Когда все кончилось, я была на вершине блаженства. В конце концов, не каждая женщина может похвастать, что занималась любовью в новом атласном платье, в окружении горящих свечей, на вершине Примроуз-Хилла в полночь при полной луне.
Потом мы немного полежали (я, кстати, не забыла подложить себе под зад подушку), собираясь с мыслями и слушая шелест листьев.
Вот тут-то Сэм и заорал.
К сожалению, на этом наша идиллия закончилась. Дело в том, что неподалеку от нас в это самое время выгуливал свою собаку какой-то слишком нервный старый полуночник. Увидев две распростертые на земле фигуры в окружении горящих свечей, он вообразил, что здесь прямо на его глазах происходит какой-то сатанинский обряд с человеческими жертвоприношениями. По всей видимости, он был уверен, что рано или поздно наткнется на этом холме на сатанистов, а пронзительный вопль Сэма убедил старого пердуна в том, что сбываются все его худшие подозрения. Он с завидной прытью бросился вниз по склону холма и, естественно, тотчас же остановил полицейскую машину, которая, как назло, проезжала мимо. В общем, не прошло и пары минут, как представители закона доходчиво объяснили нам, что такое аморальное поведение в общественном месте и что именно за это бывает.
А получилось вот что: пока мы с Сэмом лежали на земле, наслаждаясь последними сполохами еще недавно бушевавшей в нас страсти, какая-то белка воспользовалась ситуацией и забралась Сэму в штаны, которые тот оставил лежать рядом с шелковыми трусами, одним решительным движением сорвав с себя всю нижнюю часть праздничного облачения. Понятия не имею, на кой черт белка поперлась в эту кучу тряпок. Спросить бы ее саму об этом, да в тот момент нам как-то недосуг было. Может, она нацелилась на Сэмовы «орехи». Могу только сказать, что белки на Примроуз-Хилле и в Риджентс-парке невероятно наглые и совершенно не боятся людей, а природное любопытство заставляет их пускаться на разные рискованные приключения. Ну так вот: брюки Сэма лежали на земле и, я бы даже сказала, напряженно ожидали, когда же он наконец вновь поместит в их темные глубины свои ноги и чресла. И вот Сэм встал, нагнулся над брюками, засунул одну ногу в штанину и стал, крепко держа их за ремень, прицеливаться второй ногой. В этот момент потревоженная, но не слишком испуганная белка высунула из второй штанины морду, чтобы посмотреть, в чем дело. Можешь себе представить, Пенни, что она над собой увидела. Сэм, глядя сверху вниз, тоже обнаружил непредвиденное соседство. Развернулась немая сцена под названием «Противостояние». Кто-то из этой пары должен был разрядить напряжение и повести действие дальше.
Так они и стояли в ночи: если не друг перед другом, то друг над другом. Сэм таращился на белку, белка таращилась на Сэма, вернее сказать, на его хозяйство, нависавшее прямо у нее над головой.
Ну вот, в этом поединке ума и воли первым дал слабину Сэм, заоравший на весь парк.

Люси утверждает, что это была белка. Ну ни хрена ж себе! Я что, белок не видел? Если это белка, то дирекция парка, судя по всему, откармливает их анаболическими стероидами. По мне, так это был как минимум хорек, а может, и куница. Впрочем, черт его знает, возможно, это какая-нибудь городская лиса. В общем, очень кровожадный и опасный хищник. Можно себе представить, чего мне стоила эта встреча! Я не торопясь, с чувством выполненного долга встал и, не думая ни о чем в особенности (в основном мои мысли были заняты созданием образа хорошего стаканчика виски, который я намеревался налить себе по возвращении домой), протянул руку к штанам, начал одеваться и вдруг почувствовал у себя между ног горячее дыхание! Еще не понимая, что происходит, я посмотрел вниз и увидел горящие глаза, оскаленные зубы и выпущенные когти. Кем бы это чудовище ни было, оно явно собиралось лишить меня весьма важной части моего организма. Называя вещи своими именами, оно готово было откусить мой член! Ясное дело, я закричал. Ну да, а кто бы не закричал на моем месте? Ведь каково это: обнаружить у себя прямо под яйцами какое-то кровожадное существо - ни дать, ни взять детеныша из очередной серии «Чужих». Да, я знаю, Люси уверена, что это была белка, и на самом деле на Примроуз-Хилле водится до черта белок. В моем мозгу вдруг пронеслась наполнившаяся совершенно новым смыслом дежурная фраза, без которой не обходится ни один слюнявый репортаж о лондонских парках: «Местные белки настолько обленились и привыкли к тому, что их кормят посетители, что воспринимают нас не иначе как совершенно безобидный источник пищи». И все же я абсолютно уверен, что зверь, шнырявший по моим штанам сегодня ночью, не был похож ни на одну из белок, с которыми мне доводилось встречаться в жизни. Эта тварь была куда крупнее, явно кровожаднее, зубастее и несомненно более хищно настроена, чем любая даже самая озверевшая белка. В общем, чует мое сердце, что еще не раз увижу это чудовище в ночных кошмарах.

