.. Ну не спать же он лег, в
конце-то концов!
Они огляделись еще раз. До мерцающего леса колонн было очень далеко.
Пятиэтажка была рядом.
- Может, до утра подождать? - жалобно сказал Ромка.
- Мы ж под крышей, - напомнил Василий. - Какое тут может быть утро?..
Он помолчал, явно на что-то решаясь.
- Значит, так... - заговорил он наконец. - Возвращаемся на угол,
будто идем обратно, потом резко влево - и вдоль стены к парадному...

Оказавшись под бетонным козырьком, который впрочем, кажется, бетонным
не был, Василий включил фонарик. Неровное волокнистое кольцо света
медленно скользнуло по стенам короткого коридорчика, выхватило в глубине
его пяток ступеней, площадку, затем вернулось и, облизав косяки, снова
провалилось в глубину подъезда.
- Это не мы строили, - глухо проговорил Василий.
- Ага... - сдавленным эхом отозвался из-за плеча Ромка.
Дверей в парадном не было и, судя по отсутствию петель, не
предполагалось. Но главное, конечно, не в этом... Вблизи здание поражало
небывалой чистотой отделки и какой-то... наготой, что ли... Нигде ни
карниза, ни выступа, порожка вот даже нет... Вдобавок возникало ощущение,
что пятиэтажка эта вся выточена из единой глыбы. Да, наверное, Василий был
прав: здание строили не люди.
- За улицей последи, - негромко приказал он, видимо, подразумевая
другие подъезды, и осторожно перенес ногу через несуществующий порог.
Стоило ему это сделать, как в глаза ударил свет, и что-то с нечеловеческой
силой ухватило левую руку Василия повыше локтя.
Он шарахнулся назад и вправо. Подъезд вновь провалился во тьму.
- Вот как звездану промеж фар! - прошипел Василий, в самом деле
занося рукоять пистолета. - Чуть не застрелил тебя, дурак!..
Ромка отпустил локоть и, кажется, хихикнул. Василий, не поверив,
посветил спутнику в лицо и увидел, что оно и впрямь перекошено диковатой
улыбкой.
- Так страшно ведь... - с нервным смешком объяснил Ромка.
Василий двинулся на него, выпятив челюсть.
- А трубку? - севшим от бешенства голосом проговорил он. - Трубку из
автомата выдирать - не страшно было?..
Ромка убито молчал, и Василий снова повернулся к подъезду. Шагнул - и
помещение исправно озарилось ровным и довольно ярким светом.
- Ну ясно... - проворчал Василий. - Хоть с этим разобрались...
Он внимательно изучил голые стены, потолок и остался в недоумении:
лампочки нигде видно не было и откуда изливался свет - непонятно.
Посмотрел, куда падает тень, и убедился, что не падает никуда, а
расплывается из-под ног смутным пятном сразу во все стороны.
- Все спокойно? - спросил он оставшегося снаружи Ромку.
Тот, спохватившись, огляделся и ответил, что все спокойно. Василий
продолжал осмотр помещения. Лестница ему, судя по выражению лица,
решительно не понравилась: во-первых, без перил, во-вторых, ступеньки...
Они были строго прямоугольные, без скруглений - тоже, короче, подделка...
- Слушай, - сказал Василий, и голос его гулко прозвучал в пустом
подъезде, - а ведь, похоже, до нас здесь людей вообще не было...
- Почему?
Вместо ответа он обернулся и указал глазами на девственно чистые
стены: нигде ни рисунка, ни надписи, ни даже копоти от прилепленной к
потолку спички...
- А из окна тогда кто пугал?
- А хрен его знает... - Василий поставил ногу на первую ступеньку - и
тут же осветился следующий пролет, но зато погас свет в коридорчике. Погас
и вспыхнул снова - это в подъезд вошел Ромка.
- Я там один не останусь! - решительно предупредил он.
- А я тебя одного и не оставлю! - буркнул Василий. - Тебя только
одного оставь!..
На площадку смотрели три дверных проема. Свет вымывал из них черноту
где-то на метр, не больше. Те же идеально прямые углы, то же отсутствие
петель, равно как и деревянных косяков с притолокой...
- Может, по первому этажу сначала? - затосковав, предложил Ромка.
Василий подумал.
- Нет, - решил он наконец. - Свет был на втором - значит, и пойдем на
второй.
Они поднялись на второй этаж, где их ждали точно такие же проемы в
точно таком же количестве.
- Это налево, - определил Василий и посветил фонариком в левую дверь.
- А ты пока за остальными приглядывай...
В квартирах шевелился мрак, и Ромка безрадостно взглянул на свой
жалкий томагавк.
- Вва!.. Вва!.. - замогильным голосом пугнули из левого проема, и
Василий не раздумывая бросился на звук. Оцепеневший Ромка видел, как в
озарившейся комнате его спутник чуть присел и сделал круговое движение,
беря на прицел что ни попадя, после чего выпрямился в растерянности и
опустил руку с пистолетом.
