В море выходил, военный катер, оставляя за собой белый пенистый след и поднимая волну в гавани.Несколько других стояли на причале у пирса, на их палубах работали матросы, под жарким солнцем раздетые по пояс.– Всегда так много военных катеров в гавани? – спросил Ломакс.Катина кивнула.– И еще столько же в море на патрулировании.Она повернула лошадь в узкую боковую улочку, к бару «Кораблик», и Ломакс, спрыгнув на землю, открыл двойные ворота, которые вели во двор позади здания.Он вытащил из-под дров небольшой армейский мешок, и они, войдя в дом, прошли по побеленному коридору. Он слышал гул голосов, звяканье стаканов, а кто-то начал наигрывать веселую мелодию на бузуки. Коридор заканчивался лестницей наверх и занавесом из бусинок, и Катина, сделав ему знак подождать, сама прошла за него.Он заглянул сквозь занавес в бар. Это была приятная прохладная комната с побеленными стенами и сводчатым потолком, как в винных погребках. Она оказалась заполненной рыбаками. Немецкими солдатами здесь и не пахло.Занавес раздвинулся, и появилась Катина, а за ней миловидная круглолицая женщина с яркими голубыми глазами. Ей было за тридцать.– Это тетя Сара, – представила она. – Остальные уже здесь и ждут в комнате моего дяди. Мистер Ван Хорн прибыл минут десять назад.Миссис Павло улыбнулась и прошла наверх, они последовали за ней.– Похоже, что она воспринимает все на редкость спокойно, – шепнул Ломакс.Катина улыбнулась.– Она замужем за моим дядей двадцать лет. Всегда говорит, что все может случиться, и так и бывает. Она очень его любит.Поднявшись по лестнице, Сара Павло открыла дверь, и они вошли в очень накуренную комнату. Алексиас полулежал на большой кровати с трубкой в зубах. В комнате было еще несколько мужчин, но Ломакс знал только одного – Ван Хорна, который сидел у кровати и курил сигарету в серебряном мундштуке.– А, Ломакс, мой добрый друг! А мы ждем тебя, – приветливо улыбнулся Алексиас. – Так вот он, смотрите все. Сам Ночной Пришелец во плоти.Сразу же воцарилась тишина, все с любопытством уставились на Ломакса, а он быстро обошел всех, и Алексиас представлял каждого.Первым был священник, отец Иоанн Микали, достойный пожилой человек с седой бородой в строгих черных одеждах. Он не проявил никаких эмоций, и Ломакс почувствовал некоторую холодность в его манерах.Следующим был высокий бородатый мужчина по имени Джон Парос. Он выглядел как капитан рыбачьей лодки, а оказался местным электриком. Рядом с ним в углу сидел Николи Алеко, шурин Алексиаса. Маленький и жилистый мужчина, он помогал своей сестре работать в «Кораблике».Последними были представлены Георге Самос и Янни Демос. Им было лет по двадцать, загорелые, кудрявые, они могли бы сойти за братьев. Они пожали ему руку, не скрывая своего восхищения.– Ты принес то, что я просил? – требовательно спросил Алексиас.Ломакс опустил маленький армейский мешок на край кровати.– Все здесь.– Отлично, теперь мы можем перейти к делу.– Один момент, Алексиас, – перебил его отец Иоанн. – Есть вопрос, который я должен задать капитану Ломаксу, прежде чем мы начнем разговор.Немедленно возникла какая-то напряженность, и Ломакс почувствовал, что этот вопрос уже обсуждался до его появления.– Ваша миссия, капитан Ломакс, – спросил он. – Насколько она важна?Ломакс знал, что Ван Хорн не отрываясь смотрит на него, но это его не смутило.– Очень важна, – спокойно ответил он.– Но почему? – холодно возразил отец Иоанн. – Немцы проигрывают войну, всему миру известно, что теперь это только вопрос времени. Может ли разрушение радарной станции или чего-то там еще на таком маленьком острове в Эгейском море оказать реальное влияние на исход войны?– Если этот аргумент довести до логического конца на всех театрах войны, то это может повлиять на ее окончание, – парировал Ломакс. – А могу я спросить, почему вы поднимаете этот вопрос?– Как приходской священник я имею доверие своих людей судить обо всех вещах. Простите меня за прямоту, но после завершения вашей миссии вы покинете Кирос. Ну а мы должны будем остаться и принять на себя гнев немцев.– Я знаю это, святой отец.– И вы также знаете, что если немцы узнают об участии в агрессии кого бы то ни было, то арестуют его вместе с ближайшими родственниками и сошлют в концлагерь Фончи на материке? В случае Катины полковник Штайнер сделал исключение только потому, что мистер Ван Хорн и я просили за нее, аргументируя просьбу ее крайней молодостью. А теперь это дитя будет втянуто во что-то еще худшее.– Вам надо побывать на Крите, отче, – вмешался Алексиас. – В качестве репрессий за наши успехи там опустошены целые деревни. Мужчины и женщины висели на оливковых деревьях, словно спелые фрукты. Но это только озлобляет и укрепляет людей.