Мы торопились, чтобы не дать оправиться группе Павлова после понесенного ею поражения. Однако, продолжая наступление, наши передовые части натолкнулись на сильную круговую оборону станицы Егорлыкской, умело прикрытую бронепоездами. Тогда мы решили закрепиться на исходных рубежах, подтянуть стрелковые части и тылы и после небольшого отдыха атаковать противника в Егорлыкской.
Нашей разведкой было установлено, что в район станицы Егорлыкской и станции Атаман дополнительно перебрасываются части 1-го Донского корпуса, Терско-кубанские конные дивизии, отборная пехота из Добровольческого корпуса генерала Кутепова и вновь созданные из стариков-казаков пластунские части генерала Чернецова. Сюда же из-под Ростова направлялись два бронепоезда. Общая численность белогвардейцев, по нашим сведениям, исчислялась до двадцати пяти тысяч сабель и трех тысяч штыков. "Егорлыкская крепость", "Белый Петроград" - так именовали белогвардейцы станицу Егорлыкскую, о которую, как они надеялись, должны были разбиться наши войска.
Вечером 29 февраля Реввоенсовет Конармии решил 1 марта предпринять энергичное наступление на Атаман-Егорлыкскую силами Конармии и 20-й стрелковой дивизии.
Наступление началось на рассвете. Погода неблагоприятствовала. Дороги были исключительно тяжелыми. Артиллерия, пулеметные тачанки, повозки с боеприпасами и медикаментами вязли в густой цепкой грязи. Особенно было трудно продвигаться на спусках и подъемах балок. Лошади артиллерийских упряжек выбивались из сил. Приходилось в помощь им давать дополнительные уносы лошадей.
К 10 часам 4-я и 6-я дивизии Конармии сосредоточились в лощинах южнее станицы Егорлыкской. Плотный туман еще не рассеялся, закрывая серой пеленой притихшую станицу, до которой оставалось несколько километров. Между тем с юго-востока к Егорлыкской подходила 20-я стрелковая дивизия и развертывалась в боевой порядок. Вскоре на юго-востоке станицы застрочили пулеметы, началась сильная залповая стрельба. Это 20-я стрелковая дивизия вступала в бой с пластунами генерала Чернецова. Наши пехотинцы цепями, с винтовками наперевес, при поддержке сильного пулеметного и артиллерийского огня, упорно продвигались вперед, тесня пластунов противника.
Тем временем 4-я и 6-я кавалерийские дивизии развертывались для атаки. Казачьей конницы вначале не было видно. Но с отходом пластунов Чернецова началось поспешное движение крупных масс кавалерии на западной и южной окраинах станицы. Наиболее крупная группа конницы белых, сосредоточившись на западной окраине Егорлыкской, перешла в атаку в обход левого фланга Конармии. Замысел противника, очевидно, состоял в том, чтобы захлестнуть наши кавалерийские дивизии с левого фланга, смять боевые порядки частей и отбросить Конармию на северо-восток, к железной дороге, под огонь бронепоездов и пластунов генерала Чернецова.
Парировать удар обходной колонны противника было приказано 6-й кавалерийской дивизии. Перейдя в контратаку, 6-я дивизия сбила направление атакующего противника и завязала с ним упорный бой. В это время 4-я кавалерийская дивизия перешла в решительную атаку. Темная масса полков дивизии широкой лавой стремительно неслась на неприятельскую конницу, выдвинувшуюся на южную окраину Егорлыкской. Как-то все вдруг приутихло, и только тысячный топот коней конармейцев шумно разносился по степи. Белогвардейская конница начала было развертываться для атаки, но когда грянуло "ура" конармейцев, она быстро свернулась и, выбросив вперед пулеметы, отошла на окраину станицы.
Пулеметы белых открыли ураганный огонь по атакующим полкам 4-й дивизии и принудили их к отходу. Не успела 4-я дивизия отойти и перестроиться, как белогвардейская конница перешла в атаку против левого фланга 20-й стрелковой дивизии. Для ликвидации угрозы, нависшей над флангом нашей пехоты, две бригады 4-й дивизии круто повернули вправо и перешли в контратаку, сильным ударом отбрасывая конницу белогвардейцев. При этой схватке на флангах центр фронта Конармии оказался ослабленным. Этим воспользовались белые, бросив в атаку на центральный участок фронта Конармии крупную группу конницы. Нескончаемой волной катилась конница белых на участок, занимаемый лишь 19-м кавалерийским полком 4-й дивизии. Впереди атакующей конницы белых мчался офицерский конный полк, построенный взводными колоннами. Положение было очень опасное. Белые могли легко прорвать фронт 19-го полка и выйти на артиллерийские позиции и штабы 4-й и 6-й дивизий, а затем нанести удар Конармии в тыл.
