Он сжал ее пальцы.
"Посмотри на меня," умолял он. "Вот то, где это становится трудно."
Она открыла свои глаза.
"Человек, в которого я влюбляюсь каждый раз, ты."
Она задержала дыхание, и хотела выдохнуть, но вышло как острый, сокращающийся смех.
"Правильно, Даниэль," сказала она, начиная вставать. "Ничего себе, ты действительно проклят. Это кажется ужасным."
"Послушай". Он толкнул ее обратно вниз с такой силой, что она почувствовала пульсацию в плече. Его глаза сверкали фиолетовым и она поняла, что он начинал сердится. Что ж, она тоже.
Даниэль взглянул вверх на персиковое дерево, как бы прося помощи. "Я молю тебя, позволь мне объяснить." Его голос дрогнул. "Проблема не в том, чтобы любить тебя."
Она сделала глубокий вдох. "В чем тогда? Она заставила себя слушать, быть сильнее и не обижаться. Даниэль посмотрел, будто он был разбит достаточно для них обоих.
"Я обречен жить вечно", сказал он.
Деревья шелестели вокруг них, и Люси заметила малейшую струйку тени краешком глаза. Не мрачный, всепоглощающий вихрь черноты из бара прошлой ночью, но предостерегающую. Тень держалась на расстоянии, хладнокровно располагаясь за углом, но она ждала. Ее. Люси чувствовала сильный озноб, глубоко в ее костях. Она не могла подавить ощущение, что что-то колоссальное, черное, как ночь, что-то окончательное было в пути.
"Прости," сказала она, переводя взгляд обратно на Даниэла. "Не мог бы ты, хм, повторить это еще раз?"
"Я обречен жить вечно", повторил он. Люси все еще была потеряна, но он продолжал говорить, поток слов выплескивался из его рта. "Я обречен жить, и смотреть, как дети рождаются и растут, и влюбляются. Я смотрю, как они заводят своих детей и стареют. Я смотрю, как они умирают. Я приговорен, Люси, наблюдать за этим всем снова и снова. Всем, кроме тебя. Его глаза были стеклянными. Его голос упал до шепота. "Ты не влюбишься..."
"Но...," прошептала она в ответ. "Я.. влюбилась."
"Ты не можешь иметь детей и состариться,люси"
"Почему нет?"
"Ты уходишь каждые семнадцать лет"
"Пожалуйста - "
"Мы встречаемся. Мы всегда встречаемся, так или иначе мы всегда оказываемся вместе, независимо от того куда я иду, независимо от того как я пытаюсь отдалить себя от тебя. Это никогда не имеет значения. Ты всегда находишь меня."
Сейчас, он смотрел на свои сжатые кулаки, будто он был не в состоянии поднять глаза, и хотел кого-нибудь ударить.
"И каждый раз, когда мы встречаемся, ты влюбляешься в меня -"
"Даниел - "
"Я могу сопротивляться тебе или сбежать от тебя или попробовать проявить твердость, чтобы не ответить тебе, но это не имеет никакого значения. Ты влюбляешься в меня, и я в тебя."
"Это настолько ужасно?"
"И это убивает тебя."
"Хватит!" закричала она."Что ты пытаешься сделать? Отпугнуть меня?"
"Нет." Фыркнул он. "Это все равно не сработает."
"Если ты не хочешь быть со мной...," сказала она, надеясь, что это было детально разработанная шутка, прощальная речь, чтобы закончить все , а не правда. Это не могло быть правдой. "... есть вероятно более правдоподобная история, чтобы рассказать ."
"Я знаю, что ты не можешь мне верить. Это - то, почему я не мог сказать тебе до сих пор, когда я говорил с тобой . Поскольку я думал, что я понял правила, и... мы поцеловались, и теперь я ничего не понимаю."
Она припомнила слова, произнесенные им прошлой ночью: Я не знаю, как это остановить. Я не знаю, что сделать,
"Потому что ты поцеловал меня".
Он кивнул.
