https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Roca/
- На вас похороны, ОК, старшина?
- ОК, - сказал Блэк-Блэк.
- Вы там знаете… сделайте там всё нормально… Мне надо спокойно посидеть.
- ОК, - сказал Блэк-Блэк, поднимаясь. - Без напряжения.
- Я помогу вам, старшина, - сказала Салло. - Скажу слова нашим девочкам.
- ОК, - сказал Блэк-Блэк. Он вскинул скорчер на плечо, и вместе с Салло они пошли наверх.
- Мистер Блэк-Блэк, - окликнул Хан, не двигаясь. Старшина задержался, стоя коленом на краю обрыва. - Потом смените Луну: она (…) херово (трбл.)
видит в темноте. Подежурьте вы. ОК? И поаккуратней там. - Негр поднял в знак понимания руку, чего Хан видеть не мог, но чего ему и не требовалось, и скрылся. Земля, сбитая негром со стенки обрыва, кончилась. Хан курил, осторожно трогая повязку. Юпи Эбони Колдсмит заняла надо мной пост: опустилась на колено, положила на другое горизонтально скорчер и облокотилась на него. Мерс-шайр стоял, закинув лицо вслед ушедшим, что-то бормоча. Ругался, а может быть читал молитву. Как "хобо" хоронят своих мертвецов? - подумал я. - Сжигают из скорчера? В землю закапывают? Мерсшайр несколько раз говорил о похоронах, но не говорил - кАк хоронят… А Закон об обязательной переправке на Землю? Впрочем, подозревал я, не всё однозначно с этим Законом. Да и "хобо" - не космачи. И не земляне. Марсиане. Хобо. Нет, рано мне ещё думать. Надо ещё посидеть просто так. Послушать.
- Эй, Мерс, яйцеглавый, - позвал Хан.
Мерсшайр фыркнул.
- Хан, не называй меня так, если рассчитываешь на моё сотрудничество, - сказал он.
- Сотрудничать, Мерсшайр, изволь со своим прободённым желудком, - сказал Хан. - Или со своим кривым (…) … (sensored - мтрн.)
, поскольку ни одна из наших тебе не пособит, а Слава наша общая кончилась. Но с ним, своим, кривым, сотрудничать - только в неслужебное время. А мне, Мерсшайр, ты будешь тупо подчиняться. Без всякого чревоугодия. Сотрудничество тебе? Слушай мой приказ, марсианин. Дано: мы в (…) …пе (трбл.)
. Ответь, как тебе кажется, что за (…) урня (трбл.)
и (…) эннабень (трбл.)
происходят у нас тут, (…) сучья (трбл.)
, в поле? Почему мы в (…) …пе (трбл.)
? Ведь не должны были!
- Представления не имею, Хан. Общий ответ. Вы у нас лидер. Ожидаю ваших распоряжений.
Хан затянулся яростно. Странно, но не походило, что он, как глупый командир, назначил комиссара болванчиком для вымещения злости и досады и вымещает их. Хотя так выглядело. По-моему, и Мерсшайр думал так же, как я чувствовал, и не поворачивал козырёк назад. Не был Марк Рукинштейн глупым командиром… Обстоятельства были умнее.
Хан поднял флягу Блэк-Блэка, не вынимая окурка, глотнул уголком рта, утёр пролившиеся капли запястьем. Выплюнул окурок - словно пулю давеча.
- Темнишь, падаль образованная! - сказал без, подчёркиваю, напора, неприцельно.
- Иди ты, сэр Хан, в (…) …пу (трбл.)
ещё глубже, чем мы все уже в ней! - ответил ему Мерсшайр. - Может, оттуда, из глубин, лучше разглядишь обстановку… Дашь оценки и рекомендации… Вы лучше бы мне хоть вкратце рассказали, как у вас так криво пошло. Салло начала, но…
- Расскажи ему, Колдсмит, - приказал Хан.
- Несколько пар близнецов… - сказала Колдсмит.
- Два-тройника, - возразил Никополов. - Я-точно-уверен. Два-тройника.
- Их было больше, - возразил Хан. - Трое выскочили из полутанка. Одного из них я присадил. Двое резали лошадей. Один стрелял со скалы по роверу. И двое напали на Салло и Блэк-Блэка. Эти тоже не ушли. И одного присадили Юпи с Планетой. Устоциного.
- Я-тоже-присадил-одного, - заявил Никополов.
