– Знаете, у нас еще есть браслет, он словно специально для них создан! Кейт, ты достанешь платье, пока я отопру витрину с серьгами?
– Я лучше вышвырну это чертово платье, – прошипела ей в спину Кейт, – чем достану его снова! Никто не заставит меня это сделать!
Назревал скандал, но тут зазвенел колокольчик, отворилась дверь, и вошел улыбающийся Байрон, при виде которого ярость Кейт только усилилась.
– Хелло, леди! Не возражаете, если я тут поболтаюсь, пока вы не освободитесь?
– Ты свободна, – многозначительно посмотрела Марго на Кейт. – Я сама закончу.
«Хрен редьки не слаще!» – подумала Кейт и неохотно вышла из-за кассы.
– Что-нибудь ищете?
– Подарок на День матери. Пару месяцев назад я купил здесь маме такой замечательный подарок на день рождения, что это превратило меня в настоящего героя. Я решил непременно прийти сюда снова. – Он чуть наклонился и провел пальцами по се подбородку. – Как вы?
– Прекрасно. – Вспоминать о том, как она рыдала в его объятиях, было стыдно, и Кейт неловко отступила. – Вы хотите что-нибудь конкретное?
Вместо ответа он положил руку ей на плечо.
– Я думал, мы стали друзьями.
– Да, конечно… – Ей наконец удалось взять себя в руки: он ведь не виноват, что она так разозлилась. – Просто я немного взвинчена. Сейчас чуть не врезала вон той покупательнице.
Подняв бровь, Байрон посмотрел поверх ее головы на женщину, разглядывавшую браслет.
– А почему?
– Она хотела взглянуть на серьги, – сквозь зубы процедила Кейт.
– Действительно, какое нелепое желание! Давайте условимся: вы пообещаете меня не бить, а я поклянусь, что не посмотрю ни на одну пару серег в этом магазине. Да что там: я вообще теперь не взгляну ни на одни серьги в мире!
Ладно, по крайней мере, улыбку он заслужил.
– Наверное, я и в самом деле вела себя глупо. Итак, что любит ваша мама?
– Серьги! Извините, – усмехнулся Байрон, – не мог удержаться. Она у меня женщина замкнутая, нервы стальные, характер жуткий, но крайне сентиментальна, особенно если это касается ее детей. Я хотел бы что-нибудь с сердечками, с цветочками, но не совсем безвкусное.
– Замечательно! – Кейт испытывала слабость к мужчинам, которые не только любили своих матерей, но и понимали их. – Я, правда, пока не очень хорошо ориентируюсь в товаре… Это моя первая неделя в магазине.
«Она похожа на куколку», – пронеслось у него в голове. На маленькую куколку в аккуратном сером костюмчике с полосатым галстуком. Скромные туфли не позволяли толком разглядеть се ноги; удивленно сообразив, что именно этим он и занимается, Байрон смущенно кашлянул.
– И как идет работа?
Кейт оглянулась на Марго.
– Думаю, мои коллеги меня скоро убьют. Ну, а в остальном – спасибо, хорошо. – Заметив, что он продолжает ее разглядывать, Кейт поежилась. – Вы ведь пришли покупать подарок, а не за тем, чтобы меня расспрашивать, так?
– Признаться, и за тем, и за другим.
– Лучше бы… – начала Кейт, но дверь снова отворилась, в магазин вошли три женщины, ни на секунду не перестававшие болтать, и она цепко схватила Байрона за руку. – Так, я занимаюсь вами! Вам требуется мое исключительное внимание. Я дам вам десять процентов скидки, если вы останетесь со мной, пока они не уйдут.
– Я смотрю, вы очень любите людей, а, Кэтрин?
– От женщин я действительно начинаю приходить в отчаяние, – не выпуская его руки, Кейт повела Байрона в дальний конец зала.
– У вас опять новые духи, – он позволил себе понюхать ее волосы. – Одобряю ваш выбор: аромат тонкий, но весьма эротичный.
– Марго на меня чем-то побрызгала, когда я отвернулась, – рассеянно ответила Кейт. «Это твоя новая жизнь, – напомнила она себе. – Старая кончилась, и надо мириться с тем, что осталось». – Ей нравится, когда мы на собственной шкуре рекламируем новые товары. Она еще хотела повесить мне на шею какую-то побрякушку, я еле убежала, – с безопасного расстояния она бросила на подругу негодующий взгляд. – Полюбуйтесь, заставила-таки меня нацепить эту брошку!
Байрон взглянул на пришпиленный к ее лацкану простой золотой полумесяц.
– Кстати, очень красиво, – взгляд его сам собой переместился на ее грудь. – Просто и со вкусом.
– По-моему, совершенно бессмысленная вещь – только одежду дырявит. Ладно, приступим к делу. Вот, например, музыкальная шкатулка. Она наверняка снова сделает вас семейным героем.
– Музыкальная шкатулка? А что, интересная мысль!
– Марго купила ее на распродаже вещей какого-то роскошного поместья в Сан-Франциско. Она знает и год изготовления, и какой это стиль. Я же могу сказать только, что шкатулка очень миленькая.
