Итак, я переношу доклад на два часа. Время пошло. План по перехвату мне кто-нибудь в состоянии изложить?Опять взял слово профессор Хашхи:— Субъекты уже проникли через грузовые ворота. Я делаю такой вывод из того, что кто-то отправил два контейнера с биологическим материалом с седьмого шлюза в «Синий» производственный сектор. Камеры вышли из строя, и прямых свидетельств нет, но кто тогда отправил контейнеры, и зачем?— Да, действительно, зачем им отправляться в какой-то из производственных секторов? Это ловушка, тупик, и их можно там легко загнать в угол и уничтожить! — задал вопрос директор научной группы станции, длинный инсектоид кри по имени Ами Скев Дат.Профессор Хашхи изогнул шею вправо и уставился немигающим взором на напоминающего сухую сломанную ветку инсектоида:— К вопросу о плане перехвата. Как бы то ни было — из транспортного туннеля беглецам деться некуда, им остается только доехать в контейнере до производственного терминала. Я знаю, что кри имеют врожденный опыт действий в темных узких норах, на движущихся поверхностях, так что имеет смысл отправить за ними трех кри из моего резерва. Ами Скев Дат, вы согласны со мной?Инсектоид молча покачал маленькой головкой в приобретенном от человеческой расы знаке согласия. Да, когда-то кри отлично паразитировали на густых мехах, росших по всей поверхности резвых гигантских псевдокротов. Прошли тысячелетия, но инстинктивный опыт остался. Несмотря на относительное миролюбие, кри охотно набирали в космические штурмовые бригады, где специализацией являлось проникновение на космические базы и корабли, действия в ограниченном пространстве.— Все они уже готовы к действиям, платформа активирована. Оружейная часть энергетического поля отключена по всему направлению. Так что остается отдать команду.Главный координатор Гралко отрывисто скомандовал:— Посылайте группу!Профессор Хашхи что-то прошипел в микрофон, после чего уселся в Позе Извечного Ожидания Добрых Перемен.
***
Трое кри, спускавшихся на лифте в нижний уровень центрального корпуса подводной станции, не совсем понимали — зачем им догонять на узкой и ненадежной на вид платформе каких-то заблудившихся матросов, сунувшихся по ошибке в контейнер. До сведения этой тройки Хашхи не стал доводить, что сделали эти «матросы» с персоналом грузового шлюза, чтобы не создавать излишний ажиотаж. Спокойный и уверенный в себе кри гораздо лучше, чем тот же кри, но раздираемый при этом на части внутренними переживаниями. Поскрипывая что-то друг другу на свойственном их расе языке общения, тройка, в конце концов, выбралась в требуемый горизонт, где оседлала уже активированную платформу и отправилась вдогонку за неторопливо уплывавшими в направлении «Синего» сектора контейнерами.Тела кри, состоящие, казалось, из толстого каната, кое-где перехваченного узлами, были заключены в экзоскелеты. Экзоскелет имел запас автономии на двадцать суток и защищал владельца от различных вредоносных воздействий, как то: пули до двенадцатого калибра, плазма температурой до семи тысяч градусов Кельвина, кислоты различного происхождения. В конечностях кри несли каждый по сблокированному пулемету-гранатомету, по десятку объемных гранат и восемь запасных обойм на разгрузке, плюс к тому все три левых конечности имели на соответствующих им секциях экзоскелета по сорокасантиметровому лезвию, выбрасывающемуся из специальных ножен. Человек глубоко невежественный сделал бы вывод о том, что бравые головорезы готовы ко всему. Более искушенный посчитал, что шансы троицы достаточно велики. Знаток бы предпочел промолчать.