- Верить-то я тебе верю, Боря, но за лошадей - спасибо, - сказал Хан. - Напомни мне потом, я тебе медаль в грудь вобью. Ты очень храбро сражался.
Никополов отвернулся.
- Мадлу и Веренику подстерегали за полутанком, - проговорила Колдсмит тихо. - Я была справа, я не видела - полутанк заслонял. Сзади заржали кони, Хан открыл огонь, в него попали сразу же дротиком. Тётушка Софья повернула ровер в нашу с Луной сторону…
- Нет-не-сразу, - перебил Никополов через плечо. - Она-хотела-выскочить-сначала…
Хан поднял голову.
- А как ты это видел, мой дорогой? - спросил он тихо, как Колдсмит. - Разве ты не отбивался от обслей в ложбинке с лошадями? Героически? И одного убил?
Мерсшайр фыркнул.
- Да что ты расчихался, Мерс?! - заорал Хан. - Приманиваешь кого?
- Подожди, лидер, - сказал Мерсшайр. - Подожди. Давай потом. Подробности все - потом, насморк мой - потом, ОК? Обсли напали ещё до того, как вы включили запись, я правильно?… И Судью вы не видели?
- Да, до того, - ответил Хан, закрывая глаза. - И Судью мы не видели. Естественно. Ясен (…) (…) (трбл.)
.
- И в ущелье вы даже не вошли? - настойчиво продолжал Мерсшайр. - Никто, ни один? Резали обслей, а потом отступали, ужаснувшись? Вас было девятеро, обслей - хорошо, восемь, и вы даже не вошли в ущелье?
- Не вошли, - подтвердил Хан. - Резали обслей и отступали в беспорядке, гонимые невыносимым наведённым ужасом. Ты записываешь, комиссар? Всё было, как ты сейчас… подытожил. Выслушав наши сбивчивые показания.
- Отчёт есть отчёт, лидер.
- Сука ты, Мерс, - сказал Хан. - Мразь. Слов, падло, нет, какая ты мразь. Не украсть, не покараулить, только оперы писать. Как ты был красный, так и есть ты он, сколько за тебя глоток не режь…
- Мы не на Марсе, - сказал Мерсшайр.
Хан молчал.
- Мы не на Марсе, Хан! - крикнул Мерсшайр.
- Заткнись, Мерс, - сказал Хан. - Я думаю о тебе. Не мешай мне.
Мерсшайр сплюнул.
- Обо мне? - спросил он. - Обо мне? Хан, у нас провал! Провал, Рукинштейн! Мы должны были сползать по-тихому. По-тихому мы не сползали. Кто-то нам полосу переполз. Со стрельбой. С ужасом. Девчонок потеряли, снаряжение потеряли, ПРО - потеряли, Марачук потеряли, время потеряли. Были от ущелья близко - прорываться даже не стали. Отошли. Нам прикрытие нужно теперь, Хан! Да все аномалы в системе уже на ходу сюда! ("Аномалы"?! Я не поверил своим ушам. Мерсшайр что, всерьёз это - про "аномалов"?) А нас осталось… Надо связываться с "Черняковым", Хан. Пусть спускают "Чернякова" в атмосферу. Прикрывают нас.
Но ведь уже связались. Крестоносцы же уже на орбите, подумал я. Они же сейчас слушают все их разговоры - по блику Мерсшайра. Почему Мерсшайр молчит об этом? Он ведь явно решил молчать… А я решил, что он и поскакал сюда - сообщить им, что они уже не одни, намекнуть, вопреки приказу этого "крестоносца" Шоса…
- Я согласна с Мерсом, лидер, - сказала Колдсмит. - Со всем уважением, лидер, но дело он говорит. Это ведь аномалы, местные. Это не те два несчастных мёртвых прика-десантника шевельнулись. Это были матёрые, обстарелые мертвецы. Не марсианские. С ужасом, со скоростью. Ты правильно приказал отступать.
Повязка на плече Хана белела - и чёрное пятно проступило на ней. Хан думал, дёргая толстыми щеками. В овраг боком спустилась Лейбер, за ней - Салло.
- Лидер, Блэк-Блэк меня сменил. По вашему распоряжению. Девочек похоронили, - доложила Лейбер. - Как плечо?
- Нормально, милая Луна… Колдсмит, подними-ка ты нашего уникума и сюда его, ко мне, доставь-ка, - сказал Хан. - Он у нас свеженький хобо, не пахнет. Понимаете меня?
