Сергей два раза взмахнул кнутом, и оба раза послышалось резкое и громкое щелканье.
- Кнут что надо, - глубокомысленно заключил Сергей, не без сожаления протянул владельцу понравившуюся ему вещь.
Но Витя Петров кнута не взял.
- Бери его себе, - сказал он, - водовозу-то любой кнут без надобности, лошадей гонять не приходится. Порожняком сами бегут, а воду везешь, погонишь - с пустой бочкой на стан приедешь. В общем, я без кнута обойдусь.
Сергей от такой царской щедрости Вити Петрова растерялся и промямлил что-то неопределенное.
- Бери, бери, - подбодрил его Витя Петров, - тебе на лобогрейке он больше пригодится.
Сергею было жаль расставаться с этим редкостным кнутом, но и обижать товарища тоже не хотелось.
- Если на время, - сказал он и щелкнул кнутом еще раз. - А потом отдам.
Витя Петров охотно согласился.
- А воду вы с собой на делянку берете? - спросил Володя Селедцов.
- Берем, - ответил Сергей. - Без воды разве можно. В ведре.
- Греется? - полюбопытствовал Володя Селедцов.
- Ага. Прямо в один момент теплеет.
- Я тебе дам свою баклажку. Чего уставился? У меня знаешь какая баклажка? Алюминиевая. В два слоя обшита шинельным сукном. - И приврал: Офицерская. Ясно? Вода в ней почти не греется, всю смену ледяной остается.
- А ты как же?
- Что я? Обойдусь как-нибудь. На сенокосилке можно и теплой выпить, работа - не бей лежачего. Вот скидывать с лобогрейки - другой сорт. Взопреешь, загорится внутри, хлебнешь глоток холодного - и лады. Только ты смотри и Павлу Ивановичу давай пить. Словом, на двоих вам.
...Во время обеденного перерыва Антонина Петровна рассказала, как идут дела в остальных двух бригадах. В общем, получалось, что работают везде дружно. И если недельки две продержится хорошая погода, то сенокос и прополка в основном будут закончены. Но из области передавали метеорологическую сводку - предполагаются дожди. Семибратова просила еще крепче подналечь на косовицу.
Перед отъездом она отозвала Павла Ивановича в сторону:
- Мне показалось, что вы вроде сильнее прихрамывать начали. Смотрите не наделайте беды.
- Не беспокойтесь, со мной - ничего особенного, - заверил Павел Иванович. - Немного ноет нога. Она у меня как барометр, перемену погоды предсказывает.
- Ну, а работается как? Лошади как будто хорошо ходят.
- Вчера немного не клеилось, а сегодня все идет нормально. Меня Зотов порадовал. До обеда работал на скидке ровно столько, сколько и я; правда, видно, устал, но настроение приподнятое. Стал веселый, жизнерадостный, даже петь пытался. Словом, мальчишка впервые отличился и почувствовал, что он не хуже других. После обеда не пущу на скидку, дам передышку.
Семибратова распрощалась со всеми, пожелала дальнейших успехов, села в свой древний тарантас и уехала.
Стан быстро опустел. Если бы не веселый шум у пруда, где купались школьники, не равномерное жужжание наждачного точила, на котором Петр Александрович Дьячков оттачивал косы для лобогреек, да не звенящий стук молотка о стальную пластинку - бабку, где Лукьян Кондратьевич отбивал притупившиеся ручные косы, полдень здесь был бы совершенно беззвучен.
В эту пору знойного южноуральского дня, когда солнце стоит почти над головой, все живое прячется в тень. Птица сидит под кустом, опустив крылья и приоткрыв клюв, бабочка прицепилась к тыльной стороне листа подорожника и кажется неподвижной, сверчки забились в щели и не подают никаких признаков жизни. Освеженная ночной прохладой и умытая утренней росой, трава, весело тянувшаяся навстречу первым лучам солнца, сейчас сникла, поблекла и клонится к земле. Далекие степные холмы, утром щеголявшие веселым бирюзовым нарядом, сейчас кажутся мутновато-серыми.