***
Я скрючился в три погибели и старался занять как можно меньше места. То же самое проделывал и Клим — от вибрации при движении капсулы с телами принялись смещаться и заполнять собой все пространство внутри контейнера, выталкивая нас наружу. Еще немного — и пришлось бы действительно вылезать на крышу ящика, пытаясь на ней удержаться. Крышка люка уже была откинута, и свободно болталась, иногда похлопывая по платформе в такт раскачке. Когда батискаф висел в толще воды над всей конструкцией станции, то казалось, что соединяющие центральный модуль с радиальными секторами галереи тянутся не более чем на триста-четыреста метров. Теперь же стало понятно, что реально это расстояние значительно превышает один километр — неторопливый состав из двух платформ все тянулся и тянулся вдоль мрачного коридора. Воздух пах проникшей всюду сыростью. Мне надоело сидеть внутри контейнера прямо-таки до скрежета зубовного. По прошествии еще пяти минут я не выдержал и скользнул в открытую створку люка. Снаружи было очень темно — непонятно для каких целей сделанная разметка стен тоннеля еле светилась бледно-оранжевым светом. Я ухватился за поручни встроенной лестницы и одним движением очутился на крыше контейнера. В двух метрах над головой бежали нарисованные на своде галереи параллельные полосы. Платформы катились практически бесшумно — так что можно было, если хорошенько прислушаться, разобрать еле слышное журчание воды и скрип, издаваемый конструкцией тоннеля под давлением чудовищной толщи воды. Так прошло еще минуты две, за которые я успел повернуться, лечь на спину, положить руки под голову и чуть отдышаться, покачиваясь в такт платформе. Журчание воды создавало определенное мечтательное настроение, как некий несбыточный мираж для отравленного адреналином и уставшего организма.Но в какой-то миг я вдруг скорее почувствовал, чем услышал, что в размеренную комбинацию звуков вплелся какой-то диссонанс. Все настроение как рукой сняло, промозглая сырость и холод в миг окатили меня всего, волна мурашек пробежала по телу, сопровождаемая выступившим холодным потом. Я положил руку на лежащий рядом автомат, нащупав рукоятку, и перевернулся против направления хода платформы, стараясь не отрывать распластанного тела от поверхности контейнера. Как только мне это удалось, я чуть свесил голову с левого края крыши контейнера и принялся напряженно всматриваться в тьму, плотно смыкавшуюся сразу за последней платформой. Не знаю, как, но мне удалось рассмотреть не менее трех силуэтов, неподвижно сидящих на автономной платформе, незаметно, но при этом неумолимо приближающейся к нам. Расстояние составляло не менее трехсот метров и постоянно сокращалось. Я продвинулся вдоль крыши и осторожно, стараясь не шуметь, сполз вниз.Клим сидел на самом краю платформы, подобрав под себя ноги и постоянно ежась от холода. Надетых гидрокостюмов не хватало, чтобы согреться.— Никаких резких движений. Слушай внимательно — к нам идет платформа с тремя вооруженными ксенами в броне. Мне показалось, что это кри, но я судил по особенностям защитной одежды, так что не факт. Давай решать, что будем делать.— Проверим запасы.Клим вынул на свет божий все имеющееся у него оружие. Я последовал его примеру. Совершенно неожиданным, и от того вдвойне неприятным сюрпризом явился тот факт, что убойное оружие, сносящее головы с одного выстрела, и захваченное нами в грузовом шлюзе, по всей видимости перестало функционировать. Все индикаторы погасли, и только емкость с охладителем, встроенная в рукоять, еле слышно булькала. Клим попытался реанимировать оружие, тряся его и нажимая на спусковой крючок. Тщетно. Я внимательно присмотрелся к конструкции устройства, и сразу понял, в чем дело:— Эй, Клим, можешь расслабиться — привести эти штуки в рабочее состояние нам самим не удастся — разве что громко попросить местных, чтобы они опять включили оружейное поле. Эти пистолеты работают от наведенной энергии. Помнишь такие красивые звезды, висящие в воздухе?