Вбежав, он в первую очередь обратил дуло автомата туда и выстрелил.
- Второй.
А дальше можно пулять без остановки. Развернувшись, Андрей стрелял в хвост вертолета, где двое молодцов перебирали пачки долларов. Они так и остались сидеть, сраженные очередью. Оглянувшись на дверь, он заметил, как Руслан взял за голову приподнимающегося Магомата с пистолетом и резко дернул её вправо.
- Ну ты даешь, Русик, спасибо.
- Это же когда-нибудь и с тобой будет.
- Еще раз спасибо. Убирайся!
Буташев спокойно повернулся и спрыгнул на землю.
- Ваня, бегом сюда!
Схватив девушку за руку, Харитоненко потащил её к вертолету.
- Оставь деваху, дурак!
- Жаль... Пока, милая. Может, встретимся, поболтаем.
Иван, влезая в вертолет, поскользнулся на крови Магомата и больно стукнулся лбом о перегородку.
- Помнишь кино "Хроники пикируют бомбардировщик"? Ох, наблюю я тут, слово даю на отсечение...
- Скорее, помоги!
Тулупников и начальник ЛОВД в бинокли пытались рассмотреть, что происходит в вертолете, но место действия было закрыто автобусом. Кто-то там двигался, входил, выходил... Наконец машина отъехала, и Тулупников присвистнул.
На асфальте перед вертолетом рядком лежали те четверо, что недавно орали ему в лицо и предъявляли требования. У люка вертолета появился верзила, обещавший из автобуса: "Вам же лучше будет!". В руке он держал спецназовский автомат. Человек помахал им и бросил на трупы. Появился второй мужик с баулом. О чем-то спорят... Верзила выхватил баул и... бросил его на землю! Опупеть можно! Он оставляет миллион долларов! Чокнутые? Второй мешок сбросили! С наркотой! Сумку с оружием тоже! Кто такие? Неизвестные сделали ручкой и закрыли люк.
Неожиданно ожила рация.
- Говорит борт вертолета. Вниманию штаба операции. Мужики! Дайте улететь и не преследуйте! Жизнь и благополучие экипажа гарантируем. Мы вам помогли, помогите и нам. Деньги можете не считать - все в целости. Оставляем себе один автомат в качестве компенсации за риск. Счастливо оставаться. Ваше здоровье!
Вертолет отделился от аэродромной площадки, повисев немного, накренился и полетел в сторону Бештау. Все происшедшее у вертолета отвлекло внимание от автобуса, и один из бывших заложников куда-то драпанул.
- Пересрался, можно понять, - констатировал полковник, нашедший в автобусе только девушку и водителя.
Посадка на рейс в Санкт-Петербург продолжалась. Буташев, поднявшись на площадку трапа, обернулся. На втором этаже здания аэропорта, где располагался ресторан, различил одинокую фигуру, смотрящую в окно.
- Четверо террористов, захвативших военный вертолет, ликвидированы неизвестными лицами. Деньги, оружие и наркотики возвращены, - тараторила радиожурналистка. - По некоторым данным, террористы расстреляны членами конкурирующей группировки. Это те самые лица, которые устроили резню в поезде. Вертолет находится в воздухе, направление полета пока неизвестно...
Али Качыров швырнул приемник через открытое окно на асфальт аэродрома
Буташев проследил за черной точкой, вылетевшей из окна, удовлетворенно улыбнулся и вошел в салон самолета.
Командир экипажа со стаканом водки в руке опасливо поглядывал на бородатых бандитов.
- Постой, Андрюха, ты ему не втолкуешь. Это же военный. У него одна извилина. И та от фуражки. У ментов, кстати, тоже.
- А можно без намеков?
- Не ругайся. Слушай, летак, я тебе просто объясню. Тебя захватили чеченцы? Захватили. Куда лететь приказали? В Чечню. А там что? Там - война, брат. И отрезали бы тебе уши. И повесили бы тебя за яйца. И пальцы бы перебили и руки, скучающие по штурвалу. А сейчас куда летим? В Санкт-Петербург! В очаг цивилизации! Там люди интеллигентные живут. Там в квартирах антиквариат встречается... Что мы сделали? Мы тебе жизнь спасли. Что надо сказать дяде Андрюше?
