— Сколько? Отвечай!
— С какой стати? — он улыбнулся, но образ ребёнка, который я нарисовала для себя, рушился с каждым мигом. Я начала замечать, что все эти ребячества, внешность, тонкий детский голос и наивные глаза были… нет, не игрой… просто частью его — куском его личности, но не всей. Вот сейчас я бы не назвала его малышом. — Я не хочу отвечать.
— Кито…
— Рей, ты, видимо, не понимаешь росского. Тебе на истинном объяснить?
Я почувствовала, как во мне вскипает злость, но усилием воли загнала её подальше. Нет, он действительно прав. Какое я имею право лезть в чужую душу, когда в свою не пускаю? В сущности, я никто для Кито. Не хозяйка, не друг, не враг, просто спутник.
— Пойдём, — я свернула в один из тёмных переулков. — У тебя нет желания разговаривать? Тогда просто погуляем. Всё равно, храп Акира не даёт уснуть всем постояльцам.
Мальчишка усмехнулся и поправил на себе плащ так, что пряжка оказалась на правой стороне. Это франтоватое движение заставило меня захихикать.
— Нет, Кито, таких приключений мы искать не будем… Оба малость силёнками не вышли.
— Ты о чём?!
— О том самом! Ребёнок или не ребёнок, а на девушек заглядываешься!
— Неправда! — он покраснел. — Я просто стараюсь ненароком не наткнуться ещё на одну пречистую, не хотелось бы трансформироваться на глазах людей.
— Сейчас невинные девы почти так же редки в Роси, как разумные фейри. Ты бы не дурил мне голову! Малолетний развратник!
Он хмыкнул и обогнал меня, уводя меня куда-то вглубь города.
Кито нашёл действительно неплохое местечко — таверну, где собирались барды, художники и прочая творческая интеллигенция. Нюх у него на сияющие души? Все они однажды станут солнечным светом, что в день летнего равноденствия придут в этот мир — подарят людям веру, согреют ледяные сердца и прогонят печаль. Души творцов — когда-то я мечтала о том, чтобы повелевать ими…
Мы сидели за длинным столом, примостившись на самом его краешке, подальше от смеющейся компании молодёжи. Кито принёс нам кувшин с холодным земляничным морсом и блюдо с маленькими булочками. Есть мы не хотели, но сидеть, ничего не заказывая, было бы подозрительно.
— Слушай, Кито, а что ты думаешь насчёт того договора, что мы заключили с Изменчивым? Ты единственный не назвал меня сумасшедшей, когда я рассказала вам всё.
— Мне кажется, что ты поступила так, как должна была, — единорог вздохнул и, поставив локти на стол, опёрся подбородком на сложенные замком пальцы. — Мне не нравится перспектива, обрисованная нашим извечным врагом, но он прав. Лишь его извращённое чувство справедливости удерживает этот мир от окончательного и бесповоротного уничтожения. Если он хочет сыграть с нами в догонялки, это его право. Сейчас он в праве на всё и всех…
— Как думаешь, мы справимся? Успеем?
— Думаю, что на всё воля изначальных стихий, лишь они могут ответить тебе на это. Я верю в то, что Ткачиха Судеб не солгала, мы найдём Егеря, но вот что будет дальше… Скажи, есть вероятность того, что он не сможет вернуть разум низшим и бессмертие князьям? Есть ли шанс, что песнь Рога необратима?
— Откуда мне знать?! Ты забываешь, что большую часть своей жизни я прожила без памяти, мне почти ничего не известно о силе деда. Однако Призрак должен знать. Вернёмся — спросим у него.
— Ты права, вожак один из старейших, даже из князей немногие прожили столь долго. Говорят, он был рождён даже раньше Егеря. Если кто-то и знает о возможностях Рога, так это он….
— Эй, Лейри, ты только посмотри, какие цыплятки! Это то самое, что мы искали! — две девицы в разноцветных ярких одёжках подскочили к нам. Я подавилась недожёваной булочкой. Цыплятки?! А девушка с покрашенными во все цвета радуги кудрями продолжала щебетать. — Ты посмотри, какой типаж! Ещё бы лицо было не таким хмурым, идеальная модель получилась, хоть сейчас тащи сюда мольберт! Мальчики, вы же не откажете нам! Мы уже весь город обошли в поисках таких… таких… уф-ф-ф!..
Мы с Кито переглянулись и тихонько захихикали. На этих наряжённых, словно попугаи, девушек невозможно было сердиться — так потешно они выглядели.
— Простите, леди, но мы с моим другом завтра утром вынуждены оставить сей славный город. — Всё ещё смеясь ответил Кито. Я заметила, что он непроизвольно пытается отодвинуться подальше от художниц… Вот повезло! Ещё только невинных дев для полного счастья мне и не хватало! И что я буду делать, если мой друг на глазах честного люда трансформируется в рогатую лошадь? Фокусником представляться и выполнять трюк на бис?!
— Да мы совсем рядом с мастерской! Уделите нам хоть часик, до утра ещё есть время?