- Ну зачем это? - с огромным неудовольствием спросил Мерсшайр.
- А вот так. Давай, Юпи, давай его.
- И следи за словами, прик! - сказал мне Мерсшайр грозно. - Очень грубый прик, - объяснил он недоумённо поднявшему брови Хану.
Колдсмит легко подняла меня с земли за ткань комба на плечах. Рук своих, связанных за спиной, я не чувствовал так давно, что уже и забыл, что они у меня когда-то были, руки. Колдсмит тряхнула меня, утверждая стоять, и подтолкнула. Грунт меня держал, на коне я перестал ехать. Я, шатаясь, подошёл к Хану и остановился над ним.
- Развяжи-ка его, Колдсмит.
- Приказ, сэр?
- Приказ, (…) …дь (трбл.)
! Чего ты боишься? Мерсшайр же с нами. Нам ничто не грозит.
Мерсшайр фыркнул.
Они могли бы меня и не развязывать. Руки мои упали по сторонам тела пустыми воздушными рукавами.
- Садись, прик. Посади его, Колдсмит. Осторожней! Не поломай его… Как ты себя чувствуешь, уникум? - подпустив в голос заботы, спросил Хан. Как будто мы были товарищи. - Как, не тошнит тебя?
- Нет.
- Нет… ещё бы. Ты хоть сам-то представляешь, как тебе повезло, прик?
- Повезло - с чем? - спросил я - и вышло без звука.
- Даже грубить не можешь? Колдсмит, дай ему воды. А то я ни слова не понимаю, что он хрипит.
В зубы мне ткнулось горлышко фляги, и я сразу вспомнил, как меня поил Ниткус, я вспомнил Саула Ниткуса. И Очкарика, и шкипера Ван-Келата. И моего Хич-Хайка.
- Пей, клоник, пей, - сказал Хан. - Земная вода. Настоящая. Адаптированная, конечно.
Я сделал несколько глотков, эффективных, долгих, с задержкой. Очень хотел пить, а так - вода как вода. Ничего особенного. Без привкуса. Без какой-либо чудесности.
- Ну? Как? - спросил Хан.
- Никак, - сказал я. - То есть благодарю.
- Считай, я тебя сильно ударил в морду, - сказал Хан. - За пессимизм и непочтительность. Повторяю важный вопрос: ты понял, как тебе повезло?
- Повезло - с чем? - повторил я. Произносить слова, конечно, стало не в пример легче с промоченной глоткой. Никогда в жизни не хотел пить. Свои четыре литра в день всегда я всегда получал бесперебойно.
- С жизнью, сынок, с жизнью. Тебе повезло с жизнью, ты обязан это понимать, как… - Хан щёлкнул пальцами. - Как… Мерсшайр, как?
- Как бином Ньютона, - фыркнул Мерсшайр.
- Я не силён в науках, - сказал Хан с искренностью. - Но и мне пришлось затвердить, как стишок: вероятность иммунитета к SOC-переменной - один шанс на две тыщи семьсот человек. Цифра точная, сынок. Выстраданная многими. У кого иммунитета не было. У нас он есть у всех. И у тебя вот прорезался. Поздравляю тебя, хобо!
- Хобо?
- Хобо. Бродяга. Ныряй на любые грунты - и ничего. Броди не хочу. Как это там определяется, Мерс?
- Да уродство, - сказал Мерсшайр. Он ходил взад-вперёд, словно маятник, у меня за спиной. Он нервничал - из-за меня. - Уродство, в общем. Как у свиней. Свиньи все иммунны, поголовно. И лошади. А приматы - почти поголовно нет.
- Вот так, сынок. Как у свиней. Понимаешь?
- Понимаю. Мне немного рассказали про Марс.
- О! - удивился Хан. - Твоя, наверно, работа, яйцеглавый? - спросил он вроде бы меня, я растерялся, а потом услышал:
- Моя, Хан. Зато тебе теперь не надо читать длинных лекций. Да у тебя бы и не вышло. Забыл бы, с чего начал, не дойдя до середины.
- Ну, что ж, Мерс, лыко и тебе, - сказал Хан без угрозы. - Я запишу.
- Не называй меня яйцеглавым, Хан. Ты не Ска Шос, а я не новик. Пока мы в поле - я твоё кушаю. Но на твоём первом "яй-цеглавом" я уже сижу. Больше кушать некуда. Запиши и это.
