— Ты что-нибудь знаешь о чародействе? — спросила Ирит.
Келдер задумался, покачал головой:
— Практически ничего.
— Тогда слушай внимательно. В основе чародейства, с этим согласны многие авторитеты, лежит создание каналов связи с хаосом, из которого образовалась наша реальность. Если ты не понимаешь, что это такое, ничего страшного, я тоже не понимаю, но так объяснял Калирин. Каналы образуются посредством использования компонентов, обладающих магическим потенциалом, к примеру, крови дракона или толченых ножек пауков. Определенные сочетания этих компонентов обеспечивают прорыв в хаос. Во всяком случае, чародеи думают, что именно этим они и занимаются, но по-настоящему никто ничего не знает. Известно лишь следующее: если сделать так, так и вот этак, результат будет вот такой. Если насыпать щепотку самородной серы на кончик... э... кинжала, произнося одновременно нужное магическое слово, вспыхнет огонь. Но никто в действительности не знает, почему это происходит и почему огонь не вспыхивает, если вместо серы используется, скажем, фосфор... Я хочу сказать, что фосфор горит лучше серы, то есть огонь тем более должен зажечься. Но он не загорается. Опять же, и кинжал надобно определенным образом заговорить.
Келдер кивнул, показывая, что все понял.
— Есть заклинания, подготовка к которым занимает часы, даже дни, а достать некоторые компоненты — сущая мука. Так что чародейство — профессия не из легких. Это тебе не теургия, где всего-то делов обратиться к Богу и попросить у него об услуге, и не ворлокство. Я не знаю, как ворлоки это делают, но они прекрасно обходятся без заклинаний и без специфических компонентов.
— Так... — начал Келдер.
— Так вот, — перебила его Ирит, — чародей Джаван, судя по всему — гений, начал искать возможность избавиться от всех этих ритуалов, магических слов и компонентов, которые не найти днем с огнем. Он хотел получить прямой доступ к хаосу, без всяких промежуточных этапов. Рассуждал он следующим образом: если магические слова и компоненты — суть символы чего-то в мире хаоса, почему бы не использовать символы символов? И он сумел практически реализовать свою теорию, по крайней мере частично. Он нашел способ вживлять заклинания в мозг чародея, а может, в его душу. То есть чародею приходилось проделывать весь ритуал подготовки заклинания, но не в тот момент, когда он хотел это заклинание использовать. Исследования Джавана позволяли чародею создать в голове запас заклинаний и воспользоваться им в любое удобное ему время. К примеру, он мог выбрать какое-нибудь заклинание окаменения, на подготовку которого уходило два дня. Пройти весь ритуал, а потом, добавив новое заклинание, “загнать” все это себе в голову и хранить до того момента, пока ему не встретится человек, которого он хотел обратить в камень. Чародею оставалось лишь указать на объект и произнести одно-единственное слово, чтобы заклинание сработало и человек этот стал статуей.
Ирит помолчала.
— Я думаю, что на этом принципе построено ведовство, но полной уверенности у меня нет.
Келдер кивнул, а по выражению лица Аши чувствовалось, что она давно уже перестала что-либо понимать.
— Но, если чародеи могут носить заклинания в голове, почему... — промямлила она.
— Ирит все объяснит, — перебил ее Келдер.
— Точно, — кивнула Ирит. — Объясню. Джаван нашел способ напрямую проникать в хаос и назвал новое заклинание Джавановым Расширением магической памяти. Потому что теперь чародей мог хранить свои заклинания в голове как воспоминания. Открытие Джавана оказалось весьма полезным, хотя ритуал требовал очень много времени. Это заклинание и сейчас в ходу, но мало кто из чародеев о нем знает. Во-первых, потому, что оно достаточно сложное, во-вторых, из-за свойственных ему недостатков.
— Каких же? — спросила Аша.
— С его помощью можно запастись только тремя-четырьмя заклинаниями, если они простые, и даже двумя, если они очень сложные. И пока они хранятся в голове, никакие другие заклинания тебе не под силу. Иногда с запасенными заклинаниями происходило что-то странное: они не срабатывали, как надо. И каждое годилось лишь для одноразового использования. Если, к примеру, ты обратил в камень какого-то человека, а рядом с ним стояла пара приятелей с мечами, у тебя могли возникнуть серьезные неприятности, потому что превратить в статуи и приятелей уже бы не удалось. И не представлялось возможным избавиться от заклинаний, не использовав их. То есть, если человек, кому предназначалось заклятие, умер раньше, чем его настигли чары, память чародея блокировалась и он никогда более не мог сотворить даже самое простенькое заклинание. Так что в некоторых случаях Джаваново Расширение скорее мешало, чем помогало.
Аша кивнула.
— С Первым Расширением все ясно, — вставил Келдер. — Расскажи про Второе.
