- А почему ты платила? - заинтересовался Виталий, далекий от мира прессы.
- Помнишь дело прокурора одного подмосковного городка? Он и был героем статьи. Однако, на взгляд тружеников прессы, слишком мелкая сошка, им подавай познаменитее. Но стоило мне пошуршать зелеными бумажками, как тут же все расцветали приветливыми улыбками, а одна солидная матрона даже поинтересовалась, не подбавить ли ещё перчику. То, что прокурор взяточник, сажал невинных и отмазывал преступников, "желтых" журналюг совершенно не впечатляло, они кривились, мол, это сейчас повсеместно, читателей такими фактами не удивишь, а вот то, как он трахается, их сразу воодушевило. Даже не спросили, где я нарыла эту компру. В итоге в нескольких газетах преступного прокурора так красочно преподали, что власти спохватились, его тут же турнули с кресла и устроили на нарах, а до этого на его преступные деяния и связь с криминальными элементами начальство смотрело сквозь пальцы. Вот так я заделалась газетным киллером!18 - похвасталась верная боевая подруга. - Чрезвычайно горда тем, что с моей помощью справедливость восстановлена, и правоохранительные структуры стали на одного человека чище.
- Робингудствуешь, напарница, - усмехнулся сыщик.
- Есть малость, - согласилась Алла. - Напомню промежду прочим, что если бы не мое газетное киллерство, сейчас мы не имели бы возможность лицезреть Леньку. Не забыл этот печальный эпизод, Ленчик? - обратилась она к сыщику.
- Еще бы! До сих пор поясница ноет - нас в СИЗО били нещадно, чтобы мы дали нужные показания.
- Ну вот, и от меня есть кое-какая польза, - не преминула подчеркнуть свои достижения верная боевая подруга.
- Дело прокурора я прекрасно помню, но не знал, каким образом тебе удалось так быстро скинуть его с должности и привлечь внимание к его противоправной деятельности, - пояснил Виталий.
- Это была моя скромная девичья тайна, - потупилась Алла. - Не хотела распространяться о своем ноу-хау, боялась, что кто-то сопрет идею. Немного подурачившись, она продолжала уже обычным тоном: - Данный эпизод я упомянула лишь в качестве подтверждения тезиса: пресса - великая сила. Недаром акулы пера столь высокого мнения о собственной персоне. Журналюги и в самом деле могут так опустить, что человек уже вовек не поднимется. Если бы в прессе появился "жареный" материал о грешках Астраловой, тут же нашлись бы многие свидетели её беспутного поведения. В частности, поделились бы прошлым опытом молодые художники, с которыми мадам спала десять лет назад. И прощай имидж "вечной девственницы", "неземной"! Земная, да ещё какая! Сто очков форы даст любой шлюхе. Филя мне в красках поведал о её сексуальных забавах. Дамочка практиковала и группешник19, и садомазохизм20, и промискуитет21, и "мокрый" секс22, и многое-многое другое, что отнюдь не красит писательницу, которая столько лет врала, будто бы далека от прозы жизни. Когда христианство объявило извращенный секс грехом, он сразу же приобрел невиданную популярность, - с ходу родила она новый афоризм.
- Знаешь, напарница, чутье подсказывает мне, что мы на верном пути, оживился Виталий. - До этого мы рассматривали версии, основываясь лишь на предположениях, а ведь всему, о чем ты сейчас говорила, можно найти свидетелей.
- Вот именно, - кивнула Алла. - А нет человека - нет и проблемы, как говаривал один известный лидер. Астралова трагически погибла - не станут же публиковать то, что её чернит! Теперь светлый образ "неземной" сохранится в памяти читателей, а книги по-прежнему будут хорошо раскупаться. Подогреть интерес к убиенной писательнице раскрутчики-рекламщики сумеют, уже поднаторели в этом деле. Однако для них Филипп - как постоянный чирей на заднице. А вдруг он распустит язык? Ведь парнишка слаб, треплив, а следовательно, ненадежен.
- Полагаешь, его тоже убрали?
- Не исключено, хотя твердой уверенности у меня нет. Может быть, он рванул бега. Ему очень нужны были деньги, наверное, для того, чтобы уйти на дно. По логике - с ним первым должны были разделаться, а уже потом с Астраловой. Она убита 11 мая, а Фил пришел ко мне 19 мая - вон сколько дней ненужный свидетель был жив!
- Тогда вероятнее всего, Филипп ушел на дно.
- Похоже. Сейчас его треп уже не столь опасен тем, кто заинтересован в сохранении имиджа Астраловой: говорить о мертвых плохо не принято, а если Филя вздумает раскрыть рот, все сочтут это кощунством. Сложится мнение, что парень решил примазаться к славе погибшей писательницы. Такое бывает нередко - как только знаменитость умирает, тут же находятся сотни людей, которые, оказывается, очень близко знали звезду. И преувеличат, и приврут, лишь бы увидеть свои "мемуары" на страницах газет.
