Гусаров засобирался.
- Скоро ехать надо, пойду машину посмотрю, что-то масло подтекает.
Попрощавшись с Наташей, спустился вниз. Через некоторое время вернулся и повеселевший Иван. На нормальной скорости они вовремя успевали к самолету.
- Билеты будут?
- Если не будет, обратимся к воякам. У нас рекомендательное письмо имеется.
- Андрей, а кто Пал Иваныча?
- А кто б ты думал? Без Буташева не обошлось. Не он сам, его люди. Но систему он наладил. Твой знакомый случайно угодил в эту сеть.
- Я как чувствовал, что не зря тебе помогаю, не просто из чувства риска. Забью Буташева, как мамонта, если ещё раз встречу. Куда летим?
- В Кенингсберг.
- Андрюх, ты посмотри, какая картинка. Прямо как ты с Буташевым!
Гусаров оценил сравнение. Два громадных железных быка, уперевшись друг в друга лбами и рогами и до треска кожи напрягшие могучие мышцы, составляли скульптурную группу. Кто сильнее? Ноздри расширены, глаза ярые. Толкают друг друга уже, наверное, столетие. Не будет победителя. Им вечно стоять, двум соперникам. На их телах - следы от снарядов и мин, оставленных во время войны советских с фашистами. Выкрашены в черный цвет. Глаза красные. А яйца сияют! До блеска начищены! Наверное с пастой и бархоточкой. Умелой рукой. Почему-то в России все памятники с подобными гениталиями наружу подвергаются любовному обиходу. Господа курсанты считают за честь надраить яйца Гераклу в Екатерининском саду в Пушкине под Петербургом. Здесь тоже чувствуется рука будущих военных перед выпуском из учебного заведения.
- Да, Мафия против Ментов. Вечная стычка.
- Вот почему бандитских боевиков "быками" называют.
- А нас можно просто травоядными называть. Зарплаты только на подножный корм хватает. Интересно, когда же тебя засекут с фальшивыми деньгами? Жду не дождусь.
- А никогда. Надо уметь всучивать. Я умею. Учись и ты, пока я с тобой. А это что за мужик в пиджаке?
- Шиллер, - прочитал Гусаров на постаменте памятника.
- Ну да, тут и должны быть одни немцы и Ленины-Калинины.
В Калининграде теплый вечер. Колоритный, необычный для россиянина город. Речь русская, архитектура - западноевропейская. Ирреальный город. По булыжным мостовым, стеленным немецкими мастерами, ступают совдеповские башмаки, то там то здесь отпускается матерок и летит он к высотам белого костела, превращенного в кукольный театр. Калининберг какой-то, Кенингсград. Но близость Европы сказывается. Люди интересные, пытливые...
Гусаров не так давно приезжал сюда в командировку. Собирался спешно и поначалу были неувязки со встречей с местными руоповцами. То ли свои не дозвонились, то ли калининградские проворонили время прилета, но в аэропорту пришлось ждать, коротая время с дежурным линейного отдела милиции, истинного стража своей территории. Он и его люди встречали и провожали все самолеты. Капитан милиции вызвонил машину для Гусарова и развлекал гостя. Весело болтавший, сидя за столом перед пультом, он в один момент вдруг стал сосредоточенным. Рассказ об изъятых при разных обстоятельствах запрещенных для перевозки предметов прекратился. На стенах были любовно развешены просверленные пистолеты, взрывчатка, газовые баллончики. Включил рацию и дал команду привести парня с автостоянки, видной из его окна:
- Как за что?! Первый, слушай, я тебе сейчас сто причин могу назвать за что! Веди сюда! Если будет упираться - огрей дубиной!
Капитан уже и забыл про Гусарова, полностью поглощенный тем, что происходило перед зданием аэропорта. Два милиционера решительно подошли к группе граждан и умыкнули молодого человека.
- Что я сделал? - спросил он в очередной раз, стоя в дверях дежурной комнаты.
- Кто тебя учил так ставить свою машину? - налетел капитан.
- Как?
- У тебя колеса стоят на белой линии!
Действительно, одна машина стояла не точно между прочерченными полосами разметки.
- Кто их рисовать будет, если такие, как ты, сотрут?
Гусарову замечание показалось резонным. Вострый глаз у дежурного, печется даже о разметке на стоянке машин своего объекта!
- Десять тысяч штрафа! В кассу, бегом!
- Виноват, сейчас поставлю правильно. Не надо штрафовать. Десять тысяч!
- Что, много? Скажи спасибо, что я в форме, а то давно бы едальник тебе набил. Ишь ты, развеселился, ногу свою грязную на бампер чужой машины поставил и курит! Любой другой просто дал бы тебе как следует. А я не могу на людях, потому, что в форме.
Парень изменился в лице. Страшная догадка пробудила робость.
- Так это ваша машина? Извините, я ж не знал.
- Какая разница, чья машина? Иди платить!
- Товарищ капитан!
