— И напомни им, что они нанимались на корабль, чтобы любую работу выполнять, в том числе брать гоблинов на абордаж.— Я так и сделаю, капитан, — кивнул его первый помощник. — Но особо им напоминать не придется. Мы уже в стычках бывали, капитан, и все знают, что и снова придется. Вот увидите, никто во время абордажа отсиживаться за спинами товарищей не станет.— Ну смотри мне, Навин, — сурово произнес Аттикус. — И еще скажи нашим ребятам, что я ими горжусь.Джаг по очереди обводил взглядом собравшихся, запоминая их, чтобы потом, когда найдется минутка, нарисовать эту сцену у себя в дневнике. И как это они могли так легко говорить о том, чтобы идти на возможную смерть?Сколько бы двеллер ни читал трактатов и биографий, повествующих о войне и битвах, он все никак не мог понять, зачем воины, особенно люди, искали насилия. С гоблинами-то таких вопросов не возникало — эти твари даже среди своих соплеменников иначе вести себя не умели.— Люциус, примешь следующую вахту, — продолжал капитан Аттикус. Он повернулся к стене и проделал какие-то манипуляции, в результате которых открылась дверца небольшого потайного сейфа. Он достал из него цилиндрический футляр и вытащил оттуда карты этого района. Такими картами снабжали только те суда, которые выходили в море на защиту Рассветных Пустошей и Хранилища Всех Известных Знаний.Джагу приходилось рисовать карты во время своей работы в Библиотеке. Великий магистр Фонарщик настаивал на том, чтобы все библиотекари хорошо знали картографию.Аттикус, перебрав карты, развернул одну из них на столе. Бумага была толстая и гибкая как ткань, специальным образом приготовленная в подвалах Хранилища Всех Известных Знаний, а чернила на ней сохраняли тот же цвет и густоту, что и в тот день, когда их впервые нанесли. Состав для изготовления бумаги был позаимствован из книг в Библиотеке — эту информацию одной из первых стремились выудить из беспорядочной груды спасенных книг, которые на кораблях свозили в Рассветные Пустоши.Люциус взял небольшой фонарь и поднял его у них над головами, чтобы свет лучше падал на карту.— Пока что предположим, что «Мясная муха» пошла на юг, — сказал капитан Аттикус. — Если через два дня мы их не нагоним, тогда повернем на север.— Не такой уж это север, — пробормотал Люциус. — Просто похолоднее и места еще более унылые. Не знаю, зачем бы им туда тащиться.— Согласен. — Аттикус посмотрел карту. — Но мы все же так и не узнали, зачем «Мясная муха» и ее капитан появились в этих водах.— И волшебник. — Когда все посмотрели на него, двеллер понял, что произнес эти слова вслух, и покраснел от смущения.— Я не забыл про волшебника, библиотекарь Джаг, — спокойно сказал капитан. — Если бы данные мне приказы не гласили, что крайне важно заполучить книгу, я бы не поспешил в погоню за волшебником. Я не очень-то жалую магию и тех, кто ее практикует, — да и ни один моряк не любит.— Маг этот не так уж силен, — вставил Рейшо. — В стычке его хватило только на один огненный шар.Капитан Аттикус перевел взгляд на молодого матроса и выдержал паузу, прежде чем заговорить.— Может, и так, Рейшо, но один этот шар, как мы имели возможность убедиться собственными глазами, погубил корабль. Я не хочу, чтобы следующим было мое судно, и потом, кто знает, вдруг этот волшебник нам еще что подкинет, кроме огненного шара.Рейшо коротко кивнул.— Я изучал карту и неплохо знаю эти воды, — продолжал капитан, глядя на пергамент, лежавший на столе перед ними. — Гоблины, как правило, не доверяют морю; мореходству они научились настолько, насколько это нужно для грабежей. — Он провел пальцем вдоль побережья материка.Джаг проследил за указательным пальцем капитана. Большая часть карты была ему знакома, поскольку, готовясь к возвращению на материк, он выписал в свой дневник всю необходимую информацию.— Гоблины пойдут вдоль берега — наверняка они незахотят далеко от него отходить. — Палец капитана Аттикуса остановился на горстке островов недалеко от береговой линии. — «Ветрогон» быстрее их — мы возьмем мористее и нагоним шхуну гоблинов у Потрепанных островов.Сердце у двеллера ушло в пятки. Он слышал об этих островах, на которых, как говорили, таилось древнее зло.— Потрепанные острова, — повторил Навин с легкой дрожью в голосе. — Это опасное место, капитан. Там полно острых скал и коралловых рифов.— Знаю, — кивнул Аттикус. — Большинство капитанов их обходят с внешней стороны, чтобы избежать полосы рифов, тянущейся до самого берега. Многие суда нашли там свое пристанище на дне. Думаю, капитан «Мясной мухи» тоже не из смельчаков и не станет огибать острова со стороны берега. — Он посмотрел на карту и повторил: — Мы пойдем через Потрепанные острова.