- У тебя нет фотографий Филиппа?
- Откуда? Мы всего три раза встречались.
- Плохо то, что нет снимков Астраловой. И даже примет не имеется.
- Но обслуга-то осталась. А деньги открывают и рты, и замки.
- Возьмем её фотографии из следственного дела, - предложил Леонид.
- Ну, это мало что даст - не станешь же ты показывать свидетелям эти страшные снимки! Людей сразу кондрашка хватит.
- Что - огнестрел в голову?
- Угу. В газетах писали, что её застрелили с порога. Соседка с площадки слышала часов в десять нечто вроде громкого хлопка, но не придала этому значения. А её собака сразу заскулила. Поначалу она не обращала на это внимания, потом решила, что пес просится гулять. По времени получается, что соседка вышла на лестничную площадку минут через пятнадцать после выстрела. Обе двери в квартиру Астраловой - железная и дубовая, - были нараспашку, а в прихожей ногами к двери лежало тело хозяйки. Свидетельница заорала как резаная, сбежались другие соседи, позвонили в милицию и "скорую", но врачам там уже нечего было делать. А в одиннадцать часов явились её литагент и личный имиджмейкер, чтобы сопровождать писательницу на презентацию. Охали, ахали и сильно сокрушались. Еще у неё есть литсекретарь, она заблаговременно поехала в ЦДРИ, где должна была состояться встреча Астраловой с журналистами.
- Основное направление расследования мы наметили, а по ходу дела откорректируем, - подвел итог их плодотворной беседы Виталий.
- Даже и не думала, что благодаря Филиппу моя жизнь вновь наполнится смыслом, - со смешком признала верная боевая подруга, опять вспомнив совет любимого психиатра. - Еще совсем недавно я томилась и скучала, а теперь чую - жизнь продолжается! Не столь важна цель, как движение. Нужно двигаться вперед, даже если идешь не в том направлении.
Эдуард Леонидович Нечаев приехал домой, с облегчением скинул промокшую от пота одежду и полез под душ. Хотелось облиться холодной водой, да нельзя - сразу простудится, потом наверняка будет бронхит, а там недалеко и до пневмонии.
Все у него теперь было - кроме здоровья. Ну, и молодости. Правда, о последнем он не очень сожалел, все ж с годами приобретаешь жизненный опыт, репутацию, меняешь приоритеты. А пятьдесят пять - вполне приемлемый возраст для мужчины. Было б ещё со здоровьем в порядке, тогда вообще не на что жаловаться. Но всего, что желаешь, не бывает. Хотя и хочется.
Хозяин издательства "Кондор" мог по праву годиться собой. Как говорят американцы, он "self made man" - человек, сделавший себя сам.
Его мать - учительница начальных классов, отец преподавал физкультуру в той же школе, пил запоями, ушел от них, когда Эдику было шесть лет. Мать тащила на себе двоих детей - сестра Люба, как и Эдик, тоже росла болезненной. Да и как им быть здоровыми, если они даже летом не пробовали свежих фруктов, питались, в основном, дешевой колбасой, картошкой и макаронами...
Учился Эдик Нечаев на одни пятерки - ему всегда хотелось быть самым лучшим. Пусть одет бедно, зато круглый отличник. В институт поступил сам, у матери на репетиторов и взятки денег не было. Он выбрал МАДИ23 - с детства мечтал о собственной машине, правда, из-за присущей ему бережливости приобрел её всего три года назад. Стипендия в этом вузе была выше, чем в остальных, а в их семье дорожили каждой копейкой - Эдик с пятилетнего возраста страдал бронхиальной астмой, сестра тоже часто болела, много денег уходило на лекарства. В институте Эдуард Нечаев получал повышенную стипендию и всю отдавал матери, даже отказывался от денег на обед и брал с собой бутерброды с сыром и недорогой колбасой. Своей бедности он не стыдился - с младых лет был уверен, что рано или поздно будет на коне, нужно лишь набраться терпения и учиться, а потом упорно трудиться.
Эдуард Нечаев закончил институт с красным дипломом, а его куратор, уважавший толкового парня, помог ему устроиться в "Автоэкспорт", и у него появилась перспектива выезда заграницу. Но для этого нужно было быть женатым, а у Эдика не было ни времени, ни денег на ухаживания за девушками. По совету сестры он женился на её подруге, скромной девушке Тане, и хотя на первый взгляд все выглядело браком по расчету, ни разу не пожалел об этом. Быть может, он не смог бы добиться того, чего достиг, не будь рядом с ним такой верной и преданной спутницы жизни. До сих пор Танечка - его солнышко, свет в окошке, иной женщины он за всю свою жизнь не пожелал. Жена старше его всего на два года, но почти как мать. А двое их дочерей характером в нее, ласковые, милые, заботливые, радость его жизни.