- Ну все, парень, ты меня достал. - Дежурный вполсилы стукнул "демократором" по той самой ноге, которая покусилась на сияние бампера личной машины милиционера, и втолкнул парня в изолятор для задержанных.
- Посиди там, пока не поймешь.
- У меня же самолет, я друга провожаю!
- Пусть друг придет и заплатит штраф, тогда отпущу.
- Я не хотел что-нибудь сделать с вашей машиной, я просто оперся ногой...
Лучше б он этого не говорил!
- Что-нибудь сделать? Оперся?
Гусаров так и не узнал, чем закончилась встреча неосторожного парня со стражем аэропорта. Едва вошли двое в пятнистых камуфляжах, как он поспешил уйти. Это были ребята из местного СОБРа.
- Что ни говори, а в небольших городах милиция чувствует себя более полномочной, - поделился Андрей впечатлением в собровской иномарке, кажется "вольво".
Ночевал он в гостинице "Россия" неподалеку от знаменитого Калининградского зоопарка. В комнате, служившей при немцах для подсобного персонала. Ночевал только полночи. Радушные хозяева "проставились", и в компании проговорили много времени. Командир взвода Щеглов оказался неутомимым в выпивке и разговоре.
Наутро Гусарова повезли в воинскую часть, где содержался контейнер с какой-то радиоактивной гадостью. Металлическое ведро, залитое внутри свинцом с освинцованной же крышкой, ему предстояло транспортировать морем в Санкт-Петербург для проведения экспертизы. Это была первая урановая ласточка для руоповцев. Контейнер изъяли у двух граждан, пытавшихся провезти его паромом в Германию.
Весь свободный день перед погрузкой Андрей гулял по городу. Поэтому он примерно знал, где находится кафедральный собор, куда они с Иваном направлялись.
Разбомбленный во время войны, но сохранивший частично величественный фасад и наружные стены, собор был виден с эстакады. Впервые с сороковых в нем шли восстановительные работы. Андрею в числе прочего собровцы поведали, что сразу после войны это место старались обходить стороной. Говорили, что тогда по утрам на руинах находили убитых русских офицеров и солдат. Только после трех лет празднования 9 мая убийства прекратились. Таинственная сила стен духовного центра немецкого оплота на Востоке или стечение странных обстоятельств? Поговаривали, что под городом есть ещё город, что кроты-немцы всю округу пронизали подземными ходами. Будто в затопленных подвалах старинного здания биржи - морская вода. Откуда? Море не так близко... Эти подвалы служили самим надежным хранилищем. После рабочего дня все важные документы прятали в водонепроницаемые сейфы, работники биржи выходили, задраивались люки, и вода затопляла подвалы. А утром, откачав её, люди вновь начинали работу. Уходя под ударами Советской Армии, фашисты взорвали шлюзы, и воду стало невозможно откачивать. Так и хранится что-то там, в подвалах, в секретных подводных сейфах. Так говорят. Немцы уходили, как считали, ненадолго. Свои вещи, смазав и почистив, укрывали в ямах и подземных ходах. Иммигранты из разных концов бывшего Союза находили потом имущество бежавших. Посуду, мебель, даже мототранспорт в смазке. Помимо оружия. Поиски вели многие. Кто скарб искал, кто что-нибудь вроде Янтарной комнаты. Конечно, Кенингсберг и окрестности были нещадно разбомблены во время штурма. На полях и сейчас, если ткнуть палец в землю, можно упереться в осколок тарелки или черепицы, найти костяную игрушку или пуговицу.
Подходя к островку, омываемому Преголей, петербуржцы услышали звуки выстрелов и ускорили шаг. У спуска к собору стояли три автомобиля с распахнутыми дверями, включенными фарами, а у почитаемых стен собора, освещенных прожекторами, были заметны вспышки.
- Немцы в городе! Киносъемка, что ли?
Гусаров не слушал Ивана. Одна из брошенных машин была ему знакома. Та самая "вольво", на которой в прошлый приезд его из аэропорта подвозили местные собровцы. Андрей поспешил вниз, забирая влево, где стреляли оживленнее. Почти приблизившись к могиле Канта под стеной здания, он услышал угрожающее:
- Стой! Стрелять буду! - Из-за плиты поднялся человек в камуфляже. На землю! Руки за голову!
Андрей повиновался. Парень с пистолетом проделал ту же процедуру и с подоспевшим Харитоненко. Выстрелы утихли. Лежа лицом вниз, Гусаров слышал, как кто-то, пробегая мимо, обрадованно остановился.
- Ты их взял?
- Не, это русские.
- Где же они? - Убежал.
Подбегали другие, ругались:
- Как сквозь землю провалились! Или на крыльях улетели!
- В соборе они!
- Какой в соборе?! Я все входы проверил. Центральный опечатан. Окна целые.
- А я говорю в реку попрыгали!
- Не было их в воде. Я прожекторами светил. Стрелял, стрелял один за памятником, потом исчез. Я до воды добежал. Нету их!
- Ищите! Вон, наряды подъезжают. Оцепим остров, не уйдут!
