Белые, в частности на Южном фронте, добивались успеха именно потому, что их войска состояли преимущественно из крупных конных казачьих соединений. Надо было лишить врага этого козыря.
Обстановка властно требовала создания крупных кавалерийских соединений, однако это было сопряжено с большими трудностями.
Красная Армия создавалась в боях, времени на организацию ее было очень мало. Объединение партизанских отрядов и реорганизация их в регулярные части и соединения происходили, что называется, на ходу.
Кроме того, после Октябрьской резолюции почти весь офицерский состав кавалерии старой армии оказался в контрреволюционном лагере. А наши командиры, вышедшие из масс трудового народа, в большинстве своем недостаточно знали военное дело. Многие из них оказались талантливыми организаторами, но искусству воевать им впервые пришлось учиться уже на поле боя. На первых порах некоторые наши командиры, даже старшие, не всегда правильно разбирались в принципах использования в бою родов войск, в частности кавалерии. Были и такие, которые сознательно или несознательно препятствовали организации частей и соединений кавалерии.
В то время, будучи заместителем командира кавалерийской бригады, я мог ставить вопрос об организации кавалерийских соединений только через своих непосредственных начальников - Думенко и Шевкоплясова. Но эти люди, занимавшие значительные командные посты, не только не содействовали, но в меру своих сил препятствовали развитию кавалерии.
Однако и после неудачной попытки обратиться по этому вопросу к Троцкому мысль о создании крупных кавалерийских соединений, хотя бы для начала кавдивизии, не оставляла меня. И вот в конце ноября, когда белогвардейцы на всем фронте 10-й армии были отброшены за Дон и наша бригада, выведенная в резерв армии, сосредоточилась в районе Дубовый овраг, Большие и Малые Чапурники, поблизости с Реввоенсоветом армии, я решил при удобном случае доложить по этому вопросу Сталину и Ворошилову. Высокая оценка ими роли кавалерии 1-й Донской стрелковой дивизии позволяла надеяться, что вопрос будет решен положительно. Случайная встреча с конницей стрелковой дивизии Жлобы побудила меня поскорее осуществить свое намерение.
Как-то, проезжая по линии фронта, я увидел такую картину: в одиночных окопах сидят бойцы, и каждый сидящий в окопе держит за повод лошадь. Далеко, насколько может охватить глаз, тянется линия одиночных окопов и одиноко маячат за ними лошади. Подъезжаю к бойцам и спрашиваю:
- Что же вы, товарищи, здесь делаете?
- Как что? - удивляются бойцы. - Нечто не видишь - обороняемся.
- Как же это вы обороняетесь?
- Да так вот и обороняемся. Шо пытаешь? Видишь, не галушки варемо, кидая на меня сердитый взгляд, говорит боец украинец.
- Так вы что - кавалеристы или пехота?
- Да ты ослеп чи шо? - сердится боец и как бы в подтверждение, что он кавалерист, дергает свою лошадь за повод.
- Ну вижу, что кавалерист, - примирительно говорю. - Я тоже кавалерист, однако еще не встречал такой обороны кавалерии. Перебьют ваших лошадей белые, и придется вам скакать верхом на палочке.
- Це не наше дило, - заключает украинец.
Это и была кавалерия стрелковой дивизии Жлобы, недавно прибывшей с Северного Кавказа. Странная оборона, которую она занимала, называлась "обороной кавалерии на широком фронте".
Доложив об этом Реввоенсовету 10-й армии, я высказал свои соображения об организации кавдивизии.
Вероятно, мой доклад сыграл какую-то роль, так как вскоре руководители обороны Царицына приняли решение о создании кавалерийской дивизии.
28 ноября кавбригада была реорганизована в сводную кавалерийскую дивизию двухбригадного состава. 2-я бригада сформировалась за счет трех полков кавалерии дивизии Жлобы и 1-го Крымского полка.
Начдивом назначили Думенко, меня - начальником Штаба, потому что по организационной структуре заместитель или помощник начдива не полагался. Однако Думенко вскоре заболел тифом, и командовать дивизией пришлось мне.
Командирами бригад были назначены: 1-й - Городовиков (помощником его Маслаков), 2-й - Тимошенко (помощником его - Сердич).
Командирами полков: 1-го - Стрепухов, 2-го - Гончаров, 3-го (основой которого был Крымский кавполк) - Вербин, 4-го - Степанов.
В составе кавалерийского полка по-прежнему осталось пять эскадронов, в эскадроне по четыре взвода. Состав взвода определен в пятьдесят кавалеристов с одним станковым пулеметом на тачанке.
