, но он не исключал и такой возможности, что Патруль захочет перехватить и уничтожить имперские силы. Даже если это будет стоить жизни самому Рейкеру.
— Ну почему, скажи на милость, мы не можем воспользоваться случаем и уделать Бразраара? — возмущался Алмейда, нервно расхаживая по кабинету. — Господи, такая возможность.
— Да можем мы, можем. Но во-первых, мы угробим и Рейкера, а для нас он сейчас важнее двух таких адмиралов. Если мы снова дадим ему бежать, то в это не поверят и школьники, не говоря уже об УБИ. Не говоря о том, что в бою он может банально погибнуть. Но дело, вообще говоря, не только в этом. Нам все равно придется эвакуировать Ойкумену, не сейчас, так позднее. Ради одного поселка нет смысла держать на орбите приличные силы, а оставить им в качестве прикрытия пару эсминцев или один крейсер — тоже глупо, рекны непременно захотят отыграться. Поэтому оборона этой планетки нам попросту невыгодна.
Уже битый час Сергеев пытался уговорить Алмейду и, казалось, уже вполне было в этом преуспел. Однако, как только контр-адмирал узнал, что на флагмане будет Бразраар, спор разгорелся с новой силой. Испанец никак не мог простить имперскому адмиралу тот факт, что в прошлый раз тому удалось улизнуть буквально из-под носа Патруля.
— Ну ладно, черт с ним, пусть живет — наконец сдался Алмейда, не выдержав натиска аргументов Сергеева. — Когда начнешь эвакуацию?
— Уже начал, — усмехнулся Сергеев — Часа четыре назад.
— Однако! Ты был настолько уверен, что я приму твою точку зрения? — возмутился Алмейда, задетый за живое — А если бы я настоял на своем? Если бы мы отправили туда боевые корабли?
— Вы бы разбили эскадру Бразраара. А поселенцев все равно пришлось бы эвакуировать, не сейчас, так позже. И, кстати, я дал своим экспертам приказ провернуть все так, чтобы у имперцев создалось впечатление — планета покинута не менее трех недель назад. На всякий случай обеспечим Рейкеру алиби. Тем более, что это довольно просто.
— Да уж, тебя переспоришь... — обреченно махнул рукой Алмейда — Сколько раз обещал себе больше и не пытаться. И что самое противное, так это то, что ты опять кругом прав. Что у тебя, кстати, с этим Геллером? Молчит?
— Куда там... — усмехнулся Сергеев — Болтает сутками напролет. Сдает всех и вся, даже тех, о ком мы не спрашиваем. Лишний раз убеждаюсь, что он порядочная скотина. Надеется отмазаться от расстрела.
— Обоснованно?
— Не-а. Но мы ему об этом не говорим. На его совести столько жизней наших людей, одна «Сюзанна» чего стоит. Кстати, у него в подвале в стену была вмонтирована бомбочка — эксперты в ужас пришли. Если бы она рванула, то пару городских кварталов незамедлительно отправились бы на рандеву со всевышним. Счастье, что мы взяли его прежде, чем они начали там копаться. Негодяй был довольно талантлив, один трюк с роботом чего стоил.
— Ладно. А ты что ж не полетел на Ойкумену?
— Вот еще, там и студенты справятся. А у меня здесь работы невпроворот. Я за эти дни узнал о контрабанде и некоторых других аспектах деятельности фритов больше, чем за все прошедшие годы. Благодаря длинному языку этого ублюдка. Так что сейчас мне есть чем заняться и на Земле, да и надоели мне, вообще говоря, полеты. Особенно с тобой — из одной свалки в другую. Я старый уже, мне хочется мирной кабинетной работы. И телевизора у камина.
— Так я тебе и поверил. Тебе через неделю снова захочется к нам. — убежденно заявил Алмейда — И мы пренепременно тут же попадем в самое пекло. Причем именно ты нас туда и затащишь.
— Конечно захочется. — усмехнулся полковник. — Но это будет аж через неделю. И ни днем раньше.
— И не думай! — Брасс бросил на дочку взгляд, способный расплавить кусок металла. — Выбрось это из головы. Не может быть и речи.