С эстакады доносились голоса милицейских сирен.
- Кто такие, встать!
Гусарова и Харитоненко, взяв за шкирятники, поднял с земли разгоряченный Щеглов.
- Свои, отпускай!
Щеглов движеньем руки сбил на затылок пятнистую кепку:
- Да это ж из Петербурга ребята! Андрей!
- Привет, я опять без звонка.
- У тебя это хроническое. Сказал бы, мы бы встретили как полагается! Давно прилетел?
- Сегодня.
- Как нас нашел?
- Стреляли... За кем гоняетесь?
- Черные. Целая банда. Толком не знаем, что и как, но, говорят, террористы. Короче, в ларях стали продавать какую-то отравленную водку. С цианидом. Вроде аж из Чечни привезли. Опера надыбали информацию, вот и гоняемся весь день. Пасли две машины под вечер. Стали брать, а они с оружием. Палят прямо в городе. Ну мы их здесь, на безлюдье, зажали. И вот не знаю, что делать. Нигде никого! Тачки бросили и побежали сюда с эстакады. Залегли, постреляли и провалились. Бес его знает куда!
Щеглов, раскинув руки, развернулся всем корпусом, как бы показывая пространство.
- Остров! Их как волной смыло. Ну чего встали?! - накинулся на сотрудников. - Ищите!
Командира взвода распирало желание найти дерзнувших стрелять в его городе, по его людям. Его, как и Симонова, ослепляло и туманило мозги, когда кто-то осмеливался направлять на него оружие.
- Андрей, подожди тут, я ещё побегаю!
Едва собровец отбежал, как Гусаров, почувствовав что-то, повернулся к эстакаде.
Там, у машин стояла на фоне заката одинокая женская фигурка.
Андрей вслушался и пошел в сторону моста с башенками.
- Да, здесь. Я буду сверху вести тебя. Зло находится под собором, звучал в Андрее голос Галии.
Гусаров стащил с себя рубашку и передал Ивану.
- Посторожи одежду. Вон там, с Галией.
Харитоненко, вполне привыкший к подобным неожиданным решениям, спокойно наблюдал, как его сумасшедший соратник сбросил с себя все тряпки.
- Хорошо задумано. Но к ней можно в таком виде пойти и без купания.
- Если не вынырну, не расстраивайся. Иди себе.
Андрей прыгнул в воду, сделал пару гребков и нырнул напротив каменных плит. Харитоненко, медленно уходивший, остановился. Минута, две, три... Гусаров утонул. Иван беспокойно пошел обратно, постоял над тем местом, где Андрей скрылся под водой, хотел закричать фигурке девушки, но передумал. Галия и так знает, что происходит вокруг.
Скользкая поверхность подводной стены вдруг кончилась. Андрей нашел квадратный проем и вплыл в него. Еще два метра по ходу над ним был потолок. Легкие уже потребовали воздуха. Потолок закончился, вверх уходил колодец, наполненный водой. Помогая руками движению вверх, Гусаров всплыл как пробка и оказался в кромешной тьме. Наощупь он определил, что водяной столб в колодце, откуда он вынырнул, находился почти вровень с полом подземелья. После купания сразу пробила дрожь. Пол был сухим, а воздух затхлым. Постепенно он стал видеть, различать стены и предметы. Странно, нигде не было заметно проникновение света. Андрей вспомнил, как шел в темной пещере за стариком к храму Кади и видел все, в отличие от Ивана. Может быть, он смотрит глазами Галии? Ход от реки вел, как показалось, к середине острова и был, очевидно, сделан во времена постройки собора. Потолок невысок, ширина - метра полтора. Пройдя вперед, Андрей обнаружил ниши с какими-то ящиками, корзинами, бочками. Еще бы, в подземельях хранили воду и еду на случай нападения, осады.
Видимо, собор был связан ходами и с замком Трех Королей, уничтоженным, как говорят, благодаря размышлениям высокопоставленного советского самодура много лет спустя после войны. Живописный замок показался ему символом несокрушимости немцев на Востоке. Днем москвич сказал это, а наутро другого дня вывозили руины - плоды ночного труда саперов, взорвавших очень трудный объект. Мощные стены противились глупому решению, но сила дурака их сокрушила. Калининградцы удивлялись: чем грозил Москве старинный замок, которого теперь не воскресить? Мало им было православных церквей? Натренировались... То, что находилось под замком, ниже и дальше его подвалов, сохранилось, и ещё не скоро исследуют подземелья. Если вообще не забудут о них. Пока никто серьезно не занимался такими вопросами, кроме любителей, "знатоков родного края". Некому подземелья Москвы изучить, не то что... У государства нет средств на любопытные изыскания. Только сейчас появились фирмы-спонсоры, но им не до затхлых подземных коридоров. Хотя то, что встретил Гусаров, могло быть интересно даже в утилитарном смысле - как склады, хранилища, не говоря о культурной ценности.
Проход, по которому он пробирался, был всего лишь старинным лазом по сравнению с туннелем, который вдруг открылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39