https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala/kruglye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Старинная мебель. В Графстве были
искусные мастера, которые делали великолепную мебель, стилизованную под
старину, но здесь подделок почти не было. Стены покрывал не цветной
пластик, а рифленые, шелковистые на ощупь, обои. Повсюду стояли вазы и
кувшины с живыми цветами. Каждое утро их срезал садовник, а составляла
букеты сама миссис Гиффорд. На стенах висели картины в витиеватых рамах, с
портретами мужчин и женщин в старинных нарядах. Роб решил, что это предки
Майка.
В бессчетном ряду спален ему отвели комнату, соседнюю с комнатой
Майка. Ванная у них была общая. Окна в этой просто обставленной, но очень
уютной комнате выходили на реку и живописные луга. В спальне был камин,
слегка пахло дымом, потрескивали дрова. В дверь постучали, и вошел Майк.
- Все в порядке? - спросил он.
- Да, - ответил Роб и показал на люмосферу на стене над кроватью. - Я
думал, у вас только масляные лампы.
- Да, но не в спальнях. И в том крыле, где живет прислуга, тоже
люмосферы.
- Почему?
- Ну... так принято. Это традиция, понимаешь?
"Традиция". Роб понял: когда произносится это слово, а звучало оно
здесь очень часто, не принято задавать вопросы, но все же спросил:
- Почему такая путаница? Или все старомодное, или все современное.
Майк колебался.
- Никогда не задумывался об этом, - сказал он. - Я же говорю:
традиция. Кое-что используется, кое-что - нет. Вот хотя бы машины.
Дорожное покрытие укладывает машина, фермеры на полях тоже работают с
машинами. У прислуги есть какие-то электрические штуки. Чистят пол,
кажется. Отец бреется электробритвой, хотя другие, почти все, -
безопасной. Жестких правил не существует. Просто... ну, просто, ты знаешь,
что тебе подходит.
- А головидение?
Майк скорчил гримасу:
- Избави Бог, нет! - он положил руку Робу на плечо. - Ничего, скоро
освоишься!

Мистер Гиффорд был молчалив и угрюм. В отрывистых скупых фразах, как
мерещилось Робу, всегда сквозило раздражение и недовольство. Он всячески
избегал мистера Гиффорда, тем более, что это оказалось несложно: почти все
время тот проводил в оранжерее, занимаясь любимым делом. Он выращивал
карликовые деревья.
Однажды, спустя неделю после появления в доме, Роб увидел, что в
оранжерее никого нет, и вошел. На полках были расставлены горшочки со
смешными маленькими деревцами. Больше всего Роба поразил карликовый
ландшафт. Через лес из малюсеньких дубов и пихт, кленов и вязов к
крошечному озерцу бежала ниточка реки. А над озером склонялись плакучие
ивы.
Речушка восхитила Роба. Он услышал слабое жужжание и понял, что вода
циркулирует с помощью электронасоса. Скрипнула дверь за спиной, Роб
вздрогнул и обернулся. В оранжерею вошел мистер Гиффорд.
- Я ничего не трогал, сэр. Я только смотрю... - начал оправдываться
Роб.
- Ты интересуешься бонсаем? - спросил мистер Гиффорд.
- Вы имеете в виду эти деревья? Да, но я никогда раньше такого не
видел.
Этого было довольно: куда только подевался грозный вид мистера
Гиффорда, его сдержанность! Отрывистые фразы теперь обгоняли друг друга,
торопясь рассказать самое интересное. Роб вдруг понял: в голосе мистера
Гиффорда вовсе не было недовольства, скорее - застенчивость. Он увлеченно
демонстрировал мальчику разные способы разведения деревьев: семенами,
саженцами, отросточками. Первый способ - самый лучший, но и самый
длительный. Другим путем ты никогда не добьешься такой безупречной формы
корня. А корень - основа хорошего бонсая. Зимой ты должен с великой
тщательностью подрезать его, когда пересаживаешь деревце. Потом надо чуть
прищемить почки или подрезать. Лучше прищемить. Прищемляют почку
аккуратно, с нежностью, большим и указательным пальцами или маленьким
хирургическим пинцетом, чтобы не повредить. После этого искажается
естественная форма дерева.
Теперь надо приучить дерево расти, как тебе хочется. Когда побежит
сок, можно изогнуть или выпрямить веточки или ствол разными способами.
Можно поставить подпорки, нагрузить или скрепить жесткой проволокой. Когда
кладешь груз на веточку, непременно положи противовес по другую сторону
ствола, чтобы не выдернуло корни. Мистер Гиффорд показал Робу дуб с
треснутым стволом.
- Ему было всего пять лет, - он покачал головой. - Вообще-то я не
люблю силовое трелевание. Считаю его противоестественным. А вот здесь,
смотри!
Он стремительно прошел в противоположный конец оранжереи к
искусственному пейзажу:
- Видишь эту кромку холма? Я придумал, будто здесь дует ветер.
Западный. Видишь, как все деревья наклонены в одну сторону? Конечно,
никакого ветра не было, это только иллюзия.
- Очень похоже.
- Еще бы! Тебе правда нравится? Я рад, что тебе интересно. Приходи
сюда, когда захочешь. Можешь сам попробовать.
Роб вежливо поблагодарил.
- Если хочешь поскорее, лучше начинать с отростков, - посоветовал
мистер Гиффорд. - Вы - молодежь - такие нетерпеливые. Китайский метод
разведения отростками очень прост. Не веточку сажаем в землю, а наоборот -
подсыпаем землю к веточке. Найди тоненький отросточек хорошей формы, срежь
кору внизу и укрепи его в горшочке влажным сфагнумом. Не забудь об
удобрениях. Пройдет год-два, и сформируются корни. А семенами - только
через десять лет. Вот смотри...