— Капитан, — запротестовал его первый помощник, — там, говорят, не только рифы. Я сто раз слышал про гриммлингов, которые…У Джага перед глазами встали ужасные рисунки из книг, прочитанных им в Хранилище, — клыки, кривые клинки и… кровь, ужасно много крови. Потрепанные острова существовали еще до Переворота — это было место неведомого рока, невозвратимо искаженное им и навечно проклятое. В крыле Хральбомма было много томов, где подробно описывались приключения несчастных героев и подлых злодеев, испустивших дух на этих обломках земли.Капитан Аттикус перебил Навина тоном, не допускавшим пререканий:— Наверняка ты слышал и рассказы о бесчисленных пиратских сокровищах, зарытых на берегах этих островов.— Слышал, как же не слышать, — отозвался тот, — только никогда не надеялся их найти. Эти острова — жутковатое местечко. Я разговаривал с моряками, которые проходили рядом с ними, и они поминали, как оттуда воет что-то, словно человечьей крови жаждет.Аттикус остановил его решительным жестом.— Я тоже ходил через Потрепанные острова. Моряки из Рассветных Пустошей размечали там проходы, и мне уже приходилось использовать эти острова как укрытие. И наслушался же я тогда пугливой болтовни о тамошней нежити, но зато ушел от пиратов, превосходивших нас числом.По лицам Люциуса и Навина было ясно, что они не слишком довольны решением капитана.— Мы пройдем до самого крайнего острова, — продолжал между тем капитан Аттикус. — Так мы должны примерно на два дня обогнать «Мясную муху». Если повезет, они пройдут там в светлое время суток, и мы их заметим. — Он постучал по карте у края одного из островов. — На Джеккеровом Угодье есть пристань, где можно набрать свежей воды. Мы зайдем туда, когда покончим с гоблинами, а потом, когда книга будет у нас, вернемся в Кровавое море к Рассветным Пустошам.— Так скоро вернуться в Рассветные Пустоши? — Навин едва не подскочил от изумления. — Мы же только недавно оттуда вышли, капитан. Команда вложила деньги в груз на борту, и мы его еще не окупили. Кое-какой груз у нас скоропортящийся. Вы хотите, чтоб люди сами себе в ущерб действовали?Джаг знал, что больше всего первого помощника тревожили его собственные вложения. Навин был азартным игроком и всегда искал как можно более высоких прибылей.— Экипаж моего корабля, — спокойно произнес Аттикус, — клялся в первую очередь защищать Рассветные Пустоши и даже под страхом смерти не разглашать тайну Хранилища Всех Известных Знаний.Навин был не в состоянии встретиться глазами с проницательным взглядом капитана.— Так оно и есть, капитан.— Ну и не надо об этом забывать.Навин стиснул зубы. Ему эти планы были явно не по душе, но место свое он знал.— Так точно, капитан. Я просто думал, что, может, эта книга… — первый помощник произнес это слово так, будто ругался или поминал что-то гадкое, — подождет немножко, пока мы не пройдем по запланированному маршруту. Если мы вот так помчимся обратно в Кровавое море, то привлечем к себе внимание, а вы знаете, нам это ни к чему.Капитан Аттикус перевел глаза на двеллера.— Объясните ему, библиотекарь Джаг.Смущаясь и нервничая, потому что даже в Рассветных Пустошах редко кто, не важно, к какой расе он относился, понимал истинное значение книг, тот сказал:— Если гоблины до сих пор не уничтожили книгу и ее охраняет волшебник, она должна быть чрезвычайно важной и ценной.— Ты же видел книгу, — обвиняющим тоном сказал Навин. — Ты что, не знаешь, ценная она или нет?— Книга ценная, — рявкнул Рейшо. — Иначе волшебник не тратил бы чары на ее защиту.— Ты даже не можешь точно сказать, у них ли еще эта книга. Гоблинский капитан мог запросто ее продать в гавани Келлох.— Продавали свое добро они бондарю, про которого нам сказал Херби, — заметил капитан Аттикус. — Бондарю книга ни к чему.— Тогда зачем ее вообще было сюда везти? — не унимался помощник капитана. — Ерунда какая-то получается.— Книга принадлежит волшебнику, — сказал Рейшо. — Гоблины если чего о ней и говорили, так это они просто болтали.Навин выпятил небритый подбородок.— Тогда откуда бондарь знал, что книга на гоблинском корабле? — спросил он с вызовом.Джаг невольно признал, что первому помощнику хватило ума указать на действительно имевшую место неувязку во всей этой истории. Откуда бондарь знал, что книга прибудет в порт? Двеллер еще не нашел ответа, который бы его удовлетворил.— Может, мы вернемся и спросим бондаря, — прорычал молодой матрос. — Когда разберемся с этим делом.Навин вздохнул и покачал головой.— Дело будет кровавое, вот и все, что я хочу сказать.— И не только кровь гоблинов прольется, наша тоже. Хотелось бы мне знать, скольких человеческих жизней может стоить книга.