* * * Он был прав. Казалось, он ждет чего-то, но трудно было сказать наверняка. Что-то смутно знакомое чудилось мне в этой фигуре. Это было лицо, которое, увидев однажды, трудно забыть. Я порылся в памяти, стараясь представить себе возможные точки соприкосновения с этим человеком, но так ничего и не припомнил.Я провел с ними еще минут двадцать, потом поднялся и прошел через коридор в справочный отдел, где старый Бифф читал газету. Он кивнул мне, и я спросил:— Можно взглянуть на эти папки?— Пожалуйста.Я прошел вдоль стеллажей до секции “Р” и вытащил нужный ящик. Здесь была папка, посвященная Белару Рису, с тремя использованными в свое время фотографиями. Что касается самого Риса, то на одном фото на его лицо падала тень от полей шляпы, на другой он как будто невзначай прикрыл лицо рукой, на третьей был изображен в движении, так что узнать его было непросто. Те же, кто бы снят рядом с ним, виднелись вполне отчетливо, но я не знал никого из них. По-видимому, все они были важными персонами, судя по их одежде, чемоданчикам дипломатов в руках и по общему фону, на котором они были изображены. Я захлопнул папку и вернулся к столу, у которого уже стоял Гай, внимательно глядя в мою сторону.— О'кей, Майк. Ты что-то нащупал? — сказал он.— Белар Рис, — сказал я. — Но в папках нет ничего интересного.— Почему именно он?— Сам не знаю. Просто он единственный из всех, о ком писал Митч, насколько мне известно.— Брось, Майк, ты что-то учуял. Признайся, что?— Мне кажется, что этот парень не любит, когда его фотографируют.— Но фотографироваться многим не нравится.— Только не членам дипломатического корпуса. Они-то как раз стремятся к паблисити.— Что тебе известно о Рисе, Майк?— Только то, о чем писал Митч.— Может, я что-нибудь к этому добавлю. У Риса довольно темное прошлое. Был замешан в спекуляции на черном рынке, имел дело с поставками оружия. Но мне известен еще кое-кто из политических деятелей, которые в этом смысле ничуть не лучше Риса. Как раз сейчас с ним обращаются крайне осторожно, ибо субъекты, подобные ему, в состоянии нарушить равновесие в ООН. И все-таки, признайся честно, ведь тебе известно еще кое-что насчет Риса? Не пытайся провести меня.— Честное слово, не знаю больше ничего, приятель. Я просто действую наугад.Бифф бросил на стол какую-то газету, прежде чем Гай успел мне возразить, и сказал:— Вы об этом типе говорите?На первой странице был портрет Белара Риса. Он разговаривал с двумя нашими и французскими дипломатами, представителями в ООН, во время перерыва в заседании. На лице его застыло угрожающее выражение, и палец его указывал на одного из них, причем у того был довольно растерянный вид. Заголовок гласил, что на снимке запечатлен момент продолжения дебатов по поводу ввода в ООН представительства Наку Эм Атара, который только что внес какую-то резолюцию, враждебную западным державам.Гай сказал:— Разве похоже на то, что этот парень не любит фотографироваться?Мне пришлось сказать, что не очень. Бифф ухмыльнулся и сказал:— Не валяйте дурака, Гай. Чарли Форбс сделал этот снимок скрытой камерой.Я хлопнул Гая по плечу.— Теперь понимаешь, что я имел в виду?Он развернул газету.— О'кей, Майк. Мы, пожалуй, попробуем разнюхать, в чем тут дело. Ну, а как насчет второго, то есть всего остального?— У ребят в полиции длинные уши.— Да, если дело касается тебя.Я изложил ему всю историю поисков сестры Гарри, опустив только то, что Далси Макинесс предложила мне проверить картотеку Тедди Гейтса, где я и нашел другой адрес. Гай понимал, что я рассказываю далеко не все, но считал, что я действую в интересах клиента, так что на этом мы и покончили.Когда я вышел на улицу, было довольно поздно, но для того, чем я думал заняться, ночь еще только начиналась. * * * Стадо девиц, которых эксплуатировал Лоренцо Джонс, было довольно пестрым. Работали они в основном в низкопробных отелях. Все имели мелкие приводы, после чего обычно меняли район своей деятельности, принимали новое имя и снова принимались за дело. Как и у большинства девушек, находившихся на задворках проституции, у них не было иного выбора. Джонс вел свои дела железной рукой, и девицы никогда не оспаривали его решений. В основном клиентами его девиц были моряки и пьяницы.Первые три пташки, которых я навестил, ответили на мой вопрос, что не видели его. Они вели себя очень странно, как будто оказались в каком-то вакууме, и не знали, что им делать: отправляться на улицу или ждать появления Джонса, который все устроит. Две из них привели к себе старых клиентов по привычке, а одна подцепила сразу двоих.