Дрозд-пересмешник сел на плечо толстяка и преспокойно чистил клювом перышки своего крыла, а маленькая птичка тиран-мухоловка с ярким пунцовым хохолком расположилась на феске знаменитого охотника за фуражками, с любопытством рассматривая Карла Фридриха Иеронима.
Единственный глаз, выглядывавший из бинтов перевязанной головы, сиял, как алмаз индийского раджи.
– Капитаны! – торжественно произнес Тартарен. – Что я обещал победителю парусных гонок вокруг света вдоль экватора?.. Оказать необычайную честь! Попрошу председателя жюри – капитана Фиппса открыть мою палисандровую шкатулку.
– Наконец-то! – нетерпеливо воскликнул Мюнхаузен.
– А вы не потеряли ключ? – любезно осведомился Человек-вопрос.
– Он у меня в левом карманчике жилета.
Тарасконец тут же застонал от боли.
– Ой, осторожно… плечо… Удар носорога! Ох!..
Капитан Фиппс бережно вытащил из верхнего карманчика серебряный ключик, вставил его в замочную скважину палисандровой шкатулки и повернул… Музыкальный замочек старинного ларца сыграл мелодию песенки Тартарена:
А может быть, а может быть,
Еще не все пропало,
И будем мы опять дружить,
Смеяться, как бывало?
Маракот поднял крышку.
– Но здесь ничего нет, кроме ножниц! – изумился профессор, вытащив длинные канцелярские ножницы.
– Вы позволяете себе, Тартарен, неуместные шутки, – сердито заметил Мюнхаузен.
– Это не шутки! – возразил толстяк. – Кроме ножниц, в шкатулке есть еще кое-что…
Фиппс заглянул в ларец и достал конверт, вскрыл его, вытащил листок почтовой бумаги и задал вопрос:
– А не огласить ли мне это письмо?
– Что за вопрос? – возмущенно крикнул барон. – Немедленно!
Председатель жюри приступил к последнему посланию Тартарена в своей обычной манере:
– А не взять ли победителю кругосветных гонок ножницы? Не подойти ли к арке? А может быть…
Тартарен оборвал Фиппса на полуслове:
– Что это вы там читаете? Прекратите. Ни в коем случае!.. Только без ваших вопросов! Вы наверняка запутаете смысл моего послания. Я такого не писал. У меня там стоят точки, точки! Иногда – запятые, тире, двоеточия, наконец, восклицательные знаки, но ни одного вопроса! Я ничего не спрашиваю. Я утверждаю и предлагаю!.. Капитан Грэй, прошу вас – и если можно, таким голосом, как будто вы отдаете команду с капитанского мостика вашего корабля с алыми парусами.
– Постараюсь, – улыбнулся Артур Грэй.
Явно обиженный Человек-вопрос недовольно выпустил из рук послание любимца Тараскона.
– «Победителю кругосветных гонок вдоль экватора! – начал читать капитан галиота. – Поздравляю вас и прошу взять из моей палисандровой шкатулки ножницы, подойти к триумфальной арке, перерезать шелковую зеленую ленту и открыть первый в мире зоологический сад-музей экваториальной зоны имени замечательного русского путешественника Николая Николаевича Миклухо-Маклая. Основатель – Тартарен из Тараскона», – закончил Артур Грэй.
– Музыка! – распорядился толстяк, махнув рукой оркестру.
Артур Грэй и Василий Федорович после краткого обмена любезностями были в некотором недоумении – кому же из них взять ножницы? Ведь оба они были победителями гонок вокруг света… Капитан галиота «Секрет» передал их капитану корвета «Коршун», как старшему по возрасту.
Под звуки оркестра с берега Маклая Василий Федорович перерезал зеленую ленту.
– Друзья! Следуйте за мной! – приказал Тартарен.
Дигу и Лако подняли носилки… Любимец Тараскона возлежал на них, окруженный порхающими дроздами-пересмешниками, вьюрками, горлицами и мухоловками…
Знаменитые капитаны с нескрываемым любопытством вступили на заповедную территорию зоологического сада-музея…
– Обратите внимание! Редчайший экземпляр летучего дракона! – захлебываясь от восторга, говорил покоритель Альп, накинув изрядно потрепанную шкуру льва на забинтованные ноги. – Обитает на ветвях и в густой кроне… По бокам у него широкие кожистые складки… Во время полета летучий дракон напоминает планер. Летает на расстояние до тридцати метров!
– Как же вы его поймали? – полюбопытствовал Дик Сэнд.
– Во время полета!
– Сачком для ловли бабочек? – с язвительной иронией спросил Мюнхаузен.
– Мы не в кают-компании, барон, – сухо заметил Тартарен. – Оставьте ваши шутки. Приберегите сачок для себя.
– Ну, все-таки, как же вам удалось поймать летучего дракона, достопочтенный капитан Тартарен? – вмешался в спор Лемюэль Гулливер.
– Я сидел в засаде, скрывшись довольно высоко на дереве. В это время пролетал этот самый дракон… Я уж не помню подробностей: то ли я прыгнул за ним, то ли я полетел с ветки?! Во всяком случае, я его прихлопнул на лету своим телом.
