VIII 203) и Афины в Афинах (II
549 - 551). Кроме этого, укажем еще на то, что один из спутников Одиссея
собирается по возвращении домой построить богатый храм в честь Гелиоса (Од.
ХII 345 сл.), а у феакийцев с самого основания города тоже были храмы (VI -
7 - 10). Значит, храмовую архитектуру Гомер хорошо знает. Описывает он также
и дома вождей и богов. Вот дворец Приама (Ил. VI 242 - 246):
Вскоре приблизился Гектор к прекрасному дому Приама
С рядом отесанных гладко, высоких колонн. Находилось
В нем пятьдесят почивален из гладко отесанных камней,
Близко одна от другой расположенных, в этих покоях
Возле законных супруг сыновья почивали Приама
Вот дворец Менелая (Од. IV 43 - 46):
Их же самих привели в божественный дом.
Увидавши Дом вскормленного Зевсом царя, изумилися оба, -
Так был сиянием ярким подобен луне или солнцу
Дом высокий царя Менелая, покрытого славой.
Однако наибольшей роскошью отличается дворец Алкиноя с прилегающей к нему
усадьбой (Од. VII 81 - 132). Порог перед этим домом был медный. Сам дом,
сияя подобно солнцу и луне, имел стены точно из блестящей меди с темно-синим
карнизом. Двери этого дворца были золотые, косяки и притолока - из серебра,
а дверное кольцо - опять золотое. Возле двери стояли сделанные Гефестом две
собаки - одна золотая, другая серебряная (они были живые и даже и
бессмертные). Вдоль стен дворца стояли мягкие кресла с пушистыми
покрывалами. Освещался дом с помощью факелов, которые держали в руках
сделанные из золота юноши. В доме было 50 невольниц, которые мололи зерно,
пряли и ткали. Двор был окружен садом, который на наши меры занимал не менее
гектара и в свою очередь тоже был окружен забором. В этом саду росли груши,
гранатовые деревья, яблоки, смоковницы, маслины. За садом следовал
виноградник, за виноградником - огород с двумя источниками, один из которых
орошал сад, а из другого брали воду для питья.
б)Изделия
Больше всего у Гомера указаний на разного рода художественные изделия. Их
поэт, безусловно, любит больше всяких храмов, дворцов и статуй. Мы читаем
описание "точеной" спальни Париса (III 390 - 392) и его точеного ложа (448).
А вот картина работы Одиссея над своей опочивальней (Од. ХХIII 190 - 202):
Пышно олива росла длиннолистая, очень большая,
В нашей дворовой ограде. Был ствол у нее, как колонна,
Каменной плотной стеной окружив ее, стал возводить я
Спальню, пока не окончил. И крышей покрыл ее сверху.
Крепкие двери навесил, приладивши створки друг к другу.
После того я вершину срубил длиннолистой оливы,
Вырубил брус на оставшемся пне, остругал его медью
Точно, вполне хорошо, по шнуру проверяя все время,
Сделал подножье кровати и все буравом пробуравил.
Этим начавши, стал делать кровать я, пока не окончил,
Золотом всю, серебром и слоновою костью украсил,
После окрашенный в пурпур ремень натянул на кровати.
Вот тебе признаки этой кровати, жена!
Эта картина удивляет нас зоркостью поэта и его любовью ко всем мельчайшим
техническим деталям художественной промышленности. Такой же художественной
отдельной отличаются и сиденья, видов которых у Гомера немало. Мы имеем
clismos, "кресло", по-видимому, со спинкой, но без ручек, которое бывает не
только просто "блестящим" (Гимн. V 193) или (Од. I 132) "пестрым", но у Геры
и Афины и "золотым" (Ил. VIII 436) и у Ахилла "искусно-украшенным" (ХХIV -
597). Мы имеем далее clisin, "женский рабочий стул", образцом которого
является стул Пенелопы, работы Икмалиона (Од. ХIХ 55 - 59):
Кресло близко к огню ей поставили. Было искусно
Кресло обложено все серебром и слоновою костью.
