Антон пожал плечами и открыл дверцу шкафа.
* * *
В палате было темно. Тусклый свет коридорных лампочек с трудом проникал через толстое оргстекло двери, а в больничном саду не горел ни один фонарь. По стенам крались темные пятна, превращаясь то в лошадь, то в огромный хищный цветок, клацающий челюстями с тонкими, как иглы зубами. Не было слышно даже дежурного, который прохаживался по коридору каждые полчаса, разминая ноги и проверяя своих подопечных.
Савичев перевернулся на другой бок и закрыл глаза.
– Кровь! – зашептал кто-то. – Кровь! Земля требует крови!
Александр Алексеевич закрыл уши руками, но голос звучал в его голове.
– Что же ты, Саша, другу не помог?! Почему на помощь не позвал?
– Я не мог! – крикнул Савичев. – Не мог! Не мог!
Голос его прозвучал пугающе громко. Он оглянулся на дверь, сбросил одеяло и вскочил. Худой, невысокий человек сорока с небольшим лет, с всклокоченными волосами, он бегал по палате, размахивая руками.
– Оставь меня в покое! Я ничего не мог сделать! Ничего! Я не виноват! Не виноват! Кровь! Оставь меня в покое! Не виноват!
– Я все знаю, – шептал голос. – Убийца!
– Нет! – Савичев подбежал к окну и уперся лбом в металлическую сетку. – Это ты убила его! Нечистая! Это ты его убила! Ты! Ты! Нечистая!
Голос замолчал. Александр Алексеевич судорожно вздохнул и зажмурился. Постояв у окна несколько минут, и поняв, что голос исчез, он вернулся в постель. Накрывшись с головой одеялом, Савичев зажмурился и стал вспоминать.
Апрель 1986 г.
У ворот N-ского Высшего Военного училища всегда было многолюдно. Выходить за кованую ограду учебного заведения запрещалось, поэтому курсанты курили рядом с воротами. Они весело шутили над проходящими мимо девушками в коротких юбках и обсуждали командиров.
– Доценко выгоняет, даже если страницу учебника перевернешь не вовремя, – пожаловался долговязый молодой человек с рыжими коротко стрижеными волосами. – Скоро наряды вне очереди объявлять будет.
– Он себе спокойную атмосферу создает, – поддакнул низенький худощавый паренек с отличительными знаками ефрейтора. – Завалит на экзамене. Обязательно завалит. Эх! Нам бы последний годик вытерпеть! И будем лейтенантами.
– Ты у них всегда-а на хорошем счету был, – третий курсант – полноватый парень в очках с замотанной изолентой дужкой – выпустил из носа тонкие струйки дыма и хлопнул ефрейтора по плечу. Он говорил, слегка растягивая гласные, но в голосе его чувствовалась уверенность. – Не бо-ойся, Сашка, мы тебя в обиду не дади-им. Я лично, если даже младшего лейтенанта присвоят, не особенно расстро-оюсь.
– Мы с Игорьком и на младшего лейтенанта согласны, – подтвердил рыжий. – Для девчонок главное погоны, а карьеру можно и с младшего начать. Потом, глядишь, ты нас к себе возьмешь.
Ефрейтор ослабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу темно-зеленой форменной рубашки.
– Если Доценко завалит, может быть, тоже буду младшим. Сигарета есть?
Игорь протянул Александру свою.
– Докуривать бу-удешь?
– Давай. Все равно времени нет. Через пять минут нужно быть в аудитории. Опоздавшие к Доценко учатся за дверью.
– Р-р-разговорчики! – раздался за спиной резкий грубый голос. – Смир-р-рна!
Молодые люди вытянулись, щелкнули каблуками и замерли. Высокий мужчина с погонами подполковника внимательно осмотрел курсантов.
– Что за вид?! Почему пуговицы расстегнуты?! Где фуражки? Вы – будущие офицеры. Честь нашей армии! Гордость! Пример! – он обернулся к ефрейтору, в зубах которого тлела сигарета, и поморщился.
– Кто таков?
Парень поспешно вытащил окурок изо рта.
