Эдуард Эбсворт в сопровождении супруги отбыл на дневную прогулку.
В полдень из дверей особняка вышел молодой человек в роскошном пальто на бобровом меху в сопровождении слуги. Ричард выглядел неважно, но передвигался без посторонней помощи. Слуга сбегал за извозчиком. Эбсворт-младший уселся в сани и отправился на Невский проспект. Филеры последовали за ним.
Ричард остановился у здания «Сан-Ремо», посмотрел на окна второго этажа и приказал трогать дальше. Он поехал на Васильевский остров и долго кружил по Большому проспекту и линиям. В конце концов он остановился на Третьей линии возле дома, где проживал профессор Серебряков. После этого сани отправились на Седьмую линию, и там Ричард тоже не вышел, а лишь наблюдал за угловым домом.
Около двух часов он подъехал к ресторану «Медведь» и попросил извозчика ждать. Один из филеров последовал за Робертом в зал. Ни с кем не встретившись, Эбсворт-младший полчаса посидел за столом, заказав легкий обед, но так к нему и не притронулся, оставил большие чаевые и вышел из ресторана.
Примерно в три часа пополудни Роберт подъехал к Англиканской церкви, вылез из саней, направился к воротам храма, но вдруг остановился и, резко повернувшись, пошел обратно. Он приказал отправляться домой.
В четыре часа Эбсворт-младший вернулся к фамильному особняку. Он пробыл в доме до восьми часов вечера.
В восемь пятнадцать он показался вновь, прошел на соседнюю улицу и только здесь остановил случайного извозчика.
Без четверти девять молодой человек подъехал к кварталу, ограниченному Рижским проспектом, Курляндской и Эстляндской улицами, - именно там располагались здания завода «Калинкин». Эбсворт приказал извозчику медленно ехать по кругу. И примерно в половине десятого вечера сани остановились у ворот солодовни на Эстляндской.
Выполняя приказ Ванзарова, один из агентов соскочил с пролетки и побежал в ближайшее управление Третьего участка Нарвской части срочно телефонировать в сыскную полицию.