- Я понимаю. Но пока не пойму... что к чему.
- Опять двадцать пять, а больше пятнадцати не дают! Тупой ты, что ли? Как тебя зовут?
- Полковник Кабаков.
- Зовут как?
- Антон.
- Антоха, ты счастлив? Ты должен быть счастлив тем, что так получилось. Тем, что драпать нам пришлось от ментов и от чеченцев. Иначе летел бы ты сейчас под дулами автоматов... Андрюх, спрячь наган, Антоха боится.
Гусаров бросил пистолет на соседнее сиденье и закрыл глаза. Голова гудела. Выпил сто пятьдесят, успокоился, тело не вибрирует, а голова гудит. Или это вертолет?..
Кабаков наконец расслабился. Добровольно-принудительно он сегодня возглавил экипаж боевой машины, которую потребовали четверо извергов, захвативших автобус со студентами, ехавшими на практику в совхоз. Когда террористы поднялись на борт, главарь для острастки дал ему и пилоту в челюсть. Потом эти двое перестреляли тех четверых. У него на глазах. Поменялось худо на лихо. Но теперь эти пьяницы вроде не опасны. Вон, пистолет бросил.
- Ну, давай, Антоха, за тебя. За то, что живой остался благодаря нам, - доносился до Андрея голос Ивана.
Видимо, выпили. Скоро скорешатся. Харитоненко располагает к себе своей болтовней.
- Вот, давай думать, как нам в Питер поскорее пробраться. Ты меня спросишь, почему поскорее. Потому что тайна! Андрюха сейчас уснет, и я тебе её раскрою, эту тайну. Ты не только нам поможешь, но ещё и родине. И Джабраилу в придачу.
- Нет, Джабраилам я не помощник.
- Есть и среди них люди. Только этот - не человек. Я иногда запутываюсь. А что? Я не меньше твоего натерпелся. Думаешь, легко девушке ножик к горлышку приставлять? Я ж не мокрушник.
Кабаков опять насторожился.
- Всю дорогу думал, как бы не порезать нечаянно. Я люблю их, девушек, у-у-у! А у Андрюхи знаешь, какая телка там осталась?! Я её на кладбище последний раз видел.
- Умерла, что ли?
- Да нет! Ну тупой! Прогуливалась там.
Кабаков вытаращил глаза.
- То есть, мы у могилки сидели под утро, а она мимо шла.
Полковник внимательно смотрел на Ивана.
- Че ты дергаешься? Мы нормальные мужики, не бандиты. Андрюха в поезде поснимал с убитых камикадзе бронежилеты с контейнерами, и мы их закопали. На кладбище. А тут - Галия.
- Какая Галия?
- Какая-какая... Вот такая, - показал в воздухе Иван. - Телку так зовут Андрюхину.
- А давай ещё выпьем, Ваня.
Сквозь дрему Гусаров тянулся к Галие.
...Идет стюардесса, разносит напитки. Следит напряженно. Четыре кавказца на борт поднялись. Трое расселись рядком в самом первом отсеке. Один отделился, направился в хвост самолета. Можно всего ожидать. В Чечне война, и всякие горцы могут взорвать, захватить самолет, погубить экипаж, пассажиров. Девушка знать не могла, что один из четверки способен их всех погубить, причем без усилий, движений. Радиация здесь... Облучение... Лететь три часа к Петербургу...
...В одном городишке семья из пяти человек, не болея, скончалась. В пустую квартиру въехали новые люди, узнали, что третьи они в этих стенах, забили тревогу. Замеряли фон радиации. Очень опасный! Особенно у восточной стены. Раздолбали ту стену, а там в бетон неизвестно откуда попавший урановый слиток. У этой стены и стояла кровать тех, кто первыми в семьях, безвинные, умирали...