Проводив Семибратову, Павел Иванович хотел было пойти к пруду посмотреть, как купаются ребята, но из-за ноющей боли в ноге переменил решение и, слегка опираясь на вилы, направился к ближайшему стогу. Воздух и в тени был накаленным, и Павел Иванович с наслаждением растянулся на отдававшей прохладой земле. От стога тянуло сладковатым запахом свежего сена; полевые цветы хотя уже и высохли, но еще не потеряли аромата.
Павел Иванович лежал, закрыв глаза, и думал о том, что вот здесь, в бесконечной степи, где незнакомому легко заблудиться, сейчас так тихо, как в сказочном сонном царстве, и трудно поверить, что в это же время далеко на западе идет небывалая война. А ведь не так давно ее не было! Ну, что может быть ужаснее - человек убивает человека! Врывается к соседу в дом и убивает хозяина, чтобы забрать себе все, что тот нажил своим трудом...
На стане раздался удар в рельс, и Павел Иванович заторопился.
Когда он подходил к стану, копнильщики и женщины с ручными косами на плечах во главе с Лукьяном Кондратьевичем уже направились к месту работы. Ребята запрягали. Лошади же Павла Ивановича мирно жевали под навесом. Павел Иванович глянул сюда, глянул туда - Сергея не видно.
- Где ваш напарник? - спросил Петр Александрович Дьячков. - Все погонщики разобрали лошадей, а ваш не идет.
Павел Иванович пожал плечами.
С кнутом в руках мимо пробежал быстрый Володя Селедцов.
- Селедцов, ты не видел Зотова? - окликнул Павел Иванович.
- Видел. Купались вместе. А меня он еще плавать учил.
- Сюда вы не вместе шли?
- Нет. А что, разве его нет?
- Не видно.
- Ребята! - закричал Володя. - Кто знает, где Зотов? Павел Иванович ищет.
Никто из ребят не видел Сергея возвращающимся с пруда. Все уверяли, на стан он не приходил.
Павел Иванович забеспокоился.
- Не утонул ли он? - смущенно спросил Костя Жадов.
- Чего выдумываешь, - возмутился Володя Селедцов. - Пруд-то неглубокий, в нем и захочешь, да не утонешь. А Зотов к тому же и плавает как рыба.
- Ребята, - крикнул Петр Александрович Дьячков, - а вы не заметили, Зотов в одежде шел купаться?
- А как же, - ответил Ваня Пырьев, - и в брюках, и в майке, он возле меня раздевался.
- Если человек купается да утонет, на берегу одежда его остается. А мы не посмотрели да сразу давай искать утопленника. Пырьев, вы в каком месте раздевались?
- Вон там, - показал Ваня Пырьев, - возле кустов щавельника!
Павел Иванович и Петр Александрович подошли к щавельнику и, убедившись, что здесь никакой одежды нет, пошли вдоль пруда. Потом перебрались на другую его сторону, обшарили все кусты, но одежды Сергея не обнаружили.
- Дело тут такое, - в раздумье поглаживая усы, сказал Петр Александрович, - он, должно, спит где-нибудь в копне, а возможно, ударился домой. Только вроде как и уходить человеку не с чего. Скорее всего, заснул. Мы поищем здесь, а вы все на работу! - приказал он ребятам.
Сергея поискали у копен, у ближайших стогов сена и, не найдя, сошлись на том, что он, должно быть, двинулся в поселок. Просто решил наведаться, побывать дома... Но почему тайком?
Тане не верилось, что он мог уйти из бригады вот так... А все же на стане его нет!.. Где он? Но ведь где-то он есть? Все это очень странно... А что, если Сергей пошел за Шариком? Может ли быть такое? Вполне! Он очень расстроился, когда узнал о своем друге. Конечно, так оно и есть. Но зачем убегать? Зачем вся эта никому не нужная таинственность? Или боялся, что не отпустят? Интересно, отпустил бы Павел Иванович или нет? Вот потому, наверное, Сергей и ушел тайком, что не был уверен. Нехорошо, ой как нехорошо получилось! И всегда у этого Сергея бывает не так, как у людей...