Брать на прицел и впрямь было нечего. В совершенно голом квадратном
помещении (прихожая почему-то отсутствовала) одиноко раскинулось огромное
двух-, чтобы не сказать трехспальное, ложе. Пустое. Предмет роскоши
вызывающе сиял полировкой и выложен был нежно-упругими на вид квадратами,
обитыми чем-то дорогим и ласкающим глаз.
- Справа, - отрывисто предупредил Василий, не оборачиваясь. - Смотри
не вляпайся...
Но Ромка уже и сам увидел: в метре от входа на полу лежало овальное
пятно черт ее знает откуда падающей тени. Точно такое же, один к одному,
только масть другая...
Василий тем временем приблизился к ложу и, убедившись, что спрятаться
под ним невозможно, потыкал стволом в одну из квадратных подушек. Звук
получился, как от соприкосновения двух булыжников.
Подошел Ромка. В недоумении тронул кончиками пальцев другую подушку,
потом, изумившись, провел по ней ладонью.
- Во идиоты! - выговорил он, уставив на Василия совершенно круглые
глаза. Подушка была холодная и твердая, как мраморная плита.
- Ладно, - сердито сказал Василий. - Бог с ней, с кроватью. Давай
логически... Деться он отсюда никуда не мог... - Василий не договорил и
прислушался.
- Ля-ля-ля-ля!.. - завопил в отдалении истошный альт и оборвался,
словно певцу заткнули рот. Пистолет в руке Василия качнулся от проема к
проему.
- В голову... - шепотом подсказал Ромка.
- Чего?
- Если стрелять, то в голову... - пояснил Ромка.
- Придурок! - Василий смерил лопоухого спутника уничтожающим
взглядом. - Видиков, что ли, насмотрелся?..
Прислушались. На этаже было пусто и тихо.
- Ну что, пойдем дальше... - вздохнул Василий. - Не возвращаться
же...
Следующая комната, наполнившаяся при первом их шаге холодным
голубоватым свечением, оказалась совершенно пустой, если, конечно, не
брать во внимание груды желтоватой трухи в углу да рассыпанных по полу
разноцветных похожих на выкройки лоскутов. То же окно, те же три черных
дверных проема. Кажется, этаж и впрямь был сквозным и состоял из одних
только комнат: ни коридоров, ни кухонь, ни даже санузлов...
- Ну, понятно... - тихонько сказал Ромка.
- Что понятно? - машинально переспросил Василий, пробуя на ощупь
ярко-алый лоскут. Лоскут был холодный и скользкий, как лягушачья кожа.
- Понятно, как это он сквозь стены ходил...
Эта невинная фраза привела Василия в бешенство.
- Да? - побагровев, гаркнул он. - Понятно? А с этажа на этаж ты
прыгать умеешь? Без лестницы, а?
Отшвырнул с отвращением скользкий лоскут и, сопя, направился в угол.
Ухватил щепотку желтоватой трухи, растер в пальцах, понюхал... Труха как
труха. Похоже, древесная.
Ромка растерянно поскреб стриженый затылок. С этажа на этаж без
лестницы... Так, может, тут и лестницы в комнатах есть?.. Осененный такой
мыслью, он немедленно сунулся в один из проемов. Далее последовал
приглушенный вскрик, и отшатнувшийся Ромка повернул к Василию смятое
страхом лицо.
- Там... - выдохнул он, тыча во что-то стержнем. - Там...
Во мгновение ока Василий очутился рядом и чугунным плечом отпихнул
Ромку назад, за спину.
Посреди залитой рубиновым светом комнаты, уткнувшись лицом в пол,
лежало белое раздутое тело.

4
Хороша была Танюша, краше не было в селе...
Сергей Есенин
- Ни к чему не прикасаться! - отрывисто предупредил Василий. - Встань
в дверях.
Ромка испуганно шевельнулся и замер. Большего он все равно сделать бы
не смог, поскольку и так стоял в дверях.
Василий потянул воздух круглыми ноздрями. Запаха вроде нет... А
раздуло прилично... Или это у него бедра такие?.. Э! А труп-то,
получается, женский...
Василий стоял неподвижно, работали одни глаза: оценивали,
прикидывали, измеряли. Значит, так... Сначала место происшествия... Справа
от двери на расстоянии двух метров от левой ноги трупа обнаружено...
Василий нахмурился, но так и не понял, что же, собственно, обнаружено
справа от двери. Поколебавшись, он определил находку как "предмет
неправильной формы" и двинулся дальше. Глаза его довольно быстро обежали
комнату против часовой стрелки и, кроме теневого "капкана" под окном, ни
за что больше не зацепились. Что ж, тем проще...
Итак... Женский труп, совершенно голый, лежит приблизительно в центре
комнаты по диагонали. Голова трупа направлена в ближний правый от окна
угол.