Кейт взяла шкатулку красного дерева, достаточно большую, чтобы хранить там драгоценности или любовные письма. На выпуклой крышке была изображена юная пара в средневековых одеяниях, рядом с ними единорог, и все это в веночке из цветов. Изнутри шкатулка была обита темно-голубым бархатом и, когда поднимали крышку, играла очаровательную мелодию «К Элизе».
– Очень мило, но, боюсь, мне это не подойдет.
– Почему? Она такая красивая, практичная и вполне романтичная…
– Все правильно. – Байрон потер подбородок и понизил голос: – Но как я буду занимать ваше время, если вы сразу показали мне самую лучшую вещь для подарка?
– А-а…
Кейт снова оглянулась. Покупательницы переместились в отдел одежды и издавали возгласы, напоминающие боевой клич индейца, вышедшего на тропу войны. Не давая чувству вины завладеть собой, Кейт искоса посмотрела на Марго: та ловко упаковывала тюлевое платье.
– Может, хотите посмотреть что-нибудь еще? Вполне можно подумать о подарках к Рождеству.
Байрон наклонил голову.
– Вам надо научиться правильно оценивать клиентуру, детка. Перед вами человек, пришедший покупать подарок ко Дню матери за три дня до срока. Сегодня он отошлет подарок в Атланту. Подобный тип мужчин начинает покупать подарки к Рождеству не раньше двадцать первого декабря.
– Но это же крайне непрактично!
– Практичность я предпочитаю в работе. Жизнь – совсем другое дело.
Он улыбнулся, и морщинки вокруг его глаз проступили глубже. Кейт очень нравились эти морщинки, ей даже захотелось коснуться их пальцем… «Спокойно, девочка!» – сказала она себе.
– Тогда посмотрите что-нибудь еще – просто для сравнения.
– Нет, шкатулка – то, что надо. – Байрон от души забавлялся тем, что она чувствует себя с ним неловко, и специально взял шкатулку так, чтобы их руки соприкоснулись. – Давайте я буду долго и занудливо выбирать упаковочную бумагу.
– Сойдет.
Кейт решила, что после подумает, нравятся ей его прикосновения или нет.
Проходя со шкатулкой в руках мимо Марго, она ослепительно улыбнулась и пошла дальше к кассе.
Марго проводила так ничего и не купивших посетительниц и с места в карьер автоматически начала кокетничать с де Виттом.
– Здравствуйте, Байрон! Очень рада вас видеть.
– Марго! – Он поднес ее руку к губам. – Вы потрясающе выглядите, как всегда.
Она рассмеялась.
– Как нам здесь не хватает мужчин, особенно красивых и галантных! Нашли что-нибудь для себя?
– Кейт просто спасла мне жизнь – выбрала потрясающий подарок на День матери.
– Правда? – Взглянув на Кейт, которая, не поднимая глаз, старательно упаковывала шкатулку, Марго не удержалась, перегнулась через прилавок, схватила ее за сине-красный полосатый галстук и злобно дернула. – В таком случае, я убью ее не сейчас, а после работы. Извините, Байрон, у меня клиенты.
Кейт горящими глазами проводила Марго.
– Вот видите, я же вам говорила: она желает моей смерти!
– Существует очень удачное определение, что такое семья: это когда люди все время стараются приспособиться друг к другу.
Кейт подняла бровь.
– Из словаря Вебстера?
– Из словаря де Виттов. Если можно, подберите, пожалуйста, бумагу с фиалочками. Все-таки Марго – потрясающая женщина!
– Я еще не встречала мужчины, который считал бы иначе. Впрочем, нет, я ошиблась, – поправилась она, отрезая большой кусок бумаги. – Бывший Лорин муж терпеть не мог Марго. Ну конечно: она же – дочь экономки, а он – надутый поганый сноб! А еще я подозреваю, что он хотел затащить ее в постель. Уж этого-то точно все мужчины хотят. А поскольку она явно не отвечала ему взаимностью, он безумно раздражался.
Байрон залюбовался ловкими, точными движениями Кейт: она завернула шкатулку, выровняла складочки, загнула углы. «Какие у нее красивые руки, – подумал он. – Узкие, изящные, без всяких украшений…»
– А как он относился к вам?
– Меня он тоже ненавидел, но тут секс ни при чем. Я – просто бедная родственница, которая имела наглость говорить ему то, что думала. – У Кейт вдруг заныл желудок, и она нахмурилась. – Сама не знаю, почему я вам все это рассказываю.
– В вас, очевидно, проснулся жестоко подавляемый инстинкт общения. Вы долго не разговаривали с людьми, потом вдруг заговорили, и у вас совершенно вылетело из головы, что вы терпеть не можете разговаривать. Уверяю вас, это может стать весьма приятным хобби!
– Я не люблю разговаривать с людьми, – упрямо пробурчала Кейт. – Во всяком случае – с большинством из них. Вам красную ленту или белую?
– Красную. Вы меня крайне интригуете, Кейт.
Она настороженно взглянула ему в глаза.
– Зачем вы мне это говорите?