Офицерский полк с гиком и свистом прорвался через слабую цепь 19-го полка и устремился вперед. И в этот момент блестящий пример хладнокровия и мужества проявил начальник 4-й кавалерийской дивизии Городовиков. Пропустив вперед зарвавшийся полк белых, он приказал всем пулеметчикам и конноартиллерийскому дивизиону открыть в упор огонь по главным силам атакующего противника. Это приказание было немедленно выполнено. Исключительно четко работали наши артиллеристы и пулеметчики. Десятками замертво ложились белоказаки на истоптанную тысячами копыт сырую весеннюю степь. Понеся огромные потери, противник отпрянул назад, а затем покатился к Егорлыкской. Зарвавшийся офицерский полк белых был полностью изрублен.
Между тем 6-я кавалерийская дивизия, отбросив правофланговую группу белых на западную окраину Егорлыкской, вышла во фланг противника, отступавшего перед 4-й дивизией, и нанесла ему сильный фланговый удар. Под ударом 6-й дивизии с фланга и частей 4-й дивизии с фронта расстроенные ряды белой конницы отступили в Егорлыкскую, под прикрытие своей артиллерии и пулеметов.
Одновременно с острыми схватками огромных кавалерийских масс на открытой равнине не переставая кипел жаркий бой между 20-й стрелковой дивизией и пехотой противника, засевшей под прикрытием бронепоездов на юго-восточной окраине станицы Егорлыкская и станции Атаман. Сковывая здесь противника непрерывными атаками, наши доблестные пехотинцы прочно обеспечивали правый фланг Конармии.
К вечеру, подтянув свежие силы конницы, белые вновь перешли в атаку. По всему фронту началась артиллерийская и ружейно-пулеметная стрельба, засверкали тысячи клинков, загремело многоголосое "ура", заколыхались десятки знамен и сотни разноцветных флажков эскадронов. Снова началась упорная борьба за фланги, жестокая кавалерийская сеча.
К концу дня 6-я кавалерийская дивизия отбросила противника на левом фланге в пос. Иловайский, 4-я дивизия вышла к южной окраине Егорлыкской, 20-я стрелковая дивизия при поддержке 11-й кавалерийской дивизии и подошедших дивизий Гая и имени Блинова заняла станцию Атаман и северо-восточную окраину станицы Егорлыкской.
Противник продолжал оказывать упорное сопротивление, отчаянно цепляясь за каждый дом, за каждый сарай станицы. Многие улицы белогвардейцы забаррикадировали повозками, плугами, бочками, бревнами, санями и отчаянно отбивались. По всей станице шел ожесточенный кровопролитный бой. Лишь во второй половине ночи белогвардейцы были выбиты из Егорлыкской и наши части полностью овладели станицей.
Этой же ночью, когда кавалерия белых, бросая орудия, зарядные ящики, повозки, беспорядочно отступала из Егорлыкской на юго-запад, на помощь им в Егорлыкскую из Мечетинской спешила белая пехота, в основном пластунские части, спешно сформированные из казаков-стариков. Вероятно, деникинскому командованию, отправлявшему казаков-пластунов в Егорлыкскую, не было известно, что она занята красными. А наши части, утомленные тяжелым боем, отдыхали в станице и не заметили, как к северо-западным окраинам ее подходила белогвардейская пехота. На рассвете, обнаружив белых у себя под боком, части 4-й кавалерийской дивизии перешли в атаку, смяли пластунские части казаков, не успевшие принять боевой порядок, и обратили их в паническое бегство. Казаки-бородачи, несмотря на свой солидный возраст, так бойко удирали, что их бегу в лучшее время позавидовали бы молодые. Ну, а теперь завидовать было нечему. "Марафонский бег" казаков приносил им только позор. В распутицу бежать было трудно, особенно если учесть, что белоказаки были одеты по-зимнему тепло. Преследуемые конармейцами, они бросали в грязи валенки и улепетывали босиком. Насколько охватывал глаз в сторону станицы Мечетинской, в вязкой глине дороги и ее обочин торчали, как обгорелые пни, казацкие валенки.
Так закончилось это большое сражение между советскими войсками и лучшими частями деникинских войск на Северном Кавказе, в котором с обеих сторон участвовало только кавалерии до сорока тысяч сабель.
Если говорить об этом сражении, как испытании боевой зрелости и боевого духа Конармии, то я с полным правом могу сказать, что испытание было выдержано блестяще всеми соединениями и частями нашей армии. Геройски сражались и умело руководили дивизиями начдивы 4, 6 и 11-й кавалерийских дивизий Городовиков, Тимошенко и Степной-Спижарный. Примером личной храбрости воодушевляли бойцов комиссары дивизий Бахтуров, Детистов и Хрулев. Тюленев, сменивший на посту погибшего Мироненко, раненный в бою, руководил 2-й бригадой 4-й дивизии до конца сражения. Нельзя было не восхищаться стойкостью в бою наших артиллеристов и пулеметчиков. Храбро сражались бойцы, командиры и комиссары доблестной двадцатой стрелковой дивизии.
