Двеллер знал, что сумеет сбежать через окно и по крышам — ему уже приходилось так делать.Но куда он тогда пойдет?На крышах, несмотря на всю свою ловкость, он будет прекрасной целью для лучников. Нет, пьяные моряки пришли сюда, чтобы пролить кровь, и никто их не остановит.— Стойте, — скомандовал Великий магистр Фонарщик.Несмотря на опьянение и подогревавший их гнев, буяны подчинились приказу.— Прочь с дороги, Великий магистр, — потребовал здоровенного роста матрос. — Мы сейчас вон его на рее вздернем, а будете мешать, так и вас заодно.— Никого ты не повесишь, Гантор Хемп, — спокойно сказал Великий магистр.Из служебного помещения появился Карасон, держа в руке ножны с мечом. Он молча подошел и встал рядом с Великим магистром, ясно давая понять, чью сторону знимает.— Этот ваш библиотекарь, — воскликнул Гантор, тряся бородой и разъяренно брызжа слюной, — погубил честных моряков, загнал их в ловушку, которую сам же и устроил!— В ловушку? — Глаза Великого магистра засверкали от гнева.Джаг был поражен. Хотя он много раз странствовал с Великим магистром Фонарщиком по материку в поисках тайников с книгами, ему редко приходилось видеть, чтобы тот брался за что-то с такой решимостью.— Я еще не слышал о том, как погибли эти моряки, — сказал Великий магистр, — но зато я знаю этого библиотекаря. Он никогда не стал бы ни для кого устраивать смертельных ловушек. Я за него поручусь.— Да неужели? — взревел пьяный Гантор. — А я вот слышал, что этот ваш библиотекарь родом с материка. Он небось на гоблинов работает.— Библиотекарь первого уровня Джаг, — произнес Великий магистр Фонарщик четким тоном, резко отличавшимся от срывающегося голоса Хемпа, — был рабом на гоблинских шахтах. Он лишился семьи из-за этих тварей и многие годы провел за каторжным трудом, в железном ярме, пытаясь выжить и сбежать. — Великий магистр шагнул к человеку, и стало видно, что он вдвое меньше его ростом. — Никому из вас не приходилось переживать подобное.Гантор наклонился вперед, угрожающе нависая над Великим магистром. Карасон вынул клинок из ножен, своим решительным видом ясно давая понять Хемпу и его приспешникам: если кто-то осмелится тронуть Великого магистра, он этого так не оставит.И всему виной именно я, сказал себе Джаг.— Он чужак, — обвиняюще произнес Гантор.— Он служил Библиотеке три десятка лет, — возразил Великий магистр Фонарщик.— Ну а нам-то что с того?— Вам не понять, что включает в себя работа библиотекаря, — ответил Великий магистр.— Да чего тут понимать, они все там бездельники и воры. — Гантор Хемп огляделся, ища поддержки.Его приспешники закивали, и кто-то крикнул, что пора бы Гантору взяться за дело, ради которого они сюда заявились.Двеллер не сомневался, что Великому магистру Фонарщику грозит опасность. Даже если учесть поддержку Карасона и то немногое, что мог сделать сам Джаг, моряки просто их растопчут.Он и представить себе не мог, что Великий магистр займет такую непреклонную позицию. Им уже приходилось встречаться с непредвиденными опасностями, но тогда они использовали основную стратегию своих сородичей — бежать и спасаться при первой же возможности. А зачастую у них была поддержка Бранта, Кобнера и других друзей, которых Великий магистр за долгие годы привлек на помощь себе и делу Библиотеки.Джаг встал; он решил, что лучше не сопротивляться пьяным буянам и надеяться на то, что моряки скоро придут в себя.Не оборачиваясь, Великий магистр вытянул руку, не давая ему шагнуть вперед.— Никому здесь нет дела до вас и вашей Библиотеки, — с ухмылкой заявил Хемп. — Вы, паразиты, наживаетесь там на предрассудках и сосете что можете из добрых людей; не один я так думаю.— Тогда ты глупец, — отозвался Великий магистр, — и все, кто так думает, тоже глупцы. — Он обвел взглядом зал, внезапно показавшись выше ростом. — Рассветные Пустоши были созданы ради Библиотеки, чтобы сохранить знания, которые лорд Харрион и гоблины пытались отобрать у гномов, эльфов и людей в давно прошедшие темные века. Вам, живущим здесь, сильно повезло, что вы никогда не знали трудностей жизни на материке. е из вас, кто служит на кораблях, знают, что я говорю правду.— Говори за себя! — взревел Гантор. — Я уж сколько раз чуть кровь не пролил по приказу из-за этой вашей Библиотеки. Я никогда…— Ты никогда, — произнес Великий магистр голосом будто прилетевшим со льдов Замерзшего океана, — больше не подвергнешься такому риску, Гантор Хемп. Ты больше никогда не попадешь в команду корабля на этом острове. По моему законному праву Великого магистра Хранилища Всех Известных Знаний тебе запрещается отныне покидать Рассветные Пустоши. Ты доживешь свою жизнь на этом острове и больше не будешь угрожать Библиотеке предательством и мятежом, и ты никогда не займешь более места, для которого требовалось бы согласие Хранилища Всех Известных Знаний. Твоя жизнь отныне и навечно заключена здесь.