- Слыхал, сынок? - спросил меня Хан. - Как мне хочется его убить! А ему меня. Но нельзя, сынок. И мы не боимся суда за убийство. Мы боимся друг за дружку. Он знает - за скольких живу я, а я знаю - за скольких он. Мы друг дружку бережём, сынок. Сегодня я его прикрыл своим плечом. Завтра он меня прикроет. Мы хобо, сынок. Нас мало. У нас так и записано - "Нас мало". Но как мне с тобой поступить - я ума не приложу, сынок! Везучий-то ты везучий, но ведь не наш? Прик ведь, клон, а ни один клон не иммунен. А? Молчишь? Из свиней людей не клонируют. Пробовали: бесполезно. Почему тебе повезло? Непонятно. В непонятное я стреляю. У нас в венах текёт жизнь. А что у тебя? Жизнь текёт? Или кровь какая-нибудь?
- Я вас не понимаю.
- Не надоело тебе ничего не понимать?
- Что вы от меня хотите? - спросил я.
- От тебя? Я? Да хрен бы с тобой, прик, сынок. Мне от тебя ничего не надо. Я тебе хочу помочь, вот оно что. Ты молодец: жив до сих пор. Разодолжил всех нас. Но мы тебе отплатим. Расклад такой, прик, сынок. Старый расклад был: либо ты, сынок, даёшь сок, как твои старые приятели с грузовоза, либо ты хобо, как мы, твои новые приятели. Ты сыграл. Бросил фишку, прилипла в цвет. Молодец. Ты - хобо. Но ведь жизнь продолжается? И теперь новый расклад: либо ты в хане, либо тебе хана, хобо. Я предлагаю тебе выбрать. Пора. Я очень сильно тебе помогаю, заметь. И благодарности не надо, не благодари меня. Единственно, извини, времени мало. Я обозначил - ты выбрал. Прямо сейчас.
- Вы убьёте меня?
Он засмеялся. Его жестокое обаяние, несомненное, но ощутимое обычно лишь как бы аурно, явно, но невидимо, вдруг обрело образ - в блеске прищуренных глаз, в самом звуке его смеха, - он очень красиво смеялся, и я поймал себя на том, что непроизвольно улыбаюсь - в ответ.
- Как тебя звать, хобо? - спросил он, смеясь. - Я не запоминал.
- Байно.
- Нет, но имя, имя есть?
- Марк.
- Марк? Серьёзно? Марк! Тёзка! СлышаланахАна?
- Тёзка? - переспросил я.
- Ну имена у нас с тобой одинаковые. Называется - "тёзки". Ты Марк, и я - Марк.
- Понял.
- (…) Иппато (трбл.)
. Уже кое-что. И оставайся таким же понятливым. Так вот, тёзка Марк. Если ты играешь за нас - мы тебя убивать, естественно, не будем. Кто ж убивает своих? Нас мало. Что, очень всё сложно? - спросил он, увидев, что я молчу.
- Вы убили моих друзей, - сказал я.
- Врёшь, - сказал он серьёзно. - Они, Марк, сами умерли.
Мы их всего лишь похоронили. Как наших подруг только что. Зачем, посуди сам, вас было убивать? Вас тут вообще быть было не должно. Если уж напрямки, то это ты убил их. Кто тебя просил сажать грузовоз? Нет, я знаю, ты не знал, но что это у вас, в заводе: увидел планету вблизи - и давай сажать?
- Я вас… Но грузовоз уже шёл на грунт. Программа вела "ОК" на грунт. Я вмешался, чтобы выжить.
- Никуда он не шёл на грунт, - возразил Хан терпеливо.
- Вы пилот? - спросил я.
- Я не люблю, когда мне задают вопросы не спросившись, - предупредил он. - Кто я и что я - не твоего ума вопросы. Ты запомни! Нет, сынок, я не пилот. И?
- Я же объяснял вам, товарищ…
- Товарищ тебе не я. И никогда не стану, - перебил он, не повышая голоса. - Я никому не товарищ. Запомни и это. Продолжай. Что ты мне объяснял?
- И вам, и вот - господину Мерсшайру…
- Хан, а время не потянем? - вмешался Мерсшайр. - Опять. Зачем он тебе - сейчас-то?
- Мерсшайр, заткнись. Видишь, с тёзкой говорю. Продолжай, Марк Байно. Ты - уже нам - объяснял…
- Я перехватил управление, то есть пытался перехватить, когда грузовоз уже был глубоко в пике, - сказал я, выбирая слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
- ОК, - сказал Блэк-Блэк.
