Гусаров понял намерение и выстрелил. Чеченца отбросило к открытой двери. Иван ногой подтолкнул тело.
- Ничего себе начало! - Харитоненко захлопнул дверь.
- Я теперь вне закона. Свои бросили меня. Руки свободны. Будем работать по-бандитски. Иначе не остановить этих ребят. Дай флягу.
- Найдем контейнер - потом.
Вынув из кармана порнографические открытки, Иван пошел в следующий вагон. Гусаров, не получивший глотка водки, сказал с укором:
- Нашел время баб разглядывать.
- Кроме всего прочего, я работал немым в поездах. Продавал всякую такую дребедень. Когда-то доходно было. Люди жалели, покупали. Теперь "немые" торговцы в каждом поезде. А эту порнуху я ещё на вокзале спер. Будь готов, я пошел.
Чеченец по-прежнему торчал в коридоре. Иван, жестикулируя и "у-у-у-кая", предложил товар. Парень, не торопясь, просмотрел фотографии обнаженных женщин, раскрыл порножурнал, улыбнулся и постучал в купе, как показалось Ивану, условно. Дверь открылась, что-то оживленно говоря, бандит остановился в проеме двери. Андрей вбежал в коридор, коротко размахнулся. Удар приклада по затылку был не сильным, но точным. Чеченец рухнул на пол.
- Сидеть! Руки за голову!
Иван прошмыгнул в купе, шустро обшарил карманы и сумки, извлекая оружие.
- Нури! Снимай броник! Снимай жилет, живо. - Гусаров целился ему в лоб.
Нури вскочил.
- Убьешь - тогда снимешь!
Иван, копавшийся в сумке, вдруг распрямился и каким-то коварным воровским приемом ударил в голову Нури. Едва чеченец упал на сиденье, как Харитоненко разрезал на нем пиджак и снял жилет с расслабленного тела.
- Нет ничего проще - раздеть спящего. Двигаем!
- Счастливого пути. Сидите тихо, а то взорву.
Иван прихватил с собой один, ещё не осмотренный им баул. Дверь снаружи закрыли на ключ.
В тамбуре Андрей подрезал ткань бронежилета и извлек контейнер.
- У-у-у! Насквозь прошибает! - Харитоненко показал измерительный прибор.
- Тогда наливай.
Двое перепачканных кровью - один с автоматом, другой с баулом и порнографией - выпили водку из фляги.
- Ты нормально? - спросил Иван, расстегивая баул.
- Я, когда злой, не пьянею.
- Гляди-ка! - привстал Харитоненко.
В обеих руках он держал толстые пачки банкнот. Гусаров сделал ещё глоток.
- Не радуйся - это фальшивка. Очередной чеченский фальшивый миллиард.
- Миллиард?! Целый миллиард! - заплясал Иван.
- Выбрось его.
Гусаров стал открывать дверь вагона, а Харитоненко, ворча: "Выбрось-выбрось...", распихал по карманам деньги, сколько мог.
Андрей повернулся.
- На хрена тебе эта бумага?
- Пригодится.
Дверь вагона открылась. Гусаров направил автомат на входящего. Им оказался проводник вагона. Остолбеневший, он наблюдал, как двое подвыпивших выбросили на насыпь толстые пачки денег и затолкали в баул бронежилет.
Иван вынул из ножен висевший на поясе Гусарова кинжал, поднес его к горлу проводника.
- Слюшай, ти ничего не видел, ага? А то зарэжу. Это тебе, - Иван показал на случайно упавшую на пол пачку банкнот, - мы идем дальше. Перекрой эти двери.
Проводник поспешно закрыл за чокнутыми на ключ обе двери перехода.
Буташев и Ибрагим ехали в "СВ". Закончив партию в нарды, они перед сном решили проверить, как едут их группы.
В тамбуре шестого вагона Ибрагим заметил лужицу крови, кровь на стекле. Все бывает в ночных поездах - кто-то подрался? Но Буташев забеспокоился.