— Как раз к нему и перехожу. Значит, Джаван создал новое заклинание, но оно оказалось не совсем таким, как ему хотелось бы. Во-первых, позволяло запасти только три заклинания, во-вторых, они не всегда срабатывали, как надо, в-третьих, само расширение требовало немалых усилий. Вот он и попытался улучшить его.
— И придумал Второе Расширение, — предположил Келдер.
— Совершенно верно, — согласилась Ирит. — Но он не стал улучшать уже существующее заклинание, а разработал совершенно новое. Оно позволяло запасти двенадцать заклинаний, использовать их сколько угодно раз, но в голове они оставались навсегда. То есть новым заклинаниям ты научиться уже не мог.
Келдер не сводил с нее глаз, ловя каждое слово.
— И контрзаклинания тоже нет, по крайней мере пока его никто не нашел. Поэтому так и не появилось Третье Расширение. Джаван провел на себе испытания, загрузил в голову дюжину заклинаний, мог с легкостью использовать любое из них, но и в голове они остались навсегда, блокируя доступ к любым другим известным заклинаниям и к разработке новых. А так как он не воспользовался заклинанием Вечной Молодости, то подписал себе смертный приговор. Умер он лет через тридцать, и в эти годы ему были доступны только те десять или двенадцать заклинаний, что хранились в его голове, и ничего больше. — Она скорчила гримаску. — Все это он записал, чтобы любой желающий мог повторить его заклинание. Я имею в виду чародеев, которые работали с заклинаниями высокого порядка, потому что Второе Джаваново Расширение магической памяти — заклинание не из простых. Но никто его так и не повторил. — Тут Ирит глубоко вздохнула. — Кроме меня.
Глава 21
Девушка надолго замолчала, но Келдер и Аша не решались произнести ни слова, терпеливо дожидаясь окончания.
— Все это я узнала от Калирина. Он рассказал мне, как великий Джаван погубил себя. Я же боялась за исход войны, не хотела становиться чародейкой, учеба мне действительно обрыдла: я три года возилась со всякой гадостью. Так что идея мне приглянулась и я решила воспользоваться Расширением, тем более что к тому времени много чему научилась. Потому я начала подбирать нужные заклинания и практиковаться. В книге указывалось, что Второе Джаваново Расширение — заклинание седьмого порядка, но мне оно казалось более простым. Я уже справлялась с заклинаниями четвертого порядка и решила, что в случае неудачи от меня не убудет. Обычно, если заклинание не срабатывало, ничего не случалось. Я не имею в виду военные заклинания, когда ошибка могла привести к печальным последствиям, понимаете?
Келдер кивнул.
— Итак, я начала подбирать заклинания и необходимые компоненты. Я до сих пор помню, что требуется для Расширения. Может, тем оно мне и понравилось, что среди компонентов не было никакой мерзости. Мне требовались три пальца с левой лапки черного петуха, перо из хвоста фазана, семь круглых белых камней шесть одного веса, седьмой — в три раза тяжелее, унция пахучего вещества особого состава, которое надобно готовить в открытом поле в утреннем тумане, и, разумеется, мой магический кинжал. — Ирит наклонилась вперед, лицо ее светилось счастьем. — Знаете, я уже столько лет об этом не вспоминала! Что нужно для заклинании, как их творить!
— А сейчас магического кинжала у тебя нет? — спросила Аша.
— Разумеется, нет. — Ирит откинулась на спинку скамьи. — Его пришлось сломать, как того требовал ритуал. Я еще порезала колено.
— Продолжай, — вырвалось у Келдера.
— На подготовку ушло примерно два месяца. И целое шестиночье на сами заклинания. Сработали не все. Как выяснилось, некоторые оказались слишком сложными. А кое-какие получились ущербными, как то, что делает меня невидимой. Я говорю о Эннерловой Абсолютной Невидимости. Сработало оно не совсем так, как указывалось в Книге Калирина. Но заклинание это пятого порядка, а я обычно дальше четвертого не шла, так что, возможно, где-то и напутала. — Ирнт пожала плечами. — Все лучше, чем ничего.
— А какими другими заклинаниями ты воспользовалась? — спросила Аша.
— Я постаралась взять самые полезные, но не имеющие отношения к боевой магии. Прежде всего я не повторила глупую ошибку Джавана: первым шло у меня заклинание Вечной Молодости. Если б оно не получилось, я бы не стала браться за остальные. После совершения ритуала я не могла определить, сработало оно или нет, но теперь понятно, что сработало. Тогда мне было пятнадцать и теперь пятнадцать. Я не постарею даже на день, пока что-либо не разрушит заклинание, а разрушить его невозможно! — И Ирит ослепительно улыбнулась.
— Какие еще? — спросил Келдер.
