Хлил стоял возле них, не вмешиваясь в работу. Его положение не позволяло ему делать это. Он думал об обратном пути: путь предстоял долгий, а сильный ветер не прекращался.
Правда, буря немного стихала. Но, быть может, надежды напрасны — и скоро она снова грянет с удвоенной силой. Сейчас он рассматривал руины города, которые толком не разглядел по дороге сюда.
И мертвых, которые во множестве лежали на площади.
— Нам следует похоронить их, — послышался голос. Хлил оглянулся: Тэйз. Мальчик потерял в городе всех своих родных. Всех.
— Нет. У нас хватит сил только на то, чтобы выполнить порученное нам дело.
— Да, — согласился Тэйз, единственный среди келов, у кого не было шрамов.
— Прости, кел Тэйз.
Тэйз отвернулся и принялся копаться в горе вещей.
Такова была судьба многих из них. Рожденные келами часто теряли своих родных. Хлил взглянул на Рас, целиком поглощенную работой. Он от всей души надеялся, что работа облегчит ей скорбь.
Хлилу было не по себе, что он не может помочь ей в работе. Он вернулся в эдун, где кел'ейны уже возвращались из кладовых.
— Не убирайте лампы, — приказал он. — Еще двое в башне Сенов.
— Хорошо, — сказал один из них.
Хлил пересчитал их. Все здесь. Он приказал нести вещи вниз, на площадь.
— Рас, — позвал кто-то с площади. — КелРас…
«О, боги!» — подумал Хлил, про себя ругая этого кел'ена.
Рас спустилась вниз по ступеням, без спешки и без страха. Хлил взглянул на тело возле лестницы. Это была Нелан с'Элил, да это она, вне всякого сомнения. Он смотрел, как Рас опустилась на колени возле своей матери, как она взяла из остатков мантии прекрасный меч, служивший Нелан, а прежде им владел Ков, отец Нелан.
— Рас, — позвал Хлил. Она выпрямилась, держа меч на коленях. Песок осыпался на складки мантии. Никто не двигался — ни она, ни кел Тос'ан, который подозвал ее. — Рас… — снова позвал Хлил.
Она повернула лицо к нему. Меч прижат к груди. Лицо бесстрастно. Он почувствовал острую необходимость увести ее отсюда.
— Идем, — сказал он. — Мы не можем оплакивать одного погибшего и не оплакивать остальных. Помни свой долг, Рас.
Она вложила меч Нелан в свои ножны, а свой положила на тело матери.
И отошла, встав рядом с остальными и не говоря никому ни слова.
Хлил стал подниматься по ступеням, бросая гневные взгляды на кел'ейнов, прекративших работу. Нужно было торопиться. Внезапно, когда он уже поднялся по лестнице, в эдуне послышался грохот.
Все замерли, ожидая обвала.
— Бегите! — крикнул Хлил, и все они бросились вниз, убегая от облаков пыли, хлынувших из дверей. — Всем оставаться на месте — подумав, добавил он.
Он опустил козырек зейдх, закрыл лицо вуалью и осторожно направился внутрь эдуна. Где-то впереди виднелось светлое пятно лампы, но в облаках пыли от нее было мало толку.
Всматриваясь в пыль до боли в глазах, он увидел то, чего боялся: покрытое белой пылью черное пятно на полу.
— Рос! — позвал он, но ответа не было. Пульс не прощупывался, а когда Хлил дотронулся до лежащего тела, рука его стала мокрой. Он посмотрел на рухнувший потолок, потом перевел взгляд на вход в башню Сенов.
— Сен Кадас! — крикнул он и услышал в ответ лишь эхо, да стук упавшей штукатурки.
Он оставил тело кел'ена и вошел в башню Сенов, кашляя от пыли. По спиральному коридору везде шли трещины. Штукатурка осыпалась со стен. Осторожно двигаясь, он проник в холл сенов. Сюда проникал свет из окон. И не только свет, но и ветер, который вздымал облака пыли.
— Сен Кадас! — позвал он. — Сен Отэй?!