Вместо Сергея с Павлом Ивановичем поехал на лобогрейке Петр Александрович Дьячков. Павла Ивановича не покидало беспокойство: Зотов со стана исчез. Что же случилось с Сергеем? Где он?..
А произошло с ним вот что.
Обрадованный сегодняшними успехами, приободренный похвалой Павла Ивановича, Сергей решил еще раз отличиться и сделать, так сказать, Павлу Ивановичу сюрприз: угостить холодной водичкой. Он знал, что недалеко от пруда, вверх по балке, есть небольшой родничок. Вода в нем не только вкусная, но такая холодная, что зубы ломит. Для стана оттуда воду не брали потому, что родничок был очень мал. Сергей решил сбегать туда, наполнить баклажку и, когда Павел Иванович захочет пить, дать ему отведать холодной, настоящей родниковой воды. Пусть напьется, такой водички в степи не везде можно найти.
Сергей купался недолго. Когда ребята, разделившись на два отряда, завязали водный бой - кто кого сильнее забрызгает водой, он вышел на берег, быстренько оделся и, схватив баклажку, помчался к роднику. Родничок оказался загрязненным, почти совсем затоптанным. Сергей принялся руками расчищать его. Он вырыл небольшую воронку, подождал, пока она наполнилась, затем вычерпал воду. Еще раз вычерпал. Напился - вода действительно ледяная. Сергей попробовал набрать в баклажку, но воронка оказалась настолько маленькой, что баклажка поднимала со дна ил и в ее горлышко текла мутная вода. Надо расширить воронку. Побродив вокруг, Сергей нашел небольшую щепку и принялся ею рыть. Скоро воронка была готова, но наполнялась очень медленно. Он прилег рядом на траву, с удовольствием потянулся. Да, сегодня он, конечно, поработал... Сергея будто кто-то толкнул, и он тут же вскочил на ноги. Неужто заснул? Воронка была наполнена чистой прозрачной водой. Вода прорвала с одной стороны край запруды и медленно струилась по дну овражка. Сергею казалось, что он вроде и не спал, а только успел закрыть глаза и тут же открыл их. Но то, что из воронки уже тек ручеек и что солнце намного склонилось вправо, вызвало у Сергея беспокойство - не опоздал ли. Он торопливо наполнил баклажку и со всех ног пустился по балочке к стану. Заметив, что на стане нет ни людей, ни лошадей, ни машин, он понял все и побежал еще быстрее. Минуя стан, ударился прямиком на свою делянку.
Увидев подбегавшего Сергея, Петр Александрович остановил лошадей.
- Вон оно, пропавшее золото. Нашлось, - улыбаясь в усы, сказал он. Глядите, запыхался как!
- Па... Павел... Иванович, - еле переводя дыхание, заговорил Сергей.
- Передохни. Вернемся, расскажешь.
Машина укатила. Пока она обошла круг, Сергею казалось, что время идет небывало медленно...
- Ну, так что же с тобой случилось? - сходя с машины, спросил Павел Иванович.
- Я... на родник ходил. Вот баклажка. За водой.
- Долго же ты путешествовал, - подшутил Петр Александрович и уже с упреком добавил: - Из-за тебя почти час все машины простояли.
Сергей молчал.
- Этот родник далеко? - поинтересовался Павел Иванович.
- Какое там далеко - рукой подать. По-мальчишески - пять минут ходу, - пояснил Петр Александрович.
- Почему же так долго был?
- Я... проспал... - чистосердечно признался Сергей.
- Проспал?!
- А я разве не говорил об этом? Прилег, говорю, где-нибудь парень и завел глаза. Долго, что ли? - добродушно заметил Петр Александрович.