— Угу, есть… Только мы с другом хотим отдохнуть, — буркнула я, нащупывая в кармане деньги. Надо расплачиваться и делать ноги-копыта отсюда, подальше от ненормальных художниц. Ну где это видано, чтобы невинные девы по ночам шлялись по тавернам и звали незнакомых мужчин к себе в гости?!
— Простите мою подругу, — черноволосая невысокая девушка сложилась пополам, отвешивая нам поклон. — Меня зовут Лейри, я одна из самых известных в Псхове художниц. Дело в том, что я почти закончила новую картину, но так и не смогла найти типаж для двух главных персонажей. Возможно, вы всё же сможете уделить мне час вашего времени? Вета, моя ассистентка, — она махнула в сторону неуёмной девицы, всё ещё пытавшейся отдышаться, — сделает пару набросков, она очень хороший портретист. С них я потом и буду писать своих героев.
— А что за картина? — живо заинтересовался Кито. Я скорчила зверскую рожу и хлопнула себя по лбу. Если этот малолетний ловелас согласится, я ему всю гриву повыдираю и рог отпилю!
— «Очарованный Принц». Ваш друг очень похож на тот идеал, что я представляла!.. — Она улыбнулась мне, не замечая ответного недовольства.
— Рей, может, всё-таки согласимся. До рассвета ещё два часа, что плохого, если мы поможем этим милым девушкам. Тем более, что это обещает быть… занимательным… — Он снова захихикал. Девушки переглянулись, не понимая причины его веселья, я же насупилась. Ну каким местом я похожа на парня, скажите мне, пожалуйста?! Да, лицо у меня необычное, но я, всё же, не человек! Для фейри я очень даже симпатичная девушка! Не парень!
— Кито, мне кажется, ты начинаешь забываться! — я повернулась к художницам. — Прошу прощения, но мы пришли сюда послушать бардов и сказителей, не хотелось бы покидать Псхов, так и не подивившись на его всемирно известных мастеров.
— Если дело только в этом, то я с радостью познакомлю вас со своим братом, — улыбнулась Лейри. — Его зовут Рине, Рине Золотой Голос. Слышали это имя? Он как раз репетирует в нашей мастерской.
— Рей! — Кито смотрел на меня умоляющими глазами. Понимаю его чувства, восемнадцать лет единороги жили в своих землях, а когда-то они считались покровителями творчества и любви, их невозможно было оттащить от картин и с выступлений. Всё это подсказала мне память моей предшественницы. — Рей, ну соглашайся! Я слышал от Анни, что этот Рине — лучший, она говорила, что на его выступления невозможно попасть!
— Кито, я…
— Ну, Рей!
Каюсь, в очередной раз попалась на его уловку. Знала ведь, что передо мной не мальчишка, готовый зареветь, но всё равно была готова сделать всё, лишь бы маленький ангелочек не заплакал. Фу-у-ух! Достанется ему на орехи, когда туман в моей голове рассеется! Хотя, если бард на самом деле хорош, то оно и к лучшему. Я сама не прочь послушать действительно хорошие песни…
— Ой! — Лейри внимательно обвела меня взглядом и повторила, — Ой, как же это… Вы девушка?!
А ещё говорят, что у художников глаз-алмаз. С другой стороны, не её вина, что в полутьме таверны и среди ночных теней она не смогла рассмотреть меня внимательней. Для неё было важно лицо, а оно показалось мужским, что вкупе с хриплым голосом и ввело художницу в заблуждение. Едва мы вошли в мастерскую, освещённую сотнями свечей, как всё встало на свои места.
— А разве я утверждала обратное? — Я усмехнулась и положила руку на плечо своему спутнику. — Пойдём, Кито, я же говорила тебе, что это глупая затея.
— Стойте! — Вета ухватила меня за руку. — Мы просто поразились, как могли так ошибиться. Не важно, что вы не мужчина, ваше лицо от этого не изменится. Лейри, зови брата, а я пока устрою наших гостей и покажу им твои работы.
Та кивнула и побежала куда-то вглубь дома, захлопали двери, на миг мне показалось, что я слышу звуки перебираемых струн.
Кито рассматривал расставленные повсюду холсты. Он был в полном восторге, да и я заразилась от него. Лейри не солгала, она была настоящим мастером, её картины буквально дышали жизнью, казалось, что миг — и герои сойдут с них. Это было нечто большее, чем творчество… я бы назвала это творением.
В чём различие между талантом и гениальностью? Мы, фейри, знали это всегда. Человек одарённый может создать прекрасную музыку, написать великолепную книгу или потрясающую картину, но… лишь тот, в ком есть искра творца — то, что зовётся гениальностью, — в силах создать то, чего нет, придумать невообразимое, привнести в картину мира нечто новое. Познать непознаваемое…
Это дар и проклятье одновременно, ибо такие люди гораздо дальше от своих собратьев, чем даже мы. Редко они добиваются признания, часто погибают, так и не найдя своего места среди смертных… Лейри повезло.
— Смотри, Рей! — Кито замер перед картиной, изображавшей осенний лес. — Погляди, это же… золотые угодья?!
Я покачала головой. Похожи, но это не они… Хотя…
— Простите, возможно, мне стоит предложить вам что-нибудь выпить? Или вы голодны?
