Ну, это было бы просто смешно. Я категорически…
Артур Грэй оборвал его суровым возгласом:
– Вы мне не доверяете, капитаны?
– Это оскорбительный для нас всех вопрос! – воскликнул Тартарен с пылкостью истинного уроженца солнечного Прованса.
– В таком случае, друзья, я, капитан галиота «Секрет» из феерии «Алые паруса» Александра Грина, – торжественно сказал он, – могу сообщить только одно: на берегу озера Онтарио – в канадском порту Торонто вас ожидает…
– Что нас ожидает? – нетерпеливо перебил его поборник истины.
– Необычайный сюрприз! Поверьте мне, капитаны, – добавил Артур Грэй с многообещающей улыбкой.
– Опять таинственная улыбка… – сердито пробурчал Мюнхаузен и, нервно смешав карты, торопливо подошел к иллюминатору, мимолетно взглянул на море и довольно резко обратился к капитану галиота: – Вам должно быть хорошо известно, что я никогда не терял ни одной секунды. Я путешествовал, скитался, бродил, скакал, летал, плавал, нырял… И всегда знал цель! Куда? Зачем? Почему? И во имя чего я стремлюсь! Меня удивляет ваша позиция, капитан Грэй. Если нас в Канаде ожидает сюрприз, то скажите – какой?
– Я бы от вас не утаивал… Но в данном случае… еще не вполне уверен. А вдруг этот сюрприз – газетная утка? Мне не хотелось бы вас разочаровывать.
– А стоит ли тогда держать курс на порт Торонто? – благоразумно заметил Лемюэль Гулливер.
– Что я слышу?.. Разве в своих путешествиях вы надеялись приехать в страну лилипутов, великанов?.. Или же думали попасть на летучий остров Лапуту? Разве вы знали, что есть страна гуингнимов?.. Путешествия и дальние плавания тем и замечательны, что таят в себе много неожиданностей и самых удивительных сюрпризов.
– Пожалуй, вы правы, капитан Грэй… – поддержал его Мюнхаузен. – Я вспоминаю один рейс на моем бриге «Леденец». В тумане он был разрублен пополам каким-то мощным ледоколом… Ну, совсем как знаменитый конь из моей истории, описанной Эрихом Распэ. И, представьте себе, нос отправился на вест, а корма – на ост. К счастью, на бриге были две пушки. На баке и на юте. И я носился на ядрах взад и вперед, чтобы поднять дух у команды и управлять обеими частями разрубленного судна. Это был единственный случай в истории мореплавания!..
В салоне раздался смех.
– Вы напрасно смеетесь друзья, – со всей серьезностью сказал капитан корвета. – В старом морском журнале описан случай с немецким парусником «Траве». Его разрезал пополам пассажирский лайнер. Однако нос и корма остались на плаву. Носовая часть дрейфовала на норд. И моряки видели ее у северо-восточного побережья Америки. А кормовая часть была унесена течением на зюйд. Так что сегодня Мюнхаузен сильно приблизился к истине.
– Как это сегодня? – возмутился Карл. – Да я за двести пятьдесят лет, если вы желаете знать, ни разу не уклонился от фактов. Меня можно упрекнуть только как фантазера. Пожалуйста… Но фантазия – это истина будущего!
– Великолепно сказано! – восхищенно воскликнул Робинзон Крузо. – Золотые слова!
С палубы донесся бой склянок. Лемюэль Гулливер сверил время, взглянув на свой брегет.
– Пора сменить Дика Сэнда на вахте, – сказал Артур Грэй. – Как будто ваша очередь, капитан корвета «Коршун»?
Василий Федорович кивнул и молча покинул кают-компанию.
Гулливер, положив брегет на карту, взял в руки карандаш.
– Где же мы сейчас, капитан Гулливер? – спросил Немо, придвигаясь поближе к огромной географической карте, занявшей добрую половину дубового стола. Немо, Тартарен и Мюнхаузен склонились над ней.
