Острое лезвие секиры раз за разом погружалось в толпу
наседавших врагов.
И вдруг Харкорт увидел, что справа от него, между ним и Шишковатым,
стоит еще один человек - воин с мечом, разящим точно и насмерть. "Не может
быть, - подумал Харкорт. - Из всех нас меч есть у меня одного". Он успел
мельком увидеть только силуэт этого человека, лишь ощутил его присутствие,
потому что не мог ни на секунду повернуть голову и посмотреть в ту
сторону. "Если рядом появился еще кто-то с мечом и бьется вместе с нами, -
спасибо ему". Но ни на что кроме благодарности времени у Харкорта не
оставалось.
Кто-то из Нечисти наскочил на него с разинутой пастью, и он нанес
удар прямо в глотку. Он не успел заметить, кто это был - великан или
тролль, сейчас все они казались на одно лицо. Они превратились в одного
безликого врага, которого нужно колоть и рубить. У этой чудовищной
безликой тени были только сверкающие клыки и безжалостные когти, и нужно
было одно - разить и разить ее, как можно чаще и как можно сильнее.
Он утратил всякое чувство времени. Не осталось ни прошлого, ни
будущего, а одно только жгучее настоящее. Он спотыкался о лежащие на земле
извивающиеся туши, стараясь не упасть. Ноги скользили по залитым кровью
камням. Казалось невероятным, что битва все продолжается, что он и его
товарищи еще держатся, а ряды наступающих не редеют. Нечисти не было
конца, как будто новые и новые массы ее сыплются в гущу боя по какой-то
невидимой трубе, чтобы встать на место убитых.
Снова и снова под звон тетивы у него над головой пролетали стрелы,
чтобы повергнуть на землю какое-нибудь истекающее пеной от ярости чудище,
которое приблизилось слишком близко. Это значило, что Иоланда еще там,
сзади, на ступенях храма. Прорваться к ней Нечисти пока не удалось, а тех,
кто пытался это сделать, она валила стрелой, не давая им подойти близко.
Справа от него все еще виднелся аббат, а слева должен быть
Шишковатый, хотя его что-то давно не видно. Может, Шишковатый уже сражен,
а он об этом ничего не знает? Но тут же справа все еще продолжал сражаться
кто-то другой с мечом.
И вдруг между Харкортом и аббатом врезалось в гущу врагов что-то
очень массивное. Оно обрушилось на Нечисть, раздавая удары направо и
налево. Передние ряды Нечисти качнулись назад по всему фронту, потому что
массивная фигура оказалась не одна - их было несколько. Теперь, когда
атака начала выдыхаться, Харкорт смог бросить взгляд в ту сторону и
увидел, что это приземистые, угловатые горгульи. Продвигаясь вперед на
крепких кривых ногах, они молотили могучими кулаками, похожими на дубины,
повергая на землю Нечисть, которая оказывалась у них на пути. Трещали
черепа, ломались кости, а горгульи все дальше вклинивались в толпы
Нечисти, передние ряды которой уже не двигались вперед, а пятились назад,
пытаясь отбиваться и преодолевая натиск тех, кто напирал сзади,
Горгульи?! Откуда взялись горгульи и почему они пришли на помощь
людам против Нечисти? Харкорт не видел здесь никаких других горгулий,
кроме тех, что смотрели на них со стены над входом в храм. Неужели это те
самые горгульи? Наверное, потому что никаких других здесь нет. Харкорт
бросил быстрый взгляд через плечо и увидел, что над входом в храм сидит
как будто меньше горгулий, чем раньше: часть мест, которые они раньше
занимали, теперь пустует. Перед входом в храм стояли на ступенях Иоланда и
Нэн, обе с луками в руках. Где Нэн могла найти лук и стрелы? До сих пор у
нее их не было, да она и сама говорила, что охотник из нее плохой. Но она
стояла там, на ступенях, рядом с Иоландой, держа в руках лук.
Бросив назад только один взгляд, Харкорт снова повернулся, чтобы
встретить Нечисть лицом к лицу. Но Нечисти перед ним не оказалось - во
всяком случае, в пределах досягаемости. Нечисть удирала через ворота, а за
ней двигались горгульи, повергая на землю всех, до кого могли дотянуться.
Они не издавали ни звука - смертоносные, неумолимые, целиком поглощенные
истреблением. И тут он увидел, что это те самые деревянные горгульи, что
были вырезаны из дерева взамен упавших каменных.
Он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на поредевшие ряды горгулий над
входом в храм, и в поле его зрения попал незнакомец, который сражался
рядом с ним. Он сразу узнал его.
- Децим!
Римлянин поднял свой меч.
- Приветствую тебя, Харкорт, - сказал он. - Мы с тобой неплохо
поработали.
Он был в легких доспехах, на шлеме торчало одно-единственное алое
перо, помятое и обломанное. Остальные куда-то исчезли.
Увидев, с каким удивлением уставился на него Харкорт, центурион
усмехнулся.