- Вы там знаете… сделайте там всё нормально… Мне надо спокойно посидеть.
- ОК, - сказал Блэк-Блэк, поднимаясь. - Без напряжения.
- Я помогу вам, старшина, - сказала Салло. - Скажу слова нашим девочкам.
- ОК, - сказал Блэк-Блэк. Он вскинул скорчер на плечо, и вместе с Салло они пошли наверх.
- Мистер Блэк-Блэк, - окликнул Хан, не двигаясь. Старшина задержался, стоя коленом на краю обрыва. - Потом смените Луну: она (…) херово (трбл.)
видит в темноте. Подежурьте вы. ОК? И поаккуратней там. - Негр поднял в знак понимания руку, чего Хан видеть не мог, но чего ему и не требовалось, и скрылся. Земля, сбитая негром со стенки обрыва, кончилась. Хан курил, осторожно трогая повязку. Юпи Эбони Колдсмит заняла надо мной пост: опустилась на колено, положила на другое горизонтально скорчер и облокотилась на него. Мерс-шайр стоял, закинув лицо вслед ушедшим, что-то бормоча. Ругался, а может быть читал молитву. Как "хобо" хоронят своих мертвецов? - подумал я. - Сжигают из скорчера? В землю закапывают? Мерсшайр несколько раз говорил о похоронах, но не говорил - кАк хоронят… А Закон об обязательной переправке на Землю? Впрочем, подозревал я, не всё однозначно с этим Законом. Да и "хобо" - не космачи. И не земляне. Марсиане. Хобо. Нет, рано мне ещё думать. Надо ещё посидеть просто так. Послушать.
- Эй, Мерс, яйцеглавый, - позвал Хан.
Мерсшайр фыркнул.
- Хан, не называй меня так, если рассчитываешь на моё сотрудничество, - сказал он.
- Сотрудничать, Мерсшайр, изволь со своим прободённым желудком, - сказал Хан. - Или со своим кривым (…) … (sensored - мтрн.)
, поскольку ни одна из наших тебе не пособит, а Слава наша общая кончилась. Но с ним, своим, кривым, сотрудничать - только в неслужебное время. А мне, Мерсшайр, ты будешь тупо подчиняться. Без всякого чревоугодия. Сотрудничество тебе? Слушай мой приказ, марсианин. Дано: мы в (…) …пе (трбл.)
. Ответь, как тебе кажется, что за (…) урня (трбл.)
и (…) эннабень (трбл.)
происходят у нас тут, (…) сучья (трбл.)
, в поле? Почему мы в (…) …пе (трбл.)
? Ведь не должны были!
- Представления не имею, Хан. Общий ответ. Вы у нас лидер. Ожидаю ваших распоряжений.
Хан затянулся яростно. Странно, но не походило, что он, как глупый командир, назначил комиссара болванчиком для вымещения злости и досады и вымещает их. Хотя так выглядело. По-моему, и Мерсшайр думал так же, как я чувствовал, и не поворачивал козырёк назад. Не был Марк Рукинштейн глупым командиром… Обстоятельства были умнее.
Хан поднял флягу Блэк-Блэка, не вынимая окурка, глотнул уголком рта, утёр пролившиеся капли запястьем. Выплюнул окурок - словно пулю давеча.
- Темнишь, падаль образованная! - сказал без, подчёркиваю, напора, неприцельно.
- Иди ты, сэр Хан, в (…) …пу (трбл.)
ещё глубже, чем мы все уже в ней! - ответил ему Мерсшайр. - Может, оттуда, из глубин, лучше разглядишь обстановку… Дашь оценки и рекомендации… Вы лучше бы мне хоть вкратце рассказали, как у вас так криво пошло. Салло начала, но…
- Расскажи ему, Колдсмит, - приказал Хан.
- Несколько пар близнецов… - сказала Колдсмит.
- Два-тройника, - возразил Никополов. - Я-точно-уверен. Два-тройника.
- Их было больше, - возразил Хан. - Трое выскочили из полутанка. Одного из них я присадил. Двое резали лошадей. Один стрелял со скалы по роверу. И двое напали на Салло и Блэк-Блэка. Эти тоже не ушли. И одного присадили Юпи с Планетой. Устоциного.
- Я-тоже-присадил-одного, - заявил Никополов.