По некоторым причинам все они жаждали появления Джонса как можно скорее, потому что боялись, что их надуют с деньгами. Джонс всегда забирал деньги вперед, а уж потом подсовывал клиенту товар, не беспокоясь, останется ли тот доволен. Они не умели договариваться с клиентами, так как слишком долго полагались на Джонса.Четвертая девица была совершенно другого характера. Звали ее Роберта Слейд. Она была последним приобретением Джонса. Я нашел ее в заведении под названием “Пещера Билли”, где она потягивала мартини, внимательно изучая себя в зеркале напротив.Когда я присел рядом, ее глаза встретились с моими в стекле высокого бокала, и она сказала голосом, чуть охрипшим от джина:— Отвали-ка, парень.Когда она обернулась ко мне, я понял, что когда-то она была хороша собой. Сейчас она была сильно накрашена, в глазах выражение усталости. Но волосы еще блестели по-прежнему, а рот хранил довольно решительное выражение.— Я тебя знаю?Я сделал жест, чтобы мне подали пиво, бросил на стойку деньги и ответил:— Нет.— Ну так вот, у меня сегодня выходной.Она повернулась ко мне спиной и стала вертеть в пальцах стакан.— Ну и чудесно, — сказал я.Я отпил пиво и поставил стакан.— Проваливай, — сказала она мягко.Я вынул двадцать баксов и положил на стойку рядом с ней:— Этого будет достаточно за недолгую беседу с вами?Слабая усмешка тронула ее губы, и она взглянула на меня, высоко подняв брови.— Вы не похожи на тех типчиков, мистер. Я уже сто раз рассказывала тем типам, которые этим занимаются, разные варианты своей истории, сдобренные деталями, так что я их издалека чувствую.— Я вам хочу заплатить за рассказ совсем другого рода.На ее лице отразился живой интерес:— Вы что, коп? Черт возьми, вы очень похожи на копа, но в последнее время нельзя с уверенностью сказать, как они выглядят. В управлениях работают мальчики из колледжей, смахивающие на младенцев: очень часто те, которых принимают за школьных учителей, оказываются полицейскими. Ничего не поймешь.— Если хотите знать правду, то я частный детектив.— О, господи! — Она рассмеялась. — Какой-то муж-бедняга получит бумагу о разводе, так что ли? — Она снова расхохоталась и покачала головой. — Я не знаю имен, и у меня очень плохая память на лица, так что ваши двадцать баксов ничего вам не принесут. Бросьте эту затею.— Мне нужен Лоренцо Джонс.Она отставила стакан, уставилась на меня, потом допила и снова поставила стакан на стойку.— Зачем он вам? — спросила она, не глядя на меня.— Хочу по-дружески съездить ему по физиономии.— Кто-то уже сделал это.— Знаю. — Я положил на стойку руку, чтобы были видны разбитые костяшки. — Я хочу повторить.Очень медленно она повернула ко мне улыбающееся лицо, на котором было такое же выражение, как у щенка, нашедшего друга и старающегося не удрать.— Выходит, я имею дело с чемпионом?— Не совсем.— Но ведь вы уложили его, разве нет? Слухи распространяются очень быстро. Ведь это вы устроили дикий шум в комнате Вирджинии, не так ли?— Я работал.Она улыбнулась и указала бармену на стакан, чтобы тот его наполнил.— Жаль, что я этого не видела. Этот грязный ублюдок не раз обставлял меня. Он меня просто ненавидел. И знаете за что? Я работала в шляпном отделе одного из универмагов. Там-то он меня нашел и стал ко мне привязываться. Но я его отшила. Это ведь скотина. Знаете, как он добывал себе девиц? Он... а, ладно, это уже из другой оперы...Ей принесли заказ, и я оплатил его. Несколько минут она задумчиво болтала в стакане маслину зубочисткой, потом попробовала ее. Задумавшись, она уставилась в зеркало бара.— Мне почти что удалось выкарабкаться. У меня были очень приличные друзья, и, наконец, я встретила парня, который меня полюбил. Очень милый, богатый мальчик, с образованием, хорошо воспитанный. — Она сделала горькую гримасу. — Вот тогда-то Джонс и появился снова. Он раздобыл несколько моих фотографий в соответствующем виде и показал их мальчику. После этого и пришел всему конец. Я чуть не умерла с горя, и Лоренцо тут же подцепил меня. Он заставил меня работать и устроил так, что два раза меня замели копы, потом меня зарегистрировали, а потом он дождался того, что мне уже некуда было податься. — Она сделала большой глоток мартини и грустно добавила: — Наверное, уж так мне на роду написано.— Где же Джонс сейчас?— Надеюсь, что этот подонок сдох.— Вы ошибаетесь, он жив.Она провела руками по волосам, потом по щеке.— Копы его тоже ищут.— Знаю.— Почему?— Он, вполне возможно, знает кое-что о двух мертвых девушках.— Только не Лоренцо. Они ведь мертвы и не могу приносить ему доход. Девушки нужны ему живые.Я сказал:— Это всего лишь след. Мне он очень нужен, Роберта!— Что вы с ним сделаете, если найдете?— Скорее всего, вышибу из него дух.— Обещаете?Я усмехнулся. Она же вовсе не шутила.— Обещаю, — ответил я.