Капитаны улыбнулись… Да, это могло быть именно так, как рассказывал любимец Тараскона. Вся процессия двинулась дальше…
Пресмыкающиеся были представлены в большом количестве – ядовитые змеи, ящерицы, среди которых особенно выделялись амблиринхусы, обитающие только на Галапагосском архипелаге, гигантские черепахи… Правда, они не вызвали особенного интереса. Члены клуба их уже видели на острове Альбемарль. Но зато капитанов изумил огромный носорог с бантиком апельсинового цвета на могучем роге.
– Я чуть-чуть не погиб из-за этого носорога, – заявил Тартарен. – Представьте себе…
Его перебил удивленный Дик Сэнд:
– А почему у него бантик на роге?
– Не хочется вспоминать, – вздохнул толстяк. – Во время охоты на это чудовище султан одного из островов на экваторе предложил своим воинам завязать бантик на роге этого малыша весом в несколько тонн. Я тоже принял в этом участие… И мне удалось исполнить прихоть его высочества. Правда, я пострадал. До сих пор у меня не действует правая рука. Ударом рога повреждено плечо. Потом оказалось, что победителя ожидала необыкновенная награда – женитьба на дочери султана, шоколадной красавице… Ее звали Бонема. Очаровательная девушка лет шестнадцати! Роскошное ожерелье из зубов крокодила украшало ее шею… В ушах вместо сережек – две океанские перламутровые раковины… В носу – палочка из слоновой кости… А вместо платья – зеленый пояс с плодами бананов… Откровенно говоря, я задумался… В моем возрасте… жениться?.. Стать зятем султана?.. Менять кают-компанию Клуба знаменитых капитанов на хижину его высочества в экваториальном лесу?.. И я решил бежать от милостей султана вместе с носорогом! В этом рискованном предприятии мне помогли Дигу и Лако.
Мюнхаузен, указывая на носорога, насмешливо спросил:
– И что же, милейший Тартарен, этот уникальный экспонат… так и будет удивлять посетителей своим бантиком?
– Ну, если вам не нравится, попробуйте снять этот бантик с рога? – не без ехидства сказал толстяк.
Одобрительный смех вызвало неожиданное предложение Тартарена. Уязвленный барон выхватил шпагу и кончиком сверкнувшего лезвия сорвал апельсиновый бантик с рога.
– Прошу! Будьте любезны! – хвастливо воскликнул он. – Ну, что там у вас еще в клетках? – добавил поборник истины с напускным равнодушием, втайне завидуя охотнику за фуражками, герою дня, а точнее – герою лунной ночи на экваторе.
Капитаны любовались великолепным ягуаром. По словам Тартарена, хищник был пойман в сети…
В большом количестве были представлены обезьяны, дикобразы, муравьеды… В одной из клеток дремал тапир.
В бассейне прохлаждался бегемот, высунув из воды морду.
Украшением зоологического сада, несомненно, был слон Бумба, подаренный Тартарену во время пребывания в гостях у одного африканского племени, вблизи водопада Стэнли на реке Конго.
На всех клетках были пояснительные надписи на латинском, русском, французском, английском, испанском языках. Не были забыты и языки народов, населяющих экваториальную зону.
Но одна надпись на клетке с каким-то ободранным верблюдом могла поразить всех посетителей, кроме знаменитых капитанов. В деревянной рамке, под стеклом, на плотном картоне было написано на многих языках:
ВЕРБЛЮД
ИЗ РОМАНА АЛЬФОНСА ДОДЕ
«НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ТАРТАРЕНА ИЗ ТАРАСКОНА»
– Это благородное животное, – прослезился толстяк, – полюбило меня…
Капитаны столпились у загона, с любопытством разглядывая верблюда, увековеченного Альфонсом Доде. Но верблюд даже не удостоил своим взглядом ни одного капитана. Он смотрел свысока своими глазами цвета драгоценного топаза на носилки, где возлежал Тартарен, видимо, не узнавая своего хозяина и друга в забинтованном человеке. Но, услыхав знакомый голос, корабль пустыни оцепенел… Верблюжьи глаза увлажнились от умиления… Просунув морду между прутьями загона, животное влюбленно глядело на любимца Тараскона…
– Он всюду бегал за мной, как верный пес, – продолжал Тартарен. – Я не мог от него отвязаться… Мне даже пришлось скрыться, но он нашел меня на вокзале в Тарасконе, затем ему удалось догнать меня на последних страницах романа… Этот верблюд, друзья, единственный свидетель моей охоты на львов!..
– Позвольте, а где же лев? – поинтересовался Артур Грэй, заглянув в пустую клетку.
– Вот все, что осталось от царя зверей… – горделиво воскликнул истребитель львов, подняв шкуру.
Однако он умолчал о подробностях этой охоты. Царственное животное было действительно подстрелено Тартареном двумя разрывными пулями «дум-дум», но не в пустыне, а на территории монастыря, основанного триста лет тому назад неким Магометом бен Ауда. Это был жалкий, старый, слепой лев, внезапно появившийся перед остолбеневшим толстяком в малиновой феске.