4

Ванзаров весь день безвылазно просидел в кабинете.
Родион Георгиевич переписал отчеты и справки по всем залежавшимся делам, перечитал все скопившиеся газеты, несчетное число раз смотрел в окно и даже раза три телефонировал домой. Софья Петровна еще не полностью оправилась от потрясений последних двух дней.
К сожалению, за тот подвиг, который мадам Ванзарова совершила, пойдя на встречу с беспощадной Валевской, она не могла быть удостоена медали от Департамента полиции. Ведь, по официальной версии, преступницу задержал Джуранский. Но Ванзаров все-таки решил преподнести ей награду в виде колечка с бриллиантом. Поэтому некоторое время он изучал каталоги ювелиров.
Каждые полчаса в кабинет сыщика заглядывал озабоченный Джуранский. Ванзаров только пожимал плечами.
Последнее донесение от филеров поступило в четыре часа. С тех пор не было никаких новостей. Телефонный аппарат молчал.
В кабинете пришлось зажечь свечи. Из-за всеобщей забастовки в городе было отключено электричество. Петербург погрузился в первобытную тьму. Не работали театры, рестораны и магазины. Остановилось движение конок. Встали поезда на железнодорожных вокзалах. По улицам торопливо пробегали одинокие пешеходы. В воздухе витало предчувствие чего-то тягостного и тревожного. Но телефонные станции работали исправно.
Ванзаров сидел в кресле и бесцельно смотрел на входную дверь.
Когда настенные часы пробили четверть десятого, сыщик услышал в пустом коридоре приближающиеся шаги. В это время на этаже остались только Ванзаров и Джуранский. Родион Георгиевич невольно напрягся.
Дверь кабинета распахнулась.
– Ага! - громогласно крикнул Лебедев. - Сумерничаете!
– Как обстановка в городе? - устало спросил Ванзаров.
– Прекрасная! - Лебедев распахнул шубу, поставил чемоданчик и с грохотом уселся за приставным столиком. - Извозчики берут втридорога. Говорят, иначе нельзя: народ бастует, а мы что, хуже?! Завтра рабочие собираются идти к Зимнему дворцу, бить челобитную.
– Нам приказано проявлять бдительность, - Ванзаров отодвинул подсвечник на письменном столе поближе к эксперту.
– Вот так, значит! - Лебедев хохотнул. - Ну, им виднее. Да! Все хотел спросить, зачем вы у себя держите эту рожу страшную?
Эксперт показал на бюст Сократа. Уродливая улыбка грека казалась во мраке загадочно живой.
– Это, изволите знать, основатель метода допросов обвиняемого и выяснения истины в уголовном сыске, - без тени улыбки сказал Ванзаров.
– Кто? Сократ?! Он ведь развращал вольнодумными идеями афинскую молодежь, за что и был приговорен к выпиванию кубка цикуты!
– А заодно создал метод простых вопросов, ведущих к истине!
– И каким же образом?
– Сократ учил обнаруживать истину, задавая вопросы. Истина всегда находится прямо перед глазами. Просто мы не умеем ее вовремя увидеть. Кстати, имя «Сократ» происходит от двух слов: sozo - «спасать» и kratos - «сила». Таким образом, мы получаем: «спасающая сила». То есть сыскная полиция в чистом виде. Не так ли?
Лебедев хмыкнул.
– А вот у нас, бедных экспертов-криминалистов, нет такого досточтимого покровителя. Все приходится делать самим. Я тут изобрел новое средство, которое должно помогать при наркотическом отравлении сомой.
Эксперт придвинул к себе чемоданчик и вытащил прозрачный пузырек, наполовину заполненный серым порошком.
– Можете передать Брауну, должно помочь, - уже серьезно закончил он.
– Дэнис Браун вчера скончался, - тихо проговорил Ванзаров.
– Какая жалость! - Лебедев сокрушенно покачал головой и спрятал пузырек обратно. - В таком случае, у меня для вас еще одна новость.
– Надеюсь, хорошая?
Лебедев полез в карман пиджака за блокнотом.
– Я сделал запрос в Медицинский департамент о случаях рождения гермафродитов за последние двадцать пять лет… - криминалист водил пальцем по записям, - то есть по возрасту, которому могла соответствовать Мария Ланге…
– И что? - зевнул Ванзаров.
– Если помните, я говорил, что она принадлежит к так называемому полному ложному двунастию. Подобная аномалия встречается крайне редко. Так вот, за весь запрошенный период, если точнее - за последние двадцать пять лет, был зафиксирован только один подобный случай.
– Кто она? - спросил Ванзаров, мигом проснувшись.
– Не она, а он - Тихон Надеждин, 1875 года рождения.
– Позвольте, но почему - «он»?!
– Дело в том, что Тихон родился в тюремной больнице, на этапе у ссыльно-каторжной. Доктор, который принимал роды, был малограмотным и записал рожденного как мальчика. И лишь при повторном осмотре в возрасте пяти лет, выяснилась ошибка, но документы переделывать не стали! Вы представляете, до чего дошла наша бюрократия! - Лебедев торжествующе улыбался.
– Так, значит, Мария Ланге на самом деле…
– Да! Она - Тихон Надеждин! - эксперт хлопнул в ладоши. - Поэтому ее невозможно было найти по адресному столу! Нет никакой Марии Ланге! В женском платье ходил Тихон Надеждин! Вот так-то!
Ванзаров попытался мгновенно проанализировать ситуацию. Значит, убитая женщина имела паспорт мужчины и поэтому…
– А кто ее родители? - спросил сыщик.
– Отец - неизвестен. Как правило, безродным детям дают фамилию от имени матери… - Лебедев вновь глянул в свои записи, - а мать, некая Кабазева Надежда Константиновна. Проходила по делу «Народной воли», была членом террористической группы студентов «Свобода или смерть!», отличалась крайней жестокостью. Убила офицера Третьего отделения и покушалась на жизнь московского генерал-губернатора. Получила бессрочную каторгу. Пыталась покончить с собой из-за того, что охранник дал ей пощечину. Революционная кличка - Баска. Бежала с каторги в тысяча девятисотом году. До сих пор не поймана.
– Как ее имя? - спросил Ванзаров дрогнувшим голосом.
– Надежда… А что?
– Так что ж вы раньше молчали! - в отчаянии крикнул Родион Георгиевич.
– А что ж вы раньше не слушали! - закричал в ответ Аполлон Григорьевич. - Я вам со вчерашнего дня пытаюсь рассказать!
Задрожали звоночки телефона. Ванзаров схватил рожок.
– Слушаю! - опять крикнул он. - Так… так… понял… выезжаем немедленно… не упускайте его!
Сыщик бросил слуховую трубочку на крюк и выскочил из-за стола.
– Аполлон Григорьевич, мне понадобится ваша помощь! Скорее! Не отставайте! - на ходу кричал Ванзаров, срывая с вешалки пальто и выскакивая в коридор.