– Просто делюсь впечатлениями. Я был уверен, что вы – особа холодная, чопорная, грубая, неприятная и зацикленная на себе. Странно. Обычно я разбираюсь в людях гораздо лучше.
Кейт затянула узел на коробке и отрезала концы.
– На этот раз вы почти не ошиблись. Все верно, кроме чопорной.
– Ну нет! Грубая и неприятная – пожалуй, да, а вот с остальным я явно переборщил.
Кейт, нахмурившись, завязала большой пышный бант.
– Я не нуждаюсь в ваших оценках!
– А это еще одно мое хобби.
– Мы пришлем вам вашу покупку сегодня же.
– Очень хорошо. – Он протянул ей кредитную карточку. – Да, кстати, я намерен купить дом, который вы порекомендовали. Поразительно, как вам удается угадывать мои вкусы! Я уж не говорю о музыкальной шкатулке, но этот дом – именно то, что мне нужно.
– Рада за вас.
Кейт заполнила квитанцию на отправку и прикрепила ее к задней стороне коробки. Она вдруг поймала себя на том, что ей ужасно хочется расспросить его поподробнее о доме, об условиях сделки и обо всем прочем. Вот до чего доводит пустая болтовня!
– Если хотите, напишите адрес и имя вашей матери. Тогда мы отправим подарок завтра по «Федерал-экспресс», и она получит его максимум через двадцать четыре часа.
Кейт попыталась светски улыбнуться, но улыбка тут же сползла с ее лица: в магазин вошли две новые покупательницы.
– Так нормально? – спросил де Витт, показывая карточку с адресом. – Со мной вы наконец закончили; кажется, пора заняться новыми клиентами.
– Погодите, Байрон…
– Нет-нет, не подлизывайтесь. Не смею вас больше задерживать. – Он положил в карман кредитную карточку и квитанцию. – Пока, детка!
Направляясь к двери, Байрон услышал: «Мисс, не могли бы вы показать мне вон те серьги?» Эти слова прозвучали для него сладчайшей музыкой.
6
Байрон де Витт не любил вмешиваться в работу своих заведующих отделами, но он знал – и хотел, чтобы они тоже знали, – что ни одна проблема в «Темплтоне» не остается в тайне от руководства. Интерес к гостиничному делу проснулся в Байроне, когда в юности во время летних каникул он подрабатывал в «Даблтри» – небольшом отеле в Атланте. За три месяца работы носильщиком он научился ловко управляться с багажом гостей и заработал деньги на покупку своего первого старенького автомобиля.
Но главное, он узнал, какие драмы и трагедии разыгрываются ежедневно не только за закрытыми дверями гостиничных номеров, но и за стойкой портье, в баре, в подсобках. Гостиница напоминала жужжащий улей, уж что-что, а соскучиться здесь было невозможно.
Атмосфера отеля совершенно зачаровала Байрона, следующим летом он решил попробовать себя в другом качестве, и таким образом прошел путь от коридорного до консьержа. Свою карьеру он сделал благодаря огромному любопытству, которое всегда испытывал к людям, к их желаниям, требованиям, мечтам.
Родители втайне лелеяли надежду, что сын станет врачом. На его месте так бы и поступил любой богатый отпрыск старинного рода. Но Байрон выбрал работу, которая ему нравилась своим бесконечным разнообразием, и никогда не пожалел об этом. Большой отель его по-прежнему завораживал. Для Байрона не существовало неразрешимых проблем, безвыходных ситуаций; причем всякий раз он старался учитывать и частный, и общий аспекты. Его выбор остановился на компании «Темплтон» не случайно: Байрон потратил немало времени на изучение отелей – богатых и роскошных, маленьких и скромных. Он интересовался устройством сети новомодных гостиниц с конвейерным производством, восторгался очарованием старых европейских гостиниц, вникал в дела отелей Лас-Вегаса – сверкающих и пышных. Но отели компании «Темплтон» привлекли его больше всех – благодаря своей семейной традиционности, четкой, слаженной работе и непередаваемому, только им присущему шарму.
Байрон знал по именам всех, кто находился у него в подчинении, и считал это само собой разумеющимся, частью своей работы. И когда он улыбался сидящей за стойкой женщине: «Привет, Линда!», он не подозревал, что у нее начинало учащенно биться сердце, а буквы на клавиатуре путались.
В административном отделе жизнь кипела, как чайник на плите. Звенели телефоны, стучали факсы, жужжали ксероксы. Байрон шагал мимо столов, заваленных бумагами, обменивался по дороге приветствиями – и у мужчин сразу расправлялись плечи, а женщины жалели, что не успели подкрасить губы перед его приходом.
Дверь в кабинет Лоры Темплтон была открыта. Послав ему быструю улыбку и махнув рукой на стул, она продолжала говорить по телефону:
– Я уверена, что нам все удастся устроить, мисс Бингэм. Не думаю, что мистер Хаббл… Да-да, я понимаю, как это важно, но мистер Хаббл… – Она замолчала, страдальчески глядя на Байрона. – Сколько еще кресел понадобится? – Терпеливо выслушав, она улыбнулась. – Нет, конечно нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42