– Уже позади Карибское море… Прошли в Мексиканском заливе географическую линию «Северный тропик», – говорил Гулливер, отмечая на карте курс галиота «Секрет». – Взгляните… Эта воображаемая линия точно расположена на северной широте в 23 градуса и 30 минут. Она пересекает пустыню Сахару… Нил… Красное море… Аравию… проходит севернее Калькутты… через остров Тайвань… Гавайские острова… Калифорнию в южной оконечности… Мексику… и снова смыкается в Мексиканском заливе, который мы оставили далеко за кормой…
– Сейчас мы в Саргассовом море, – заключил Артур Грэй. – Его еще называют Морем Водорослей.
В салон быстро вошел Дик Сэнд, поеживаясь и потирая руки:
– Не найдется ли кружечка горячего кофе?
– Садитесь, Дик, – приветливо встретил его Тартарен, наливая кофе пятнадцатилетнему капитану.
Прихлебывая кофе, Дик весело заговорил:
– А я-то думал, по молодости лет, что вы здесь ведете научные споры, а оказывается… вы говорили о суевериях, предрассудках и о всяких сомнительных морских легендах…
– Откуда вам это известно, юноша? – удивился Робинзон Крузо. – Вы же стояли на вахте.
– Мне сказал капитан корвета. Могу вас заверить, друзья, во время моей вахты я видел играющих дельфинов, голубую акулу со свитой лоцманов, множество летучих рыб, за которыми гнались тупорылые тунцы, – и ни одного «Летучего голландца»! – звонко рассмеялся Дик.
Не обращая внимания на веселое оживление, которое внес Дик Сэнд в кают-компанию, Лемюэль Гулливер, склонившись над картой, прокладывал курс, аккуратно вычерчивая красным карандашом линию по голубому полю Саргассова моря…
* * *
…В этот час в вахтенном журнале Клуба знаменитых капитанов было отмечено:
«Борт галиота «Секрет». Саргассово море. Вахту принял капитан корвета «Коршун». Идем по Гольфстриму навстречу Лабрадорскому течению. Ветер – ост. 4 балла. Крен – 20°. Барометр падает. Крупная зыбь. Вспышки молнии. На горизонте шквальный ливень».
* * *
В салоне еще мало обращали внимания на усиливающуюся качку галиота. Надо сказать, что разговоры и споры о кораблях-призраках, и особенно о «Летучем голландце», взбудоражили головы знаменитых капитанов…
– А почему это легендарное судно назвали «Летучим голландцем»? – спросил Дик Сэнд.
– Видимо, потому, что моряки его видели не только в океане, но и парящим в небе среди облаков, – ответил Мюнхаузен. – Если хотите знать, я сам видел этот корабль в облаках!
Тартарен, не скрывая ехидной усмешки, снисходительно похлопал пухлой ладонью по плечу Мюнхаузена:
– Это, мой милый друг, ваш свежий правдивый рассказ? Или фантазия? А возможно – галлюцинация?..
– Напрасно вы смеетесь, Тартарен, – заметил капитан Немо. – На этот раз Мюнхаузен сообщил нам правду. Парящий в небе «Летучий голландец» – не плод фантазии. На самом деле это не что иное, как мираж. Оптическое явление в атмосфере. У горизонта появляются мнимые изображения островов, кораблей. Они образуются вследствие отражения световых лучей на границах слоев воздуха различной плотности. При верхнем мираже могут стать видимыми предметы, скрытые за горизонтом…
– Ага! – воскликнул Дик. – Значит, где-то плывет парусник… и при верхнем мираже он становится видимым за много миль с другого судна… как бы летящим в небе…
– Зря вы хихикали, Тартарен, – весело сказал Мюнхаузен.
– Пардон, мсье Мюнхаузен.
– Вам бы надо подзаняться физикой, хотя бы в размере средней школы, дорогой охотник за фуражками, – съязвил старый поборник истины и, воодушевленный своим успехом, поднялся с кресла: – Я еще кое-что видел в небе, капитаны!.. Есть такая гора в Германии – Брокен. По стародавним преданиям, на вершине Брокенской горы собирались ведьмы…
– В вашем присутствии? – спросил Тартарен, пытаясь скрыть улыбку.