На мгновение в закусочной воцарилась тишина. Потом все начали перешептываться; морякам и клиентам закусочной требовалось время, чтобы прийти в себя после столь решительных слов Великого магистра.Все знали о том, что Великие магистры наделены немалой властью. Говорили даже, что в старину за серьезные проступки они иногда сажали людей в темницу, но вот такого еще никогда не было, чтобы кого-нибудь одновременно запирали на острове и превращали в изгоя.— Эй, так нечестно! — взревел Хемп, и за его разъяренным тоном чувствовался страх.— Вполне честно, — возразил Великий магистр спокойно и бесстрастно, — и так тому и быть. Все эти добрые люди мне свидетели.— Я свидетель, — согласился Карасон. — Я все слышал, и все мои работники тоже, а еще те, кто хочет и дальше продолжать здесь обедать.Гантор Хемп повернулся к напиравшим на него сзади спутникам.— Хватит нам терпеть всю эту чепуху! Никому тут не по нраву, как Великие магистры дела ведут. Раньше там хоть люди служили, которые свое место знали, а с какой стати нам слушать половинчика, который шибко много о себе возомнил?Большая часть моряков одобрительно загудела, но Яжаг заметил, что некоторые из них начали потихоньку отходить в сторону.— Ну что, половинчик, — ухмыльнулся Гантор, снова поворачиваясь к Великому магистру, — что ты на это скажешь?— А вот что, — произнес низкий зычный голос. Он разнесся по всей закусочной от входной двери, и в нем чувствовалась недюжинная мощь и властность говорившего. — Как, интересно, вы больше сгодитесь Великому магистру, в виде бородавчатых жаб или большеротых лягушек-быков?— Краф! — пискнул кто-то.Заглядывая за кольцо окруживших их моряков, Джаг увидел вошедшего. Узнал он его сразу.Волшебник Краф был шести с половиной футов ростом — это без остроконечной шляпы, которая и подавно превращала его в гиганта, — и тощий, как травинка. Он производил пугающее впечатление, даже когда стоял спокойно. А сейчас он был весьма далек от спокойствия и от привычной погруженности в собственные мысли, из которой обычно выходил только ради бесед с Великим магистром.Одет он был в длинную мантию, сквозь распахнутые полы которой можно было разглядеть поношенную кожаную куртку, неприметную домотканую рубаху, много повидавшую на своем веку, и темно-зеленые штаны. Никто не знал, сколько Крафу лет. Истории о нем ходили уже лет сто или больше, хотя он был человеком, а значит, ему давно пора было покинуть сей мир. Все знали, что магия прибавляет волшебникам продолжительность жизни — если, конечно, не убивает их в какой-нибудь момент их действий.Его узкое лицо, остротой напоминавшее клинок, обрамляла седая борода, ниспадавшая на грудь. В ярких зеленых глазах волшебника сверкала сила и властность, С собой он всегда носил корявый деревянный посох чуть выше собственного роста, оканчивающийся крюком.Краф бесстрашно вошел в закусочную, и даже те, кто сидел за столами, на всякий случай испуганно отодвинулись. Он посмотрел на Гантора в упор.— Ах ты, пьяный разбойник, — сказал волшебник гневно, — как ты смеешь так разговаривать с Великим магистром Библиотеки, а особенно с этим Великим магистром! Я много лет с ним знаком и знаю, что он десятки раз рисковал жизнью, чтобы скрыть сведения об этом острове и его тайнах. Ничего подобного не делал ни один прежний Великий магистр. А ты поливаешь его грязью, Гантор Хемп, будто болтливая белка на ветках дуба. Незадачливый моряк увял прямо-таки на глазах.Краф подошел к Великому магистру Фонарщику. При других обстоятельствах, увидев их рядом, трудно было бы сдержать усмешку. Краф и так был почти в два раза выше Великого магистра, а из-за своей худобы казался еще длиннее.— Ну, — сказал волшебник, обращаясь к группе буянов, — вы слышали вердикт Великого магистра. Чего ждете? Убирайтесь! — Он ударил посохом в деревянный пол, и по всему зданию прокатился грохот.Из глаз Крафа вырвалось странное зеленое пламя. Волшебник поднял правую руку, и в тот же момент ледяной ветер пронесся по залам, задувая свечи и хлопая ставнями на окнах.С воплями и мольбами о прощении пьяные матросы устремились прочь; они так спешили убраться подальше от гнева волшебника, что в дверях долго пихались и толкались, пока наконец, сцепившись единым клубком, не выкатились на улицу. Впрочем, они быстро вскочили на ноги и дали дёру, словно за ними по пятам гналось нечто ужасное.Пламя, бившее из глаз волшебника, угасло. Он взглянул на Великого магистра Фонарщика и улыбнулся, поглаживая свою седую бороду; по его лицу разбежались лучики морщинок.