– Ефрейтор Савичев!
– Два наряда вне очереди! А увижу с сигаретой еще раз… – подполковник нахмурился, посмотрел на расстегнутую пуговицу и ткнул пальцем в грудь провинившегося. – В таком виде ко мне на занятия не приходите. А сегодня от своей лекции я вас освобождаю.
Александр сглотнул.
– Так точно!
Офицер, удовлетворенно хмыкнув, направился в сторону училища.
– Теперь точно завалит, – ефрейтор застегнул пуговицу и поправил галстук. – Наверняка слышал, что мы про него говорили.
– Силен мужик! – рыжий Алексей посмотрел на часы. – Тебе теперь полтора часа гулять, а нам лучше не опаздывать.
– Может, составите мне компанию? – жалобным голосом попросил Александр.
– Не тру-усь, Сашка, мы за тебя Ильича-а попросим. Он, как-никак, поглавнее Доце-енко будет.
– Ладно, идите на лекцию, а то и вам достанется.
В это время к ограде подошла пожилая цыганка в длинной юбке и цветастом платке. Волосы ее были заплетены в сложную косу, на шее звенело монисто, на пальцах красовались перстни с огромными, явно фальшивыми камнями. Женщина пристально посмотрела на курсантов черными глазами и затянула:
– Позолотите ручку, вьюноши! Всю правду скажу! Жизнь у вас несчастливая, короткая! Смерть болезная, близкая! Я помогу беду отвести!
Рыжий оценивающе посмотрел на старуху и засмеялся.
– Иди себе, бабка! Нашла, кого сказками пугать!
Игорь тоже улыбнулся и поправил на носу очки.
– Леха пра-ав. У меня те-етка по отцовской линии колдуньей была. Так что зна-аем, как народ обманываете.
Цыганка протянула руку через прутья решетки и положила морщинистую ладонь на руку Игорька.
– Легко умерла женщина, да только нет ей житья на том свете. Нерожденный ребенок ее мучает, грызет изнутри!
Игорь вздрогнул, вырвал руку из цепкой хватки цыганки и отшатнулся от забора.
– Иди-и, куда шла. Не-ечего народ пугать!
Ефрейтор подмигнул друзьям, подошел вплотную к прутьям и протянул цыганке пятьдесят копеек.
– Мне скажи, как беду отвести!
Алексей хрюкнул, сдерживая смех, когда пожилая женщина стала разглядывать ладонь Савичева.
– Сглаз это, – уверенно сказала старуха. – Страшная жизнь у тебя будет. Темная. Вижу смерть близкую, но не твою, а вот этих, которые рядом стоят и зубы скалят. Все вижу! Женщины их убьют, а тебя не тронут. Тут уж мне верить можешь. Только кровь живая нужна. Твоя кровь! Будет кровь – будешь жить.
Цыганка наклонилась, плюнула на ладонь парня и накрыла своей рукой.
– Эй! – Савичев отдернул руку и вытер ладонь о штаны. – С ума сошли?
– Вали отсюда! – рыжий со смехом перекрестил воздух. – Нечистая!
Старуха подняла руку, заслоняясь от жеста молодого человека, и прошипела:
– Женщина на драконе будет виновата в твоей смерти. Женщина с сотней медных глаз!
– Тьфу, – плюнул рыжий. – Точно ненормальная. Пойдем, Игорек, а то к Доценко опоздаем.
Молодые люди ушли, а ефрейтор, обиженно посмотрев на цыганку, сказал:
– Что же вы, женщина! Деньги взяли, да еще на ладонь плюнули!
– Зато жить будешь! – старуха в цветастом платке улыбнулась, обнажив кривые зубы. – Обоих друзей своих переживешь. Но запомни, вьюноша, земля крови твоей требует. Будет кровь, останешься жив!
Савичев махнул рукой.
– Идите, куда шли.
Цыганка подняла руку и начертила в воздухе знак.
– Жить будешь!
