И массой можно пренебречь. Она должна быть полой! -
вырвалось у него, хотя он понимал, что для остальных эти слова звучат
бессмыслицей.
Неважно. Скоро они все поймут сами. Поверхность луны начала
раскрываться. Из нее ударил шафранный луч и осветил эмбриоскаф. Внезапно
их траектория изменилась.
- Что за чертовщина? - Ненда протолкнулся вперед и схватился за
рычаги управления.
Ханс Ребка не стал ему препятствовать. Это уже не играло никакой
роли. Тяга корабля была выведена на максимум, а он все равно двигался в
противоположном направлении. Ребка посмотрел в кормовой иллюминатор.
Вместо того, чтобы удаляться, луна и планета приближались к ним. И вскоре
стало ясно, что этот луч не просто тащил эмбриоскаф к сверкающей луне. Их
траектория стремительно менялась.
Ребка со сноровкой опытного пилота машинально прикинул их курс. В
результате он не сомневался.
"Интересно, как там внизу", - сказал перед этим Луис Ненда. Что ж,
это они узнают, и очень скоро. Хотят они этого или нет, но эмбриоскаф
торопится на свидание с Дженизией. Теперь они могли лишь молиться, чтобы
посадка оказалась мягкой.
Мягкая посадка или...
Он с грустью подумал о Дари Лэнг. Если бы он знал, что все так
обернется, то попрощался бы с ней как следует.

Когда Ханс Ребка вспоминал Дари и их прощание, она думала о нем и
Луисе Ненде менее ласково.
Эгоистичные властные ублюдки! Она пыталась объяснить им, что стоит на
пороге великого открытия. А они отмахнулись от нее, как от назойливой
мухи, а потом при первом же удобном случае кинулись на поиски Дженизии,
координаты которой они с Каллик им нашли, а ее бросили сходить с ума на
"Эребусе" и терпеть болтовню Ввккталли и стенания Дульсимера.
Дульсимер отчаянно стремился хватить еще разок своего радиоактивного
"коктейля". Джулиан Грэйвз строго-настрого запретил Ввккталли снимать
защиту, так что единственной надеждой Дульсимера стала Дари. Он постоянно
преследовал ее и, подмигивая и ухмыляясь, предлагал ей небывалые
сексуальные утехи, которые, по его словам, может доставить только зрелый
полифем. Если только она слегка приоткроет для него ядерный генератор и
позволит повпитывать радиацию, хоть несколько часиков... несколько
минуточек...
Дари отступила в наблюдательный отсек и закрылась там. Она искала
уединения, но когда нашла его, старые привычки взяли верх, и она вернулась
к изучению Свертки.
А начав, не могла остановиться. Так как никто не отвлекал ее, она с
головой ушла в работу. Это погружение было сродни радиационному "пьянству"
Дульсимера.
Назовем это страстью исследователя.
Во всей Вселенной нет ничего столь же увлекательного. Первые долгие
часы изучения кажутся пустыми и бесплодными. Затем возникает необъяснимая
убежденность в существовании чего-то скрытого, какой-то недосягаемой, но
близкой реальности. Затем появляется озноб, мурашки бегут по затылку, шее,
спине... и вспышка молнии, когда тысячи разрозненных фактов мгновенно
складываются в осмысленный узор... в стройную картину, которая внезапно
становится четкой и ясной. О, это пробирающее до костей наслаждение, когда
вроде бы бессвязные идеи, занимают свои места и становятся частями целого!
Она испытывала это удовольствие раз десять, за столько же лет, в
течение которых работала над описанием древних артефактов Строителей. Год
назад она порвала с этой жизнью - так поглотили ее поиски свидетельств
присутствия Строителей в этом рукаве и возле него. А меньше месяца назад,
уверившись, что ее душевный покой исчез навсегда, она с радостью
согласилась лететь с Хансом Ребкой.
Что ж, она ошибалась. Став однажды исследователем, навсегда им и
останешься. От поисков зардалу она не получала и сотой доли того
удовольствия, которое даст ей изучение Свертки Торвила, самого
необыкновенного объекта во всей Вселенной.
Но по мере того как Дари старалась сосредоточиться на Свертке, она с
удивлением обнаруживала, что ее ум снова и снова возвращается к старым
исследованиям артефактов Строителей. Это казалось наваждением, досадной
помехой. Строители настойчиво заявляли о себе в самый неподходящий момент.
И тут словно ударило.
Свертка - артефакт Строителей.
Рядом с ней любое другое рукотворное сооружение в рукаве казалось
карликом. Свертка была больше, чем преобразованная система Мэндела,
больше, чем внегалактическое сооружение Строителей, Ясность. Она была
немыслимо огромной!
