Но главным украшением кабинета и гордостью его хозяина был бар. Каминский не примнул мне его продемонстрировать. Он нажал на кнопку, дверца бара под музыкальные переливы медленно уплыла в сторону, открывая взору зеркальные внутренности, уставленные бутылками.
- Виски, мартини, джин?- предложил он.
- Мальвазия есть?- спросил я.
- А что хорошая штука?- заинтересовался Эдька.
- Герцог Кларенс считал, что лучше не бывает.
Эдька был не в курсе исторического факта, как английский король Эдуард IV, убирая претендентов на престол, предложил своему брату герцогу Кларенсу самому выбрать себе смерть, и тот предпочел, чтобы его утопили в бочке с мальвазией, поэтому он не понял шутки и спросил:
- Ты знаешь, мальвазии нет, может коньяка?
- Давай коньяка,- согласился я.
Мы размялись коньячком, закусили конфетками, обсудили перспективы российского чемпионата по футболу и невыразительную игру наших футболистов, выступающих за зарубежные клубы. Сошлись во мнении, что лучше перекупать наших игроков из третьеразрядных западных клубов, чем скупать оптом и в розницу иностранцев из бывших республик Союза. Каминский налил еще по одной и перешел к делу.
- Игорь, говорят, у тебя есть видеозапись одного чувака из Тюмени, в которой он ссылается на ряд известных у нас в городе людей, якобы они помогали в его махинациях.
- Есть,- кивнул я.- Но ты откуда про нее знаешь? Мы эту пленку по телевизору не показывали.
- Но я же все-таки бывший опер!- ухмыльнулся Эдька.
Это было громко сказано. Правда, источник информации был ясен. Фрагменты записи видели только два человека: банкир Кример и Жанна. В тех фрагментах, что мы переписали для Дмитрия Эдуардовича, никаких имен не называлось, значит оставалась только Жанна. Без сомнений, после того, как мы нагнали на нее жути, она исправно доложила по своей инстанции наверх, что у ментов есть видеозапись, в которой Кошкин дает полный расклад о своей афере с именами и фамилиями задействованных местных жульманов и бизнесменов. И конечно, причастные к этому делу фигуры засуетились и решили, что надо принимать меры. Ничего умнее, как купить меня, они не придумали.
- Ладно. Утечка информации - это больной вопрос всех спецслужб. Не будем заострять на нем внимание. Что ты хочешь узнать?- спросил я, прикинувшись дурачком.
- Понятно, что все, рассказанное этим чуваком, сплошная лажа и ни один суд не поверит его болтовне. Я слышал, что парень по жизни был с вальтами в голове, наркоман, а тут вы еще на него надавили, он и наплел сказок с три короба. Однако, ты знаешь как бывает. Он что-то там набрехал, пошли слухи. Поди потом доказывай: то ли ты украл, то ли у тебя украли. В общем, кое-кто из влиятельных людей не заинтересован в дальнейшем муссировании слухов по этому поводу и готов заплатить тебе за видеокассету хорошие деньги.
- Хорошие - это сколько?- спросил я.
- Сотня баксов тебя устроит?- великодушно предложил Эдька.
- Ты бы еще бутылку водки предложил,- обиженно протянул я.
- Ну, двести.
- Короче, я, как отец русской демократии, считаю, что торг здесь неуместен. Я сам назову цену, а ты уже можешь думать - соглашаться или нет. Ваню Кошкина мы брали вдвоем, я и Вязов. По пятьсот каждому - всего тысяча, и мы в расчете.
- Я передам твои условия заинтересованным людям. Но ты загнул. За ничего нестоящую пленку - тысяча?!
- Если бы она ничего не стоила, я записал на ней боевик или порнушку. А раз ты предлагаешь мне ее купить, значит, она имеет свою цену. И скажи своему человеку, чтобы думал быстрее, я могу попытаться толкнуть ее за две штуки кому-нибудь другому. Спасибо за коньяк. Мне пора. Счастливо оставаться.
Настроение Каминский мне испортил на весь оставшийся вечер. Ей богу, пренеприятное состояние, когда тебя покупают, а особенно противно, когда люди считают, что это возможно.
Каминский позвонил на следующий день. Он передал, что клиент согласен купить пленку за обговоренную сумму и гарантию в виде честного слова, что это единственная копия. Я сказал, что согласую вопрос с Вязовым и перезвоню. Виталий в это время брал объяснение с бедолаги, купившего уже купленную квартиру. Какая-то новая риэлтерская фирмочка умудрилась загнать "хрущевку" сразу двум покупателям. Из двух покупателей преимущество получил тот, кто раньше вьехал, а неудачник пошел жаловаться к нам. Дело усугублялось тем, что мужик уже продал свою однокомнатную и теперь проживал с семьей у тещи, которая в сложившейся ситуации всю вину взваливала на него. Я не вслушивался в рассказ терпилы, так как голова была забита своей неожиданно свалившейся заботой. Но в принципе, дальнейшее развитие событий легко было предугадать. Фирма ни за что не признается в кидняке, хотя он, наверняка, имел место, и будет упирать на допущенную сотрудниками ошибку. Руководство даже принесет извинения клиенту и пообещает предоставить ему другую квартиру, резина будет тянуться несколько месяцев и все это время деньги терпилы будут находиться в обороте фирмы.