"Ты поцеловал меня и, когда мы перестали целоваться, ты удивился."
Он кивнул снова, имея изящество выглядеть немного робким.
"Ты целовал меня," продолжила Люс, пытаясь связать все воедино, "думая, что я это не переживу?"
"Полагаясь на предыдущий опыт," сказал он хрипло. "Да."
"Это просто сумасшествие," сказала она.
"Это не о поцелуе на сей раз, это о том, что это означает. В некоторых жизнях мы можем целоваться, но в большинстве мы не можем." Он погладил ее щеку, и она боролась с тем, как хорошо это чувствовать. "Я должен сказать, я предпочитаю жизни, где мы можем целоваться." Он смотрел вниз. "Хотя это действительно делает потерю тебя намного тяжелее."
Она уже хотела на него разозлиться. Придумывать такую безумную историю, вместо того, чтобы заключить ее в объятия. Но что-то подсознательно подсказывало ей, не убегать от Даниэла прямо сейчас, а выслушать его объяснения.
"Когда ты терял меня", сказала она, выделяя каждое сказанное слово. "Как это происходило? Почему?"
"Это зависит от тебя, от того, насколько ты занимаешься нашим прошлым, на том, как хорошо ты меня узнала, кем я являюсь." Он опустил свои руки пожал плечами. "Я знаю, что это звучит невероятно-"
Безумно
Он улыбнулся. "Я собирался сказать неопределенно. Но я стараюсь не скрыть от тебя ничего. Это просто очень, пре очень деликатная тема. Иногда, в прошлом только разговор на эту тему ..."
Она попыталась прочитать слова по его губам, но он так ничего ине сказал.
"Убивал меня?"
"Я хотел сказать разбивал мне сердце."
Совершенно очевидно, что ему было больно, и Люси хотела утешить его. Она могла чувствовать как что-то тянуло ее, что-то в ее груди дергало ее вперед. Но она не могла. Тогда она почувствовала уверенность, что Даниэль знал о светящемся фиолетовом свечении. То, что он имел отношение к этому.
"Кто ты?" спросила она. "Что-то вроде..."
"Я брожу по земле всегда зная, где-то в уголке моего разума, что ты придешь. Я раньше искал тебя. Но потом, когда я начал скрываться от тебя - из-за разбитого сердца я знал, это было неизбежным - ты начала искать меня. Мне не потребовалось много времени, чтобы осознать, что ты приходишь каждые семнадцать лет".
Семнадцатый день рождения Люс был в конце августа, за две недели до того, как она зарегистрировалась в Мече & Кресте. Это было грустное празднование, только Люс, ее родители, и приобретенный в магазине пирог. Не было никаких свечей, на всякий случай. И что относительно ее семьи? Они возвращались каждые семнадцать лет, также?
"Это не достаточно долго для меня, чтобы когда-либо закончить это до этого," сказал он. "Но достаточно долго для того, чтобы я сделал это снова."
"Так ты знал, что я приду?" с сомнением спросила она. Он выглядел серьезным, но она все еще не могла поверить. Она не хотела.
Даниэль покачал головой. "Не день, когда ты появилась. Это совсем не так. Разве ты не помнишь мою реакцию, когда я увидел тебя? Он взглянул вверх, будто он сам вспоминал это. "Первые несколько секунд каждый раз, я всегда в таком приподнятом настроении. Я забыл кем являюсь. Затем я вспоминаю."
"Да," сказала она медленно. "Ты улыбнулся, а потом...поэтому ты меня отшил?"
Он нахмурился.
"Но если это происходит каждые семнадцать лет, как ты говоришь," сказала она, "ты также знал, что я приеду. Ты, как бы предчувствовал это."
"Это сложно, Люси."
"Я видела тебя в тот день, прежде чем ты увидел меня. Вы смеялись с Роландом во дворе . Вы смеялись а я ревновала. Если ты все знал, Даниил, если ты такой умный, что можешь предсказать, когда я собираюсь приехать, и когда я умру, и как трудно все это будет для нас, как ты мог смеяться ? Я не верю, сказала она, чувствуя в голосе дрожь. "Я не верю в это.