Трудно назвать всех героев этого сражения, потому что чудеса храбрости, лихой отваги и товарищеской взаимовыручки в бою показали сотни бойцов, командиров и политработников. Приведу несколько характерных подвигов конармейцев, награжденных за заслуги в боях под Еторлыкской орденами Красного Знамени.
При атаке противника, обходившего фланг 20-й стрелковой дивизии, помощник командира взвода 22-го кавалерийского полка 4-й дивизии Быков Михаил Александрович бросился к вражескому пулемету, открывшему внезапный фланговый огонь по нашей пехоте, и уничтожил белогвардейских пулеметчиков. Подвиг Михаила Быкова спас десятки жизней красноармейцев.
Командир взвода этого же полка Агеев Георгий Николаевич первым ворвался в ряды белогвардейцев, приготовившихся к атаке, застрелил двух офицеров и, захватив пулемет, открыл из него огонь по противнику.
Бойцы Петрушин Петр Максимович и Ромов Федор Данилович прорвались к неприятельской батарее, зарубили двух офицеров и, овладев батареей, немедленно использовали ее против белогвардейцев.
Командир взвода 22-го кавполка 4-й дивизии Журавлев, попав раненным в плен, во время атаки белых подобрался к их пулемету, перебил его прислугу и, открыв огонь по белогвардейцам, сорвал их атаку.
Геройский подвиг совершила медицинская сестра Таисия Плотникова, спасая раненых конармейцев. Когда конный полк белых прорвался в тылы 4-й дивизии, она, вскочив на коня, повела бойцов в контратаку и первая, ворвавшись в ряды противника, застрелила офицера.
По сути дела сражение под Егорлыкской было завершающей операцией по ликвидации деникинщины.
Воспользовавшись успехами Первой Конной армии и стрелковых дивизий 10-й армии, перешли в наступление 8-я и 9-я армии. Части этих армий заняли Азов, Батайск, Койсуг, Хомутовскую, Мечетинскую. 11-я армия овладела Ставрополем...
"Дух был потерян вновь", - писал Деникин, характеризуя состояние своих войск после поражения, понесенного ими у Торговой, Белой Глины, Среднего Егорлыка и Егорлыкской. Однако он еще рассчитывал задержать свои войска на рубеже рек Кубань, Лоба и Белая.
"Необходимо было оторваться от врага, поставить между ними и собой непреодолимую преграду и "отсидеться" в более или менее обеспеченном районе, - первое время, по крайней мере, пока не сойдут маразм и уныние с людей, потрясенных роковыми событиями", - писал Деникин49.
Однако деникинские войска были уже не способны к организованному сопротивлению. Белое казачество окончательно разлагалось. Донцы разбегались или сдавались в плен, не желая отступать на Кубань. Кубанских казаков они не любили, называли их "хохлами" и добра от них не ожидали. А те действительно не проявляли гостеприимства к своим собратьям по казачеству.
- Проворонили свой Тихий Дон и убирайтесь куда хотите. Прятаться на Кубани нечего, - говорили кубанцы донцам.
Один взятый нами в плен старый донской казак сказал, что он вместе с другими беженцами двигался на Кубань в своей бричке, на своей лошади.
- Ну и где же твоя лошадь и бричка? - спросил я его.
- Где? Отобрали кубанские казаки. Дали вот палку в руки и говорят: проваливай туда, откуда приехал...
Началась дружная весна. Отступление в распутицу - тяжелое дело. Дороги так развезло, что движение по ним, особенно артиллерии и колёсного транспорта, стало совершенно невозможным.
Части разбитых донских корпусов, лишенные единого и твердого командования, рассыпались на группы, бросали орудия и пулеметы, бросали больных и раненых бросали исхудалых, выбившихся из сил лошадей. Наши любители сравнений говорили, что деникинская армия в это время была похожа на армию Наполеона, бежавшую в 1812 году по старой Смоленской дороге. Разница была лишь в том, что французы бежали на запад в зимнюю стужу, а деникинцы на юг в весеннюю распутицу.
Положение белых было бы еще хуже, если бы Конармия и части 10-й армии неотступно продолжали преследование.
Однако мы, к сожалению, преследовать противника не могли, и не только потому, что мешала непролазная грязь. Конармия и стрелковые дивизии 10-й армии были крайне утомлены непрерывными и напряженными боями. Нужно было дать частям отдых, надо было подтянуть тылы, пополниться всем необходимым для боя и жизни, произвести учет захваченных трофеев, сдать пленных или обратить их на пополнение наших частей.
Конармия расположилась на отдых в станице Егорлыкской, на станции Атаман и в прилегающих хуторах. В этом же районе расположилась 20-я стрелковая дивизия, а также 1-я кавказская кавалерийская дивизия и 2-я кавалерийская дивизия им. Блинова, которые, кстати говоря, вместе с Донской (впоследствии 9-й) и 12-й кавалерийскими дивизиями были объединены во 2-й Конный корпус 10-й армии и директивой Реввоенсовета Кавказского фронта от 3 марта 1920 года переданы в оперативное подчинение Конармии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61