Ответа не было. Он боязливо вошел в комнату, где рядами стояли какие-то аппараты. Это был сам город, мозг госпожи и сен'ейнов. Это тоже была Святыня, Тайна, на которую не смел смотреть кел'ен. Он прошел дальше, убеждаясь, что все здесь мертво, что умерло само сердце города.
— Сен'ейны! — снова позвал он.
В ближайшей машине вспыхнул ослепительный белый свет.
— Кто? — послышался рокочущий голос.
— Хлил с'Сочил, — ответил он, стараясь сдержать дрожь.
— Почему ты здесь?
— По приказу госпожи Мелеин с'Интель.
Сквозь белое сияние пробились отблески красного и янтарного.
— Где госпожа? — последовал вопрос.
Хлил в ужасе отступил, и свет погас. Он должен был немедленно бежать отсюда, но двое из его отряда пропали. Хлил прошел вдоль стены, стараясь держаться подальше от машин. Огни в машинах все время мигали. Иногда они гасли, затем вспыхивали снова.
— Сен'ейны! — хрипло крикнул Хлил.
Внезапно пол у него под ногами пошел вниз и просел. Хлил упал, едва успев за что-то уцепиться.
Посмотрев вниз, в провал, он увидел золотое пятно мантии, придавленное каменной стеной весом в полтонны. Последняя надежда увидеть сен'ейнов живыми исчезла. Спуститься вниз он не мог, да это было и бесполезно.
— Боги! — прошептал он, вздрогнув и отвернувшись.
— «Я воспринимаю! — пророкотал Ан-ихон. Белый глаз машины вспыхнул. — Кто?"
Хлил попятился и быстро выскочил в холл сенов, прошел по спиральному коридору, и тут возле поворота наткнулся на одноглазого Десаи, который не подчинился приказу. Хлил схватил кел'ена за руку, обрадованный, что увидел хоть кого-то живого.
— Быстрее, — сказал Хлил, и они поспешили к выходу. Хлил перевел дыхание, откашлялся, вытер лицо белыми от пыли руками.
— Идем отсюда, — сказал он. — Здесь нам больше нечего делать. Здесь остались только мертвые.
Он распределил тюки, взяв один себе. Сен'ейны приготовились везти тележку с Пана.
— Пошли, — приказал он и стоял, ожидая, пока они все пройдут. Он увидел Рас, которая взяла слишком тяжелый для нее тюк. Он смотрел на нее, но все его чувства к ней сейчас отступили на задний план перед той ответственностью, которая была возложена на него. Все, что бы он ни делал, заканчивалось неудачно.
Они потеряли одного кел'ена и двух сен'ейнов, и даже не смогли похоронить их.
А он руководил отрядом.
Хлил оглянулся назад. Он был последним, кто выходил из города. Прищурившись от ветра, он смотрел на руины. Нет, не таким он хотел запомнить этот город.
Трое погибли… К тому же он не был уверен, что племя благополучно сможет пережить эту бурю. Это было его решение — идти сюда. Это было его решение забрать все, что можно будет унести, что оказалось во владениях мертвых.
Но он понял, что пустыня — это смерть; что она забирает, то обратно не отдает.
Он делал то, что умел делать, но то, что он делал, ни к чему не вело.
Кровотечение снова возобновилось, рана болела. Дункан прижал руку к телу и старался как можно меньше шевелить ей; кашель подступал к горлу и сдерживать его не было сил. Стэн шел вперед, тяжело дыша. Во рту чувствовался привкус меди. Он знал, что его преследуют. Он знал это, хотя из-за песчаных дюн не мог видеть преследователей. Солнце уже висело на западе, лучи его пробивались сквозь пыль.
Дус бежал рядом с ним, изредка излучая гнев. Ветер шевелил песок, и казалось, что земля ожила.