- Верить-то я тебе верю, Боря, но за лошадей - спасибо, - сказал Хан. - Напомни мне потом, я тебе медаль в грудь вобью. Ты очень храбро сражался.
Никополов отвернулся.
- Мадлу и Веренику подстерегали за полутанком, - проговорила Колдсмит тихо. - Я была справа, я не видела - полутанк заслонял. Сзади заржали кони, Хан открыл огонь, в него попали сразу же дротиком. Тётушка Софья повернула ровер в нашу с Луной сторону…
- Нет-не-сразу, - перебил Никополов через плечо. - Она-хотела-выскочить-сначала…
Хан поднял голову.
- А как ты это видел, мой дорогой? - спросил он тихо, как Колдсмит. - Разве ты не отбивался от обслей в ложбинке с лошадями? Героически? И одного убил?
Мерсшайр фыркнул.
- Да что ты расчихался, Мерс?! - заорал Хан. - Приманиваешь кого?
- Подожди, лидер, - сказал Мерсшайр. - Подожди. Давай потом. Подробности все - потом, насморк мой - потом, ОК? Обсли напали ещё до того, как вы включили запись, я правильно?… И Судью вы не видели?
- Да, до того, - ответил Хан, закрывая глаза. - И Судью мы не видели. Естественно. Ясен (…) (…) (трбл.)
.
- И в ущелье вы даже не вошли? - настойчиво продолжал Мерсшайр. - Никто, ни один? Резали обслей, а потом отступали, ужаснувшись? Вас было девятеро, обслей - хорошо, восемь, и вы даже не вошли в ущелье?
- Не вошли, - подтвердил Хан. - Резали обслей и отступали в беспорядке, гонимые невыносимым наведённым ужасом. Ты записываешь, комиссар? Всё было, как ты сейчас… подытожил. Выслушав наши сбивчивые показания.
- Отчёт есть отчёт, лидер.
- Сука ты, Мерс, - сказал Хан. - Мразь. Слов, падло, нет, какая ты мразь. Не украсть, не покараулить, только оперы писать. Как ты был красный, так и есть ты он, сколько за тебя глоток не режь…
- Мы не на Марсе, - сказал Мерсшайр.
Хан молчал.
- Мы не на Марсе, Хан! - крикнул Мерсшайр.
- Заткнись, Мерс, - сказал Хан. - Я думаю о тебе. Не мешай мне.
Мерсшайр сплюнул.
- Обо мне? - спросил он. - Обо мне? Хан, у нас провал! Провал, Рукинштейн! Мы должны были сползать по-тихому. По-тихому мы не сползали. Кто-то нам полосу переполз. Со стрельбой. С ужасом. Девчонок потеряли, снаряжение потеряли, ПРО - потеряли, Марачук потеряли, время потеряли. Были от ущелья близко - прорываться даже не стали. Отошли. Нам прикрытие нужно теперь, Хан! Да все аномалы в системе уже на ходу сюда! ("Аномалы"?! Я не поверил своим ушам. Мерсшайр что, всерьёз это - про "аномалов"?) А нас осталось… Надо связываться с "Черняковым", Хан. Пусть спускают "Чернякова" в атмосферу. Прикрывают нас.
Но ведь уже связались. Крестоносцы же уже на орбите, подумал я. Они же сейчас слушают все их разговоры - по блику Мерсшайра. Почему Мерсшайр молчит об этом? Он ведь явно решил молчать… А я решил, что он и поскакал сюда - сообщить им, что они уже не одни, намекнуть, вопреки приказу этого "крестоносца" Шоса…
- Я согласна с Мерсом, лидер, - сказала Колдсмит. - Со всем уважением, лидер, но дело он говорит. Это ведь аномалы, местные. Это не те два несчастных мёртвых прика-десантника шевельнулись. Это были матёрые, обстарелые мертвецы. Не марсианские. С ужасом, со скоростью. Ты правильно приказал отступать.
Повязка на плече Хана белела - и чёрное пятно проступило на ней. Хан думал, дёргая толстыми щеками. В овраг боком спустилась Лейбер, за ней - Салло.
- Лидер, Блэк-Блэк меня сменил. По вашему распоряжению. Девочек похоронили, - доложила Лейбер. - Как плечо?
- Нормально, милая Луна… Колдсмит, подними-ка ты нашего уникума и сюда его, ко мне, доставь-ка, - сказал Хан. - Он у нас свеженький хобо, не пахнет. Понимаете меня?