Даниэль нежно прижал палец к ее глазу и вытереть слезы. "Это такой красивый вопрос, Люси. Я обожаю тебя за это, и мне хотелось бы объяснить все лучше. Все, что я могу сказать тебе это: единственный способ жить вечность, уметь ценить каждую минуту. Этои все Я делаю.
"Вечность", повторила Люси. Еще одна вещь которую я не понимаю.
"Это не имеет значения. Я не могу смеяться как это было раньше. Как только ты появляешься, меня настигают."
"Это не имеете никакого смысла," сказала она, желая уйти прежде, чем стемнеет. Но история Даниэля была настолько более чем бессмысленна. Все время, которое она была в Мече & Кресте, она полагала, что она сумасшедшая. Ее безумие бледнело по сравнению с Даниэлем.
"Нет никакого руководства для того, как объяснить это... девушке, которую вы любите," говорил он, переплетая ее волосы с его пальцами. "Я прилагаю все усилия, я могу. Я хочу, чтобы ты верила мне, Люси. Что я должен сделать?"
"Расскажи другую историю," сказала она горько. "Придумай более нормальное оправдание."
"Ты выдала себя, ты чувствовала, что знала меня. Я попытался отрицать это, пока мог, потому что знал, что это случится."
"Конечно, у меня было чувство, что мы где-то раньше встречались, " сказала она. Теперь к ее голосу примешался страх. "Например, в торговом центре или летнем лагере или где-то еще. Но не в какой-то прошлой жизни." Она покачала головой. "Нет ... я не могу".
Она закрыла уши. Даниэль раскрыл их.
"И все же ты знаешь своим сердцем, это правда." Он сжимал ее колени и смотрел глубоко в ее глаза." Ты знала это, когда я следовал за тобой к вершине Corcovado в Рио, когда ты хотела видеть, что статуя закрывается. Ты знала это, когда я нес тебя две мили в Реку Иорданию после того, как ты заболела до Иерусалима. Я сказал тебе не есть все те даты(?). Ты знала это, когда ты была моей медсестрой в той итальянской больнице во время первой мировой войны, и перед тем, как я скрылся в твоем подвале во время чистки царя Санкт-Петербурга. Когда я измерял башенку твоего замка в Шотландии во время Преобразования, и кружил тебя в шаре коронации короля в Версале. Ты была единственной женщиной, одетой в черное. Было то, что поселок художников в Кенгуру Quintana, и марш протеста в Кейптауне, где мы провели ночь в ручке(?). Открытие Театра Земного шара в Лондоне. У нас были лучшие места в доме. И когда мое судно разрушало на Острове Tаити, ты была там, поскольку ты была, когда я был преступником в Мельбурне, и карманником в восемнадцатом столетии Ним, и монах в Тибете. Ты появляешься всюду, всегда, и рано или поздно ты ощущаете эти вещи, которые я только что сказал тебе. Но ты не будешь позволять себе принимать все это, как правду."
Даниэль остановился, чтобы отдышаться и посмотрел мимо нее, безнацеленно. Тогда он вытянулся, опираясь своей рукой на ее колено, посылая огонь через нее снова.
Она закрыла свои глаза, и когда она открыла их, Даниэль держал самый прекрасный белый пион. Он фактически пылал. Она поворачивалась, чтобы найти, откуда он взял его, как же она не заметила его прежде. Были только сорняки и гниющая плоть упавших фруктов. Они скрепили цветок. (возможно оба его взяли, я не знаю).
"Ты знала это, когда ты выбирала белые пионы каждый день в течение месяца тем летом в Helston. Помнишь это?" он уставился на нее, как он хотел увидеть это в ней. "Нет", он вздохнул. "Конечно нет. По-этому я завидую тебе."
