Собрав все силы и подтянувшись, я кое-как зацепился за перекладину.Устроившись понадежнее, я перевел дыхание и прислушался — пока что никто ничего не заметил. Да и нечего было беспокоиться — из-за дождя все окна были плотно закрыты, а гром заглушал шум, который я производил. Номер 614 был от меня на расстоянии двух пролетов, окно его светилось желтым светом на фоне серой стены. Я вынул пистолет из кобуры и стал подниматься вверх по лестнице. Добравшись до нужного мне окна, я попробовал поднять раму, но мне это не удалось. Окно было плотно закрыто. Тогда я дотянулся до жалюзи и потянул ее вниз. Раздался резкий звук, от которого мужчина, лежащий на кровати, с проклятием вскочил на ноги, зажав в руке длинноствольный пистолет. Он взглянул на жалюзи, еще раз выругался, сунул пистолет в кобуру на поясе и подошел к окну, потянув его, чтобы опустить. И тут он увидел меня с моим 45-м, нацеленным через стекло прямо ему в лоб.— Открой, — негромко приказал я.Лицо его покрылось мертвенной бледностью, руки дрожали, но он медленно поднял раму и теперь неподвижно стоял у окна Пот ручьем стекал у него по лицу, и он был не в силах издать ни звука.Я влез в комнату, вынул пистолет из его кобуры и ударил его по лицу рукояткой. Голова Лоренцо судорожно дернулась, и он отлетел к кровати.Как раз в эту минуту раздался стук в дверь. Я впустил Роберту. Она бросила на меня обиженный взгляд и сказала:— Ты же обещал...— Это была шутка, детка. Основная работа впереди.Лоренцо Джонс обрел наконец голос:— Мистер, послушайте, я ведь ничего такого не сделал... я...— Заткнись!Я запер дверь, опустил окно, задернул штору и включил приемник на полную мощность. Лоренцо Джонс все понял. В его глазах появилось затравленное выражение. Он не смотрел на меня, взгляд его молил о чем-то Роберту. Вскоре он узнал ее.— Послушайте, мистер... если она вам за это заплатила, то я заплачу вдвое больше. Эта сука...— Она не заплатила мне, Лоренцо.— Тогда почему же?— Заткнись и слушай меня. Слушай внимательно, потому что я не люблю повторять два раза. Я задам тебе пару вопросов, и если ты ответишь на них неправильно или вовсе не захочешь отвечать, тебе не поздоровится. — Я сделал знак Роберте. — Подай-ка мне подушку.Она кинула мне подушку с кровати. Я обмотал ею пистоле и подошел к Джонсу. Он судорожно сглотнул. Я спросил:— Кто заплатил тебе за право пользоваться комнатой Вирджинии Хауэл?— Де... девушка. Она...— Врешь. Не девушка.Он отчаянно затряс головой.— Это она, говорю вам. Она дала мне денег... — Я прижал пистолет к его коленной чашечке. — Ради бога, мистер, не стреляйте. Я говорю вам сущую правду: это она дала мне деньги. Али сказал, что она мне заплатит... Это было не впервые. Когда ему нужна была комната для себя и своих друзей, я всегда выпроваживал Вирджинию и отдавал ему комнату. И всегда мне платил тот, кто занимал комнату. Он...— Роберта? — спросил я.— Он проделывал это много раз, особенно с Вирджинией, — подтвердила она. — Обычно эти типы не хотят регистрироваться в журнале. Пару раз у него там скрывались какие-то парни, за которыми охотилась полиция.Я посмотрел на Джонса.— Сколько времени Грета должна была оставаться там, Лоренцо?Он слегка приподнял плечи, и это было похоже на дрожь.— Я... я не знаю. Али никогда мне не говорил. Она забралась в комнату, и тут вернулась эта дура Вирджиния, хотя я велел ей не показываться, пока я не разрешу. Потому-то я и вздул ее. С ней вообще одни неприятности. Ей, видите ли; не нравится, когда пользуются ее комнатой. Та девица перерыла все ее платья, швырнула их в чемодан, перепачкала...— Та девушка сделала это нарочно, чтобы я подумал, что она живет там постоянно. — Я помолчал секунду и спросил: — А раньше она бывала там?— Откуда мне знать? Я ведь не задаю вопросов Али. Может, и бывали...— Кто такой Али?— Черт его знает. Просто Али и все.— Джонс, ты нарвешься на неприятности, — усмехнулся я, оскалив зубы. Мои пальцы стиснули пистолет.Лоренцо сам это понимал. Он дышал, со свистом втягивая воздух, тщетно пытаясь приободриться.— Кто такой Али?Лоренцо облизал пересохший губы.— Он... он служил на корабле. Вроде бы стюардом...— Дальше.— Он кое-что привозит...— Что именно?— Думаю... думаю, это героин. Он ведь не говорит мне. У него особая клиентура... Он не занимается рэкетом. У него свои покупатели...— И неплохие денежки, должно быть, — сказал я. Лоренцо кивнул. — Как же он связался с таким подонком, как ты?— Я однажды раздобыл ему пару шлюх. Ему нравилось... в общем, он вел себя с ними не очень-то хорошо. Просто-таки как ненормальный. Но зато он хорошо платил.— Что же он делал?Джонс чуть не подавился собственной слюной, но сказал:— Сигареты... Он их прижигал сигаретами, и все такое прочее. Он... кусал их. Однажды...