Я добросовестно дождался, пока Вязов закончит с посетителем, только тогда рассказал ему о предложении Каминского и о своих соображениях на сей счет. Он посмеялся, и мы отправились советоваться к Петровичу. Начальник тоже сначала немножко посмеялся, потом, вспомнив о занимаемом положении, в соответствии с которым спрашивают за все, призадумался. Прикинув и так и эдак, он сказал:
- М-да, хлопцы, заварили вы кашу. Может, вместе ее в 13-й колонии расхлебывать будем. Пленку принесете мне, я посмотрю, потом решу, что с ней делать дальше. А Каминского не мешает проучить. Забивайте с ним стрелку. Оформим, как положено. Дело возбуждать по нему, конечно, не будем, но работать на себя заставим. Надобно Эдика поставить на место, чтобы не забывал кто мы и кто он. Вот еще что. Напишите рапорт на проведение оперкомбинации без указания фамилий. Это, чтобы задницу прикрыть в случае чего.
Продавать пленку мы поехали вместе с Вязовым. Встретиться с Эдькой договорились у него в бане. Вроде как и помыться за одним. Там в комнате отдыха стоял видяк и можно было проверить запись. Для скрепления сделки мы купили бутылку армянского коньяка. Каминский включил тен в парилке, а мы пока расположились за столом обмыть встречу. Разговор не клеился, и Вязов первый перешел к делу.
- Игорь мне рассказал о твоем предложении,- начал он.- В принципе я согласен И цена меня устраивает. При пересчете на нашу ментовскую зарплату это будет .......
Вязов достал калькулятор, что-то там посчитал и продолжил:
- Это будет три с небольшим нашего месячного содержания на каждого. Не бог весть что, но нормально. Только мне, честно говоря, непонятно зачем твой человек платит за нее такие деньги?
Пока они беседовали, мне послышался скрип пола в каморке, где уборщица хранила свои ведра и швабры. Я отключился от разговора и навострил уши в том направлении. Через некоторое время скрип повторился. Между тем, Вязов достал кассету, продемонстрировал запись рассказа Вани Кошкина и теперь тот, в свою очередь, достав бабки, отслюнявил нам штуку баксов. Вдруг, как в фильме ужасов, в помещении повеяло сквозняком и раздались шаги. Через мгновение мы оказались окруженными людьми в штатском, и Эдька заметно побледнел.
- Гражданин Каминский, вы застигнуты при попытке передачи взятки сотрудникам милиции. Будете отрицать?- спросил старший группы.
- Нет.
- Абсолютно правильное решение. Сейчас мы оформим в присутствии понятых протокол осмотра места происшествия и проедем к нам. Возражения есть?
- Нет.
Эдька скрипел зубами от злости, но на Петровича, руководившего оперативной группой, не поднимал глаз. Мы с Вязовым сидели и помалкивали, будто бы происходящее нас не касалось.
Это не было провокацией с моей стороны. Каминский первый честно и откровенно предложил мне за деньги поступиться своим служебным долгом и совестью. Так и не став сам настоящим ментом, он остался обывателем, уверенным, что "милиция" и "взятка" - слова-синонимы. Да если бы менты в массе своей были взяточниками, разве они так жили. Эдька этого не понял и теперь страдал.
На нас никто не обращал внимания. Я наклонился к Вязову и, кивнув на дверь в каморку, шепнул:
- Там кто-то есть.
Вязов тихонечко поднялся, не спеша подошел к двери и, вдруг, резко и красиво выполнил удар ногой "йоко-гери". Дверь со страшной силой отскочила назад. Из-за нее раздался вопль боли. Все головы повернулись в сторону каморки. Образовалась немая пауза. Петрович резко выдернул из под куртки табельного "макарова" и грозно рявкнул:
- Выходи по одному!
Из каморки на свет медленно появился какой-то мужик. Он еще не вполне пришел в себя после удара двери, поэтому имел осоловелый взгляд, а лоб его буквально на глазах наливался краской.
Петрович удивленно вытаращил на мужика глаза и распорядился:
- Осмотрите его.
Вязов, стоявший к нему ближе всех, легким толчков развел мужику руки в стороны и похлопал его по одежде. Потом пробежался по карманам, извлек рацию и красное удостоверение, передал это Петровичу. Тот быстро глянул на ксиву и сказал ребятам:
- Это свой, посадите его на стул.
Мужика посадили и он спокойно, не рыпаясь, подождал, пока мы допишем протокол, потом тихо попросил нашего начальника переговорить с ним. Петрович показал пальцем на Каминского и сказал:
- Этого забирайте с собой и идите в машину, я с коллегой немножко тут задержусь.
