- Проглотил... минутку, - начал посетитель. - Это уже переходит
всякие рамки. Я должен терять время из-за обвинений мальчишки? - Он указал
пальцем на Флинкса, который не отводил пристального взгляда холодных
зеленых глаз.
- Он их взял, - повторил мальчик, - и проглотил.
- Ты видел, как я беру кольца? - спросил лысый.
- Нет, - признался Флинкс, - не видел. Но вы их взяли. Я знаю это.
Они у вас внутри.
- Очаровательно. И такое приходится испытывать на этих
планетах-трущобах, - саркастически сказал посетитель. - Но мне уже не
забавно. Я должен идти. Мой тур отводит только два дня на этот
замечательный город, и я не хочу больше тратить время, изучая очень
странные местные обычаи. По своей доброте я не стану вызывать жандармов и
просить арестовать вас. В сторону, пожалуйста. - Он раздвинул неуверенно
смотревших на него торговцев и вышел под дождь.
Матушка Мастиф смотрела ему в спину. Ее друзья выжидательно и
беспомощно смотрели на нее. Она снова взглянула на мальчика. Флинкс
перестал плакать. Голос его звучал спокойно и неэмоционально:
- Он взял их, мама, и прямо сейчас уходит с ними.
Она не смогла бы объяснить, что заставило ее спокойно сказать Алджин:
- Позови жандармов.
Лысый услышал это, остановился и повернулся под ставшим не очень
сильным дождем.
- Послушай, старуха, если ты думаешь, что я собираюсь ждать...
- Алджин, - сказала матушка Мастиф, - Генет. - Те переглянулись и
отправились под дождь за лысым: если кого-то и накажут за ложное
обвинение, то не их, а матушку Мастиф.
- Простите, сэр, - сказал кондитер Генет, как бы случайно махнув
пистолетом, - но нам придется попросить вас подождать, пока придут
представители власти.
- А потом что? Они потащат свободного гражданина в магистрат из-за
обвинений ребенка?
- Достаточно будет простого просвечивания, - сказала матушка Мастиф,
когда трое вернулись в магазин. - Вы ведь не станете возражать против
этого?
- Конечно, возражаю! - ответил посетитель. - У них нет ни причины, ни
права...
- Эй, а вы что-то слишком много спорите, если вам так уж нечего
опасаться, - заметила мануфактурщица Алджин. Ей было сорок два года, и она
выдержала четыре замужества. И очень хорошо научилась чувствовать ложь.
Неожиданно она потеряла уверенность в невиновности посетителя. - Конечно,
если вы поймете, что допустили ошибку, поймете, что мы, странные туземцы,
не такие уж простаки, какими вы нас считали, если вы хотите избежать
неприятностей просвечивания, а тем более официального внимания, уверяю
вас: мы вас простим, если вы просто вернете матушке Мастиф, что взяли у
нее.
- Я ничего не... - начал лысый.
- Тюрьмы в Дралларе очень-очень неудобные, - резко продолжала Алджин.
- Наше правительство неохотно тратит деньги на общественные нужды. И
особенно скупится, когда речь заходит о нарушителях законов. Вы с другой
планеты. Не думаю, что вам понравятся наши влажные подземелья. Грибок
съест ваши легкие, а ваши веки заплесневеют.
Неожиданно из лысого словно выпустили воздух. Он посмотрел на
Флинкса, который продолжал спокойно смотреть на него.
- Как ты меня увидел, мальчик? Клянусь, никто не видел! Никто!
- Будь я проклят! - сказал Генет, переводя взгляд с лысого на
мальчика и обратно. - Значит вы взяли кольца!
- Да. Не нужно звать жандармов, - сказал он Алджин. - Вы сказали:
достаточно, чтобы я вернул кольца. Я согласен.
Матушка Мастиф медленно кивнула.
- Я тоже согласна, при условии что вы пообещаете никогда не
показывать свою блестящую макушку на нашем рынке.
- Даю слово профессионала, - быстро сказал тот. - Я не соврал,
сказав, что я в отпуске. - Он криво улыбнулся. - Просто я люблю немного
оправдать отпускные расходы.
Матушка Мастиф не улыбалась в ответ. Она протянула руку.
- Мои кольца, пожалуйста.
Улыбка стала еще более кривой.
- Скоро. Но сначала мне нужно что-нибудь съесть. Достаточно
нескольких фруктов или обычные лекарства. Нужно также тряпку для очистки и
дезинфектант. Видите ли, мальчик прав. Я их проглотил. Дайте то, что мне
нужно, и через час проклятые кольца будут у вас.
Они вернулись через сорок минут.
После того как вор и восхищенные торговцы разошлись, матушка Мастиф
отвела своего воспитанника в сторону и задала вопрос, который больше никто
не догадался задать.
- Ты говоришь, мальчик, что не видел, как он проглотил кольца?
- Не видел, мама. - Теперь, когда толпа разошлась и он был оправдан,
вернулась его застенчивость.
- Тогда как же ты знал?
Флинкс молчал.