Роберта подошла ко мне, с ненавистью глядя на Джонса.— Я знала двух таких девочек. Они никогда не рассказывали об этом, но я видела шрамы. Одна из них сейчас в сумасшедшем доме, другая свалилась под поезд метро в пьяном виде.— Опиши-ка мне его внешность, Джонс.Он как будто совершенно ополоумел. Он не сводил глаз с подушки, прикрывающей пистолет в моей руке. Я снова усмехнулся, и моя улыбка окончательно его доконала. Джонс с трудом выдавливал слова:— Он... он не слишком-то крупный, невысокий ростом. Очень смешно разговаривает. Очень осторожен. Я не раз пытался подловить его, но он не поддается. Несколько раз я видел его в Гринвич-Виллидж. У него еще такая дурацкая шляпа. Он часто шляется с этими идиотами из Виллидж. Послушайте, я о нем и правда ничего не знаю. Просто это такой тип...— О'кей, Лоренцо, давай теперь выясним другой вопрос. Ты сказал, что пытался подловить его. Тебе, значит, известно, с какого он корабля, ведь ты проследил его? — Я помолчал, после чего спросил: — С какого же он корабля? — и прижал пистолет к его животу.Он не колебался ни секунды.— С “Пинеллы”.Я кивнул.— Почему ты прячешься, Лоренцо?Он молчал, глаза его, казалось, закатились под лоб.— Может быть, ты что-нибудь узнал? — спросил я. — Может, ты знаешь, что этот человек убьет тебя, как только ему станет известно, что он во что-то замешан по твоей милости?Джонс наконец-то снова обрел голос:— О'кей. Я видел этих шлюх. И знаю таких парней, как он. Он сам сказал мне. Он...Голос его дрожал. Я повернулся.— Ну что, Роберта?— Да, — сказала она.Я неплохо над ним потрудился, а жалобные стоны, которые ему удавалось издать, заглушали звуки приемника. Синяки и кровоподтеки будут ему еще очень долго напоминать об этой ночи. Я тихонько разговаривал с ним во время этой операции и позаботился о том, чтобы Роберта все время была в поле его зрения, пока он был в состоянии еще что-то понять. Я напомнил ему о том, что он с ней сделал, а потом и о том, что он сделал с другими девушками.Я был совершенно уверен — он понял, что это лишь начало неприятностей, потому что теперь многие узнают, где он прячется и чем занимается. Куда бы он теперь ни двинулся, его везде будут поджидать с нетерпением. Лоренцо Джонс понимал, что я нисколько не преувеличиваю, не лгу ему ни капли.В завершение всего я вынул его бумажник, вытащил оттуда три гранда и протянул их Роберте. Она могла теперь разделить их с другими девушками, и тогда у них появится возможность выкарабкаться из этого зла, если, конечно, им хватит мужества. По крайней мере, в Роберте я не сомневался.Я сунул в карман пистолет, положил свой 45-й на место и спустился вниз вместе с Робертой. Я швырнул ключ от комнаты на стойку портье, и он повесил его на место, даже не взглянув на меня.Дождь превратился в настоящий ливень, и я поймал Роберте такси. Она выглянула из окошка, взяла меня за руку и сказала:— Спасибо тебе.Я подмигнул ей.— Я даже не знаю, как тебя зовут.— Это неважно, — ответил я.— Действительно, неважно. И все равно я тебя не забуду. Ты настоящий парень. Глава 9 Обнаружить “Пинеллу” оказалось совсем не просто. Это было судно под панамским флагом, которое помимо груза могло принять на борт десять пассажиров. Оно находилось в порту уже одиннадцать дней и грузилось промышленным оборудованием, которое нужно было доставить в Лиссабон. До отплытия корабля оставалось еще пять дней.Команда состояла из иностранцев самых различных национальностей, капитан был испанец. В настоящий момент большая часть команды находилась в увольнении.Относительно стюарда выяснить что-нибудь оказалось практически невозможно. Его звали Али Дюваль. Он обслуживал пассажиров, в основном инженеров, сопровождавших станки и оборудование, а также членов команды, но держался на судне особняком. По прибытии в порт он сходил на берег в самые первые минуты и не возвращался на борт корабля до отплытия.Таможенники всегда выдавали судну разрешение на вход в порт. На борту никогда не находили контрабанды, ни один член команды не был замечен ни в чем противозаконном, и никто и никогда не подавал жалоб на судно или команду.Во время ленча я стал слоняться среди докеров, пытаясь собрать хоть крохи информации, но безрезультатно. Один из докеров сообщил мне, что формально “Пинеллой” владеют совместно несколько корпораций, но потребовались бы месяцы, чтобы установить, кто же все-таки настоящий хозяин судна. Я перекусил в маленькой закусочной и уже собирался поймать такси, чтобы вернуться в город, как вдруг увидел ночного сторожа и решил попытать счастья еще раз. Через пять минут я уже знал, что старик отставной коп, который прослужил в нью-йоркской полиции добрый десяток лет. Он был рад, что ему нашлось, с кем поболтать, ведь ночи так длинны и одиноки, а разговоры — единственная радость, которая у него осталась.