Но пока он говорил, кожа Люси начала ощущать тепло, как будто она отвечала на слова, которые ее мозг не понимал, как реагаровать. Часть ее не была уверена в чем-нибудь больше.
"Я говорю все это - сказал Даниил наклонившись к ней таким образом, что их лбы касались, " - потому что ты - моя любовь, Люсинда. Для меня, ты - самое главное в жизни."
Нижняя губа Люси дрожала. Ее руки слабо тянулись к нему. Лепестки цветка, пропущены через их пальцы к основанию.
Почему ты загрустила?
Это было слишком, чтобы даже начать думать. Она отклонилась от Даниэля и встала, снимая листья и траву с джинсов. Ее голова вращалась. Она жила прежде?
"Люси"
Она покачала головой "Я думаю мне нужно где-то прилечь" . Она облокотилась на дерево. Она чувствовала себя ослабленной.
"Ты не в порядке, сказал он, вставая и взяв ее за руку.
"Нет."
"Мне очень жаль." Даниэл вздохнул. "Я не знаю, на что я рассчитывал, рассказав тебе обо всем. Я не должен был ... "
Она никогда бы не подумала, что наступит момент, когда ей нужно будет расстаться с Дэниелом, но она должна была уйти. То, как он смотрел на нее, она могла бы сказать, что он хочет предложить увидеться позже, чтобы они могли поговорить об этом, но она не была уверена в том, что это хорошая идея. Чем больше он говорил, тем больше она чувствовала как что-то пробуждается в ней - что-то, к чему она не была уверена, что готова. Она больше не чувствовала себя сумасшедшей - и не была уверена, что Дэниел им был. Для кого-то его объяснения были бы все более и более бессмысленными. Для Люси... она еще не была уверена, но что если его слова и были ответами, раскрывающими смысл ее жизни? Она не знала. Она боялась как никогда раньше.
Она сжала слегка его руку и пошла к общежитию. пройдя несколько шагов, она остановилась и медленно обернулась.
Дэниел не двигался. "Что такое?" спросил он, приподняв подбородок.
Она встала недалеко от него. "Я обещала тебе что останусь до тех пор пока не услышу хорошие новости."
Lauren Kate, Fallen / Лорен Кейт, Падшие CHAPTER 17 - AN OPEN BOOK
Перевод с английского на русский
Люси упала на кровать, давая уставшему, потрясённому организму отдохнуть. После того как она сбежала с кладбища и от Даниеля, она прибежала практически сразу в комнату.Она даже не потрудилась включить свет, из-за этого она споткнулась об кресло и ударилась пальцем об него. Люси свернулась в клубок и прижала ногу к себе. По крайней мере боль была чем-то реальным, с чем она могла справиться, что-то нормальное для этого мира. Она была так рада, наконец, в покое.
Раздался стук в дверь.
Она не могла прерваться
Люси проигнорировала стук. Она не хотел видеть кого-либо, кто бы это ни был, намек был понятен. Снова стук. Тяжелое дыхание, кто-то с аллергией, кашлял.
Пенни
Прямо сейчас она не могла видеть Пенни. Она или казалась бы сумасшедшей, если бы она попыталась объяснить все, что случилось с нею за прошлые двадцать четыре часа, или она сошла бы с ума, пытаясь надеть нормальное лицо и держать это в себе
Наконец, Люс услышал шаги Пенни, шагающие далеко внизу прихожей. Она вздохнула с облегчением, которое превратилось в длинное, одинокое хныканье.
Она хотела обвинить Даниэля в том, что он развязал это неконтролируемое чувство в ней, и в течение секунды, она попыталась вообразить свою жизнь без него. За исключением того, что это было невозможно. Как попытка помнить Ваше первое впечатление от дома после того, как Вы жили в этом в течение многих лет. Именно так он добрался до нее. И теперь она должна была выяснить способ пробраться через все странные вещи, которые он сказал ей сегодня вечером.
Но глубоко в уме, она все еще возвращалась к тому что он говорил о временах, что они провели вдвоем в прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42