Полицейские нагрянули неожиданно. Мы не заметили их приближения, потому что Сэм орал как сумасшедший, пытаясь выгнать белку из брюк. «А-а-а!.. У-у-уй!!! Дай палку! А-а-а! Она меня сейчас укусит! О-о-о!» Думаю, что белка заметила стражей порядка раньше нас: когда они появились, брюки Сэма были уже пустыми (разумеется, если не считать части его самого). Само собой, если в брюках было частично пусто, то и на Сэме от пояса и ниже не наблюдалось избытка одежды. Ситуация сложилась весьма щекотливая. Мне-то проще: опустила подол - и вроде как уже вполне прилично одета. Сэму же пришлось попыхтеть: пытаясь засунуть в брючину вторую ногу, он, видимо, как-то умудрился затянуть петлю на ремне или что-то еще сотворить со своими штанами. Короче говоря, его неистовый ритуальный танец несколько затянулся. К тому моменту, когда полицейские показались из-за гребня холма, он как раз взял себя в руки и наклонился, чтобы спокойно разобраться с тем капканом, в который превратились его собственные штаны. К полицейским он по чистой случайности стоял спиной. Хотя, если принять во внимание, что он нагнулся к самой земле, то спины-то с того ракурса как раз не наблюдалось. Не думаю, что полисмены пришли в восторг от зрелища, представшего перед их глазами в свете фонариков. Не помню, говорила я уже об этом или нет, но трусы с утенком Дональдом тоже болтались у Сэма где- то в районе колен, а следовательно, смело можно сказать, что в физиономии полицейским этой ночью на вершине Примроуз-Хилла светили сразу две луны. По правде говоря, нам с Сэмом еще здорово повезло, что ребята не восприняли это как личное оскорбление и не стали подводить нас под статью о неуважении к должностным лицам при исполнении служебных обязанностей.
Как я уже упомянула, если бы не идиотская выходка Сэма, попытавшегося выдать себя за Уильяма Гладстоуна, нас наверняка отпустили бы, ограничившись устным внушением. А так нам пришлось ехать в полицейский участок. Еще больше осложнило ситуацию заявление Сэма насчет того, что у него есть связи на Даунинг-стрит и что он знает, как найти кое на кого управу. (Чистый блеф и бред одновременно.) Мне почему-то кажется, что нет смысла наезжать на полицейских, просто делающих свое дело, особенно если ты при этом без штанов. Я, собственно говоря, ничего не имела против того, чтобы прокатиться с ними. Мне вся эта история представлялась как свое рода продолжение уже свершившегося ритуала - ну, словно некие силы зла ополчились против нас с Сэмом и нашего с ним священнодействия и наслали на нас каких-то злых колдунов или разбойников с целью помешать священному акту. Но - не тут-то было. Опоздали, голубчики. Да и потом, возвращаясь к реальности, я была абсолютно уверена, что нас быстро отпустят, потому что ничего противозаконного мы не делали. Что же касается его манеры представляться - так ведь, по-моему, псевдонимы еще никто не запрещал. Нет-нет, точно: такого закона не было, иначе нам в агентстве пришлось бы переписывать чуть ли не половину карточек со сценическими именами, под которыми известны общественности наши актеры. Больше того: в мире шоу-бизнеса действуют довольно строгие законы, за исполнением которых следят всякие актерские союзы и агентства по охране интеллектуальной собственности и авторских прав. То есть актера даже официально обязывают в том случае, если его полный тезка и однофамилец уже «засветился», брать себе псевдоним. Так что с этой стороны к нам было не придраться.
Ну, в общем, посидели мы немного в участке, нас напоили чаем и после пары-тройки не слишком пуританских приколов со стороны молодых констеблей отпустили на все четыре стороны. Сэм, конечно, начал бухтеть себе под нос, недовольный фривольными шуточками полицейских. На это я возразила, что уж кто-кто, а он мог бы и заткнуться: ребята веселились, перекидываясь фразами куда менее похабными, чем реплики, которыми обмениваются герои выпускаемых его отделом, с позволения сказать, юмористических программ. Полицейские даже подбросили нас до того места, где мы оставили машину, что было очень мило с их стороны.
В общем, все хорошо, что хорошо кончается. Вот мы и дома. Я, лежа в постели, пытаюсь что- то писать. Сэм давно уже дрыхнет, как и подобает великому любовнику, я же глаз не могу сомкнуть. Сжимая в руке магический кристалл, я едва слышно напеваю про себя кельтские священные гимны и молюсь древней богине Гайе ниспослать в мое бренное тело новую жизнь. Я очень рассчитываю, что Мать-Природа внемлет моим просьбам. Я ведь хочу только того же, что уже есть у нее: быть матерью!