5

Джуранский нетерпеливо подгонял возницу. По пустым улицам дежурная пролетка неслась с бешеной скоростью. Но ротмистру и этого казалось мало. Он постоянно хлопал по спине городового, сидевшего на козлах, и кричал, чтобы скакали шибче. Мечислав Николаевич так загорелся охотничьим азартом, что сам готов был взяться за вожжи.
От Офицерской до Эстляндской они домчались за десять минут. Еще подъезжая к солодовне, сыщик заметил одинокую фигуру, машущую руками. Не дожидаясь, когда пролетка остановится, филер побежал навстречу и прыгнул на подножку.
– Пять минут как вошел внутрь! - выпалил он. - Напарник пошел было за ним, но сторож ворота запер.
Теперь Ванзаров разглядел второго филера, сливающегося с заводской стеной.
– Ротмистр, вперед! - приказал Ванзаров.
Джуранский прыгнул в темноту, подскочил к воротам и стал дубасить по ним кулаком со всей своей нерастраченной силой.
– Кто там озорует? - послышался грозный голос сторожа. - Щас полицию кликну!
– Открывай немедленно! Сыскная полиция! - заорал ротмистр на всю улицу.
За воротами торопливо лязгнула щеколда.
Пожилой сторож с масляным фонариком - таким пользуются путейцы, - в накинутом на плечи тулупчике, перепуганно озирал ночных посетителей.
– Чего изволите, вашбродь? - он поднял фонарик, чтобы лучше видеть лица пяти мужчин в штатском.
– Куда пошел Роберт Эбсворт? - резко спросил Ванзаров.
– А его их благородия нам не докладывают. Сказали, есть надобность. Разве ж я не пропущу сынка хозяина! Взял у меня керосинку и пошел. А вам чаво надобно? - Сторож, хоть и выказывал почтительный страх, не сдвинулся с порога, заслоняя вход.
– Где бродильный цех? - Ванзаров начал злиться.
– Тама вон! - неопределенно махнул рукой сторож.
– Показывай дорогу! Быстро! - Джуранский выхватил у него фонарь.

6

Мутный лучик света бежал впереди. Старик вел по такой узкой и темной лестнице, что Родиону Георгиевичу то и дело приходилось опасливо хвататься за перила. Филеры и Лебедев со своим чемоданчиком не отставали ни на шаг. Джуранский нетерпеливо подталкивал сторожа.
Лестница внезапно кончилась - сыщик увидел огромное темное помещение.
– Пришли, извольте! - буркнул сторож.
– Смотрите! - прошептал Ванзаров, придвинувшись к Джуранскому.
Где-то там, вдалеке, виднелся слабый огонек керосиновой лампы. Пятнышко света медленно поднялось на высоту поднятой руки и, опустившись на уровне груди человека среднего роста, замерло.
– Быстрее, он сейчас начнет! - крикнул Ванзаров.
Джуранский бросился на огонек. За ним ринулись двое филеров.
– Стоять! Полиция! - рявкнул во все кавалерийское горло ротмистр. Эхо троекратно усилило крик.
Родион Георгиевич видел, как фонарик помощника быстро приближается к керосинке, выхватывая из темноты круглые бока бродильных емкостей.
Роберт стоял у полного чана, который завтра должен был пойти на розлив. Он уже открыл смотровое окошечко в крышке и приготовился совершить то, что ему повелел посланник великого бога Сомы. Юноша был счастлив, что сможет услужить светлому божеству. И хотя тело Роберта била дрожь, он улыбался и шептал молитву:
– Пусть придут радость и свет, о всеблагой Сома! Пусть будет счастье и мир, о мудрый Сома! Пусть утрутся слезы и отныне пребудет только смех, о светлый Сома! Приди к нам и напои нас напитком богов, о Сома!
Роберт поднял над открытым чаном хрустальный сосуд, который вручил посланник бога Сомы. Посланник приказал капнуть по пять капель в каждый чан. Последние два дня Роберт сильно страдал от непонятной болезни, но посланник заранее предупредил: бог Сома очищает душу нового почитателя от скверны. Роберт должен терпеливо принять эту муку. И тогда он заслужит очищение. Посланник сказал, что лишь сегодня утром можно взять из хрустального флакона каплю в стакан молока с медом и выпить. Бог Сома пошлет прощение и облегчение. Так и случилось. Но к вечеру Роберт почувствовал новый приступ болезни. Он решил, что бог Сома не обидится, если в его честь выпить еще одну зеленую каплю с молоком и медом. Перед уходом из дома Роберт так и сделал. И сейчас ему было хорошо. Рядом с ним был бог Сома. И Сома был в нем.
Роберт закончил молитву. Он слышал какие-то крики и шум, но решил, что это бог Сома радуется. Эбсворт поднес руку к прямоугольному отверстию чана и медленно наклонил хрустальный флакон.
Но Джуранский успел раньше.
Ротмистр с чудовищной силой сдавил запястье Эбсворта. Он медленно притянул к себе онемевшие пальцы, сжимавшие открытый флакон, и выхватил склянку. Подоспевшие филеры скрутили Роберта.
Когда Ванзаров подбежал к задержанному, мальчишка блаженно улыбался. Он не понимал, что произошло, и видел лишь посланцев бога Сомы. Ротмистр опасливо протянул Лебедеву открытый флакончик Родион Георгиевич сразу почувствовал знакомый запах - тот самый, что пропитал квартиру профессора Серебрякова.
– Слава Богу! - прошептал он.
– Господин Эбсворт, куда вы дели пробку? - тревожно спросил Лебедев.
Но Роберт в ответ лишь пьяно улыбался.
Джуранский хлопнул по карманам его пальто, нашел хрустальную затычку и передал Лебедеву. Эксперт с особой тщательностью закупорил флакон.
– Ну, теперь мы все узнаем! - с довольным видом прошептал он.
Ванзаров приблизился к Роберту.
– Кто приказал вам вылить сому? - спросил сыщик.
– Великий Сома! - юноша беззаботно улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43