С сестрой Майка Роб подружился очень быстро. Сесили было одиннадцать
лет. Худенькая, смуглая, с такими же, как у брата, голубыми глазами.
Правда, на этом их сходство и заканчивалось. Она была страшная болтушка,
ее милый ласковый голосок звучал всюду. Разговаривала Сесили без умолку и
со всеми: с домочадцами, прислугой, даже с собаками и кошками, жившими в
доме и во дворе. Вскоре Роб начал немного уставать от ее любопытства.
Сесили была в восторге от нового брата, но хотела знать о нем абсолютно
все. Миссис Гиффорд урезонивала дочь, но по веселым чертикам, плясавшим у
нее в глазах, Роб понял, что Сесили не собирается сдаваться. Может, и
оставит его в покое, но ненадолго.
Выручили Роба книги - у Гиффордов была великолепная домашняя
библиотека. В огромном зале с высокими лепными потолками все стены
закрывали застекленные шкафы с книгами в кожаных переплетах. Тысячи книг -
больше, чем в Публичной библиотеке - для одной маленькой семьи.
Очень скоро Роб понял, что он - единственный обладатель этого
книжного богатства, никто из Гиффордов не заглядывал в библиотеку. Когда
Майк занимался со своим учителем, Роб с удовольствием пропадал здесь,
уютно устроившись в мягком кресле возле окна.
Его удивило, что среди всего обилия и разнообразия книг он не нашел
ни одной, изданной в последние тридцать-сорок лет. Множество томов было
посвящено деревенской жизни - премудростям охоты и рыбной ловли, тонкостям
ухода за лошадьми и искусства верховой езды. Изрядная доля принадлежала
мемуарам землевладельцев и тех джентри, которые когда-то жили в английских
колониях. Среди этих книг Роб и отыскал несколько о Непале. Он тщательно
изучил их, выписывая самое необходимое. Теперь он был готов к каверзным
вопросам Сесили.
Все события, описанные в этих книгах, были, по меньшей мере,
полувековой давности, некоторые - еще древнее. Но если верить миссис
Гиффорд, в Непале мало что изменилось с тех пор, правители страны не
приветствовали никаких новшеств. Роб рассказывал Сесили о маленьких
деревушках, приютившихся на склонах холмов, под сенью снежного величия
горных вершин Гималаев. О буйволах, пасущихся на каменистых полях и
косматых яках, пришедших с Тибета. О пленительной весне, когда, словно
из-под земли пробиваются и распускаются пышным цветом розовато-лиловый
агератум и индейский дурман. О знойном лете и ледяной зиме...
Сесили восторженно хлопала в ладоши:
- Как красиво! Как ты мог уехать оттуда?
Позже Майк, усмехаясь, сказал ему:
- Ты, наверное, чересчур красочно описал Сис свою жизнь на Востоке.
Она взахлеб пересказывает мне то, что запомнила.
- Да, я перестарался.
- Она всему поверила. Сам придумал?
Роб рассказал о книгах.
- Хорошая идея, - похвалил Майк.
- А почему у вас нет ни одной книги, изданной недавно? - спросил Роб.
- В Урбансах давно не печатают книг. А здесь?
- По-моему, книг уже достаточно. Чтобы их прочесть, жизни не хватит.
И потом, есть же и другие занятия.
- И никто больше не пишет книг?
- Книг - нет. Кое-кто пописывает стихи, эссе, - равнодушно ответил
Майк. - Для себя, для друзей. В основном, рукописи, хотя и премиленькие.