Ребята кивнули и двинулись к выходу. Вернее, к запасному пожарному ходу, из которого через подвал можно было попасть прямиком на улицу, тогда как основной выход вел в спорткомплекс. Чтобы не привлекать внимание и не беспокоить персонал спорткомплекса, если нам вдруг в бане не хватит водки, мы давно подобрали ключ к запасному выходу. Каминский об этом не знал, и данный фактор мы использовали, когда назначали ему встречу именно в бане. Ребята слышали весь наш базар через радиомикрофон Вязова, вмонтированный в калькулятор, а когда разговор дошел до денег смогли незаметно проникнуть к нам и организовать задержание с поличным. Все было хорошо продумано и исполнено, даже понятых они привезли с собой, чтобы не афишировать задержание Каминского. Оставались лишь неясным что за мужик таился в каморке и зачем? Но это выяснилось уже в райотделе.
Каминский, Вязов, я и Петрович зашли в кабинет и закрылись там от посторонних глаз и ушей.
- Эдуард, что же ты нам подлянку такую хотел устроить?!- наехал на задержанного Петрович.
- А вы лучше что ли?!- огрызнулся тот.
- Мы-то, положим, тебя попугать и поучить уму-разуму хотели. Но ты, гад, ты же спалить моих ребят замыслил! Ну ты и подлец! Не ожидал от тебя такого.
- Владимир Петрович, вы не волнуйтесь. Давайте начистоту все обсудим.
- Начистоту, говоришь? Ну, давай, рассказывай все с самого начала.
- Значит так. На меня вышел один очень влиятельный человек и рассказал про пленку, которая есть у Игоря. Он попросил меня купить ее. Я по ряду причин не мог ему отказать, но объяснил, что Игорь это не тот человек, который пойдет на сделку. У него воспаление совести и, вообще, кишка тонка, чтобы взятку схамать.
Я не знал радоваться мне или обижаться от таких комлиментов и помалкивал. Меж тем, Эдька продолжал:
- А когда он сразу согласился, я почувствовал, что здесь какой-то подвох. Он начал мылиться, тянуть время, советоваться с Виталием, и я понял, что меня будут брать с поличным. Мне оставалось только спасать свою задницу. Я связался с областной Управой и сказал, что райотдельские менты вымогают с меня бабки. Остальное вы знаете.
Вскоре нам стало все ясно. Когда мы приехали к Каминскому на стрелку, нас уже ждали мужики из Службы собственной безопасности. Они расположились в фойе и собирались взять нас с деньгами на выходе, а сигнал им должен был передать по рации тот, который прятался в каморке. Каминский остался бы с нашей пленкой, а мы с его штукой баксов попали в камеру. Хорошо придумал, сволочь.
- Ну что, говнюк, суши сухари. Отправим тебя туда, куда ты моих ребят хотел загнать,- зло произнес Петрович после эдькиного рассказа.
- Владимир Петрович, оскорблять меня не нужно. И никуда вы меня не отправите. Тут патовая ситуация - ни вы, ни я не выигрываем.
- И ты думаешь, что после этой твоей подлянки мы пожмем тебе руку и просто так отпустим? Ошибаешься, дорогой. Мы сейчас всю твою бухгалтерию вывернем, что-нибудь да накопаем и закроем тебя, как миленького. Был бы человек - статья найдется.
- И вам это надо? Подумайте. Скольким людям сразу станет хуже. Я не себя имею в виду. У начальника райотдела племянник в секцию каратэ не попадет. А вас за аморалку из органов уволят. Помните, как вы последний раз с девочками в бане отдыхали? Там в комнате была скрытая видеокамера. Так что у меня тоже пленочка имеется. Вы, Владимир Петрович, на ней очень хорошо получились, особенно когда предмет свой в ротик девочке суете, а Виталий, вообще, с двумя телочками запечатлелся. Прямо порнофильм какой-то получился, форменное безобразие. Если эту пленочку - да куда надо, то плакали ваши погончики.
- Владимир Петрович, может ему в морду дать?- спросил Вязов.
- С дерьмом связываться - руки можно испачкать. Ладно, Каминский, катись-ка ты отсюда!
После эдькиного ухода, начальник сказал, обращаясь к нам с Вязовым:
- Ну что, герои, вляпались? Заварили кашу, сейчас всем отделом ее хлебать будем. Топайте к себе и сидите на месте. Скоро ко мне приехать должны из УСБ для разговора. Будут вопросы к вам - позову. А так носу ко мне не суйте.
Мы понуро удалились к себе в кабинет. Настроение было паршивое. Типично ментовская ситуация - без вины виноватые. Не в том смысле, что мы задерживаем невиновных, а в том, что задерживаем виновных и при этом становимся козлами отпущения. Пытавшийся нас купить, Каминский сделал ручкой и отбыл восвояси, а нам еще долго придется отписываться и объясняться.
Чтобы развеяться и отвлечься от неприятных размышлений, мы с Вязовым решили прокатиться в командировку. Тем более, что поездка была вызвана насущной необходимостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41