- Ну зачем это? - с огромным неудовольствием спросил Мерсшайр.
- А вот так. Давай, Юпи, давай его.
- И следи за словами, прик! - сказал мне Мерсшайр грозно. - Очень грубый прик, - объяснил он недоумённо поднявшему брови Хану.
Колдсмит легко подняла меня с земли за ткань комба на плечах. Рук своих, связанных за спиной, я не чувствовал так давно, что уже и забыл, что они у меня когда-то были, руки. Колдсмит тряхнула меня, утверждая стоять, и подтолкнула. Грунт меня держал, на коне я перестал ехать. Я, шатаясь, подошёл к Хану и остановился над ним.
- Развяжи-ка его, Колдсмит.
- Приказ, сэр?
- Приказ, (…) …дь (трбл.)
! Чего ты боишься? Мерсшайр же с нами. Нам ничто не грозит.
Мерсшайр фыркнул.
Они могли бы меня и не развязывать. Руки мои упали по сторонам тела пустыми воздушными рукавами.
- Садись, прик. Посади его, Колдсмит. Осторожней! Не поломай его… Как ты себя чувствуешь, уникум? - подпустив в голос заботы, спросил Хан. Как будто мы были товарищи. - Как, не тошнит тебя?
- Нет.
- Нет… ещё бы. Ты хоть сам-то представляешь, как тебе повезло, прик?
- Повезло - с чем? - спросил я - и вышло без звука.
- Даже грубить не можешь? Колдсмит, дай ему воды. А то я ни слова не понимаю, что он хрипит.
В зубы мне ткнулось горлышко фляги, и я сразу вспомнил, как меня поил Ниткус, я вспомнил Саула Ниткуса. И Очкарика, и шкипера Ван-Келата. И моего Хич-Хайка.
- Пей, клоник, пей, - сказал Хан. - Земная вода. Настоящая. Адаптированная, конечно.
Я сделал несколько глотков, эффективных, долгих, с задержкой. Очень хотел пить, а так - вода как вода. Ничего особенного. Без привкуса. Без какой-либо чудесности.
- Ну? Как? - спросил Хан.
- Никак, - сказал я. - То есть благодарю.
- Считай, я тебя сильно ударил в морду, - сказал Хан. - За пессимизм и непочтительность. Повторяю важный вопрос: ты понял, как тебе повезло?
- Повезло - с чем? - повторил я. Произносить слова, конечно, стало не в пример легче с промоченной глоткой. Никогда в жизни не хотел пить. Свои четыре литра в день всегда я всегда получал бесперебойно.
- С жизнью, сынок, с жизнью. Тебе повезло с жизнью, ты обязан это понимать, как… - Хан щёлкнул пальцами. - Как… Мерсшайр, как?
- Как бином Ньютона, - фыркнул Мерсшайр.
- Я не силён в науках, - сказал Хан с искренностью. - Но и мне пришлось затвердить, как стишок: вероятность иммунитета к SOC-переменной - один шанс на две тыщи семьсот человек. Цифра точная, сынок. Выстраданная многими. У кого иммунитета не было. У нас он есть у всех. И у тебя вот прорезался. Поздравляю тебя, хобо!
- Хобо?
- Хобо. Бродяга. Ныряй на любые грунты - и ничего. Броди не хочу. Как это там определяется, Мерс?
- Да уродство, - сказал Мерсшайр. Он ходил взад-вперёд, словно маятник, у меня за спиной. Он нервничал - из-за меня. - Уродство, в общем. Как у свиней. Свиньи все иммунны, поголовно. И лошади. А приматы - почти поголовно нет.
- Вот так, сынок. Как у свиней. Понимаешь?
- Понимаю. Мне немного рассказали про Марс.
- О! - удивился Хан. - Твоя, наверно, работа, яйцеглавый? - спросил он вроде бы меня, я растерялся, а потом услышал:
- Моя, Хан. Зато тебе теперь не надо читать длинных лекций. Да у тебя бы и не вышло. Забыл бы, с чего начал, не дойдя до середины.
- Ну, что ж, Мерс, лыко и тебе, - сказал Хан без угрозы. - Я запишу.
- Не называй меня яйцеглавым, Хан. Ты не Ска Шос, а я не новик. Пока мы в поле - я твоё кушаю. Но на твоём первом "яй-цеглавом" я уже сижу. Больше кушать некуда. Запиши и это.