Мастер Икмалий сработал его. Он для ног и скамейку
К креслу приделал. Густою овчиной оно покрывалось.
В это кресло, придя, Пенелопа разумная села.
Также читаем о стульях "прекрасно-сбитых" (Ил. IХ 663),
"прекрасно-сделанных" (Гимн. IV 75), "прекрасно-построенных" (Ил. Х 566,
ХIII 240, Од. IV 123 - в конъектурах).
Мы имеем еще clintnr, тоже женский стул, или кресло, но с большой
спинкой, предназначенный для отдыха (Од. ХVIII 190), но, однако, о
художественной отделке его ничего не сказано, хотя даже самый обыкновенный,
домашний стул бедных людей (diphros) бывает тоже "прекрасно-полированным"
(ХVII 602) и "прекрасно-сплетенным" (Ил. ХХIII 335).
Если перейти к "тронам", или более пышным креслам, то, прежде всего, мы
встречаемся с троном Гефеста (ХVIII 388 - 390); Гера обещает подарить Сну
трон "прекрасный, негибнущий, золотой" (ХIV 238); у Зевса "золотой" трон на
Олимпе (VIII 442). Божественным тронам не уступают и человеческие.
Упомянем еще ряд художественных изделий из домашнего быта. Стол, который
накрывала Гекамеда (Ил. ХI 628), - прекрасный, с синими ножками,
прекрасно-обтесанный (полированный), а тот, который накрывали служанки Кирки
(Од. Х 355), "серебряный"; о "прекрасно полированных" столах читаем (ХV 333)
и о просто "тесаных" (VII 174, Х 370, ХV 137, ХVII 93).
Из сосудов для питья славились прежде всего кратеры, предназначенные для
смешивания вина и воды, чтобы потом разливать по отдельным чашам. Кратеры
отличались тоже художественной работой. Они были "серебряные" (Ил. ХХIII
741, Од. Х 356, ХV 103, 121), даже "целиком серебряные" (IХ 203, ХХIV 275),
иной раз с "золотыми краями" (IV 615, ХV 115) и даже просто "золотые" (Ил.
ХХIII 219, Гимн. IV 206), с "цветистыми украшениями" (Од. ХХIV 275). Далее
идут разного рода чаши, бокалы, кубки, чарки, рюмки, из которых укажем на
depos - чашу "золотую" (Ил. IV 3, ХХIII 196, ХХIV 101 и т.д.) или "с
золотыми гвоздями" (Ил. IХ 671, ХI 633) и на cypellon - чашу тоже "золотую"
(III 248, Од. I 142, IV 58, Х 357), как и aleison (Ил. ХI 774, Од. VIII 430,
ХХII 9); в качестве примеров укажем также скипетр Ахилла c золотыми гвоздями
(Ил. I 246) и среброгвоздный меч Агамемнона (II 45); медный меч с серебряной
рукояткой в ножнах из слоновой кости, принадлежащий Алкиною (Од. VIII 403
сл.); вожжи Мидона, блестящие, с отделкой из слоновой кости (Ил. V 583);
сундук Ахилла, подаренный ему матерью (ХVI 221 - 224); огромный троеножный
котел из хозяйства Ареты (Од. VIII 434) и сундук для подарков Одиссею (Од.
VIII 438); знаменитые ворота для снов, одни роговые, другие из слоновой
кости (ХIХ 562); выгнутый медный ключ с рукояткой из слоновой кости у
Пенелопы для ее кладовой (ХХI 6 сл.); покои, купальни, сосуды, прялки и пр.
в доме Менелая. (IV 120 - 135), драгоценные ожерелья из электра и золота (ХV
459 - 462) и т.д. Из более пространных гомеровских описаний произведений
художественной промышленности необходимо отметить изображение подарков от
женихов Пенелопе (Од. ХVIII 292 - 391).