Но аналогий с другими артефактами отрицать было нельзя. Здесь были и
светофокусирующие свойства Линзы, и многосвязная природа Парадокса. Она
припомнила "ворот" Пуповины и узловатые топологические узлы Стражника.
Везде просматривалось соответствие структуре Свертки.
А это означало...
Разум Дари интуитивно вырвался за пределы твердо установленных догм.
Если Свертка была созданием Строителей, тогда "естественный" набор
сингулярностей, вокруг которого вращался "Эребус", также был артефактом.
Но в его пределах, согласно ее вычислениям, лежал исконный мир зардалу.
Если это верно, то не могло быть простым совпадением. Должно существовать
более тесное родство, чем представлялось ранее, между исчезнувшими
Строителями и ненавистными зардалу. Связь между Строителями и зардалу.
Но какая? Возник соблазн пренебречь логикой. Временные масштабы были
так несопоставимы. Строителей нет в рукаве миллионы лет. Зардалу
уничтожены всего лишь одиннадцать тысяч лет назад.
Связь такова: они, по-видимому, созданы Строителями. Единственные
сохранившиеся особи зардалу были пойманы другими созданиями Строителей во
время Великого Восстания и сохранены в стазисе на Ясности вдали от
галактических просторов. А теперь оказалось, что и Дженизия защищена от
внешних контактов барьерами, возведенными для того, чтобы отбрасывать или
уничтожать... любые приближающиеся к нему экспедиции, и только Строители,
или, вернее, их разумные создания, могли соорудить эти защитные стены.
Дари снова подумала о Хансе Ребке, но теперь по-другому. Жаль, что
его здесь нет. Ей отчаянно требовалось поговорить с кем-то, кто
хладнокровно выслушал бы ее и разбил логические неувязки или стремление
принять желаемое за действительное. Но вместо этого Ханс был...
Боже мой! Ужасная мысль вырвала ее из интеллектуального транса. Отряд
эмбриоскафа летел в нечто гораздо более сложное и опасное, чем представлял
кто-либо на борту. Они верили, что проникают в систему естественных
сингулярностей с естественной планетой внутри. А на самом деле они входили
в артефакт, в клетку со львами, полную неожиданностей и капканов. Там
могут быть другие барьеры, чтобы помешать или уничтожить будущих
исследователей внутреннего пространства.
Их надо предупредить.
Дари пробралась через беспорядок наблюдательного пункта (пол был
завален распечатками) и побежала на поиски Джулиана Грэйвза. В ходовой
рубке его не было, в спальной каюте и на камбузе тоже. Ни в одном месте,
где обычно он находился.
Дари прокляла гигантские размеры "Эребуса" и побежала по главному
коридору, который вел в грузовые трюмы и машинное отделение.
Грэйвза она не нашла, но по пути встретила Ввккталли. Андроид стоял у
щита, ограждавшего ядерные генераторы.
- Советник Грэйвз изъявил желание побыть в одиночестве, - сказал он.
- По-моему, он хочет избежать дальнейших разговоров.
Не одной Дари были невыносимы вопросы Талли и жалобы Дульсимера.
- Куда он пошел?
- Он не сказал.
Так же, как и Дари. Он не хотел, чтобы они знали.
- Нам необходимо найти его. Были какие-нибудь вести с эмбриоскафа?
- Никаких.
- Тогда пошли. Еще нам нужен Дульсимер, чтобы осуществить очень
хитроумный полет. Он, наверное, уже достаточно остыл. Но сначала давай
найдем Джулиана Грэйвза. Если придется, перероем весь корабль. - Она
направилась к двигателям, осматривая по пути каждую каюту. Ввккталли
растерянно тащился за ней.
- Вы проверяете каюты по левой стороне, - показала Дари, - а я по
правой.
- Можно мне говорить?
Говорит-говорит-говорит.
- А это обязательно?
- Если вы хотите поговорить с Джулианом Грэйвзом, процедуру можно
упростить. Конечно, если, как вы сказали, вам хочется видеть его своими
глазами или если необходимо, чтобы он говорил с вами...
Дари остановилась, держа руку на щеколде.
- Давайте уточним. Я хочу поговорить с ним.
- Тогда я могу предложить воспользоваться системой вещания. Она
передаст ваше сообщение во все уголки "Эребуса".
- Я и не знала, что такая система существует. Как вы ее обнаружили?
- Это часть общей схемы "Эребуса", которую я перенес из корабельного
банка данных в свою память.
- Отведите меня к точке входа в систему. Мы можем поговорить и с
Дульсимером.
- В этом нет необходимости. Я и так знаю, где Дульсимер. Он снова
возле ядерных генераторов, где вы меня нашли.