– Могу вас успокоить, любимец Тараскона, мне не пришлось встречаться с ведьмами, хотя я пользуюсь мировой известностью. Так вот, друзья, поднявшись на вершину Брокенской горы, я стоял спиной к солнцу, как вдруг увидел в небе тень великана. Налетевший ветер сорвал с головы мою шляпу, но я успел ее поймать в воздухе… Тень великана повторила мое движение рукой… и подхватила огромную шляпу в небе. Я остолбенел, но, взяв себя в руки, вытащил из кармана камзола носовой платок и, сняв с шеи шарф, начал семафорить ими, как флажками, как будто бы находясь на юте моего брига «Леденец»… «Кто вы такой?» – спросил я великана в небе со всей четкостью по морской семафорной азбуке. В ответ… великан повторил мою сигнализацию, размахивая в небе огромными черными тенями от носового платка и шарфа…
– Не знаю даже… верить вам или нет?! – осторожно заметил Тартарен.
– Можете верить, – подтвердил капитан Немо. – Это брокенское видение. О нем писал один немецкий профессор. Этот великан в небе был сам Карл Фридрих Иероним. Вернее – его тень, которая падала на поднимающиеся облака. А ее гигантские размеры объяснялись тем, что она проектировалась на туман, как на полотно, с большого расстояния. Если бы подул ветер, то великан бы исчез. – В России крестьяне называли это явление маревом, – добавил Василий Федорович. – А в Италии – Фата Моргана…
– Это имя средневековой колдуньи. Ее сожгли на костре инквизиторы, – добавил Робинзон Крузо.
Тартарен с завистью посмотрел на Мюнхаузена, блеснувшего на этот раз правдивым рассказом. Покоритель Монблана всегда очень ревниво относился к успехам барона, нелегко переживал его триумфы.
Мюнхаузен, самодовольно потирая руки, быстро собрал рассыпанные по столу карты и ловким движением распустил их веером, а затем снова собрал в пачку, согнул и прищелкнул большим пальцем. На глазах изумленных капитанов карта за картой вылетала из колоды и, описав дугу над глобусом, падала на стол перед самым носом Тартарена.
– Фокусник! – процедил сквозь зубы тарасконец. – Вам бы в цирке выступать…
– Ничего не имею против вашего лестного предложения, – с чувством превосходства ответил барон. – Тем более что я уже давал гастроли в одном из лунных цирков!
– Без зрителей! – язвительно заметил Тартарен.
– Оставляю вашу неуместную реплику без ответа, – с пафосом, но несколько визгливо воскликнул Мюнхаузен.
– Друзья, – примирительно обратился к спорщикам Робинзон Крузо, – перестаньте пререкаться. Взглянем лучше на карту…
– Значит, так… Из Саргассова моря мы направляемся в залив Святого Лаврентия, затем по реке и каналу мимо Квебека… Монреаля в порт Торонто! – сказал Лемюэль Гулливер, бросив циркуль.
Неожиданно взорвался Мюнхаузен, понервничавший в словесной дуэли с Тартареном:
– Капитан Грэй, но какой же все-таки нас ожидает… в этом самом Торонто сюрприз?..
– Именно вот этот самый вопрос я и хотел сейчас вам задать! – пылко поддержал Тартарен. – Он у меня вертелся на языке. Его у меня буквально вырвали изо рта.
– Немного терпения, капитаны, – улыбнулся Артур Грэй. – Это очень ценное качество, особенно для моряка.
– Нет, действительно любопытно, – заметил Дик Сэнд. – Какой же это может быть сюрприз?.. На берегу озера Онтарио в порту Торонто?.. Не могу себе представить.
– Я уже говорил: необычайный, – еще раз повторил капитан «Секрета».