Интересно описание работы Гефеста (Ил. ХVIII 373 - 380):
Готовил он двадцать треножиков разом,
Чтоб их расставить вдоль стен своего благозданного дома.
К ножкам треножников он золотые приделал колеса,
Чтобы в собранье богов они сами собою катились
И чтобы сами домой возвращалися, взорам на диво.
В этом они уже были закончены. Не было только
Ручек красивых; готовил Гефест их и гвозди ковал к ним.
Полный творческих мыслей, трудился он.
А вот перевязь Геракла, на которой изображены (Од. ХI 610 - 610):
...с чудесным искусством
Огненноокие львы, медведи и дикие свиньи,
Схватки жестокие, битвы, убийства изваяны были
Сделавший это пускай ничего не работает больше, -
Тот, кто подобный ремень с таким изукрасил искусством!
Одиссей говорит о самом себе (Од. ХIХ 225 - 232):
Плащ двойной шерстяной имел Одиссей богоравный -
Пурпурный. В этом плаще золотая застежка входила
В парную трубку, а сверху они прикрывалися бляхой:
Пестрый олень молодой под зубами собаки в передних
Лапах ее извивался. Смотреть удивительно было,
Как - из золота оба - собака душила оленя,
Он же ногами отчаянно бил, убежать порываясь.
Также блестящий хитон на теле его я заметил.
Нельзя миновать и знаменитого кубка Нестора (Ил. ХI 631 - 637):
Возле блюда
Кубок поставила чудный, с собой привезенный Нелидом,
Весь золотыми гвоздями обитый; имел он четыре
Ручки; и около каждой из золота по две голубки
Словно бы зерна клевали; внизу его было две ножки.
По столу всякий другой лишь с усилием кубок тот двигал,
Полный вином; но легко поднимал его старец пилосский.
Известен и кратер Федима (Од. IV 613 - 618). А о сидонской чаше, как о
награде на состязаниях, читаем в Ил. ХХIII 741 - 443:
Из серебра превосходный кратер для вина, шестимерный,
Все кратеры на свете своей красотой побеждавший,
Так как сработан он был мастерами Сидона чудесно
Следует упомянуть здесь о гомеровских рукомойниках (например, Од. I 136),
в Од. III 440 рукомойник даже расписан цветами (ср. Од. ХХIV 275). Интересно
и то, как Нестор велел художнику оправить золотом рога приносимой в жертву
телки (Од. III 436 сл.).
Что такое щит Ахилла и какого искусства он потребовал от Гефеста (Ил.
ХVIII), это мы уже знаем. Но чтобы получить представление о гомеровском
проникновении в тончайшие детали металлической отделки и от гомеровского
знания художественной металлической промышленности вообще, следует прочитать
описание вооружения Агамемнона (Ил. ХI 24 - 46).
Не зная ни скульптуры, ни живописи, Гомер слабо чувствует и архитектуру,
но зато он буквально упивается художественным ремеслом, т.е. разного рода
ремесленными изделиями. Читатели Гомера получают подробнейшее представление
о работе плотника, медника, гончара, дубильщика кожи, об обработке золота,
серебра, меди, железа, стали, свинца, олова, глины, камня, слоновой кости.
Можно без всякого преувеличения сказать, что изобразительное искусство у
Гомера вполне тождественно с ремеслом, и нет никакой возможности провести
здесь определенную границу между тем и другим.
Обычно лишь восторгаются этим действительно роскошным миром
художественной промышленности у Гомера. На историк эстетики не может
ограничиться одними восторгами, здесь необходим серьезный анализ.
То, что художественная промышленность здесь целиком относится к
эпическому стилю, ясно само собой: изображаемая художественная обстановка
хотя и не рисует самих героев, но рисует нечто общее, то, в чем они живут и
действуют. А это - обычный для эпоса примат родового над индивидуальным.