Всегда сдержанный, теперь граф больше походил на разъяренного тигра в клетке. Разговор с Рами совершенно не способствовал улучшению его настроения. «Эта идиотка захотела в боевой рейд, немыслимо! — думал он, нервно измеряя шагами кабинет — Это все он, герой проклятый. Взбаламутил соплячке голову, ему-то что, а она теперь рвется на корабль, чтобы, видите ли, быть рядом с возлюбленным. Черт ее подери, знакомы то всего пару дней, а уже, видите ли, любовь до гроба. А Рейкеру я это вспомню, ох как вспомню, он до конца жизни забудет, что такое секс. Яйца откручу мерзавцу, и заставлю его же их и сожрать. Неужели этому мудаку мало шлюх, боже, ну зачем ему понадобилась моя дочь? Чем я прогневил всевышнего».
Рами, сидя в глубоком кресле, спокойно наблюдала за папочкой. Его характер за прошедшие годы после смерти матери изменился к худшему, однако основные его черты остались неизменными. И сейчас она ни на секунду не сомневалась, что победителем в этом споре будет именно она.
Самое досадное, что в этом не сомневался и сам граф, и он это знал, и она это знала. На протяжении последних лет все семейные споры заканчивались одинаково — Брасс уступал. Уступал единственному человеку в Империи, который не только не желал прислушиваться к его доводам или к гласу разума, но на каждый аргумент выдвигал с десяток не менее убедительных контраргументов. Даже Император прислушивался к мнению Брасса, не говоря уже обо всех остальных. Все считали его авторитетом, все... кроме собственной дочери. Иногда, в очередной раз потерпев поражение, граф почти с восхищением думал, что его дочь унаследовала многие черты его характера и очень похожа на него самого. Это несколько утешало.
Вот и сейчас спор разгорелся, когда Рами не только безапелляционно заявила, что намерена принять участие в предстоящем рейде, так еще и потребовала, чтобы он, «папочка», своими руками ее туда протолкнул. Граф бушевал, кричал, убеждал, просил — без толку. «Нет, полковник, ты мне за это заплатишь. — ум строил самые изощренные планы мести — Ты узнаешь, что такое месть Брасса, но сожалеть тебе уже будет поздно. Я тебя, сволочь, с дерьмом смешаю и заодно жрать его заставлю».
— ... выбирай.
— Извини, не расслышал — рявкнул граф, поняв что несколько последних секунд Рами что-то пытается ему сказать.
— Я могу повторить — пожала плечами Рами, все так же спокойно сидевшая в кресле. В своей победе она не сомневалась, и ей, в общем-то, не требовалось идти на уступки, но иногда ей становилось жалко отца, поэтому ее ум изворачивался, чтобы ее победа, по крайней мере в глазах графа, выглядела не слишком сокрушительной. — Ты прекрасно знаешь, что мой диплом медика позволяет мне завербоваться в армию независимо от твоего согласия или запрета. И тогда даже всемогущий Брасс не сможет ничего сделать из опасения «потерять лицо». Поэтому я предлагаю компромисс. Ты организуешь для меня участие в этом рейде и, в последствии, в тех, в которых я сама захочу участвовать, а я, в свою очередь, обещаю не заикаться о действительной службе. Если ты откажешь мне, я завтра же иду на призывной пункт. Ты можешь сделать свой выбор.
— Проклятье! Девочка, подумай о том, что такое армия. Да в конце концов, если уж тебе так хочется, ты можешь поработать в наземных частях... Если хочешь, я устрою тебя в Центральный госпиталь.
— Папуля! Прошу, не надо пудрить мне мозги. Ты прекрасно знаешь, почему я хочу участвовать именно в этом рейде. Если ты сорвешь мои планы, я уйду во Флот просто назло тебе, безо всякой цели. Именно во Флот, а не в наземные или тыловые службы. У них, кстати, не так много медиков моего уровня, и тебе это прекрасно известно. В твоих силах этого избежать, решать тебе.
Граф представил себе мощную фигуру Рейкера, затем мысленно сжал его горло пальцами и начал что есть сил сдавливать его. Полковник извивался и хрипел, пуская ртом кровавую пену. Наконец воображаемый противник обмяк и граф почувствовал некоторое облегчение. С каким бы удовольствием он провернул бы это наяву... ну ничего, его время еще придет.
— Ладно — глухо сказал он, стараясь не смотреть на дочь, чтобы случайно не увидеть победного блеска в ее глазах — Договорились. С одним условием. Если в следующий раз ты захочешь попасть на корабль, прямым ходом идущий в зону боевых действий, то я оставлю тебя на Рекне, даже если придется связать тебя по рукам и ногам и запихнуть в шкаф. И мне глубоко безразлично, будешь ты кричать или нет. Идет?