– У нас здесь немцы уже три года, – тихо сказал Джон Парос. – Кирос маленький остров. И мы до сих пор не могли сделать много. А это, наверное, наш единственный шанс внести свой вклад.Катина выступила вперед и опустилась на одно колено возле стула старого священника.– Не беспокойтесь обо мне. Мой отец отдал свою жизнь. Как же я могу предложить что-то меньшее?Отец Иоанн нежно коснулся ее головы, потом обвел взором всех в комнате и кивнул:– Ну пусть будет так. Ясно, что только я один думаю иначе.В комнате раздался вздох облегчения, и Николи Алеко передал Ломаксу стакан красного вина.– За успех нашего предприятия, – произнес он и улыбнулся.Ломакс чокнулся с ним, а Алексиас сказал:– Так вот. Завтра – праздник Святого Антония. Как обычно, весь остров будет веселиться целый день. Каждый солдат, если он не на дежурстве, будет развлекаться и отдыхать.– А монахи?– Обычно большинство из них участвуют в религиозной процессии в городе. Отец Иоанн должен убедиться, что так будет и в этом году. Они покидают монастырь обычно в три часа дня и возвращаются к шести.– А какая обстановка в самом монастыре?– Один часовой в будке у главных ворот. Днем ворота открыты, но там есть шлагбаум. Башня на другой стороне маленького внутреннего двора. На ее первом этаже караульное помещение.– Какая связь с башней?– Телефон, но Парос сможет обрезать провода в любой момент. Он знает, как это сделать. Он у них работал. Есть еще в башне и коротковолновый передатчик. С этим мы ничего не сможем поделать.– Как много солдат на дежурстве?– Трое в караульном помещении, четверо на самой установке. Кстати, она на пятом этаже, и туда можно подняться только по внутренней винтовой лестнице.– Это выглядит довольно правдиво, – сказал Ломакс. – И как туда можно попасть?– А это дело Георге и Янни. – Алексиас кивнул в сторону двух молодых людей. – У них есть пастушья хижина там, в горах. Катина отведет вас туда на ночь.– Ну и как все это можно сделать?– Каждый день в три тридцать в монастырь на грузовике привозят еду. Вы же знаете, какие немцы методичные. Георге и Янни заблокируют дорогу своим стадом овец. Вполне хватит времени, чтобы убрать водителя.– И мы въедем на грузовике прямо в монастырь? – спросил Ломакс.Алексиас кивнул.– Георге и Янни вызвались добровольно поехать с вами. Они спрячутся в кузове. Вы или Бойд можете надеть форму водителя.– Если так, то мы попадем в монастырь в три сорок пять, – прикинул Ломакс. – А как долго они будут добираться из города, когда услышат взрыв?– Довольно долго, потому что они будут двигаться пешком, – ухмыльнулся Алексиас. – Вы проезжали по мосту через глубокую пропасть здесь, недалеко от города, когда ехали сюда из виллы мистера Ван Хорна. Сегодня ночью Николи заминирует его при помощи принесенной вами взрывчатки. Как только он услышит взрыв в монастыре, то тут же взорвет этот мост.– И перережет единственную дорогу с этой стороны горы, – подхватил Ломакс. – И немцы не смогут воспользоваться своими автомобилями.– Мне кажется, вам понравилась наша идея. – Алексиас протянул свой стакан, чтобы его наполнили снова. – По сравнению с той работой, которую мы провернули на Крите, это будет совсем нетрудно.– Не считая того, что лодка, которая должна забрать нас, не сможет войти в гавань до девяти часов, – уточнил Ломакс. – Нам надо скрываться целых пять часов в то время, как Штайнер перевернет весь остров вверх ногами.– Когда мы взяли того генерала на Родосе, они гонялись за нами по всему острову четыре дня и все же не смогли поймать, – напомнил ему Алексиас.– На Родосе было где разгуляться, – возразил Ломакс. – Ну ладно, посмотрим, как пойдет дело.– Ну а в целом вы согласны с планом, да?Ломакс подошел к окну и посмотрел на гавань, слегка нахмурившись. Спустя несколько секунд он повернулся:– Кроме только одного. Георге и Янни не должны идти с нами. Они должны исчезнуть, как только остановят грузовик.Алексиас в недоумении нахмурился:– Я не понимаю.– Но это совсем просто. Бойд и я вполне справимся, нам только надо попасть на грузовик. В любом случае мы ворвемся туда в своей форме. На этот раз никаких людей в крестьянской одежде.– Да ты с ума сошел! – недоверчиво воскликнул Алексиас.– Готов с тобой согласиться. – Ломакс налил себе еще вина. – Но это оставляет хоть малейший шанс, что Штайнер поверит, что мы провели эту акцию без помощи местного населения.Он повернулся к священнику:– Это все, что я могу сделать, отец.– Я благодарен вам, капитан Ломакс, – ответил отец Иоанн. – Вы отважный человек.– Или глупец, – добавил Ван Хорн.– Так выпьем за это, – предложил Ломакс.