* * *
Вечером друзья собрались в комнате общежития. Саша разгадывал кроссворд, Игорь, заложив руки за голову и довольно улыбаясь, лежал на койке, Алексей сосредоточенно пересчитывал деньги.
– Ну, как прошла лекция у Доценко? – поинтересовался ефрейтор.
Игорь покосился на Алексея, и, видя, что тот не собирается говорить, ответил:
– Как обы-ычно. Сначала он выгнал Петро-ова с Китаевым, потом ему показалось, будто Сере-ега Ивлиев кому-то записку передает, в о-общем, к концу лекции осталось примерно половина группы.
– А про меня говорил?
– Твоя фамилия не упоминалась, – уклончиво ответил Алексей, не отрываясь от основного занятия. – Двадцать пять, двадцать семь…
– Значит, говорил.
Игорь нахмурился, надул щеки и передразнил.
– Курение недопусти-имо! Вы – будущие офицеры! Приме-ер! Гордость!
– Хватит глупостями заниматься, – прервал рыжий. – Деньги у кого-нибудь есть? Рубля не хватает.
Саша полез в карман висящей на спинке стула форменной рубашки и разочаровано вздохнул.
– Забыл. Я ж последнее цыганке отдал!
– Ну, геро-ой! – засмеялся Игорь. – Что она тебе сказала, когда мы ушли-и?
– Ничего умного. У тебя деньги есть?
Игорь достал из кармана рубашки три рубля и протянул рыжему.
– На все-е возьми. Мы сегодня празднуем.
– Что празднуем? – спросил Савичев
– Твое избавление от сме-ерти, конечно! Выпьем за же-енщину на драконе!
Молодые люди засмеялись. Рыжий ушел, а Саша вернулся к кроссворду.
– «Звериная общага», семь букв.
– Теремо-ок.
– Подходит. – Савичев вписал ответ и прочел следующее определение. – «Одно из зоогеографических царств на суше; охватывает Северную Америку, Европу, Азию и Северную Африку». Восемь букв.
– Арктогее-ея.
– Откуда ты знаешь?
– У И-ивлиева спрашивал. Он все знает. Мы этот кроссворд уже реша-али. Найди другой.
Из открытой форточки донесся визг тормозов. Молодые люди подбежали к окну. С высоты пятого этажа было хорошо видно, что на обочине у ограды училища лежит покореженный красный мотоцикл, рядом с ним, неестественно вывернув руку – мотоциклист в большом шлеме и черной куртке, усеянной клепками.
– Пойдем, посмо-отрим! Он, наверное, в поворот не вписался.
К тому времени, как друзья спустились на первый этаж, у красного мотоцикла собралась небольшая толпа.
– Вызовите скорую! – крикнул высокий широкоплечий человек в военной форме с погонами подполковника. Он сидел на корточках и держал мотоциклиста за руку, пытаясь нащупать пульс.
– Это Доценко! – прошептал Савичев. – Я не пойду!
– Да ла-адно тебе! Не каждый день мотоциклисты в ава-арию попадают! – Игорь потащил Александра за рукав.
Мотоциклист поднял руку, показывая, чтобы с него сняли шлем. Подполковник осторожно расстегнул ремешок под подбородком пострадавшего. Мотоциклистом оказалась девушка. Длинные темные волнистые волосы ее рассыпались по земле. Она застонала и попыталась подняться.
– Не вставайте, – предупредил Доценко, – может, вы себе что-нибудь повредили. Сильно болит?
Девушка покачала головой.
– Где парень?
– Какой парень?
– Рыжий, в футболке. Он выбежал на дорогу, а я не успела затормозить и сбила его! – Девушка всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Он здесь! – в пятнадцати метрах от лежащего на обочине мотоцикла у куста сирени стоял полный мужчина с большим пакетом в руках. – Кажется, он умер!
Игорь подбежал первым и в изумлении замер. Голова лежащего на земле рыжего парня был разбита, вокруг собралась небольшая лужица крови. Савичев судорожно вздохнул, узнав друга.
– Леха! Леха! Ты жи-ив?! – почти истерически взвизгнул Игорь.
Алексей застонал.