- Слыхал, сынок? - спросил меня Хан. - Как мне хочется его убить! А ему меня. Но нельзя, сынок. И мы не боимся суда за убийство. Мы боимся друг за дружку. Он знает - за скольких живу я, а я знаю - за скольких он. Мы друг дружку бережём, сынок. Сегодня я его прикрыл своим плечом. Завтра он меня прикроет. Мы хобо, сынок. Нас мало. У нас так и записано - "Нас мало". Но как мне с тобой поступить - я ума не приложу, сынок! Везучий-то ты везучий, но ведь не наш? Прик ведь, клон, а ни один клон не иммунен. А? Молчишь? Из свиней людей не клонируют. Пробовали: бесполезно. Почему тебе повезло? Непонятно. В непонятное я стреляю. У нас в венах текёт жизнь. А что у тебя? Жизнь текёт? Или кровь какая-нибудь?
- Я вас не понимаю.
- Не надоело тебе ничего не понимать?
- Что вы от меня хотите? - спросил я.
- От тебя? Я? Да хрен бы с тобой, прик, сынок. Мне от тебя ничего не надо. Я тебе хочу помочь, вот оно что. Ты молодец: жив до сих пор. Разодолжил всех нас. Но мы тебе отплатим. Расклад такой, прик, сынок. Старый расклад был: либо ты, сынок, даёшь сок, как твои старые приятели с грузовоза, либо ты хобо, как мы, твои новые приятели. Ты сыграл. Бросил фишку, прилипла в цвет. Молодец. Ты - хобо. Но ведь жизнь продолжается? И теперь новый расклад: либо ты в хане, либо тебе хана, хобо. Я предлагаю тебе выбрать. Пора. Я очень сильно тебе помогаю, заметь. И благодарности не надо, не благодари меня. Единственно, извини, времени мало. Я обозначил - ты выбрал. Прямо сейчас.
- Вы убьёте меня?
Он засмеялся. Его жестокое обаяние, несомненное, но ощутимое обычно лишь как бы аурно, явно, но невидимо, вдруг обрело образ - в блеске прищуренных глаз, в самом звуке его смеха, - он очень красиво смеялся, и я поймал себя на том, что непроизвольно улыбаюсь - в ответ.
- Как тебя звать, хобо? - спросил он, смеясь. - Я не запоминал.
- Байно.
- Нет, но имя, имя есть?
- Марк.
- Марк? Серьёзно? Марк! Тёзка! СлышаланахАна?
- Тёзка? - переспросил я.
- Ну имена у нас с тобой одинаковые. Называется - "тёзки". Ты Марк, и я - Марк.
- Понял.
- (…) Иппато (трбл.)
. Уже кое-что. И оставайся таким же понятливым. Так вот, тёзка Марк. Если ты играешь за нас - мы тебя убивать, естественно, не будем. Кто ж убивает своих? Нас мало. Что, очень всё сложно? - спросил он, увидев, что я молчу.
- Вы убили моих друзей, - сказал я.
- Врёшь, - сказал он серьёзно. - Они, Марк, сами умерли.
Мы их всего лишь похоронили. Как наших подруг только что. Зачем, посуди сам, вас было убивать? Вас тут вообще быть было не должно. Если уж напрямки, то это ты убил их. Кто тебя просил сажать грузовоз? Нет, я знаю, ты не знал, но что это у вас, в заводе: увидел планету вблизи - и давай сажать?
- Я вас… Но грузовоз уже шёл на грунт. Программа вела "ОК" на грунт. Я вмешался, чтобы выжить.
- Никуда он не шёл на грунт, - возразил Хан терпеливо.
- Вы пилот? - спросил я.
- Я не люблю, когда мне задают вопросы не спросившись, - предупредил он. - Кто я и что я - не твоего ума вопросы. Ты запомни! Нет, сынок, я не пилот. И?
- Я же объяснял вам, товарищ…
- Товарищ тебе не я. И никогда не стану, - перебил он, не повышая голоса. - Я никому не товарищ. Запомни и это. Продолжай. Что ты мне объяснял?
- И вам, и вот - господину Мерсшайру…
- Хан, а время не потянем? - вмешался Мерсшайр. - Опять. Зачем он тебе - сейчас-то?
- Мерсшайр, заткнись. Видишь, с тёзкой говорю. Продолжай, Марк Байно. Ты - уже нам - объяснял…
- Я перехватил управление, то есть пытался перехватить, когда грузовоз уже был глубоко в пике, - сказал я, выбирая слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71