В душе Джага вспыхнул гнев. Сколько раз он вместе с Великим магистром Фонарщиком отправлялся в опасные и негостеприимные земли ради того, чтобы извлечь книги из-под руин или какого-нибудь другого укрытия? Сколько раз они пускались в путь всего лишь на основании слухов, которые принес кто-то из пиратов, бороздивших Кровавое море? Точно он не знал; но при этом всегда гибли люди, эльфы и гномы.— Скольких жизней? — произнес двеллер куда громче, чем собирался. — Это зависит от книги.Внезапно занервничав, Джаг едва не умолк, но тут же ощутил прилив злости, а поскольку его слушатели молчали, он продолжил:— Мы не знаем, чего стоит книга, пока не прочтем ее — И даже после этого цена ее станет ясна далеко сразу. — Ему было не по себе: под взглядами четверых людей он ощущал себя очень маленьким. Многие люди считают, что библиотекари просто копят найденную в книгах информацию. Даже в Дальних доках в Рассветных Пустошах лавочники твердят о сказочных сокровищах, сведения о которых библиотекари выискивают в книгах. «Ветрогон» слегка накренился, изменив курс.— Однажды, — продолжал двеллер, — Великого магистра Фонарщика похитили — он тогда еще был библиотекарем первого уровня. Похитители хотели, чтобы он нашел им Потерянную Башню Джельюдейс, где, по слухам, была спрятана королевская сокровищница.— Я об этом слышал, — заметил Люциус. — Великий магистр тогда едва жив остался.Джаг кивнул.— Сокровищ там не было, но были книги.— И толку-то? — спросил Навин. — Эти книги там столько лет лежали, что многие уж сгнить, наверное, успели.От образа книг, которые ждали так долго, что не выдержали и погибли, Джагу стало нехорошо. Во время путешествий с Великим магистром Фонарщиком они иногда находили маленькие личные библиотеки, которые действительно успели сгнить, прийти в полную негодность, и таким образом человечество навсегда их потеряло.— Потому что в книгах наша связь с прошлым, — воскликнул он. — Они помогают нам восстановить знание о мире, каким он был.— Но таким он уже никогда не будет, — возразил помощник капитана. — Так зачем все это нужно?— Книги помогают нам лучше понять, кем мы теперь являемся. Они говорят нам, как делать различные вещи, учат искусствам и наукам, потерянным в кровавые годы войны с лордом Харрионом.— Люди изучают то, что им надо для дела, плечами Навин. — Так оно всегда было.— На учебу требуется время, — сказал двеллер, стараясь понятно разъяснить свою мысль. — Поэтому и пишут книги — чтобы передать информацию, которую уже знают другие люди о животноводстве, садоводстве, даже мореходстве и кораблестроении.Помощник капитана покачал головой.— Не надо мне знать ничего, кроме того, чему папаша меня учил. А если бы еще чего понадобилось, люди бы научили. Тебе знание нужно? Если дело того стоит, то люди и так все нужное знают, а остальное не стоит времени, которое ты тратишь на чтение и письмо.— Навин, — уронил капитан Аттикус, очевидно, ощущая, что его помощник зашел слишком далеко.Джага расстраивали подобные убеждения; Навин был в них далеко не одинок. Очень многие жители Рассветных Пустошей точно так же считали, что на Библиотеку и библиотекарей только зря тратились силы и средства, которые лучше было бы использовать где-то еще.— Ничего страшного, капитан, — сказал он, не сводя с Навина глаз. Хотя двеллеры по природе своей были кроткими и незлобивыми, он знал, что пережитые события и горести оставили на нем свой отпечаток и изменили его характер. Именно поэтому он в конце концов покинул Библиотеку и Рассветные Пустоши — как бы Джаг ни старался, он чувствовал себя там не на своем месте.Навин сложил руки на груди с довольным видом.— Ты помнишь хворь, которая разошлась по острову в прошлом году?— А то! Малявки моей сестры тогда слегли с лихорадкой.Прошлой зимой непонятная болезнь на острове достигла размера эпидемии. Великий магистр Фонарщик сумел тогда выяснить, что ее невольно завез один из пиратских кораблей.— А ты знаешь, кто нашел лекарство? — спросил двеллер.— Аптекарь, — отозвался Навин. — Он смешал травки и всех подлечил.— Вовсе нет, — с усмешкой вставил Люциус. — Аптекарь, может, и смешал травки, но это библиотекари сказали ему, какие для этого требуются.— Верно, — кивнул Джаг. — Когда болезнь уже вырвалась с территории порта и поднялась в предгорья Костяшек, до окраин города, именно библиотекари нашли ответ на происхождение болезни в этих самых книгах, которые ты так охотно предлагаешь вымести с мусором.— Такой болезни на острове никогда не бывало, — сказал Рейшо. — Все запросто могли бы помереть, если б библиотекари не нашли лекарства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50