- Вид у меня не самый лучший, - сказал он. - Не слишком похож на того
блестящего офицера, какого ты видел там, у реки.
- Я думал, ты погиб, - ответил Харкорт. - Мы нашли поле битвы - то
есть мы его видели. Я смотрел, не видно ли там твоих алых перьев.
- Я же тебе говорил, что наш тщеславный трибун всех нас угробит.
- Да, помню.
- Он всех и угробил - кроме меня. Я единственный, кто остался в
живых.
К ним, хромая, подошел Шишковатый. Шерсть на левом боку у него была
вся в крови.
- Это один великан меня задел, - ответил он на вопросительный взгляд
Харкорта. - Ничего страшного, просто несколько царапин. Я немного увлекся
и подпустил мерзавца слишком близко.
- Ты хромаешь.
- Получил от кого-то по ноге. Не знаю, от кого. Может быть, от одной
из горгулий. Откуда они, кстати, взялись? И что это у нас за новобранец?
- Ты должен был видеть его совсем недавно в замке. Это один из
римлян, которые там останавливались по пути.
- А, теперь припоминаю, - сказал Шишковатый. - Кажется, Децим? Не
помню, как дальше.
Римлянин поклонился.
- Децим Аполлинарий Валентуриан к вашим услугам.
От ворот вернулся аббат.
- Все разбежались, - объявил он. - Горгульи гоняются за ними по лесу.
Мне кажется, это те самые горгульи, что гнездились там над входом.
- Это они, - ответил Харкорт.
- Неисповедимы пути Господни, - отозвался аббат и повернулся к
Дециму: - А ты ведь тот римлянин? Я заметил тебя в свалке, только не было
времени с тобой поздороваться.
- Всем нам было не до приветствий, - сказал Децим.
К ним по ступеням спустилась Иоланда, за которой следовала Нэн.
- Нечисть ушла? - спросила она. - На самом деле ушла?
- Ушла, моя госпожа, - ответил ей аббат, - и во многом благодаря тебе
и твоей меткости. И благодаря Нэн тоже. Я вижу, у нее тоже есть лук.
- Это твой лук, - сказала Нэн. - Когда ты уселся на ступенях, ты снял
его с плеча, и он остался там лежать. Я не стрелок и мало что могла
сделать. Так, постреливала время от времени, когда мне казалось, что это
будет полезно. Я старалась не тратить стрел понапрасну. У Иоланды это
получалось куда лучше.
Повсюду вокруг, до самых ворот, грудами лежали мертвые тела Нечисти,
из многих торчали стрелы.
- Стрелы надо собрать, - сказала Иоланда. - Нечисть может вернуться.
- Только не сейчас, - возразил аббат. - Может быть, позже они смогут
перегруппироваться и нападут опять. Но только не сейчас. Тем не менее я
пойду соберу стрелы, и если в ком-нибудь из них еще остались признаки
жизни, я уж постараюсь, чтобы они пересохли окончательно.
- Ты самый кровожадный аббат, какого я видел, - сказал Шишковатый.
- Истории известно много воинствующих священнослужителей, - ответил
аббат. - Я и не подозревал, что так к этому склонен.
- Что есть, то есть, - подтвердил Децим. - Мне еще ни разу не
приходилось видеть такой смертоносной булавы.
- Ты ранен, - обратилась Нэн к Шишковатому. - Ты весь в крови.
- Ничего страшного, - ответил тот. - Просто царапины.
- Обязательно воспользуйся той своей мазью, - сказал аббат. - Я с
удовольствием подержу тебя, пока Чарлз будет ее втирать.
- Мне кажется, не стоит здесь задерживаться, - сказал Харкорт. -
Немного погодя Нечисть оправится и вернется сюда. Наши вещи лежат у самого
входа в храм. Надо забрать их и не мешкая уходить.
- Опять бежать! - недовольно сказал аббат. - С тех пор как мы
оказались в этой проклятой Богом стране, мы только и делаем, что от
кого-то бежим.
- Иногда бегство - тоже проявление доблести, - возразил Децим.
В воротах появилась горгулья, за ней другая.
- Я видела, как они слезали с фасада, - сказала Иоланда. - И не могла
поверить собственным глазам.
Горгулья с топотом поднялась по ступеням, не произнося ни звука и
глядя прямо перед собой. Дойдя до фасада, она начала медленно, с трудом
карабкаться по стене. Вторая горгулья тоже поднялась по ступеням и
вскарабкалась на место.
- Пойду соберу стрелы, - сказал аббат.
- Я тебе помогу, - вызвалась Иоланда.
Харкорт подошел к римлянину и протянул ему руку. Они обменялись
крепким рукопожатием.
- Спасибо тебе, Децим, - сказал Харкорт.
- Не за что, - ответил центурион. - Одно удовольствие драться бок о
бок с такими, как ты и те двое. А нельзя мне пойти с вами? Я не помешаю?
- Лишний меч может нам пригодиться, - сказал Харкорт. - Ты доблестный
боец.
- Вот и хорошо, - ответил Децим. - А то я остался как-то не у дел.