- Я нечаянно заснул. Сам не заметил. Вот честное слово, - чуть ли не со слезами на глазах доказывал Сергей. - Хоть верьте, хоть нет, Павел Иванович. Я же не обманываю.
И Сергей, торопясь и сбиваясь, начал рассказывать всю свою историю с родниковой водой. А Павел Иванович внимательно слушал его и, видя, как Сергей волнуется, понял, что тот говорит правду.
- Павел Иванович, я никогда больше... и если что - то хоть прогоните, хоть что хотите делайте...
Павел Иванович заметил, что глаза Сергея повлажнели и вот-вот из них брызнут слезы. Нет, Зотов не врал. Он прервал его и уже совсем миролюбиво сказал:
- Хорошо, Сергей, оставайся. Сейчас некогда заниматься разговорами. Спасибо вам, Петр Александрович, выручили.
- А за что спасибо? Дело общее.
- Садись, Зотов, бери вожжи.
- Я бы скидывать...
- Нет. Садись гонять лошадей. На скидку я тебя сегодня не пущу. Это тебе наказание за нынешнюю историю. Гоняй.
Павел Иванович напряженно работал вилами и думал о Сергее.
Интересное происходит с мальчишкой. Просто-таки на глазах меняется человек. Еще несколько дней назад Сергей старался избежать работы или, во всяком случае, не проявлял к ней особого рвения, а сейчас со слезами на глазах упрашивает, чтобы его не прогоняли...
В этот день обе лобогрейки - Павла Ивановича и Галины Загораевой скосили по шесть гектаров.
После ужина бригадир тут же отправил всех спать. У стола остались только члены редколлегии боевого листка: Павел Иванович, Аня, Витя Петров и Володя Селедцов как поэт и художник.
КЛЯТВА
Но не сразу заснули в будках. В будке, где жили мальчики, сначала долго шептались, а потом стали по одному выходить наружу. Выскользнет из двери, чуть пригнется к земле и, стараясь быть незамеченным, тихонько прокрадывается мимо пруда в балочку.
Всем распоряжался Ваня Пырьев. Он каждого напутствовал словами: "Смотри не нашуми, чтоб незаметно было". Провожая последнего, а это был Колька Копытов, Ваня наказал:
- Девчонки обо всем знают, я Таньке прямо с вечера все рассказал, а она остальным, только они сами не пойдут, я обещал, что за ними зайдем. Вызови Таньку Ломову, и пусть сразу все трое выходят. И побыстрее. Придете - разжигайте костер. Только небольшой, а то со стана заметят. А я немного погодя зайду за Сергеем.
- Вань, ну, а что, если он не согласится?
- Не играть зовем, а по делу. Двигайся, а то время уходит.
Вскоре из будки вышел и Ваня Пырьев.
...Сергей уже начал дремать. Он не сразу узнал Пырьева и подумал спросонья, что пришел Павел Иванович, чуть подвинулся, освобождая место. Пырьев слегка потеребил его за плечо.
- Зотов, встань. Да не шуми.
Сергей поднялся на локте:
- Это ты, Пырьев? А я подумал - Павел Иванович. Почему так долго не спишь?
- Потому что дело есть, - сухо ответил Ваня. - Ты не баси, шепотом-то умеешь разговаривать? Одевайся, и пойдем со мной, - строго, тоном, не допускающим возражений, добавил он.
- Куда?
- Говорю - дело есть.
- Какое?
- Там увидишь. Только побыстрее собирайся. Времени мало.
- Никуда я не пойду.
- Как - не пойдешь?! Или думаешь, я один зову? Там все ребята из нашего класса собрались, тебя ждут. Попробуй только не пойти - покаешься.
- А что еще у вас за дело? Сказать-то ты можешь?
- Нет, не могу. Там узнаешь.
Сергей нерешительно стал натягивать штаны.
- Куда идти?
- Давай за мной, - и тут же Пырьев добавил: - Только, смотри, осторожно, чтоб никто не заметил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32