– Леха! Мы сейчас скорую вызовем! – Молодой человек засуетился. – Ты, главное, не двигайся! Ладно? Сашка! Бегом к телефону!
– Не надо, – одними губами прошептал Алексей. Изо рта его потекла тонкая бордовая струйка.
– Леха! Держи-ись! – всхлипнул Игорь. Глаза его за стеклами очков казались огромными озерами в половодье.
Савичев наклонился и приложил руку к вывернутой шее друга. Пульс был, но Саша видел, как из тела Алексея уходит жизнь. На глаза ефрейтора навернулись слезы, а через несколько секунд, несдерживаемым потоком они потекли по щекам.
* * *
На третий день после похорон, Игорь и Александр приехали на пригородное кладбище. Погост был старым и пустынным. Рассохшиеся кресты похороненных двадцать лет назад людей, укоризненно взирали на живых, осмелившихся потревожить их покой, венки блестели фальшивым золотом, будто подмигивали, а деревья подставляли под ноги длинные узловатые корни. Свежие холмики новых могил пахли мокрой землей. Вороны, не пугаясь незнакомцев, бесстыдно воровали с тарелок конфеты в промокших обертках и печенье. После дождя, кладбище казалось чисто вымытым покойником, приготовленным к последнему путешествию.
С фотографии на небольшом памятнике, весело улыбался коротко стриженый парень. Даже на черно-белой фотографии можно было угадать цвет волос – рыжину выдавали веснушки на носу и щеках.
Игорь положил на могилу друга две белые розы и судорожно вздохнул.
– Ты как? – ефрейтор крепко сжал плечо товарища.
– Норма-ально. Голова болит.
– Сколько ты выпил?
Молодой человек закрыл глаза.
– В общей сложности бутылок пя-ять.
– За три дня?
Саша сглотнул, а Игорь, сняв очки с замотанной изолентой дужкой, еле слышно заметил:
– Те-етка у меня беременной умерла.
– Ты о чем? – по спине Александра пробежал холодок.
– По-омнишь, что цыганка сказала? Му-учается теперь моя тетка на том свете. Ребе-енок нерожденный ее грызет.
Савичев вздрогнул.
– Не смей так говорить! Это неправда!
– Почему-у неправда? Правда. На пятом ме-есяце она была. Уснула однажды и не просну-улась. То ли инсульт, то ли инфаркт во сне произошел. Она даже не заме-етила, как на небе оказалась.
Он посмотрел на могилу с краткой надписью: «Плетнев Алексей Олегович. 11.04.1964 – 28.04.1983» и вытер ладонью глаза.
– Не смей так думать! – огрызнулся ефрейтор. – Выдумки! Ведьма старая из ума выжила, а ты теперь думать будешь! Мало ли что она сказала!
Игорь опустился на колени перед могилой и, не оборачиваясь, устало спросил у ефрейтора:
– А же-енщина на драконе, скажешь непра-авда?
– Какая женщина?! Какой дракон?! – Саша пытался поднять друга на ноги, но тот был слишком тяжелым для худого и низкорослого Савичева. – Это совпадение!
– Значит, – еле шевеля губами, сказал Игорь, – ты то-оже все понял.
Александр толкнул молодого человека так, что тот упал на влажную после дождя траву, и крикнул.
– Ничего я не понял! Сказки! И дракон, и женщина, и медные глаза! Хватит!
– Дракон – это мотоцикл. На бензоба-аке нарисован был. И мотоциклист женщиной оказался. А медные глаза – это клее-епки на куртке. Все сходится.
– Ничего не сходится! – крикнул Саша. – Сказки!
– Не кричи, – тихо сказал Игорь. – Лехе бы это не понравилось.
Савичев замер и устало вздохнул:
– Я потерял друга. Не хватало, чтобы ты…
Игорь поднялся и отряхнул брюки.
– Цыганка сказа-ала, как я умру?
– Нет.
– Не ври! – Игорь внезапно схватил Александра за лацканы пиджака. – Я ведь не посмотрю-ю, что ты мой друг! Так врежу – искры посыплются!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39