Судно круто легло на борт. Со стола полетели кружки, чашки, кофейник, глобус… С треском раскрылись створки книжного шкафа… Книги посыпались с полок…
Робинзон Крузо, только что закончивший починку своего мехового кафтана, так и не успел его надеть и, потеряв равновесие, рухнул на пол…
Шумно распахнулась дверь. В салон ворвался шквальный ветер. Географическая карта, подхваченная сильной струей воздуха, сорвалась со стола и накрыла Тартарена… Под потолком на железном кольце билась лампа-фонарь, словно перепуганная птица, случайно залетевшая из голубого поднебесья в темный амбар.
Круглое пятно света от качающейся лампы металось с пола на стены. Брызги морской воды обдали упавшего у дверей Гулливера. С палубы доносилась тревожная трель боцманской дудки. Гудел корабельный колокол.
В кают-компанию вбежал капитан корвета «Коршун».
– Свистать всех наверх! – закричал он. – Нас настиг шторм!
– Памперо!.. – прошептал Тартарен.
Моряки знают этот коварный ветер, всегда так неожиданно возникающий на море. Памперо налетает на судно, как ягуар, внезапно бросившийся с дерева на пробегающую антилопу.
* * *
В вахтенном журнале было записано всего несколько скупых слов: «Борт галиота «Секрет». Саргассово море. Вахту принял капитан галиота «Секрет». Шторм. Ветер 10 баллов. Крен – 40°. Видимость – ноль».
Тьма поглотила галиот. Ослепительные вспышки молний озаряли алые паруса, вскипевшие серой пеной водяные валы и стремительно проносящиеся над красным огоньком сигнального фонаря черные водоросли, вырванные из пучин Саргассова моря.
Потоки воды низвергались на палубу «Секрета» с небес, заливая судно. На штурвал навалились три капитана – Робинзон Крузо, Немо и Тартарен, пытаясь удержать судно против ветра, чтобы оно не повернулось своим бортом к грохочущим волнам.
На юте сорвало привязанные канатом бочки и разнесло по палубе. Одна из бочек была вдребезги разбита, другая же, взлетев над бушпритом, исчезла за бортом.
– Убрать паруса!.. Убрать паруса! – кричал в рупор Артур Грэй.
Трудно сказать, слышали ли его команду друзья, так как в эти минуты небесная канонада усилилась и казалось, что армада стопушечных фрегатов одновременно палила по галиоту.
Шквальный ветер сорвал с грот-мачты грот-бом-брамсель и, разорвав его в клочья, унес в небеса. Сверкнула молния. Капитан «Секрета» увидел, как мелькнули в небе клочья алого паруса, словно языки пламени.
Раздался треск. С верхушки грот-мачты посыпались осколки стекла. Шквальный ветер разбил сигнальный фонарь. Красный огонек больше не мерцал на клотике.
– Капитаны!.. – хрипел в рупор Артур Грэй, надорвав голос. – Мы в судоходном районе… Здесь проходят маршрутные линии… Балтимор – Лондон – Гамбург… Нью-Йорк – Мурманск… Монреаль – Ленинград… Возможны столкновения… Необходимо повесить сигнальный фонарь на грот-мачте!.. Кто…
Но он не успел договорить, как его перебил Мюнхаузен:
– Я, капитан! – С этими словами поборник истины бросился в камбуз. Вдогонку Мюнхаузену летел приказ Артура Грэя:
– Будьте осторожны!..
Мюнхаузен ползком пробирался по стене камбуза, которая заняла положение пола, а потолок стал стеной. Кастрюли, миски, сковороды, неистово грохоча, смешались в кучу… Битая посуда затрещала под ботфортами Мюнхаузена…
Из настенного шкафа, нависшего над головой промокшего до нитки Карла, посыпались банки, кофейная мельница, мясорубка, ножи, вилки, ложки, пакеты… К счастью, Мюнхаузен поймал на лету фонарь, упавший с полки, зажег его, опустил красное стекло и пополз из камбуза на палубу…
Немо заметил Мюнхаузена с зажженным фонарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40