Через пару лет после женитьбы Эдика послали в загранкомандировку. Привередничать в те годы было не принято, и они с Таней решили, что на первый раз сойдет и Вьетнам. С тех пор и он, и Татьяна страдают хроническим гепатитом - подцепили лямблиоз. Но зато материальное положение их семьи значительно улучшилось. Тесть с тещей оплатили половину пая, молодые добавили и купили трехкомнатный кооператив. Но о личном автомобиле Эдик по-прежнему лишь мечтал.
Книги он любил с детства. Перечитал все, что было в школьной библиотеке, записался в городскую, мать просила своих учеников приносить из дома хорошие книги, и Эдик читал запоем. Но раньше и помыслить не мог, что сам станет издателем.
Идею ему десять лет назад подала жена, филолог по образованию. В то время оставаться в прежней организации уже не имело смысла - все развалили. А на его попечении три любимые женщины. Даже пять, включая мать и сестру.
Обсудив свои возможности, Эдуард и Татьяна решили создать издательство. В то время печатали ширпотреб, на плохой бумаге, в бумажной обложке, никто не думал ни об авторских правах, ни о хорошем переводе и качественном редактировании. Литературное "пиратство" практиковали все издатели, ничуть не боясь последствий. Так же поступали и супруги Нечаевы: брали детективы давно умершего зарубежного классика жанра, за мизерное вознаграждение привлекали студентов инъяза, Татьяна шлифовала корявый текст перевода, - и вперед.
Деньги всегда были проблемой, но все же Эдуард Нечаев нашел людей, ссудивших его кредитом под приемлемые проценты, а прибыль в те годы была баснословной - как тогда говорили, два-три подъема, а нередко даже пять. Правда, сумма, которую супруги Нечаевы вкладывали в дело, была сравнительно невелика, соответственно и прибыль, но хватало и на жизнь, и на погашение кредита, и на развитие производства.
Издательство "Кондор", которым владели Нечаевы, занимало просторный полуподвал трехподъездного дома. Помещение было в аварийном состоянии, и Эдуарду удалось договориться в ЖЭКе о мизерной арендной плате. Нечаев мечтал, что со временем у него будет приличный офис, в который не стыдно пригласить знаменитость. А на тот момент супруги потуже затянули пояса, своими силами сделали ремонт, уложившись в минимальную сумму. Обе дочки под руководством отца разводили клей, резали обои, красили оконные рамы. Мама Эдика тоже приняла посильное участие, а потом приходила убирать "офис" так супруги именовали свой сырой подвал, который по весне систематически заливало, и им пришлось озаботиться покупкой резиновых сапог и специальными подставками, чтобы книги не промокли. Сестра Люба тоже всемерно помогала, исполняя обязанности бухгалтера и кладовщицы, кузен Эдика взял на себя реализацию продукции, а Татьяна, не разгибаясь, сидела дома над рукописями, редактируя переводы зарубежных бестселлеров. Экономили на всем, чтобы расширить дело.
Супруги мечтали, что когда-нибудь будут издавать настоящую литературу, а не тот ширпотреб, с которым работали в те времена.
- Ничего, будет и на нашей улице праздник, - говорила Таня, со вздохом потирая затекшую от сидения за письменным столом шею. - Со временем "Кондор" станет знаменитым, мы будем издавать хорошие книги, а пока поднаберем сил, нарастим обороты.
Но получилось по-другому. Издательства, в которые вложились дельцы, "отмывающие" свои солидные "черные" капиталы, стремительно пошли в гору, постепенно захватили сферу реализации, а небольшим фирмам, у которых не было таких оборотных средств, пришлось туго. Все труднее и труднее стало продавать продукцию, потом вошел в силу закон об авторском праве, и "пиратствовать" стало чревато. Прибыль катастрофически снизилась, накладные расходы возрастали. Менялись читательские вкусы, нужно было под них подстраиваться, а для этого заниматься маркетингом, отказываться от уже приевшейся тематики, привлекать перспективных авторов и искать новые жанры беллетристики. От дешевых книжек в мягкой обложке, изданных кое-как, чуть ли не туалетной бумаге, покупатели воротили нос, в моду опять вошли хорошо изданные книги в твердом переплете, с хорошим художественным оформлением. Крупные издательства могли себе позволить солидные вложения, мелкие нет.
И все же неунывающие супруги Нечаевы верили, что "Кондор" станет процветающим. Каждый издатель желает вырастить собственных звезд или хотя бы одну звезду, угадав того, чьи книги потом станут бестселлерами. Эдуард с Татьяной тоже об этом мечтали. Но как угадать звездного автора? Вроде бы, нужно, чтобы у писателя было что-то свое, оригинальное, явно отличающее его от остальных. А с другой стороны, боязно вкладывать деньги в никому не известного автора, - а вдруг читателям не понравятся его произведения, и они не станут их покупать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56