Тартарен, конечно, умолчал и о том, что царь зверей смиренно собирал подаяние для монахов монастыря, бродя по улицам города, держа в пасти деревянную тарелку.
Мюнхаузен бросил подозрительный взгляд на шкуру льва и остановился перед клеткой с табличкой – ТИГР.
Но хищника в клетке не было.
– А где же тигр? – спросил Дик Сэнд.
– Вот именно этот вопрос я и желал задать? – язвительно процедил поборник истины с иронической улыбкой.
– Вы что же хотите? – взорвался Тартарен. – Чтобы я один выловил всех хищников в тропиках?! Я основал этот уникальный, единственный на земном шаре зоологический сад-музей экваториальной зоны… Рисковал жизнью! Пусть теперь мои ученики и последователи продолжают то, что я начал с таким блеском! Я уступаю им все острова, болота, джунгли, пустыни, девственные леса, атоллы и архипелаги на экваторе! Это мое второе завещание! Но, несмотря на мои раны, я продолжаю жить, друзья! – задорно воскликнул любимец Тараскона, вспугнув галапагосского дрозда-пересмешника с малиновой фески.
Яростно заревел ягуар, истосковавшийся за железными прутьями по родным джунглям.
– Этот рев я слыхал над своей головой не из клетки, не в кают-компании, а в тропическом лесу, – гордо сообщил Тартарен и тут же застонал. – Уложите меня на другой бок… Подойдите поближе… Мне тяжело громко говорить… И не хочется будить львов Атласа. Сейчас, друзья мои, я сообщу вам такое… такое, что никому на всем земном шаре неизвестно!.. Вы помните, чем заканчивается роман Альфонса Доде?.. Я вам процитирую: «Представьте себе, – говорил Тартарен, – однажды в Сахаре…» И – всё! Конец романа. Что же произошло в пустыне – писатель умолчал. Но я не могу молчать! Случилось нечто из ряда вон выходящее… Ночью…
Лемюэль Гулливер перебил его, взглянув на свой брегет:
– Поздно, любезный Тартарен. Вернее, рано. Мы вас с удовольствием выслушаем в другой раз!..
Над Тихим океаном розовели облака.
– Свистать всех наверх!.. – скомандовал капитан корвета «Коршун».
– Пошел все наверх!.. – подхватил пятнадцатилетний капитан.
– На борт какого судна? – в недоумении спросил Мюнхаузен. – «Леденец» почти растаял. «Секрет» и корвет «Коршун» сильно потрепаны штормами. А ночь на исходе!
В ответ раздался звонкий голос Артура Грэя:
– Прошу без промедления проследовать за мной на страницы книги Чарлза Дарвина «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль».
Капитан галиота «Секрет» распахнул переплет объемистого тома… Зашелестели страницы, подхваченные свежим ветром с Тихого океана… Если бы было время, то можно было бы прочесть о Рио-де-Жанейро, о светящихся насекомых, о нравах ягуара, о пауках-воздухоплавателях, о прощании с Огненной Землей, о Вальпараисо, о Таити, о Голубых горах, о рыбах, питающихся кораллами, о вулканических бомбах…
Но надо было спешить!.. Светало. Сквозь волнующий шелест страниц доносился голос с борта корабля «Бигль» – голос капитана Роберта Фиц Роя:
– Паруса ставить! С якоря сниматься!
Мы успели вернуться в нашу уютную кают-компанию прежде, чем запели первые петухи в Химках…
Не теряя ни минуты, Артур Грэй почтительно поставил «Путешествия натуралиста» рядом с другими сочинениями великого Дарвина.
Теперь оставалось только припомнить нашу прощальную песенку:
Синим флагом машет
утренний туман…
До свиданья. Вашу
руку, капитан!..


ПРОТОКОЛ заседания географического кружка «АЛЫЙ ВЫМПЕЛ»
Слушали:
Десятую клеенчатую тетрадь Клуба знаменитых капитанов под кодовым названием «Паруса ставить! С якоря сниматься!»
Обсуждение проходило у политической карты мира и у физической карты западного и восточного полушарий. Жаркие споры вызвал вопрос конструктора планетоходов серии ВВП Васи Новикова: какое значение имеют парусные суда в наше время?
Ответ Афанасия Петровича
Первым парусом была звериная шкура – пять тысяч лет тому назад. Великие географические открытия на голубых дорогах морей и океанов были совершены отважными мореплавателями под парусами. История легендарных и беспримерных плаваний навсегда останется на страницах книг, на географических картах и в людской памяти. Но Вася Новиков задал вопрос: а сегодня… в наши дни… нужны ли парусные суда? Для чего? Зачем?.. У нас в стране самая большая в мире парусная флотилия с такими флагманами, как «Крузенштерн» и «Седов»… или знаменитый «Товарищ» из мореходного училища в Херсоне! Это все учебные корабли… Я вам сейчас прочитаю выдержку из американской газеты, напечатанную в «Комсомольской правде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40