Но кроме иллюзий встречалось и нечто реальное. Однажды его ногу вдруг охватили щупальца. Дункан выхватил меч и обрубил их… песчаная звезда, еще совсем маленькая, иначе она добралась бы до его лица. Дус съел звезду, и Дункан быстро, чуть ли не бегом, пошел дальше. Теперь он шел с обнаженным мечом в руке. Рукоять меча придавала ему уверенности. Приближался вечер. Стало темнеть. Дункан поднял вуаль, но песок сразу засыпал ему глаза, и поэтому ему пришлось снова опустить ее и идти вперед полуслепым, полагаясь только на дуса и меч.
Наконец солнце скрылось за горизонтом, наступила ночь. Были ли звезды на небе — Дункан сказать не мог. Он не видел их из-за поднятой бурей пыли.
Дункан решил остановиться и подумать, что же ему делать дальше.
Внезапно дус послал ему сильный импульс предупреждения, который подействовал на него как порыв холодного ветра. «Идем», — отозвался Дункан и двинулся дальше, стараясь идти как можно быстрее.
Соревноваться с мри в ходьбе — это чистое безумие. Самое верное — это остановиться и сражаться. Они дадут ему возможность сразиться один на один.
Но Дункан продолжал идти дальше. Внезапно дус покинул его, бросившись влево. Паника охватила Дункана. Опасность грозила ему со всех сторон. Дусы! Импульсы опасности сотрясали тело. Дункан повернулся, выхватил меч, приготовился к бою. Темная фигура появилась из темноты, внезапно сблизилась с Дунканом, не дав ему возможности нанести удар. Крепкая рука сжала его запястье.
Ньюн.
Дункан перевел дыхание, стараясь придти в себя. Импульсы опасности все еще доходили до него.
— Кто они? — спросил Ньюн, держа в руке меч.
— Другое племя, — Дункан хватал ртом воздух, крепко держа меч и стараясь увидеть то, что скрывалось во тьме: фигуры врагов. Чужие дусы уже подступали к ним. Их было много, во всяком случае, больше двух. Дункан поднял вуаль, чтобы лучше видеть их.
— Кто вы? — крикнул Ньюн.
— Хао'нат, — ответил хриплый мужской голос. — Кто вы?
— Кел'ант джей'эном. Прочь с моей дороги, хао'нат! Вы не имеете права находиться здесь!
Наступила долгая тишина.
И затем не стало ничего: ни звуков, ни темных фигур. Импульсы дусов стали слабеть, словно угасающее пламя, и Дункан весь обмяк, понимая, что смертельная опасность миновала.
Сталь с шипением скользнула в ножны. Ньюн поднял вуаль, показывая свое лицо. Дункан тоже вложил меч в ножны и повернулся к нему. Он страстно обнял брата-мри, остро ощущая дрожь своего тела и горячий жар тела Ньюна.
— Идем, — сказал Ньюн, обняв его за плечи и подталкивая вперед. Они пошли, и две гигантские тени двинулись за ними: дус Ньюна и дус Дункана. Он пытался приноровиться к шагу Ньюна, хотя сил у него уже совсем не было. Позади них все еще оставалась опасность. Ньюн вел их к югу, в каменистые пустынные равнины. Временами он переходил на бег. Дункан пытался угнаться за ним, приступ кашля согнул его вдвое и после этого он мог только идти. В конце концов колени его подогнулись, и он без сил опустился на песок.
Ньюн сел рядом с ним. Рука его легла на плечо Стэна. Дусы окружили их, создав живую стену.
— Сов-кел? — спросил Ньюн. Дункан перевел дыхание и сжал в ответ руку Ньюна.
— Я добрался до них, Ньюн. Я был там, на кораблях.
Ньюн молчал. На лице его не отражалось никаких эмоций, но Дункан чувствовал напряжение брата-мри.
— Я понял это, — наконец сказал Ньюн, — потому что прекратились нападения. Но… но не для этого ты ходил к ним. И они позволили тебе уйти снова.
— Пришли регулы, — оказал Дункан. В глазах Ньюна сверкнула такая ненависть, что Дункан едва не вскрикнул — он всем своим существом ощутил эту ненависть.
— Регулы и земляне?
— И те, и другие.
— Союзники, — сказал Ньюн с гневом и отчаянием.