...Один конкурент подарил суперкресло директору фирмы. Удобно сидеть... Но подарок троянским конем оказался. Умер директор, схватив лучевую болезнь. "Доброжелатель" подсунул под зад конкуренту ампулу с цезием...
...Долететь долетят. Но уже облученные. От дозы зависит, выживут ли те, кто в хвосте самолета мирно сидит рядом с кавказцем в широком таком пиджаке...
Гусарова разбудили. Тихо. Вертолет стоял на земле. Ночь. Всегда таинственные огоньки аэродрома.
- Где мы?
- Пересадка. Антон правильно решил. На этой стрекозе мы будем долго чухать. - Иван сидел в обнимку с Кабаковым.
Полковник пояснил:
- Попробуем доставить вас МИГом. Это военный аэродром. Мой пилот побежал в городок за очень хорошим другом. Если дома, а сейчас ночь, то скоро будут.
Действительно, в салон вбежал плотный дядька в тренировочном костюме.
- Кабачок! Ну наконец-то! Оба на крыльях, а друг к другу не залететь. Ну как ты? Чго стряслось? Твой пилот, он сзади бежит, такое порассказал!
- Вадик! Натерпелись мы! Гниды террористы в челюсть въехали. Чуть в Чечню не улетели. А там - сам знаешь. Если бы не Иван с Андреем, может, и не увиделись бы мы с тобой никогда! Они нам жизнь спасли.
Иван с удовольствием слушал плоды своей обработки.
Полковник Вадик серьезно посмотрел на двух бородатых и как-то торжественно пожал им руки.
- Благодарю. Благодарю.
Запыхавшийся пилот вбежал, когда четверо в салоне чокались стограммовыми за знакомство.
- А я? Я тоже со спасителями хочу тяпнуть.
За бортом нарастал гул приземляющегося самолета.
- Кого опять принесло? - по-хозяйски выглянул Вадик. - Снова санитарный. Каждый божий день приземляться стали. Раненых полно оттуда.
- Откуда?
- Из Чечни, откуда же еще. Война ведь...
Кабаков изложил Вадику просьбу.
- В Петербург? Запросто. Этим санитарным и полетите. Они или в Москву сначала, потом к вам, или сразу в Питер. Сейчас узнаем.
Гусаров и Харитоненко распрощались с вертолетчиками и припустили по взлетной полосе за Вадиком, который на бегу крикнул:
- Кабаков! Жди меня, ребят посажу и вернусь!
Когда они подбежали к санитарному, с борта спускали носилки. Раненому срочно нужна была операция.
- У него пуля в сердце! Боюсь, не довезем до Петербурга!
- А кто у нас её вытащит?! Все равно что зарежут человека. Почти весь медперсонал нашего госпиталя во Владикавказе! Везите скорее в Питер!
- Козлы-коновалы! Кладут в самолет вместо операционного стола! ругался врач Михайлов, сопровождавший раненых.
Носилки занесли обратно, врач торопился закрыть дверь.
- Куда?! - закричал он мужчине в тренировочном костюме.
- Забери этих парней в Петербург!
- Чего? Тут минуты дороги...
- Вот и впусти скорее! Я командир части, это мой аэродром.
- Ну и радуйтесь, а в санитарный нельзя, тут больные, раненые.
- Эти люди тоже из Чечни прибыли, из плена!
Вадик потащил врача вглубь салона, что-то объясняя. Вернулись быстро с двумя белыми халатами.
- Ладно, ладно, поднимайтесь скорее, надо лететь!
Хозяин аэродрома спешно пожал на прощание руки и сунул Гусарову записку.
- Еще раз спасибо вам за Кабакова, если будет нужда в летном составе проси от моего имени. Все настоящие летчики знают Труфанова.
Едва закрылся люк, как самолет покатился, набрал скорость и пошел на взлет.
Андрей и Иван сидели в креслах в хвосте самолета. Весь салон занимали подвешенные носилки с раненными в боях. Андрей заснул.