Зафиксировав таким образом положение объектов, Василий двинулся к
телу. Чудовищный бледный зад покойницы вздымался чуть ли не на полметра
над уровнем пола. Ниже колен ноги вдруг истончались самым неожиданным
образом, а заканчивались и вовсе условно: на левой ноге было четыре
пальца, на правой - три. Кроме того Василий сразу обратил внимание на
другую странность: несоразмерно маленькая голова трупа не имела волосяного
покрова и лоснилась, как бильярдный шар.
Все эти несообразности он поначалу хотел списать на далеко зашедшее
разложение, но теперь уже было ясно, что никакого разложения тут нет и в
помине, что труп свеженький. Если это вообще труп.
Василий присел на корточки и принялся осматривать тонкую вывернутую
ладошкой вверх руку. Весьма любопытная была рука. То, что на ней
насчитывалось всего четыре пальца, как и на левой ноге, - полбеды, а вот
то, что ни один из них не являлся большим... Такое ощущение, что
потерпевшая сплошь состояла из особых примет.
- Может, тут радиоактивный фон повышенный? - негромко спросил Василий
и сам затосковал от такого предположения. В свое время чудом избежав
отправки в Чернобыль, он с тех пор панически боялся радиации.
- Ну чего стал столбом! - прикрикнул он на оцепеневшего в дверях
Ромку. - Иди - поможешь...
С отвращением на лице Ромка сделал шаг, и темнота немедленно
оккупировала дверной проем.
- Давай перевернем, - сказал Василий. - Чего косоротишься? Зимой вон
один мужик дома помер, полмесяца у теплой батареи пролежал - и то ничего:
по частям выносили... в противогазах... - Он протянул руку к чудовищному
бедру и тут же отдернул пальцы. Гладкая без единой поры и без единого
волоска кожа оказалась прохладной, но не более того. Мертвому телу
полагалось быть куда холоднее.
Где-то вдали по темным комнатам явственно прошлепали босые ноги.
- Так, - сказал Василий. - Значит, между делом... Ты приглядываешь за
дверью слева, я - за дверью справа. Давай-ка...
Он убрал пистолет в кобуру, оставив ее, однако, расстегнутой. Ромка,
преодолев приступ дурноты, нагнулся, и вдвоем они потянули бледную тушу на
себя, взявшись за плечо и за бедро. Тело перевернулось неожиданно легко,
махнув гибкой, как шланг, четырехпалой рукой.
Оба поспешно встали и отступили на шаг. Перед ними лежало нечто
невообразимое. Единственное, что можно было с уверенностью о нем сказать,
- так это то, что оно женского пола.
Еще когда перевертывали, у Ромки екнуло сердце - он заметил, что у
существа отсутствуют уши. Теперь выявилось отсутствие и всех прочих черт,
как-то: носа, рта, глаз... Лицо и затылок лежащей по сути не отличались
друг от друга ничем.
Пережив первую оторопь, они пригляделись повнимательней, в результате
чего пережили поочередно вторую, третью и четвертую. Плечи у чудовищной
дамы были слегка кривоваты, руки - разной длины, но зато бюст... Такого
бюста Василий отродясь не видывал. Ромка - тем более.
Талия довольно тонкая, бедра... Ну о бедрах речь уже велась... А в
целом фигура производила такое впечатление, будто какой-то
скульптор-дилетант довольно тщательно, хотя и препохабно, изваял бедра и
бюст, а руки-ноги-голову заканчивал уже наспех и как попало.
- Слушай, да это кукла! - ошарашенно проговорил Василий.
Они посмотрели друг на друга и страдальчески наморщили лбы, явно
припоминая, где они уже могли видеть эту нестерпимо знакомую композицию.
Хотя чего там было вспоминать: обычная заборная живопись - все пропорции
оттуда...
Создание лежало, бесстыдно раскинув ноги. Василий взглянул и
содрогнулся: выставленные напоказ тайные прелести были выполнены с
анатомической точностью. Чувствовалось глубокое знание предмета.
Он нагнулся и с сосредоточенным видом прощупал истончающуюся
конечность, пытаясь определить, есть ли там внутри кости. Что-то вроде
прощупывалось, но как-то уж больно неопределенно...
- А вдруг это она?.. - замирающим шепотом произнес над ухом Ромка, и
милицейская фуражка Василия шевельнулась вместе с волосами.
- Что "она"? - ощерившись, повернулся он к Ромке. - Ходила? Пугала?..
Совсем уже пробки перегорели?! - Василий схватил и подбросил четырехпалую
бледную руку. Рука безжизненно шлепнулась на пол. - Это же кукла,
понимаешь, кукла!..
Ромка зачарованно смотрел на громоздящееся у ног тело, и все время
казалось, что вот сейчас оно пошевелит бледными пальцами и
медленно-медленно начнет поднимать голое слепое лицо.
Василий встал и огляделся со злобой и отчаянием. Уж лучше бы это был
труп...
- Надо же!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36