- Послушай, мальчик. Давай закончим с этим. Мне ты можешь сказать, -
уговаривала она. - Помни, я теперь твоя мать. Единственная. Я с тобой
всегда обращалась хорошо и честно. Теперь твоя очередь.
- Правда? - Она видела, что он борется с собой. - Ты правда не хочешь
меня обмануть? Ты не из плохих людей?
Странно, что он об этом говорит, подумала она.
- Конечно, нет. Разве я похожа на плохих людей?
- Н... н... нет, - признался он. - Но иногда трудно бывает сказать.
- Ты ведь уже пожил со мной, мальчик. И знаешь меня достаточно. -
Голос ее снова стал мягким. - Давай. Нужно быть честным. Перестань меня
обманывать. Ты ведь видел, как он проглотил кольца?
- Нет, - возмущенно ответил он, - и я не лгу. Этот человек... он
отходил от витрины и чувствовал себя... неудобно. Он чувствовал... как это
сказать... чувствовал себя виноватым.
- А откуда ты это знаешь?
- Потому что я это почувствовал, - тихо ответил он, глядя не на нее,
а на улицу, где в тумане взад и вперед проходили незнакомые люди. Он
положил маленькую руку себе на лоб и слегка потер. - Вот здесь.
Великий Гнев Потопа! подумала матушка Мастиф. У мальчишки Дар.
- Ты читаешь мысли?
- Нет, - поправил он, - не читаю. Только чувствую. Иногда.
- Ты чувствуешь, когда человек виноват?
- Не только виноват, - объяснил он, - я все чувствую. Люди - как
огонь. Тепло огня чувствуется. - Она медленно кивнула. - Ну, я иногда
что-то чувствую. Счастье, и страх, и ненависть, и многое другое, даже не
знаю что. Ну, когда мужчина и женщина вместе.
- Ты можешь это делать всегда, когда захочешь?
- Нет. Не всегда. Часто я совсем ничего не чувствую. Тогда все чисто,
ничто на меня не обрушивается, и я могу успокоиться. Но иногда тут у меня
появляется чувство - вот здесь, - добавил он, постучав себя по лбу. - Я
смотрел на этого человека, и вина и тревога исходили от него, как тепло от
огня, особенно когда он смотрел на витрину. Он беспокоился о том, что его
могут поймать, и о многом другом. Он разбрасывал чувства, как мелочь,
мелкую монету. Он нечестно должен был заработать денег.
- Эмоции, - вслух рассуждала она, - все это эмоции. - И негромко
рассмеялась. Она слышала о таких вещах. Мальчишка эмфатический телепат,
хотя и не очень опытный. Он ощущает эмоции других людей, а не их мысли.
- Все в порядке, Флинкс, - заверила она его. Положила руку ему на
голову, взъерошила волосы. - Ты правильно поступил. Сберег мне, сберег нам
обоим много денег. - И она посмотрела на кожаный кошелек, в котором лежали
теперь четыре возвращенных и очищенных кольца. От них еще пахло
дезинфектантом.
- Неудивительно, что он не мог понять, как ты его раскрыл. Ты ведь не
видел, как он берет кольца.
- Нет, мама. Я даже не знал точно, что он взял.
- Ты просто услышал его реакцию?
- Наверно. Я... я не знаю, как это происходит. Знаю, что многие этого
не умеют. Правда?
- Да, - мягко ответила она, - большинство этого не умеет. И люди
очень расстраиваются, если знают, что кто-то читает их чувства.
Флинкс серьезно кивнул.
- Как плохие люди?
- Может быть, - ответила она, обдумывая эту возможность. - Может
быть, как плохие люди, да. Ты ведь не можешь управлять этой своей
способностью?
- Да. Я пытался. Иногда это у меня в голове. Но чаще ничего нет.
Она кивнула.
- Это плохо, плохо. У тебя то, что называют Даром, Флинкс.
- Дар. - Он ненадолго задумался. Потом неуверенно спросил: - А это
хорошо?
- Может быть. Но Дар может стать опасным, Флинкс. Это будет твоя
тайна, твоя и моя. Никому не рассказывай об этом.
- Не буду, - прошептал он, потом энергично добавил: - Обещаю. Значит
ты не сердишься на меня?
- Сержусь? - Она хрипло рассмеялась. - За что мне сердиться на тебя,
мальчик? Я вернула себе кольца, а ты приобрел уважение моих соседей.
Когда-нибудь ты поймешь, что на рынке это уважение бывает полезно.
Посчитают, что у тебя острый глаз и еще более острый язык. Но ты не
рассказывай никому, что на самом деле. Держи свой Дар при себе. Помни, это
наша тайна.
- Наша тайна, - серьезно повторил он.
- А еще что-нибудь можешь, - спросила она, стараясь не говорить очень
настойчиво. - Кроме того, что чувствуешь чувства других?
- Не думаю. Хотя иногда... не знаю. Во мне что-то горит, я боюсь. Не
знаю, что со мной происходит и почему.