И он знал Али Дюваля. По крайней мере, ему было известно, кто он такой. На корабле этот парень носил форму, но когда он появлялся на побережье, на нем всегда был дорогой костюм. Это было, конечно, странно для низкооплачиваемого служащего-стюарда, но он лично всегда объяснял это тем, что парни такого сорта обычно долго копят, а потом спускают все в первом же магазине на берегу. И обычно у этого типа под мышкой был бумажный пакет, и пару раз он подъезжал к причалу в новом черном лимузине. Иногда на голове у него была смешная туземная шляпа. Он выходил из автомобиля, засовывал шляпу в портфель и поднимался на борт с чемоданом в руке.— Кто еще был в автомобиле?— Не знаю. Думаю, что это были его приятели. Они обычно разговаривали несколько минут, прежде чем он выходил из машины. Автомобиль я толком не разглядел, но, во всяком случае, это была роскошная машина. Может быть, это был автомобиль какого-то родственника. У многих из них тут есть родственники, только обычно они не так хорошо обеспечены.— На судне вам не приходилось бывать?— Несколько раз поднимался на борт. Приличная посудина.— У них бывают посетители?— Не видел. Да и кому интересно любоваться на грузовое судно? Конечно, это судно одно из лучших, но все равно это всего лишь грузовая посудина.— Скажите, а как мне узнать Дюваля?— Ну, если на нем не будет его знаменитой шляпы, то я бы сказал, что он среднего роста, похож на иностранца и говорит с акцентом. Довольно противная физиономия, но, может быть, так выглядят все иностранцы. У него такой вид, как будто... ну, как будто он скрывает какие-то тайны.— Понятно. Не знаешь, где я мог бы его найти?— Не представляю. Пару раз боцман пытался его разыскать, но без толку. У него есть какие-то местечки, где он прячется. Может, у баб. Эти моряки просто помешаны на бабах. Прошлый раз боцман орал на него, хотел выяснить, где был Дюваль, а тот только поглядел на него как на пустое место и поднялся на палубу. Мне кажется, он считает, что может проводить на берегу время, как ему заблагорассудится. Он ведь не уходит ни с кем из команды. Те-то дальше шести кварталов не удаляются. И возвращаются всегда по несколько раз за деньгами и всегда вдребезги пьяные. Но Дюваль уходит сразу и возвращается только к отплытию, всегда трезвый и весь с иголочки, даже еще нарядней.Я провел со стариком еще минут пять, но он больше ничего не смог добавить к своему рассказу. Поблагодарив его, пересек улицу и, войдя в бар, подошел к телефону. Через некоторое время мне удалось связаться с Патом. Я сказал ему, что сейчас приду, и попросил сварить кофе. Сидя за кухонным столом в его холостяцкой квартире, я выложил ему все о происшествии в “Кидуэй” отеле, а также то, что знал о “Пинелле”. Когда я закончил, он свирепо глянул на меня, отшвырнул ложку так, что она пролетела полкухни.— Черт тебя подери, Майк, когда только ты чему-нибудь научишься?— Джонс не рассказал бы тебе больше, чем мне.— Ты знаешь, что мы умеем заставить говорить таких типов.— Чушь. Эти девчонки не стали бы жаловаться на него.— И не надо. Думаешь, не нашлось бы других свидетелей?— Ну, ладно, его приговорили бы к месячному сроку, а после он продолжал бы свои дела. Теперь-то, во всяком случае, в этом городе, он не сможет работать.— Так же, как и ты, если районный прокурор узнает об этом.— Кто ему скажет, — ухмыльнулся я. — Во всяком случае, мне хотелось бы знать, нельзя ли выяснить у Интерпола, есть у них что-нибудь на Али Дюваля?— Зачем это тебе?Я допил кофе и отодвинулся от стола.— Давай-ка соединим все вместе, Пат. У тебя есть три убитые женщины, которые были в каких-то отношениях друг с другом. У меня одна живая, которая укладывается в общую картину. У нас есть тип по имени Тедди Гейтс, который знал по крайней мере трех из них. Я стал разыскивать Грету Сервис, и след привел меня к группе Проктора. Далси сказала, что мое появление там вызвало переполох. Так что вполне возможно, что слух обо мне дошел и до Гейтса.Пат кивнул в знак согласия.— О'кей. Он вспомнил о карточке на Грету, где были указаны ее адрес и имя Хауэл. Кто знает, какого рода фото он делал? Половина фотографических порнографии появляется именно из этих источников. Он помчался в контору, но неприятность уже произошла. Он слишком поздно вынул карточку из барабана. Грета не хотела, чтобы ее нашли. Гейтс также не желал этого, так что, когда я все же нашел ее, Грета поспешила исчезнуть. Она могла связаться с Гейтсом, и он исчез тоже.— Я ничего не понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22