На стук в купе сначала никто не ответил. И только когда закричал Ибрагим, оттуда раздался яростный ответ по-чеченски. Проводника разыскали в тамбуре. Вынимая ключи из его кармана, Ибрагим нашел деньги. Буташев, поняв, что его миллиард захвачен, взбесился. Открыли купе. Нури без бронежилета все ещё был без сознания. На полу - поверженный Гусаровым любитель порнухи. Двое охранников сцеплены наручниками между собой так, что выйти могли только вместе со столиком.
С первых слов объяснения Буташев понял:
- Гусаров! Сними с них наручники, Ибрагим, и все - за мной!
В это время Иван простучал условный сигнал в дверь чеченского купе в седьмом вагоне. Не дожидаясь реакции, он что-то проговорил по-чеченски, чем поразил Гусарова.
- "Открой", "закрой" - это я усвоил, когда они открывали - закрывали решетку на яме...
Щелкнул замок, Андрей, почти не глядя, вонзил кинжал в открывшего дверь. Зацепив ногой челюсть сидевшего слева, Андрей автоматом отбил удар кинжала Гурама. Чеченца развернуло. Гусаров схватил его за шиворот и с силой рванул на себя. Вместе с Иваном выволокли его в коридор и захлопнули дверь. Держа окровавленный кинжал перед горлом чеченца, Гусаров помог Ивану стащить с него бронежилет...
Вдруг дверь в коридор распахнулась - с пистолетом в руке на пороге появился Буташев. Встретившись глазами, противники секунды ненавидяще смотрели друг на друга.
- Собака! - бандит вскинул пистолет, и Гусаров едва успел прикрыться встающим Гурамом.
Андрей с одной руки выстрелил из автомата, но Буташев упал, и пуля прошила появившегося из-за его спины джигита. Гурама отбросило выстрелом. Прикрываясь бронежилетом, Гусаров с Иваном едва успели подбежать к двери туалета. Бросив на пол баул с бронежилетом и накрыв его гурамовским. Гусаров залег, прячась от выстрелов Буташева и изредка всаживая пули в тушу охранника, за которой прятался Буташев. Дуэль происходила в коридоре, где изредка кое-кто вдруг выглядывал и в ужасе прятался.
Чеченцы, запертые в купе, наконец сбили замок и выскочили под выстрелы в коридор.
- Вперед! - заорал им Буташев, повернулся к подоспевшим Магомеду и освобожденным от наручников двум чеченцам из шестого вагона. - Вперед!
Джигиты, перепрыгивая через подстреленных, побежали по коридору. Магомед расстрелял из автомата замок двери в тамбур и выбил ее...
Не было предела ярости Буташева, когда он увидел то, что случилось за этой дверью. Замедляя ход, их вагон катился совершенно свободно, а впереди отдалялся хвост уходящего поезда! Схватив автомат Магомеда, он выстрелил вслед, ругаясь и поминая Гусарова.
Наблюдая издалека вспышки выстрелов разъяренного Буташева, Гусаров и Харитоненко сидели, свесив ноги из проема двери вагона.
- Не достанет?
- Нет. Нас трясет, их трясет - не попадут.
- Ну что, полечимся?
- Давай.
- Я в поездах ещё и по чемоданам "работал". Вагон отцепить для меня что два пальца обоссать. Много не пей. Еще одно купе осталось.
Приняв по глотку водки, съев по таблетке, они пошли в вагон.
В коридоре было пусто.
- Здесь, - Иван постучал.
Никто не отозвался. Крикнув фразу по-чеченски, постучал снова.
Из-за двери ответили по-русски женским голосом:
- Сейчас!
Переглянулись: странно, неужели женщину пригласили? Из своего купе выскочил заспанный проводник.
- Вагоны сзади оторвало.
- Да и хер с ними! Черные есть ?
- Кажись, не было... - Проводник убежал.
Дверь стала приоткрываться. Гусаров с автоматом наизготовку помог и ворвался в купе.
Спящие пассажиры... Мужчина, женщина, старушка, ребенок... Женщина запричитала, мужчина растерянно смотрел на вошедших.