Мы синхронно замотали головами, не отрываясь от рассматривания полотен.
— Значит, это и есть твои новые модели? Считаешь, сможешь написать мужское лицо с неё? — я обернулась и наткнулась на холодный взгляд синих, словно летнее небо, глаз.
— Это и есть твой брат, Лейри? — пробормотала я, стараясь не пошатнуться. — Я надеюсь, это шутка?!
Он улыбнулся и медленно опустился на одну из разбросанных по полу подушек, заменявших художницам кресла. Взгляд барда потеплел, но я не поверила в эту внезапную перемену. Поверьте, изображать чувства и так играть ими может лишь тот, кто на самом деле их просто не испытывает.
— Моё почтение, Валькирия. Ты не перестаёшь удивлять меня. Кажется, что сама судьба сводит нас вновь и вновь.
— Вы знакомы? — Лейри удивлённо смотрела на брата, затем перевела взгляд на меня. — Ты же говорила, что никогда не слышала о нём.
— Я знаю твоего брата под другим именем, Лейри, — натянуто улыбнулась я. — Между нами существует одно… недоразумение. Ты же хотела использовать меня как модель для своей картины? Тогда начинай, до рассвета осталось совсем мало времени, поторопись.
Кито, будто бы случайно, придвинулся ближе ко мне. Он не понимал, что происходит и кто такой Рине Золотой Голос на самом деле, но инстинктивно чувствовал опасность. У старших это в крови, интуиция у них развита намного сильнее, чем у людей и, в отличие от последних, они привыкли ей доверять.
— Что вы делаете здесь, Изменчивый? — вполголоса спросила я, как только Лейри и её помощница отошли к мольберту и Вета начала делать наброски, художница время от времени что-то ей говорила. — Мне кажется, что наш договор не предусматривал вашего появления на территории порядка. Моё время ещё не вышло, я успею.
— Моё присутствие не связано с вами или войной, — он пожал плечами и поудобней пристроил на коленях принесённую с собой гитару. — Если быть точным, я не совсем тот, кем вы меня считаете, а лишь своеобразное отражение, через которое Хаос познаёт порядок, одно из отражений. Тем не менее, я знаю о договоре. Тот, что за Гранью, просит напомнить вам, Валькирия, что ваше время не безгранично. Десятое октября всё ближе, и мы не дадим отсрочку. Не затягивай свой путь, лишь слово и клятва удерживают нас от того, чтобы прорвать Грань.
— Брат, я пообещала нашим гостям, что ты споёшь для них. Прошу тебя… — подала голос Лейри. Интересно, кто она на самом деле?
«Человек. Лейри человек. Когда я был создан, я нашёл маленькую девочку, потерявшую родителей. Её душа сияла так ярко, что я не удержался от соблазна и помог ей…» — раздался в моей голове голос Изменчивого.
Его пальцы бегали по струнам, нежно пощипывая их…
— …Setsunasa no kagiri made dakishimetemo itsumademo hitotsu niwa narenakute…. — пел он на языке, который родился в первом из миров… Я знала, что пел он для меня, даже Кито не поймёт…
«Ты прав, Кэс никогда не смирится, не примет меня, но разве это важно? — я ехидно улыбнулась тому, что Изменчивый вздрогнул, его пальцы соскользнули, завизжали струны. — Тебе не понять, что это такое — любить врага. Ты никогда не почувствуешь, что такое быть счастливым оттого, что кто-то тебя ненавидит, радоваться тому, что ты умрёшь от любимой руки… Неважно, что и Кэс этого не понимает… Он — мой подзащитный».
— Ты спишь, маг? — тихий голос звучал в его голове, настойчиво требовал, звал и просил. Кэсу казалось, что его череп сейчас взорвётся от этого оглушительного шёпота. — Спишь? Не спи. Слушай меня… верь мне…
— Кто ты? — Он попытался сесть, но со стоном повалился обратно. Кэс знал, что не спит, но замерший посреди комнаты рыжеволосый мужчина никак не мог быть реален. Призрак? Возможно… По крайней мере, фигура его была прозрачной, слегка колеблющейся в неверном предутреннем свете.
— Меня зовут Ли’Ко. Я пришёл поговорить с тобой, объяснить тебе кое-что. Прости, но раньше мне не хватало сил, чтобы ты меня услышал.
— Ты фейри?
— Нет, — он покачал головой, но как-то неуверенно. — Можно сказать, что я был им. Неважно, сейчас речь о тебе, а не обо мне. Я хочу объяснить тебе то, что так и не захотела сказать Реи’Линэ. Она боялась, что ты воспользуешься этим знанием против неё, но я считаю иначе. Я верю, что эта её слабость никогда не будет тобой использована.
— Слабость? У княгини?! Не смеши меня… бывший фейри…
— Я не смеюсь, Кэссар. Я просто расскажу тебе, что значит быть подзащитным. Интересно? Или мне уйти?
— Стой!
— А… значит, тебе всё-таки интересно… Тогда слушай. Вчера ты перешагнул тот рубеж, что разделял вас с княгиней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45