Снайперская война. С той и с другой стороны - чемпионы Союза и мастера, КМСы стрелкового спорта. На соревнованиях часто встречались когда-то, соперничали - чьи острее глаза и реакция лучше. Стоя бок о бок, двое ловили в прорезь прицела мишени и плавно спускали крючки. Из ста выбивали все сто. А теперь они держат на мушке друг друга и так же привычно сквозь оптику фиксируют цель... Говорят, что по двести "зелеными" платят за каждую дырочку в черепе, сердце, пробитое пулей... От них сатанеют солдаты. В затишье, когда расслабляются люди немного, садятся в кружок покурить, один вдруг падает навзничь, кровью обрызгав других. Ведь тихо, ни звука! Ни выстрела, ни разрыва! Откуда она прилетела, злосчастная пуля? Где снайпер засел? Как бесит, страшит укрывшийся где-то умелый и подлый стрелок! Солдаты попрятались было, но стоны упавшего, просьбы помочь заставляют ползти к человеку... Нет, не добьет тот, с оптическим (лазерным?) точным прицелом, не прекратит он страдания раненого, ждет, что к нему подползут.
- Терпи, я сейчас тебя... - солдат потащил было друга подстреленного, но вскинулся судорожно и затих...
Четыреста баксов...
...Человек на втором этаже был брезентом накрыт, слился с кучей щебенки. И лежал без движений. Входящий в квартиру разгромленную только опытным взглядом заметить бы мог необычное. Вновь негромкий хлопок из-под щебня. Ну ладно... Мужчина оставил винтовку, ушел, подобрал на площадке замеченный ранее гранатомет, отодвинув безжизненного владельца, вернулся.
- Эй ты!
Шевельнулся брезент, показалось лицо. Это девушка! Девушка? Мразь! Столько наших ребят повалила!
"Кайкки!" - вспомнил мужчина, как говорила она это слово, когда, отстрелявшись в мишени, свой ствол опускала.
- Кондратьев?! Не надо!
Взрывом гранаты снесло её вниз. Снайпер винтовку свою захватил и пошел на насиженное и удобное место.
"Не жалко, - подумал Кондратьев. - Пусть ещё благодарит, что не взял её в плен. Говорят, что какую-то снайпершу разорвали вчера БТРами..."
...Пришел мальчуган.
- Я голодный. Чего-нибудь дайте. Солдат из коробки с "гуманитаркой" печенье достал и бросил обратно.
- Сам выбирай, что понравится - ешь.
Чечененок порылся, выбрал конфету, зажал в кулаке.
- Ты командир?
- Не, солдат.
- А где командир?
Офицер у стены восседал на упавшем откуда-то кресле. Повсюду валяется мебель. Руководил минометным огнем. Зарядили.
- Залпом!
Пацан подошел и бросил гранату. Звуки взрыва слились с минометным огнем. Командир вместе с креслом, пацан - все осколками посечены.
Солдат онемел у коробки со сладостями. Вот она, месть. Война эта чертова даст отголоски. Дети чеченские мстить будут детям воюющих россиян...
...В Чечне один был сиротский приют. Теперь уже был... Самолеты летели бомбить, и вели их пилоты. Учились пилоты и опыт имели, должны были знать, где избавиться от смертоносного груза. Как американцы бомбили в Ираке войска правоверных? Все в точности до сантиметра они выверяли. Бывали просчеты. Как и этот. Бомбу - в сиротский приют! Да, поблизости располагалась военная техника защищаюицих город. Коварно. Но все же! Единожды ласку отцов-матерей потеряв, обиженные судьбою лишились последнего крова! Нет крови на летчиках этих, слава Аллаху. Попрятались вовремя дети в подвале, а здание рухнуло. Все сорок три ребятенка целехоньки. Вытащили из завалов. Куда их теперь? О горе! Замри, мое сердце...
...МИ-8 летел, груженный лекарствами и едою. Три летчика сверху смотрели на город. В дальнем селе чеченцы нуждались в их грузе. И вдруг пулемет! Пули большого калибра пробили машину. Двоих - наповал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39