Он поднял свой стакан, вдруг почувствовав большое облегчение, и увидел, что Катина смотрит на него сияющими глазами. Впервые он заметил на ее щеках румянец. Глава 9Храм Ночи Стояла тихая ночь, и единственным звуком, нарушавшим тишину, был лай собак, доносящийся с одной из горных ферм, расположенных в долине. Ночное небо было неправдоподобно прекрасно, все усыпано звездами до самого горизонта, где оно встречалось с темными горами.Ломакс смотрел на него несколько минут и вдруг подумал: «Почему в жизни все не так просто и понятно, как вот эта летняя ночь. Ты только должен вот так стоять и смотреть на нее, не жалея времени, и это тебе ничего не стоит, зато так много дает».Катина полуобернулась, ожидая его, он снова двинулся вперед, и вскоре они дошли до края горной гряды, откуда открылся вид на развалины храма в центре плато.Желтый серп нарождающейся луны заливал все волшебным светом, а тени от полуразрушенных колонн лежали на мозаичном полу, словно железные полосы.– Вот он, – выдохнула Катина.Он прошел вперед, стуча ботинками по камням. Они остановились перед большой квадратной гробницей из растрескавшегося мрамора с еле заметными фризами с каждой стороны.– Так вот она, гробница Ахилла, – сказал Ломакс.– Так говорят. – Катина обернулась и посмотрела на долину и море, расстилавшееся внизу. – Что за нелепость, в такую ночь, за которую надо благодарить Бога, человек должен думать о смерти и насилии.Он опустился на одно колено и сложил ладони, чтобы прикурить. А когда он поднял голову, она уже отошла к другому краю плато.Она повернулась, чтобы вернуться обратно, и в этот момент его вдруг охватил восторг. Луна была прямо за ней, и от этого контуры ее тела светились. Она выглядела как-то нереально, словно была совсем бесплотной и могла в любой момент улететь прочь. Но стоило ей шевельнуться, как колдовство исчезло.Она села на камень спиной к гробнице, а он устроился возле нее.– Тебе надо уходить, уже за полночь, – сказал он.Она кивнула и с любопытством наклонилась вперед. Из-под расстегнутой рубашки в лунном свете была ясно видна монета на золотой цепочке, которая висела у него на шее.– Религиозный знак? – спросила она.Он покачал головой.– Это старинная бронзовая монета с головой Ахилла.Она кивнула, будто неожиданно что-то поняла.– Талисман на счастье?– Что-то вроде этого. Я достал его у старой предсказательницы судьбы на глухой улочке в Александрии, как раз перед тем, как пойти на свою первую акцию. Она предсказала мне, что я встречусь с большой опасностью, но всегда буду отважен, пока ношу эту медаль.– И вы ей поверили?Он усмехнулся.– Да нет. Если я правильно понимаю, даже Ахилл оказался уязвимым, когда подошел решающий час.Она поколебалась, а потом медленно произнесла:– Когда вы убили того солдата на ферме, вы были так спокойны, что это испугало меня. Мой дядя Алексиас убивает, потому что ненавидит немцев. А вы почему?– Бог знает почему. Я действительно не ненавижу их. – Он помолчал. – Такие люди, как Бойд и я, просто имеют талант к этому, вот и все. Мы убиваем, потому что так надо.– Я понимаю.После некоторого молчания она спросила:– А как вы думаете, вам завтра повезет?– Трудно сказать. Всегда может случиться что-то неожиданное, на что не рассчитывал. Я думаю, что самое трудное будет выжить уже после акции, пока нас не заберет лодка.– А что вы собираетесь делать все это время?– Еще неясно, будем действовать по обстоятельствам. Мы не должны быть на вашей ферме, лучше спрятаться где-нибудь поближе к гавани. В семь тридцать будет уже темно, и это может нам помочь.– Пару лет назад отец пытался начать выращивать табак, – сказала она. – Он вырыл под стойлами подвал для его хранения. Вход через трап в конце конюшни, он обычно прикрыт соломой.– Наверняка они быстро его обнаружат, когда начнут повальный обыск, – возразил Ломакс. – Но спасибо за идею. А теперь, я думаю, тебе пора идти.Они спустились по склону в небольшую впадину к пастушьей хижине. Там на страже сидел на камне Георге Самос. Поперек колен у него лежало ружье, а у ног, сохраняя тепло, свернулась собака.Он поднял руку в приветствии, а Ломакс и Катина, подойдя к краю, заглянули вниз, в долину.Странно, но он отчаянно подбирал слова, словно желая сказать что-то важное, но они никак не приходили. А эта странная, таинственная девушка, обернувшись к нему, улыбнулась, словно понимала, какой хаос царил в его мыслях.– Вам завтра повезет, Хью Ломакс.Их руки соприкоснулись, а потом она начала спускаться по склону. И вскоре исчезла во тьме.В хижине, построенной из грубого камня, были низкие потолки. Бонд развалился на одеяле перед огнем и собирал длинноствольную спортивную винтовку «винчестер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16