— Можно мне при этом присутствовать?— Ради бога.Она взяла стакан, с минуту смотрела на меня, потом поставила обратно, так и не допив мартини до конца. Двадцатка все еще лежала на стойке, но она к ней так и не притронулась.— Это будет мой праздник, — проговорила она.Дождь залил всю мостовую и зарядил теперь мелкой, частой сеткой. Уличные огни едва светились в этой дымке. Я хотел поймать такси, но Роберта от машины отказалась, и мы молча прошли рядом квартала два. Наконец я спросил:— Куда мы идем?— Ко мне.Она не смотрела на меня.— Лоренцо там?— Нет, но там живу я.После этого она уже ничего не говорила. Мы прошли несколько улиц, миновали еще два квартала и наконец подошли к двери, зажатой между входами двух магазинов. Она взяла меня за руку и кивнула:— Здесь.Затем вставила ключ в замок, толкнула дверь, вошла и впустила меня. Я поднялся вслед за ней по лестнице, подождал на площадке, пока она не открыла дверь квартиры и не включила свет. Мне не раз приходилось раньше бывать во всяких норах, и в них на самом деле было отвратительно, но Роберта очень заботилась о своей квартирке. Это была трехкомнатная квартира, очень чистая и просто обставленная. Роберта заметила мою реакцию и сказала:— Результат моего воспитания. — Она подошла к шкафу, порылась на полке и подошла ко мне с дешевой папкой, набитой бумагами и перетянутой резинкой. Протянув ее мне, она продолжала: — Он обронил ее здесь однажды ночью. Тут списки и данные обо всех нас, но есть кое-что и другое. Мы знали, что у него есть кто-то, где он прячется, когда не бывает у нас, но никто не знал, где именно. То есть до тех пор, пока я не нашла случайно однажды ночью этой папки. Вы тут определенно найдете, где он обретается, но сначала дайте мне обрести самое себя.Я посмотрел на нее, не понимая, о чем она говорит. Когда она вышла, я сел и открыл папку. Эти девочки немало делали для Лоренцо Джонса, но меня это не интересовало. В папке я увидел оплаченные счета трех маленьких отелей. Каждый счет охватывал период примерно в три месяца, а последний был всего месячной давности. Возможно, это и было последнее место его пребывания. На счете стояло имя: Дж. Лоренцо, номер 614 в отеле “Мидучи”.К этому времени в комнату вернулась Роберта. Выглядела она совсем иначе, и я понял, что она имела в виду, когда сказала, что ей нужно обрести себя. От нее пахло свежестью душа и какими-то тонкими духами. Косметики на ней не было совсем, а туалет был очень скромным. Она одела темно-зеленый плащ, подобрала волосы под забавную маленькую шляпку и мягко улыбнулась.— Иногда мне кажется, что я себя ненавижу, и тогда мне хочется вернуться в то состояние, в котором мне следовало бы находиться.— Так вы мне больше нравитесь.Она поняла, что я имею в виду. В ее голосе послышалась ирония.— Не очень-то это выгодно.— Но вы могли бы попытаться.— Это зависит от вас и от Лоренцо Джонса. У него отличная память.— Надеюсь, мы ее немного укоротим. * * * В отеле “Мидучи” номера сдаются на час или на день, а если вы заплатили заранее, то у вас не спрашивают багажа. Плата была намного выше, чем заслуживало это заведение, так как дирекция всегда держала язык за зубами в пользу своих клиентов и пренебрегала обилием Смитов в регистрационной книге.Я записал нас в журнале как мистера и миссис Томпсон из Толадо штата Огайо, передал портье деньги и получил ключ с биркой “410”. Причем человек за стойкой даже не взглянул на мою подпись и не удосужился поблагодарить за оставленную сдачу. Старомодный лифт поднял нас на четвертый этаж. Когда я открыл дверь номера, Роберта бросила на меня странный взгляд, чуть улыбнулась, пожала плечами и вошла. Я усмехнулся в ответ, но улыбка получилась невеселой.— Не беспокойся, детка. Сама ведь понимаешь: не могу же я взламывать его дверь, а сам он наверняка не откроет, если услышит мой голос.— Меня уже больше ничего не удивляет. Теперь все в порядке.Я подошел к окну, поднял раму и выглянул наружу. Как и все прочие здания, отель имел пожарную лестницу. Я снял дождевик и бросил его Роберте.— Минут через пятнадцать приходи к нам в гости.— Но ты не начнешь без меня, правда?— Нет... Я обязательно дождусь тебя.Снаружи загрохотал гром, и тусклая молния сверкнула над городом. Я нащупал ногой первую ступеньку и закрыл за собой окно. Дождь прекратился на какие-то секунды, чтобы затем со страшной силой обрушиться на меня снова. Я вцепился руками в железные перила и никак не мог найти следующую ступеньку. Дождь косыми лучами сек мое лицо, но вдруг на миг вспыхнула молния, и мне удалось различить во мраке следующую перекладину. Я сделал рывок, но ноги мои соскользнули, и я повис на руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22