В глубине души я надеюсь, что она снизойдет до моих молитв.

Ну вот и прошел день после того, как мы с Люси занимались любовью на вершине Примроуз- Хилла. И прошел он, надо сказать, не самым лучшим образом.
Честно говоря, сегодняшний день обернулся такой нервотрепкой и неприятностями, о которых я и подумать не мог.
Положительной стороной вчерашнего мероприятия является то, что Люси пребывает в полном восторге по поводу его успешного осуществления. Похоже, она окончательно убедила себя в том, что для столь долгожданной беременности ей не хватало только нашего обоюдного позитивного настроя. По-моему, она окончательно уверовала в магическую силу древнего ритуала и какой-то энергии, неизвестно откуда взявшейся на Примроуз-Хилле. Вернувшись с работы сегодня вечером, я увидел, как она сидит перед телевизором, не особо внимательно вглядываясь в экран, задумчиво потягивает ромашковый чай и явно направляет все душевные усилия и помыслы на то, чтобы где-то в глубине ее тела мои сперматозоиды наконец-то воссоединились с ее яйцеклетками. Странное дело: она даже выглядит как-то иначе. Я хочу сказать, что посмотришь на женщину в таком настроении - и сразу поймешь, что она беременна. Из чего можно сделать такой вывод? Понятия не имею. Может быть, она становится как- то особенно умиротворенной и женственной. В общем, не знаю. Зато я знаю точно, что все это полная чушь и особо настраиваться на столь желанный для Люси результат не стоит. Чем больше планов и надежд выстроишь, тем больнее будет, когда они рухнут. Хотя… кто его знает, может быть, Люси и права. Возможно, именно позитивного настроя нам и не хватало. В любом случае, если в этом мире есть хоть какое-то подобие справедливости, то она должна была забеременеть. Почему? Да потому, что другая половина моей жизни сегодня явно пошла псу под хвост.
Я, конечно, не стал расстраивать Люси рассказами о своих мучительных переживаниях. Когда она меня спросила, как прошел день и как у меня дела на работе, я ответил коротко: «Все нормально». Ну, нельзя, просто нельзя сообщать женщине, пребывающей в столь благостном расположении духа, такую простую и, увы, очевидную новость, что ее обожаемый муж является на самом деле редкостным мудаком (если сказать чуть более прилично - шутом гороховым). Я не посмел сказать этой милой, доверчивой хранительнице семейного очага, что карьеру ее возлюбленного рыцаря, защитника дома и семьи, можно смело считать законченной. До полной нищеты остался один шаг. Я просто не нашел в себе сил рассказать ей о том, что сегодняшняя съемка премьер-министра в программе «Расти большой» обернулась таким бардаком и позорищем, какого Лондон не видывал со времен Генриха VIII и его похождений с женщинами.
Вот почему, дорогой дневник, не чувствуя себя вправе рассчитывать на поддержку обожаемой супруги в эту трудную для меня минуту, я обращаюсь за сочувствием к тебе. Случилось же все вот как.
Несмотря на то что предыдущая ночь прошла для меня несколько необычно и закончилась, не побоюсь этого слова, конфликтом с законом и главным образом с охраняющими его силами, проснулся я свеженький, как огурчик, причем ни свет, ни заря. «Расти большой» выходит в прямой эфир в девять утра, а я к тому же обещал моей племяннице Кайли захватить ее с собой. Думал, девочка порадуется, помелькает в студии среди других приглашенных детей. Для этого, правда, мне пришлось совершить целый подвиг: по дороге на работу сделать крюк и заехать в Хэкни, где живет моя сестра Эмили. По ее словам, у Кайли в последнее время, к великому изумлению родителей, обнаружился интерес к политике. Моя сестра считает, что такие проявления у ребенка, которого недавно интересовали только лошадки- пони и кукла Барби, нужно всячески лелеять и поощрять. В общем, не я первый придумал взять Кайли на передачу, но, выслушав Эмили, согласился, что хуже от этого по крайней мере не будет. Кроме того, Эмили пришла в полный восторг, когда я рассказал ей, что в начале передачи состоится интервью с группой «Банда Гррррлз» - одной из тьмы-тьмущей пост-пост-спайс-гёрлзовских девчоночьих поп-команд. По ее словам, Кайли от них просто без ума и готова целовать землю, по которой они ходили. Впрочем, учитывая высоту каблуков и платформ, на которых передвигаются эти девицы, будет точнее сказать, что ей предстоит целовать землю, над которой они прошествовали на высоте семи дюймов.
Увидев Кайли, я просто обалдел. В последний раз мы с ней встречались полгода назад на каком- то семейном празднике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61