— Идет, дорогой! — воскликнула Рами, вскакивая с кресла и чмокая графа в щеку — Я даже совсем не буду сопротивляться... и обещаю не кричать, сидя в шкафу. — уже выбегая из комнаты, она обернулась, и лукаво добавила — Ну разве что чуть-чуть. Шепотом...
— Вот и все... — вслух сказал Рейкер, складывая документы в папку и отправляя папку в сейф. До вылета оставалось еще три часа, но надо было добраться до порта, найти челнок, который должен его ожидать, подняться на борт крейсера, доложиться Бразраару... В общем, надо торопиться.
Захлопнув дверь сейфа и убедившись, что кодовый замок надежно захлопнулся, Рейкер спешно вышел из кабинета. Бросив взгляд в сторону лифта, он с некоторым сожалением отметил, что этот путь его только задержит — возле дверей толпилось с десяток сотрудников — наступило время обеда.
Что ж, лифт отпадает, значит остается шахта грависпуска... если, конечно, полковник не соизволит бежать с восьмого этажа по лестнице. Поскольку к подобным упражнениям он относился без особого восторга, то решительно шагнул в проем шахты, находившийся как раз напротив его кабинета.
И мгновенно почувствовал, что падает. Поддерживающее поле было выключено, и за то время, что он осознал этот факт, его тело преодолело уже метров шесть. Учитывая тот факт, что шахта пронизывала дворец «до дна», полет должен был быть долгим, а приземление — впечатляющим.
Тело в падении развернулось — сказывалось умение действовать в состоянии невесомости. Руки метнулись к тормозной скобе и пальцы намертво впились в холодный металл. Рывок, отдавшийся болью в мышцах... и скоба с треском отлетела от стены — болты были выдраны «с мясом». Однако падение несколько замедлилось. Следующая скоба тоже не выдержала, однако позволила Рейкеру замереть в воздухе аж на десятую долю секунды, почти погасив скорость падения. Поэтому, пролетев еще один этаж, он уже с полной уверенностью в успехе ухватился за третью скобу, которая опасно затрещала, однако выдержала груз на то самое мгновение, которого полковнику оказалось достаточно для того, чтобы опираясь на металлическую перекладину выбросить свое тело в коридор. Скоба осталась у него в руках.
Рейкер прислонился к стене и рукавом мундира вытер выступивший на лбу пот. Затем взглянул на указатель у проема грависпуска и присвистнул — пятью этажами ниже шахта не имела выходов в коридоры. Да, не выскочи он на этой «остановке», дальнейший спуск получился бы очень быстрым. «Я, конечно, тороплюсь, но не до такой же степени — буркнул он про себя, одергивая мундир — Разгильдяи, надо будет по возвращению написать докладную и примерно наказать ублюдков».
Оставшиеся этажи он предпочел преодолеть по лестнице.
— Черт побери, Рами, что вы здесь делаете! — Рейкер оторопело смотрел на свою подругу, которая, затянутая в мундир вольнонаемной медсестры, появилась в дверях его каюты. Простой серый мундир без знаков отличия, только со значком в виде капли кровиделал ее еще красивее, выгодно подчеркивая ее восхитительные формы. Полковник невольно залюбовался красавицей, неясно, каким образом, оказавшейся у входа в его «покои» полтора на три метра.
— Я здесь работаю — доверительным тоном сообщила Рами. — С сегодняшнего дня и до конца рейса. Ты хочешь сказать, милый, что ты не рад?
Все подозрения Рейкера в отношении юной графини вспыхнули с новой силой. Совершенно немыслимо было получить назначение на готовый к отправке корабль, на котором — в этом он был уверен — все вакантные места были давным-давно заполнены. Не иначе, как Брасс приложил к этому руку.
— Я устроила папочке грандиозный скандал — докладывала очаровательная леди, с удовольствием наблюдая растерянность полковника — И практически шантажировала его, угрожая, что если он не утроит мне участие в этом вашем рейде, то я вообще уйду в армию, насовсем. Поскольку я окончила Императорский медицинский университет — с отличием, кстати — с этим вопросом у меня бы не было никаких сложностей. В конечном итоге папа сдался!
«Ага, сдался... — саркастически подумал Рейкер, живо вспомнив свои сегодняшние акробатические упражнения и сразу раздумав писать докладную на нерадивых техников — Вот так-таки взял граф Брасс, и сдался. У милейшего графа весьма оригинальные методы признавать себя побежденным. Что же бывает, когда выигрывает он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128