- Что он там делает? Разве Грэйвз не велел вам держать его подальше
от источников радиоактивного излучения?
- Нет. Он велел мне не снимать защиту. Я этого и не делал. Но, как
указал мне Дульсимер, никто не говорил, что запрещается пускать его самого
за оградительный барьер генератора. - Вид у Талли был задумчивый. - Думаю,
он уже может оттуда выйти.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ СО СТРОИТЕЛЯМИ?
Не думаю, что я когда-нибудь понимал живущих внизу, хотя провел с
ними много лет. Стиль отношений никогда не меняется. Как только они
узнают, что я изрядно побродил по космосу, они присаживаются и начинают
потихоньку расспрашивать, но сразу видно, что на уме у них только одно.
Наконец они задают свой коронный вопрос, причем всех интересует одно и то
же: вы, капитан, посещали множество артефактов Строителей. Как вы думаете,
что с ними случилось? Куда они делись?
Это справедливый вопрос. На протяжении пятидесяти миллионов лет в
галактике существовали какие-то разумные существа, рассеявшие тысячи своих
артефактов на пространстве в несколько тысяч световых лет. Все огромные и
несокрушимые, причем три четверти из них прекрасно работают... Я близко
видел десятки из них, от таких практичных и полезных, как Пуповина, до
полупонятных, вроде Слона или Линзы, и совершенно необъяснимых, как
Суккуб, Парадокс, Факел и Джаггернаут.
Строители и их артефакты! И вдруг, дзинь, - около пяти миллионов лет
назад Строители исчезают, и никаких признаков их существования больше
нет... И никаких посланий. Или Строители так никогда и не изобрели письма,
или были хуже наших программистов в том, что касается документации.
Может быть, они и оставили какие-то свидетельства, но мы не сумели их
разгадать... Некоторые говорят, что черная пирамида посреди Стражника -
это библиотека Строителей. А кто докажет?
В любом случае я утверждаю, что живущим внизу судьба Строителей на
самом деле безразлична, потому что этим тупоумным ползунам с загребущими
руками безразлично их наследие. Я видел на Терминусе, как какой-то человек
резал на куски плоский фабрикатор Строителей. Бесценное, непознанное нами
до сих пор устройство он разрезал, чтобы застеклить окно. Я видел на
Дариене женщину, которая использовала секцию пульта дистанционного
управления Строителей, набитого сверхчувствительными контурами, в качестве
молотка. Большинство живущих внизу относятся к артефактам, как к
строительному материалу, который можно использовать сегодня.
Поэтому я не отвечаю живущим внизу, а сам задаю им вопрос или два.
"Что случилось с зардалу?" - спрашиваю я.
"О! - отвечают они. - Их стерло с лица планет Великое Восстание
порабощенных ими народов".
"А что случилось с динозаврами на Земле?"
"О! Их погубили митохондрии... Это все знают".
И так быстро и гладко всегда выпаливают. Внизу, видите ли, объяснения
не нужны. Расхожая фраза вместо объяснения им гораздо понятнее.
А положим, вы ответите им, как отвечал я до тех пор, пока у меня не
навязло в зубах, что есть, мол, и другие теории. До того как
палеомикробиологи открыли митохондриальную мутацию в меловом периоде,
которая так ослабила и замедлила процессы в любом земном существе массой
более семидесяти фунтов, что оно не смогло таскать собственную массу...
Бытовали всевозможные теории исчезновения динозавров, от засухи до
появления у Солнца темного спутника, гигантского метеорита и близкой
вспышки сверхновой.
Предположим, вы все это им выложите. Ну и что? Они посмотрят на вас
как на сумасшедшего.
Но удивительнее всего то, что я нашел объяснение исчезновению
Строителей. Оно основано на моих наблюдениях за различными видами в
различных частях галактики. Оно просто, логично, и никто, кроме меня, в
него, кажется, не верит.
Вот оно.
Есть простой биологический факт. Непреложный для всех известных
жизненных форм: хотя одноклеточный организм, вроде амебы или другого
простейшего, может жить вечно, любой сложный, многоклеточный организм
умрет от старости, даже если ничто другое его не убьет.
Любые разумные существа, будь то люди, кекропийцы, варнианцы или
полифемы (или Строители), можно представить как единый многоклеточный
организм. У хайменоптов и мирмеконов Декантила эта аналогия даже ярче и
очевиднее, чем у людей или, скажем, кекропийцев. Хотя, когда вы повидаете
столько миров, сколько я, вам тоже покажется, что люди, как пчелы, роятся
на планетах, покрывая их городами, сетью дороги всякими суперструктурами,
разрастающимися, как плесень на спелом фрукте.
То есть я хочу сказать, что виды - это организмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38