- Ошибка, Иван!
- Не может быть, гляди.
Прибор показывал повышенный радиоактивный фон.
- Не бойтесь, мы не бандиты, - успокоил Гусаров.
Иван деловито обследовал дозиметром вещи в купе, стащил с верхней полки чемодан.
- Дай кинжал! - Харитоненко лезвием вскрыл замки, вытряхнул содержимое. На пол грохнулось что-то тяжелое.
- Вот она, гадость. Это твое? Что это?
Мужчина объяснил, что это какой-то измерительный прибор... с атомной лодки... говорят.
- Он же радиоактивный!
- Я не знал...
- Украл, гад? - спросил Иван с праведным видом.
Мужчина промолчал.
- Ненавижу дилетантов. Знать надо, что берешь! За сколько продать хотел?
В этот момент поезд вдруг резко остановился...
Спрятав автомат (разбуженные люди появились в коридоре), Гусаров пошел по вагонам. Иван поглядывал на дозиметр.
- Все в норме. Камикадзе больше нет.
Стараясь быть незамеченными, двое подвыпивших с баулом сошли с поезда. Иван направился вперед вдоль вагонов. Андрей остановил Харитоненко.
- Туда нельзя. На следующей станции наверняка готовы нас встретить.
В предрассветных сумерках путники подошли к незнакомому погосту.
- Давай бросим это барахло! - взмолился Иван. - И так схватили дозу! У меня волосы выпадают и вторая голова растет.
- А если люди найдут? Захоронить надо.
- Ага, в саркофаге. Что я тебе - герой Чернобыля? Мне за это компенсации не дадут и в санаторий не пошлют.
- Пришли уже, добро пожаловать. - Гусаров открыл кладбищенскую калитку.
- Господи Иисусе... Иду на кладбище с матерым убийцей. Ох, жизнь моя страшная, - ерничая, последовал за ним Иван.
Найдя подходящее место, Андрей остановился. Харитоненко запричитал:
- Счас достанет автомат, скажет - копай могилу. И прощай, свидетель! Хоть водки и сигарету перед смертью предложи!
- Копай могилу, Ваня.
Андрей вынул кинжал и воткнул в землю. Попеременно работая, они выкопали полуметровую яму, сложили в неё бронежилеты и радиоактивный прибор злополучного пассажира.
Заровняв землю, они присели на скамейку у ближней могилы. Гусаров прочитал: "Иван Михайлович Скороделов".
- Запомни, Ваня. Пять метров от Скороделова. У шестого столба ограды.
Иван открыл флягу.
- За упокой двух бронежилетов, прибора и полумиллиарда рублей!
Гусаров резко повернулся. Среди могил проходила девушка. Андрей узнал её и улыбнулся. Иван проследил за взглядом товарища, поперхнулся водкой и закрестился:
- Свят! Свят!
Андрей удивился:
- Ты тоже увидел?
- Пойдем отсюда! Не люблю я такие места.
Силуэт Галии растворился с первыми лучами солнца.
В деревне давно все были на ногах. Урчали тракторы, гнали коров, открывался лабаз. Пацан, пробегавший около сеновала на краю села, притормозил. Что-то блеснуло. На земле валялась плоская металлическая фляга. Отвинтил, понюхал, поморщился, задумался... И полез наверх. Там, вольготно раскинувшись, спали два заросших мужика. От обоих сильно несло перегаром. Парнишка осмелел, подполз ближе... Находка была столь манящая и страшная, что не взять её в руки было не в его силах.
Пацан пополз к выходу, таща за собой автомат. Спрыгнул на землю и выглянул на улицу. Только бы не взрослые! Зато дружбаны как обрадуются! Сунул оружие под рубаху. Нет, заметно. Мальчуган оторвал кусок рубероида от обшивки сеновала и кое-как спрятал автомат. Огородами он помчался к оврагам, где часто собирались приятели.