— Ну, заклинание Вечной Сытости, которое позволяло не кормить солдат. Видите? — Она оттянула вниз бархатную ленту, и Келдер понял, что Кровавик не висит на цепочке, а вживлен в кожу. — Пока этот камень на месте, есть, пить и даже дышать мне не обязательно... но я все это делаю. Во-первых, приятно, а во-вторых, если долго не есть и не пить, возникают какие-то неприятные ощущения и я боюсь, это может плохо кончиться. Кроме того, я не устаю, как обычные люди. — Келдеру стало понятно, почему девушка так легко порхала по дороге когда он едва волочил ноги.
— И наконец я могу менять облик, — продолжала Ирит. — Мне подвластны семь превращений. Заклинание это называется Холдейнова Мгновенная Трансформация, и с ним мне пришлось попотеть — делать браслеты из шкуры каждого животного и пропитывать их собственной кровью, помешивая ее крыльями бабочки.
Келдер вспомнил браслеты на ее лодыжке, теперь их назначение понятно.
— Семь превращений? — повторила Аша. Каких же?
Ирит помялась.
— Наверное, если я вам и скажу, хуже не будет. Я могу стать лошадью, птицей, рыбой, кошкой, самой собой, самой собой с крыльями и лошадью с крыльями. Прежде чем вы спросите, сразу скажу, что не могу летать с лишним весом, даже в облике лошади. Поэтому не смогла бы доставить вас в Шан по воздуху. Летать очень тяжело.
— А где ты взяла шкуру летающей лошади? — спросил Келдер. Он никогда не слышал о летающих лошадях и, конечно же, ни одной не видел.
— Она мне и не потребовалась. Я взяла полоски лошадиной кожи и переплела их с перышками. А чтобы отрастить себе крылья, переплела с перышками свои волосы.
Келдер кивнул.
— А что еще? Трансформация, невидимость, вечная молодость, насыщение — это четыре заклинания, а ты говорила, что всего их двенадцать.
— Их могло быть двенадцать, — поправила его Ирит. — Я воспользовалась только десятью, половина из них не сработала. — Она пожала плечами. — Я же только училась чародейству.
— Половина... значит, осталось еще одно?
Ирит прикусила губу, и Келдеру показалось, что она покраснела. Впрочем, освещение оставляло желать лучшего, так что он мог и ошибиться.
— Есть ведь еще одно, не так ли? — добавил он. — По крайней меньшей мере одно.
— Только... только одно, — призналась Ирит. — Я даже хотела, чтобы оно не сработало и я бы получила одно из защитных заклинаний, позволяющих шагать по воздуху или разжигать огонь. Я до сих пор не могу поверить, что напортачила с заклинанием, зажигающим огонь. Я хочу сказать, это самое простое заклинание, которое ученик чародея осваивает чуть ли не первым. Я оставила его на самый конец, но к тому времени, наверное, очень устала....
— Ирит, — оборвал ее Келдер. — каким еще заклинанием ты владеешь?
Он не мог допустить, чтобы у его жены были от него секреты. Пусть Ирит и не знала, что ей суждено стать его женой, он-то знал!
— Я хочу сказать, что творила заклинание седьмого порядка, и если не могла справиться с Триндловым Огнем...
— Ирит!
— А может, — в ее голосе слышалось отчаяние, — может, я и не пыталась его сотворить, может, я про него забыла или решила, что оно окажется полезным для армии. В конце концов, если использовать его, когда что-то уже горит, будет сильный взрыв, а ведь это уже оружие, не так ли? Вот я, должно быть, и решила отказаться от него, но память иной раз меня подводит...
Келдер наклонился вперед и схватил ее за обе руки.
— Ирит, — он надеялся, что говорит не терпящим возражений тоном, — о каком заклинании ты еще не упомянула?
Девушка посмотрела на него и сдалась:
— Это любовное заклинание. Фенделова Ослепляющая Влюбленность.
На лице Келдера отразилось недоумение: почему она так упиралась? Что ужасного в любовном заклинании? Фермеры-соседи часто рассказывали истории любовных эликсирах, и ничего отвратительного он в них не находил.
— А может, это было другое заклинание, — быстро продолжила Ирит. — Точно не знаю. Иной раз мне трудно думать о магии, когда я хочу сотворить то или иное заклинание, возникает ощущение, что приходится продираться сквозь туман, добираясь до нужной ячейки памяти. Возможно, были и другие заклинания, одноразовые, вроде Вечной Молодости, которыми нельзя пользоваться многократно...
"Она вновь пытается отвлечь меня”, — понял Келдер. И тут его пронзила ужасная мысль.
— Ирит, а ты не наложила на меня любовное заклинание?
Ирит в изумлении уставилась на него. А потом расхохоталась:
— Нет, глупый! Разумеется, нет. Ты не любишь меня так сильно, иначе не спорил бы со мной все время и не задавал столько вопросов! Разве ты не знаешь, как действуют любовные заклинания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29