Гораздо интереснее другая черта гомеровская художественной
промышленности. Ведь тут мы находим полное совпадение художества и
производства. Изображаемые у Гомера вещи одинаково являются и эстетической
самоцелью и предметом вполне утилитарным, вполне бытовым. Это указывает на
невозможность для Гомера изолированного и вполне "очищенного" от
практической жизни созерцания художественных ценностей, что также вполне
соответствует основным принципам эпического стиля.
Однако бросается в глаза не только сама эта вещественность эстетического
предмета, но и его необычайная изощренность, изысканность, затейливость. Все
эти художественные изделия обычно сияют, блестят, сверкают, светятся. И еще
важнее то обстоятельство, что здесь перед нами не просто художественное
производство, воспроизведенное в литературном памятнике, описанное и
расписанное при помощи слова и, следовательно, воспроизведенное в мысли, в
фантазии, данное при помощи воображения. Ведь известно, что в период
формирования гомеровского эпоса греческое общество вовсе не было так безумно
богато, так роскошно, как это изображено у Гомера. Времена крито-микенской
дворцовой роскоши миновали уже несколько столетий назад. Восходящее
демократическое общество было гораздо скромнее и беднее, и при дворах
тогдашних самых богатых властителей не было и намека на роскошь. Таким
образом здесь перед нами сознательная реставрация крито-микенской роскоши и
реставрация не фактическая, а только при помощи мысли и воспоминания, при
помощи художественного образа и фантазии. Это дает возможность бесконечно
любоваться роскошной художественной промышленностью и бесконечно ею
упиваться. Но в этой роскоши во всей ее изысканности и изощренности нет ни
малейшего намека на разложение, на субъективизм, на психологию гурманства и
смакования. Здесь обычное для Гомера бодрое, молодое и веселое
жизнеутверждение.
3. Мусические искусства
Перейдем к мусическим искусствам, к которым относятся музыка, пение и
танцы.
а)
Музыкальные инструменты у Гомера, как и вообще в Греции, двух типов -
струнные и духовые. К струнным принадлежат форминга (phorminx) и кифара
(citharis). Форминга у греков вообще самый древний струнный инструмент. Это
нечто вроде арфы или, скорее, гуслей, лютни, цитры. Из ее частей упоминается
кобылка (dAygon) и колки (collopes), при помощи которых натягивались струны.
Число струн форминги не известно, и у Гомера говорится о "струне" в
единственном числе. Естественно, что когда пировали боги, не было недостатка
в "весьма прекрасной форминге" Аполлона (Ил. I 603), но весьма искусно умели
обращаться с этим инструментом и люди (Од. ХХI 406 - 409):
Как человек, искусный в игре на форминге и в пеньи,
Может на новый колок струну натянуть без усилья,
Свитую круто овечью кишку у концов закрепивши,
Так натянул Одиссей тетиву без усилья на лук свой.
В Гимнах заметно подчеркивается момент субъективного наслаждения от игры
на форминге. (Гимн. II 5) Аполлон играет на "изогнутой форминге" (6),
"издавая прелестный звук золотым плектром", а (337) он "с формингой в руках
страстно играл", и (III 506) Аполлон и Гермес "наслаждаются формингой".
Для струнных инструментов мы имеем у Гомера еще название citharis (термин
"лира" у Гомера отсутствует). Какая разница между этими инструментами,
сказать трудно. Может быть, форминга отличается от других двух большей
величиной. Есть некоторое основание отождествлять формингу и кифару,
поскольку мы встречаем выражение (Ил. ХVIII 569 сл.) "он кифарил на
форминге". В Од. I 153 сл. сначала глашатай дает Фемию "весьма прекрасную
кифару", а потом Фемий, "формингуя" на ней, "начинает прекрасно петь", и
(159) она - опять "кифара".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102