Через некоторое время один из спавших сполз на землю и, уткнувшись головой в стену сеновала, зажурчал. За этим полезным, особенно после сна, занятием, его и застиг зычный бабий голос:
- Вот они, алкоголики, вот бродяги!
Как было тошно Ивану слышать этот голос! Как хотелось скорее наверх и продолжить спячку! Но к нему уже подступало человек пять деревенских мужиков. Все ж таки мужиков! Русских, родимых!
- Здорово! Мужики, опохмелиться не найдется? - искренне спросил Харитоненко.
- А по мусалам? - ответил ожидаемым вопросом самый, как водится, хилый.
- Серьезно! - Иван потерял терпение. - Сгоняй в магазин, говорю! На всех купи.
Харитоненко вынул из кармана пятидесятитысячную купюру, помял в руках и протянул "смелому".
- Три бутылки и пожрать, а остальное - вам. И тете этой дайте, только б не орала. Разбудила совсем.
Мужики, все пятеро, развернулись к магазину. Женщине осталось только плюнуть им вслед.
Гусаров крепко спал...
...Воинственны народы Кавказа. По первому зову идут на помощь крови родной горбоносые мужи. Братья по вере отмстят за поруганные святыни. Вот прошли эти русские в касках селенье, а в спину ударили очереди автоматов. Неверные тут же вернулись, разрушили пару домов и мечеть разгромили. Кавказцы и все исламисты поднимут, как знамя, такой знаменательный факт. И война полыхнет настоящая, война опалит всю Европу, а в центре войны, в самой бойне - чеченцы. Их много погибнет. Как в первой кавказской войне, отшумевшей в горах ровно сто тридцать лет назад. Сорок семь (сорок семь!), год за годом, мучительных лет та война продолжалась. На войне первый крик раздавался младенца, на войне и последний его, уже взрослого, стон отлетал к белым саваном крытым вершинам отеческих гор. Будет новый Шамиль, современник?..
...Беженцы, беженцы... Всюду пустеют дома на границах. Бегут от урусов (раньше не мыслили даже) семьи чеченцев. Они заполняют дома тех, кто кровными узами связан с несчастными. По тридцать, по сорок бежавших ютятся в жилищах у родственников и взывают к разуму тех, кто замыслил войну на Кавказе, кто решился дразнить засыпавшего в лени медведя. Все мужчины обязаны выполнить долг - поддержать старших по положению в обществе, встать на защиту свободы. Вяжут зеленые ленты на головы смертники. Надписи пишут во славу Аллаха, во славу пророка его Магомета. Ночью наденут повязки - и в бой на позиции русских. А днем они будут как мирные жители...
...Воюют солдаты. А с ними и все, кто живет в каменистых долинах. Танк окружили детишки и женщины, после мужчины к нему подошли: "А ну вылезайте, иначе сожжем!". Не едут на танке, не давят народ, не выстрелить им по толпе - вот и грохнула крышка железная люка, открылась. Выходят мальчишки-танкисты. Хватают их и перевозят в подарок войскам Президента. Солдатики сами не знают, зачем их послали на танке сюда. Война не война, и вроде не мир. Сказали б - стреляйте, вот это - враги. А то ведь молчат. Блокируй, и все.
...Стоят перед городом русские танки. А в городе, частью мечтают о хлебе насущном, а частью живут в ожидании штурма. И чистят оружие и ураганным огнем пулеметов, зениток встречают летящие невысоко самолеты России. На рынке торгуют как прежде, спешат на работу в общественном транспорте, рядом - зенитки стоят, БТРы и грозные ГРАДы. Испытанные в Афганистане, в Абхазии воины, гвардия и ополченцы. На сотнях домов заколочены окна, пустыми стоят разграбленные давно магазины. Беда окружает повсюду, бездонна беда - только капли испиты пока...
...Реальна угроза кавказской войны. Россия не станет терпеть внутри отмирающий орган. Как другая страна не дала б отойти от себя, допустим, Уэльсу, Баварии. Не признавая президента с момента избрания, считая, что выборы проведены незаконно, Москва все оттягивала разрешенье конфликта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39