— Ну Вик, при данных обстоятельствах лучше и получиться не могло.— Ты пришел вовремя, старый друг, — заметил Великий магистр, тоже улыбаясь.— Да ты уже почти справился с ними. Я мог бы немного подождать, но ты же знаешь, я люблю появляться торжественно.Джаг смотрел на то, как работники Карасона снова зажигали фонари и свечи и устанавливали на место перевернутые столы и стулья. Он подозревал, что еще несколько таких торжественных появлений здание может и не выдержать.— Тебя давненько не было видно, — сказал Великий магистр Фонарщик.— Я по тебе тоже соскучился, Великий магистр. Но на материке и в землях гоблинов творилось много того, что требовало моего пристального внимания. У меня много новостей, и далеко не все они добрые.Они обнялись, но Краф почти сразу отступил, поправляя едва не свалившуюся шляпу. Волшебник повернулся к Джагу.Двеллеру всегда было немного не по себе от обжигающего взгляда Крафа. Хотя тот никогда не проявлял по отношению к нему враждебности, но дружил волшебник все-таки с Великим магистром, а не с ним.— Ну что, подмастерье, — сказал Краф, бросив взгляд на Джага. — Я слышал, что ты нашел книгу при довольно странных обстоятельствах.— Да. — сказал двеллер. С тех самых пор, как Великий магистр Фонарщик взял его под свою опеку, Краф звал его исключительно подмастерьем. — Я как раз собирался обо всем рассказать Великому магистру.— Тогда можешь начинать, я тоже послушаю. — Краф лянул на стол. — Эти разбойники помешали твоей трапезе. Давай-ка садись за стол. Чем скорее ты поешь, тем скорее мы сможем все обсудить. Мне и самому есть что рассказать, и на это может не хватить и целого дня.— Я могу поесть и потом, — предложил Джаг.— Нет, лучше сейчас, — в один голос отозвались Краф, Великий магистр и Карасон.— Бродячий искатель приключений никогда не знает, когда в следующий раз сможет поесть, — сказал волшебник.— Тебе надо поддерживать силы, — заявил Великий магистр.— А остывшая еда тебе не понравится, — сказал Карасон.— Да, и раз есть так полезно, — заметил Краф, с легкостью придвигая к себе стул — Джаг прекрасно знал, что он был куда сильнее, чем казался, — то принеси и мне тарелку, хозяин.— Сто раз тебе говорил, — проворчал Карасон, — я не хозяин, я шеф-повар.— И добавь еще несколько блюд, — уточнил волшебник, игнорируя замечание Карасона. — Уж лучше еды будет побольше и погорячее, чем замысловатые штучки какого-то там мясосжигателя с грандиозными идеями. Я плыл сюда на маленьком кораблике, где к концу путешествия оставались только вода и сухари.— Я еще никогда не видел, чтобы корабль прибыл в Рассветные Пустоши в таком состоянии, — возмущенно заявил Карасон. — Ты просто привереда. И наверняка ты просто нарочно ничего не ел, чтобы, как всегда, прийти сюда и наесться задаром.— Ну так что, — сказал Краф, невольно улыбнувшись, — ты меня все-таки покормишь или сначала заболтаешь до смерти?Продолжая жаловаться на отсутствие благодарности у волшебников вообще и Крафа в частности, хозяин и по совместительству шеф-повар удалился в кухню, чтобы самому приготовить пищу.Как только его тарелка оказалась на столе, волшебник поблагодарил Карасона и с мрачной решимостью уставился на Джага.— Ну, — сказал он. — налегай. Когда я закончу, есть-то и тебе тоже придется. Нечего тут рассиживаться.По опыту двеллер знал, что эти слова можно расценивать как вызов или как угрозу. Краф любил поесть и мог умять удивительное количество пищи без всякого следа для его тощей фигуры, но особо он на наслаждение трапезой времени не тратил. Джаг взялся за дело.Поглощали пищу они молча; подобное спокойное безмолвие знакомо людям, не раз вместе преодолевавшим опасность. Конечно, тихо тут было еще и потому, что все пастухи и фермеры, ставшие свидетелями демонстрации силы волшебника, разбежались.
— Эртономус Дрон, — повторил волшебник, когда Джаг закончил рассказ о действиях «Ветрогона» против «Мясной мухи» и том, как они добыли загадочную книгу, которую сейчас держал в руках Великий магистр. — Кажется, я про него что-то слышал, а вот встречать никогда не встречал. Злой и неприятный тип, как говорили. — Он пыхнул трубкой. — Ты уверен, что он мертв?— Он остался на дне океана возле Потрепанных островов, — сказал Джаг. — Даже если он выжил, то до материка оттуда далеко. И до Потрепанных островов тоже.Краф погладил бороду.— И все же ты и представить себе не можешь, на что способен волшебник. — Он мрачно усмехнулся собственным воспоминаниям. — Одни Древние знают, сколько раз я пугал своих врагов, когда они уже думали, что убили меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50