Еще одна горгулья неуклюже прошествовала через ворота. Она подошла к
ступеням, но не стала подниматься по ним, а застыла в неподвижности.
Нэн заставила Шишковатого усесться на ступени, сняла с плеч платок и
принялась вытирать им кровь с его левого бока. Он скривился от боли.
- Нечего со мной нянчиться, - сказал он. - Мне доставалось и хуже,
однако ничего, выжил.
- Замолчи, - строго приказала она, - и дай мне осмотреть твои раны.
Попозже я сварю питье, от которого они быстрее заживут. И натру их той
мазью, которая так помогла аббату. Ты говоришь, это просто царапины, и
похоже, что так оно и есть, но надо посмотреть как следует.
- Ну а ты? - спросил он. - Останешься здесь собирать свои травы и
коренья?
Она покачала головой.
- Теперь ничего не выйдет. Нечисть видела, как я стояла на ступенях и
стреляла из лука.
- Но скрыться в своей хижине ты тоже не сможешь. Тебя найдут и убьют.
- Знаю, - сказала она, - Мне остается только отправиться с вами. Я
буду идти быстро. Постараюсь вас не задерживать.
- Можешь быть уверена, что медленнее аббата тебе идти не удастся, -
сказал Шишковатый. - Он вечно пыхтит, задыхается и умоляет присесть
передохнуть.
- Аббат благочестивый человек, - возразила она с упреком, - и к тому
же прекрасный боец.
- Что правда, то правда, - согласился Шишковатый.
Одна за другой в воротах появлялись возвращающиеся горгульи.
Большинство их снова забиралось на фасад и занимало свои ниши, но две
остались внизу и тоже застыли в неподвижности рядом с первой.
Аббат и Иоланда вернулись со стрелами, которые вытащили из
поверженных тел, Харкорт и Децим подошли поближе.
- Как он? - спросил Харкорт у Нэн, кивнув в сторону Шишковатого.
- Все так, как он сказала - ответила она. - Простые царапины. Кровь
уже почти не течет. С лечением можно подождать до вечера, когда
остановимся на ночлег.
- Она идет с нами, - сказал Шишковатый.
Харкорт кивнул:
- Я так и думал.
Харкорт огляделся. Если не считать валяющихся повсюду трупов Нечисти,
все было точь-в-точь как раньше. Сад по-прежнему нежился на солнце. До
заката оставалось еще несколько часов, и, если поспешить, можно было до
темноты пройти изрядное расстояние.
Он указал на трех горгулий, все еще неподвижно стоявших у подножья
ступеней.
- А что делать с этими? - спросил он.
- Не знаю, - отозвалась Нэн. - Это те, кто не стал подниматься назад,
на свое место. Не могу понять, чего они тут ждут.
- Пойдем, помоги мне вынести из храма наши вещи, - сказал Харкорт
аббату. - И сразу двинемся в путь.
- Интересно, а где наш тролль? - сбросила Иоланда, - Кто-нибудь его
видел?
Выяснилось, что тролля не видел никто.
- Должно быть, смылся при первых признаках заварухи, - сказал
Шишковатый. - Лично я его за это не виню.
Еще одна горгулья появилась в воротах и выстроилась в ряд с тремя
остальными.
Харкорт и аббат спустились вниз с мешками, и все принялись
пристраивать их на плечи.
- Давай я понесу твой, - сказал Децим Шишковатому. - Тебе, наверное,
больно.
После некоторого колебания Шишковатый ответил:
- Пожалуйста. А завтра я уж сам.
Они тесной кучкой направились к воротам. А за ними тяжелой поступью
зашагали горгульи с фасада храма.

Глава 22.
Попугай, который остался снаружи, когда они вошли в храм, а во время
битвы либо куда-то улетел, либо где-то затаился, теперь появился снова. Он
сидел на плече у аббата, то и дело разражаясь громкими криками. Аббат
строгим и раздраженным тоном прочел ему целую проповедь о том, что
молчание есть добродетель, но попугай или ничего не понял, или не обратил
на его слова ни малейшего внимания.
Четыре горгульи разместились, как сторожевые разъезды, по обе стороны
путников - две немного впереди, две сзади.
- С тех пор как мы отправились в путь, наша компания выросла больше
чем вдвое, - заметил Шишковатый Харкорту. - Даже если не считать попугая,
мы подобрали уже шестерых - Нэн, этого римлянина и четырех горгулий.
- И еще один куда-то запропастился, - ответил Харкорт. - Ты давно не
видел тролля?
- Давно, - сказал Шишковатый. - Но я его не считал, он просто
увязался за нами.
- Не слишком мне нравится наше положение, - продолжал Харкорт. -
Правда, горгульи разогнали Нечисть, но зато мы вышли на открытую
местность, за спиной у нас теперь нет храма. Через день-два, если не
раньше, они нападут на нас снова.
- Мы их хорошо отделали, - возразил Шишковатый. - Впредь будут умнее.
Пусть теперь зализывают раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39