— Больше не будет обстрелов. Регулы не стреляют, а земляне поняли… Ньюн, они слушали меня. Госпоже… они предлагают войти в контакт, поговорить с нею.
Снова ярость в глазах. Дункан вздрогнул.
— Тебя наняли? — спросил Ньюн. Это был разумный вопрос. Келы всегда были наемниками.
— Меня никто не нанимал.
Ньюн потрогал раненую руку Дункана, увидел кровь.
— Я встретился с кел'антом хао'нат. Или он, или дус вступили в бой раньше меня.
— Он мертв?
— Я оставил его возле трубчатого дерева. Яд дуса… я думаю, с ним все кончено.
— Боги! — Ньюн сплюнул. Он взял сумку Дункана, перевесил ее на свое плечо, и они снова пошли. Дункану стало легче идти, но все же он с трудом поспевал за Ньюном. Тот останавливался, ждал, помогал ему идти.
— Что они могут сделать теперь? — спросил Дункан.
— Меня вызовут на дуэль, но дело не в этом. Опасность может угрожать племени.
— Мелеин…
— Я не знаю, — Ньюн старался идти быстрее и торопил Дункана. — Лишь Боги знают, кто сейчас рядом с госпожой. Я здесь, Хлил в городе… Хао'нат вернулись сейчас к своей госпоже. Они не могут вызвать меня на дуэль без ее разрешения. Но долго это положение не может продолжаться. Если… — у него перехватило дыхание. — Если они догонят нас, то я буду драться по очереди со всеми. Но встреча с госпожой… это другое дело. Госпожа — это наша защита, а мы — ее защита.
Больше он ничего не сказал. Взвалив сумку на плечи, он пошел дальше. Дункан, полуслепой, побрел за ним, ориентируясь по звукам, по ощущениям дуса, а, в конце концов, ухватившись за руку Ньюна.
Они нашли место для отдыха — каменистую гряду среди бесконечных песков. Дункан буквально рухнул на землю, чувствуя, как болит все его тело. Он припал губами к фляжке, стараясь утолить боль в горле. Затем предложил фляжку Ньюну, который допил остатки и выбросил флягу. Дусы прижались к ним, защищая от ветра. Пока что не было никаких признаков преследования. Дункан лежал и чувствовал, что в жизни ему не надо больше ничего: лишь вот так лежать и спокойно дышать. Ньюн растолкал его, чтобы осмотреть рану, оторвал полоску от своей вуали, смочил ее слюной дуса и перевязал рану. Дункан не задавал вопросов. Ньюн знал, что делать.
— Ци'мри на кораблях, — спросил Ньюн. — Они знакомы тебе?
— Да.
— Ты долго говорил с ними?
— Нет. День и ночь.
— Значит, ты медленно шел.
— Я сбивал их со следа. Но шел я действительно медленно.
— Ай, — Ньюн некоторое время сидел неподвижно, затем толкнул ногой сумку, которую нес. Это был вопрос.
— Пища, — Дункан потянулся к сумке, чтобы показать, но Ньюн перехватил его руку.
— Твоего слова достаточно.
Но Дункан взял сумку, достал из нее пакет сушеного мяса. Он положил кусок себе в рот, сдвинув вуаль в сторону, предложил Ньюну.
— Ты, конечно, скажешь «ци'мри». Но если они предлагают — я беру. Пищу. Воду. Ничего больше.
Ньюн взял мясо, и по этому движению Дункан понял, что Ньюн сам находится на пределе, что ужасно устал, что очень голоден. Паника охватила Дункана. Он думал, что они недалеко от племени. Но если путь сюда так вымотал Ньюна, то…
Он с трудом разжевал мясо и с не меньшим трудом проглотил.
— Слушай меня. Я расскажу тебе, что случилось. Лучше, если мы будем оба знать. Когда мы приземлились, я оставил на корабле включенные передатчики, которые предупреждали, что для нападения нет причин. Регулы прибыли первыми. Они уничтожили корабль и передатчик. Земляне не слышали предупреждения. Регулы решили, что землянам это не нужно знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28