- Не беспокойся, мальчик. - Она не стала настаивать, увидев, что он
расстроен. - Бояться нечего. - Она прижала его к себе.
- Пользуйся своим мозгом и всем, что умеешь. Для этого тебе и дано.
Дар не отличается от других способностей. Если хочешь попробовать что-то
еще, пробуй. Это твое тело и твой мозг, и никому нет до них дела.

3
Пара прилетела с Берли. Матушка определила это по акценту и необычно
большому количеству металлических украшений. Они охотились за ручной
работой. И их внимание сразу привлекла резьба по черному калдерову дереву
в магазинчике матушки Мастиф. Резьба изображала панораму одной из колоний
северного полушария Мота. Она занимала всю длину куска, почти два метра от
одного конца до другого. Доска толщиной в полметра и отполирована до
блеска.
Прекрасная работа. Матушка Мастиф не стала бы продавать ее, потому
что такие вещи привлекали покупателей в магазин. Но пара загорелась, и
только необыкновенно высокая цена удерживала ее.
Флинкс зашел с улицы, взял связку небольших браслетов и смотрел на
спорящих мужчину и женщину. И они совершенно неожиданно пришли к согласию:
они покупают эту резьбу. Она завершит убранство их гостиной, и все друзья
будут завидовать. К черту цену, таможенную пошлину и стоимость перевозки!
Берут! И взяли, хотя почти полностью истощили свою кредитную карточку.
Позже пришли двое, чтобы доставить покупку в отель, где остановились
туристы.
Вечером, когда магазин закрылся и они поужинали, матушка Мастиф
небрежно спросила:
- Помнишь, мальчик, пару, которая купила сегодня резьбу по дереву?
- Да, мама?
- Они с полдесятка раз заходили в магазин и выходили снова и не могли
решиться.
- Интересно, - отвлеченно заметил Флинкс. Он сидел в углу и смотрел
очередной чип на переносном экране. Этим он всегда занимался очень
усердно. Матушка Мастиф и не думала посылать его в школу - она в детстве
сама училась на чипах, и для мальчика это подойдет.
- Да, - продолжала она. - У них едва хватало денег. Я уговаривала,
отступала, делала все, что могла придумать, чтобы убедить их. Я поняла,
что они серьезно заинтересованы. Но что бы я ни говорила, они уходили из
магазина и продолжали спорить.
- Потом вошел ты, посмотрел на них - и вот, неожиданно, все их
раздумья и сомнения кончились. Разве это не интересно?
- Нет, - ответил он. - Разве так иногда не случается?
- С таким дорогим изделием, как резьба по калдерову дереву, - нет.
Так не бывает. Может, ты имеешь какое-то отношение к изменению их решения?
Почувствовал их колебания и, может, как-то им помог?
- Конечно, нет, мама. - Он удивленно оторвался от экрана. - Я не могу
этого сделать.
- Да? - разочарованно сказала она. - Ты ведь мне не лжешь, мальчик?
Он покачал головой.
- Зачем мне это делать? Я только доволен, что ты удачно продала вещь.
Я всегда радуюсь, когда ты зарабатываешь.
- Ну, по крайней мере хоть это у нас общее, - грубовато сказала она.
- С тебя достаточно чипов на вечер. Испортишь зрение. Ложись спать,
Флинкс.
- Хорошо, мама. - Он подошел к ней с обязательным поцелуем в щеку,
прежде чем идти в свою комнату.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, мальчик.
Она еще некоторое время не ложилась, смотрела в спальне
развлекательный чип на своем экране. Шоу записывали на Эвории, в нем
использовалась экзотическая природа и присутствие исполнителей транкса.
Было уже поздно, когда она выключила экран и собралась лечь. Быстрый душ,
полчаса расчесывания волос, и она готова была лечь под термальное одеяло.
И когда она лежала в темноте в ожидании сна, у нее неожиданно
возникла беспокойная мысль. Почему бы мальчик мог солгать ей о такой
необычной своей способности?
Может быть, потому, что если убедил пару совершить покупку, мог
убедить и других? И что же тогда произошло последней осенью, когда она
торопливо шла мимо платформы аукциона по своим делам и что-то заставило ее
остановиться? Может быть, совершить эту покупку, неожиданную, до сегодня
необъяснимую, ей помогло мысленное подталкивание покупаемого? Почему она
его купила? Никто из друзей не мог понять причины ее поступка.
Обеспокоенная, она встала и пошла в комнату мальчика. Заглянула. Он
спал под одеялом, невинно выглядящий ребенок. Но что-то есть в нем,
невидимое и непредсказуемое, в чем она никогда не будет уверена. Она
поняла, что больше никогда не сможет полностью расслабиться в присутствии
этого мальчика.
Она уже забыла о своих первоначальных сожалениях и дарила ему любовь,
которую раньше никому не могла отдать. Он милый дурачок и очень помогает
ей в магазине. Хорошо иметь такого рядом в ее возрасте. Но сейчас, пусть
только на время, она одной рукой будет гладить его, а другую держать
вблизи оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31