Дивизия имела артиллерийский дивизион четырехбатарейного состава (в батарее четыре пушки) с тем, чтобы каждому кавполку можно было придать по батарее. Артиллерия являлась огневым средством начдива. Кроме того, в распоряжении начдива имелся Особый резервный кавалерийский дивизион трехэскадронного состава (эскадроны того же состава, что и в полках).
Созданием сводной кавалерийской дивизии было по существу положено начало создания стратегической конницы в Красной Армии. Если кавалерийские полки и бригады, входившие в состав стрелковых дивизий, выполняли задачи в интересах своей дивизии, то сводная кавалерийская дивизия должна была выполнять задачи командующего армией в интересах армии и фронта.
IV. Разгром белой армии Краснова
1
К началу 1919 года в связи с революцией в Германии и отводом немецких войск с Украины и из западной части Донской области левый фланг красновской контрреволюционной армии оказался обнаженным. Создавалась реальная возможность удара советских войск на Донбасс и выхода их на тылы белых войск, действовавших в направлении Царицына. Предвидя эту опасность, Краснов в качестве контрмеры усилил нажим на Царицын. Воспользовавшись отходом 9-й Красной армии на север, белые вышли на правый фланг 10-й армии и сосредоточили крупные конные массы к северо-западу от Царицына.
Уже в первой половине января 1919 года положение на фронте 10-й армии стало очень тяжелым. Противник перешел в наступление и, отбросив наши части на севере от Царицына, вышел к Волге, захватив Дубовку. С захватом Дубовки белые отрезали от общего фронта 10-й армии Камышинский боевой участок и завершили полуокружение Царицына. Одновременно противник активизировал свои действия и против центрального участка обороны 10-й армии.
Положение на фронте осложнялось с каждым часом. К этому времени командование 10-й армии сменилось. Ворошилов и Сталин были отозваны Центральным Комитетом партии на другую работу. Командующим армией назначили Егорова, членами Реввоенсовета - Сомова, Леграна и Ефремова.
В ночь на 10 января А. И. Егоров созвал совещание командиров дивизии и начальников боевых участков6.
Я также присутствовал на этом совещании как исполняющий обязанности начальника кавалерийской дивизии.
Совещание было коротким. Командующий изложил общую политическую и боевую обстановку и потребовал от командиров всех степеней самых энергичных действий. Несколько человек выступили и заверили Реввоенсовет армии в твердой воле бойцов и командиров стоять насмерть и не допустить врага в Царицын.
Затем перед частями, соединениями и боевыми участками были поставлены конкретные задачи. Когда очередь дошла до нашей кавдивизии, командующий пригласил меня поближе к себе и поставил следующую задачу: 1-й кавбригаде под моим командованием возможно быстрее погрузиться в вагоны на станции Сарепта и по железной дороге направиться в Гумрак; в Гумраке выгрузиться и, действуя через Городище с направлении Орловка, Ерзовка, Пичуга, овладеть Дубовкой. Главная цель в этой операции - уничтожить противника в Дубовке, овладеть ею и тем самым восстановить положение на северо-востоке от Царицына, соединив Камышинский боевой участок с общим фронтом обороны армии.
2-я бригада кавдивизии и отдельный кавполк Попова 1-й Донской стрелковой дивизии временно сводились в конную группу южного боевого участка. Командира этой конной группой Егоров приказал мне назначить по своему усмотрению.
Поставив задачу, командующий спросил меня, все ли мне понятно. Я ответил, что артиллерия противника обстреливает железнодорожное полотно, в связи с чем считаю переброску кавбригады по железной дороге рискованной. Кроме того, погрузка и выгрузка кавбригады займут много времени.
По этим соображениям, сказал я, считал бы наиболее целесообразным двинуться кавбригаде из Больших и Малых Чапурников на Гумрак походным порядком, под прикрытием темноты. Я заверил командующего, что кавбригада, двигаясь походным порядком, к исходу ночи будет в Гумраке и приступит к выполнению поставленной ей задачи.
Егоров вначале не соглашался со мной, а потом сказал:
- Хорошо, действуйте, да только не медлите ни минуты. Положение на нашем правом фланге очень тяжелое.
На рассвете 10 января, вернувшись в расположение дивизии, я вызвал к себе на совещание командиров бригад, полков, их заместителей, военкомов частей и начальников штабов, информировал их об обстановке и о той общей задаче, которую Реввоенсовет поставил перед всеми частями армии, - во что бы то ни стало сорвать новое наступление противника на Царицын. Я сказал, что все присутствовавшие на совещании в Реввоенсовете от имени подчиненных им бойцов и командиров дали обещание стоять под Царицыном насмерть.
Далее я изложил суть поставленной командармом задачи нашей дивизии и дал указания о подготовке 1-й бригады к операции.