Роб очень подружился с мистером Гиффордом и Сесили. Правда, он
по-прежнему побаивался миссис Гиффорд, но больше всего неприятностей
доставляли слуги. Роб часто путал новые, непривычные слова, названия
незнакомых вещей, и ему казалось, что слуги потешаются над ним за спиной,
что они давно разоблачили его и только ждут удобного случая сообщить
полиции.
Вот, например, Гарри, главный конюх. Он давал Робу уроки верховой
езды на выгоне. Сразу же, не слушая никаких возражений, он заявил, что у
Роба нет ни проблеска способностей. Учитель он был грубый и безжалостный,
не упускал случая подчеркнуть ошибки и слабости своего подопечного.
Говорил Гарри очень строго, иногда - сердито, и Роб обижался, даже если
знал, что конюх прав. Но больше всего Роба сбивала с толку чудесная
перемена, происходившая с Гарри за пределами их "класса". Этот невысокий
кривоногий человек, который был старше отца Роба, вдруг начинал обращаться
к нему не иначе, как "господин Роб", и отдавать честь. Майк, впрочем, не
видел ничего странного в таком противоречии.
Еще трудней оказалось понять миссис Гиффорд. Она относилась к Робу с
подчеркнутой доброжелательностью, но рядом с ней он никогда не чувствовал
себя спокойно. Очень скоро он догадался, что настоящая власть в доме
принадлежит именно ей. Безусловно, к мистеру Гиффорду относились с
уважением, как к хозяину дома, но сам он никогда и ничего не решал,
всецело полагаясь на жену. Роб не знал, что скрывается под маской ее
дружелюбия и хороших манер. Возможно, она уже приняла какое-то решение, но
какое?
Каждый день миссис Гиффорд уделяла ему часть своего времени для
уроков светского поведения. Правил было великое множество: как обращаться
к дамам, как входить в комнату, как правильно ходить, стоять или
кланяться, как есть и как пить, что следует говорить в вежливой беседе, а
что - нет. Она поправляла его ошибки и напоминала о промахах, допущенных
накануне, никогда не повышая голос, делая замечания холодным властным
тоном, от которого Роб совсем терялся. Иногда, когда она улыбалась и
хвалила его за что-нибудь, Робу казалось, что она любит его. Но иногда он
не сомневался, что она мечтает избавиться от него. Он боялся этих уроков в
небольшой гостиной, где миссис Гиффорд сидела за вышиванием, но
бессознательно с нетерпением ждал их. Когда она хвалила его, он был на
седьмом небе от счастья.
Как-то вечером миссис Гиффорд заговорила о поступлении в школу, в ту
же, где учился Майк.
- Это обязательно, тетя Маргарет?
- Конечно. Ведь именно за этим ты приехал из Непала.
Роб совсем забыл о той легенде, которую она выдумала для него.
Значит, школа. Снова придется привыкать к незнакомым людям, к новой жизни.
Снова проблемы, проблемы... Казалось, им не будет конца.
Словно читая его мысли, миссис Гиффорд сказала:
- Будет нелегко, но ты должен приготовиться к этому, Роб. Если ты
хочешь стать таким же, как мы, тебе придется потрудиться. Очень серьезно
потрудиться.

Первое испытание - знакомство с семейным доктором, соседями,
ветеринаром, когда тот приехал посмотреть захромавшую лошадь, - Роб
выдержал, хотя и нервничал ужасно. Очень помогли Майк и миссис Гиффорд. Но
более суровое испытание ждало его через три недели - Гиффорды устраивали
пикник.
Гостеприимство было одним из главных качеств джентри, они обожали
посещать и давать приемы. За три недели прошло несколько вечеринок, но на
званные ужины Роб и Майк не допускались по малолетству. Пикники, напротив,
всегда устраивались днем, пили там только лимонад, и все гости приходили с
детьми. В тот раз приглашенных было больше двухсот.
После нескольких дождливых дней установилась солнечная погода. На
лужайке разбили просторный шатер, и к трем начали подъезжать кареты.
Роб стоял вместе со всем семейством, встречая гостей. Дамы были в
воздушных шелковых платьях и больших причудливых шляпах, мужчины - во
фраках и цилиндрах, с цветами в петлицах. Миссис Гиффорд вполголоса
называла Робу имена подходивших гостей, он кланялся, пожимал им руки и
вежливо улыбался.
После утомительного ритуала знакомства, он мог, наконец, вздохнуть
свободно. Роб смешался с толпой гостей. В загоне, где он упражнялся в
верховой езде, устроили импровизированные состязания - скачки с
препятствиями. Майк занял четвертое место, соревнуясь наравне со
взрослыми, и даже заслужил аплодисменты. В благодарность он снял жокейскую
шапочку и сдержанно, но не без изящества поклонился. Глядя на него, Роб
невольно позавидовал - не мастерству наездника, а той непринужденности, с
которой держался Майк. Роб знал: сколько бы он не учился, сколько бы не
подражал джентри, для этого мира он навсегда останется чужаком.
Гости потянулись к шатру, подкрепиться. Позже начинались состязания
лучников и гребцов на каноэ. Роб пошел вместе со всеми. Он как раз
размечтался о лимонаде (настоящем лимонаде, из настоящих лимонов, а не том
суррогате, что пили в Урбансах), как его окликнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16


А-П

П-Я