Командиры частей заявили, что они приложат все силы для успешного выполнения боевой задачи. Вместе с тем некоторые высказали беспокойство по поводу упорных слухов, что командующий 10-й армией Егоров - бывший царский генерал и что с ним в Царицын прибыло сто восемьдесят бывших офицеров теперь, мол, жди предательства.
В ответ на это я сказал, что слухи о каких-то царских офицерах, приехавших с Егоровым, - ложь, и тех, кто ее распространяет, нужно судить как агентов врага, и рассказал все, что узнал в Царицыне о новом командующем армии: бывший полковник, в 1907 году уволен из армии за революционные высказывания и принадлежность к партии эсеров, потом работал в разных местах, даже в театре артистом. Он несомненно, пользуется доверием партии, если в такой напряженный период борьбы с белогвардейцами направлен в Царицын командующим армией.
- Лично мне, - сказал я, - Егоров понравился. Правда, строгий, но, видно, дело знает хорошо. Говорят, что воевал против Колчака и не плохо.
- Строгий - это хорошо, - вставил Ока Иванович Городовиков. - Нашего брата тоже в руках держать надо.
- Вот именно, - добавил я. - А то куда это годится: некоторые командиры бросили свои подразделения в окопах, а сами помчались в Царицын поглядеть, нет ли генеральских лампасов на брюках Егорова.
Высказанное товарищами беспокойство в связи со сменой командования армией и ложными слухами о прибытии в армейский аппарат бывших офицеров мне было понятно. Подавляющее большинство наших командиров, в прошлом унтер-офицеров, фельдфебелей, а то и рядовых солдат, имело более чем достаточно оснований относиться к бывшим офицерам с такой же классовой враждебностью, с какой они, выходцы из среды рабочих и крестьян, относились к помещикам и капиталистам: ведь офицеры в царской армии были для нас представителями тех же помещиков и капиталистов.
Не удивительно, что враги Советской власти решили воспользоваться полковничьим званием Егорова для распространения слухов, с помощью которых они рассчитывали расшатать революционную дисциплину и вывести красные части из подчинения их командованию. Но как ни волновали эти слухи многих бойцов и командиров, вражеский маневр не удался: влияние партии в частях 10-й армии в то время было достаточно сильным, чтобы противостоять контрреволюционной пропаганде.
2
Выполняя задачу, поставленную командующим армией, я отдал приказ, согласно которому 1-я кавбригада и Особый резервный кавдивизион с двумя батареями и обозами 1-го разряда должны были с наступлением темноты 11 января двинуться в район Гумрак походным порядком для действий в направлении Дубочки, а обозы второго разряда - по железной дороге с тем, чтобы, выгрузившись в Гумраке, присоединиться к бригаде.
Командовать сводной конной группой на левом фланге армии - 2-я кавбригада и отдельный кавполк Попова - было приказано Городовикову, как наиболее подготовлен-, кому для самостоятельных действий командиру.
В ночь с 11 на 12 января все части дивизии приступили к выполнению поставленных задач. К этому времени белые развернули наступление по всему фронту. Наши стрелковые части и сводная конная группа, оставшаяся в районе Дубового оврага, не выдержали натиска противника и начали отходить к Царицыну. К 11 января к югу от Царицына белые вышли в район Чапурников. Севернее Царицына, в районе Давыдовки, успешно действовала казачья группа генерала Голубинцева. Казачья дивизия под командой генерала Кравцова в составе трех конных полков, занимавшая Лозное, 12 января вышла в район Дубовки и отбросила наши стрелковые части за Волгу. Царицыну грозила опасность полного окружения.
К рассвету 12 января наша 1-я кавбригада и Особый резервный дивизион, форсированным маршем перейдя за ночь с южного участка обороны Царицына на западный, вступили в Гумрак и в 8 часов утра повели наступление по правому берегу Волги в направлении Дубовки через Городище, Орловка, Ерзовка. В районе Пичуги, в 12 километрах юго-западнее Дубовки, части бригады встретили сопротивление около двух полков кавалерии белых. Кавбригада с ходу атаковала противника, смяла его боевые порядки и обратила белогвардейцев в бегство. Конница противника бежала Б направлении Дубовки, стремясь уйти под защиту своей пехоты, которая силой двух полков занимала оборону между Пичугой и Дубовкой. Но это ей не удалось. На плечах конницы белых наша кавбригада ворвалась в оборону его пехоты. В течение сорока минут продолжался бой с пехотой и кавалерией противника.
Упорство, с которым сражались белые, стало понятно, когда выяснилось, что в числе взятых нами пленных есть офицеры, действовавшие в качестве рядовых солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61