— Да, в шлюзе.— Вот это и есть индикаторы такой наводки. Выбрасывать пока не надо, вдруг пригодится. Просто убери подальше. Что у нас есть еще?— Имеем один пистолет с дротиками, еще один с парализующими иглами, один автомат и топор. К каждому оружию есть обойма в запасе и наполовину разряженная в коробке.— И к топору?— Клирик, и без твоих шуток тошно. Что скажешь по нашим трем гостям?— Скажу, что с таким арсеналом мы продержимся секунды две-три, после чего нас превратят в фарш. Обычно в вооружение таких механизированных скафандров, как у наших противников, входит комбинированное оружие, сочетание мощного калибра и скорострельности — применяется отдельный сервопривод в предплечьях для компенсации отката. Предлагаю подумать над вариантами, исключающими лобовое столкновение.Я еще раз быстро выглянул за край контейнера — платформа, еле видимая в темноте, приблизилась еще метров на пятьдесят. В голову лезли какие-то идиотские варианты — стрельба по огоньку сигареты и так далее. Осталось заставить кри закурить, причем всех трех одновременно. Открытая створка люка за спиной вдруг перестала дребезжать. Я оглянулся посмотреть, в чем дело — одна из капсул с телом так сильно вылезла из контейнера, что придавила петли люка и прижала открытую створку к платформе. В голове что-то шевельнулось. Я посмотрел под ведомую платформу — ее днище было совершенно ровным, так как привод стоял только на той платформе, на которой находились мы с Климом. Потом дернул Стоянова за рукав куртки:— Послушай, Клим, есть отличный вариант.Вкратце я рассказал о задуманном. Возражений не последовало, и мы занялись каждый своим делом. Через секунд сорок на платформе рядом с контейнером лежала полностью извлеченная наружу ячейка с трупом. Я перевел дух. Клим еще некоторое время ковырял топором между платформами, но вот и он закончил, махнув мне рукой. Я засек время и начал отсчет, подав Климу знак. Он что-то подцепил рукой, резко дернул и сразу отскочил на нашу платформу. Мы вдвоем хорошенько уперлись ногами и стали отталкивать край идущей за нами платформы с контейнером. Наши лица покраснели, жилы вздулись и предельно напряглись. В глазах уже темнело, но вот край подался, и задняя платформа стала понемногу отставать, отцепленная Климом. Расстояние между передней и задней платформами все увеличивалось. Наконец, оно стало больше длины ячейки, и мы одновременно с двух сторон ухватились за тяжелую капсулу и аккуратно, на руках столкнули ее на полотно пути, после чего сами спрыгнули с платформы влево, как можно дальше в сторону. Расчет делался на то, что именно в этот момент в нашу сторону не будет повернуто ни одного взгляда.Упав ничком на дно туннеля, я взглядом проводил удаляющуюся заднюю платформу, после чего приготовился. Показалась платформа преследователей. Точно, трое в экзоскелетах. Кри. Поравнявшись со мной, платформа с громким скрежетом вздыбилась в воздух, повисела там немного и с шумом опрокинулась на бок. Сидевшие на ней спецназовцы посыпались в разные стороны, как горох. Я, с пистолетом наготове, подбежал к месту катастрофы. Одному из кри определенно не повезло — его голова превратилась в отвратительное месиво, придавленная торцом тяжелой самоходной платформы. Двое других подавали признаки жизни, но все еще находились без сознания. Рядом появился Клим:— А нам везет. Без единого выстрела.Я услышал какой-то звук, идущий из-под шлема одного из валявшихся на полу кри. Вспомнив изученное мной когда-то описание подобного экзоскелета, я в два движения отстегнул верхнюю часть экзоскелета, и снял защитный шлем. Сухое щелканье, идущее из транслятора шлема, громко раздавалось в туннеле. Транслятор отсутствовал — на той стороне канала находился их соотечественник, или ксен, хорошо изучивший язык кри — человеческое горло без специальной операции не в состоянии было воспроизвести речь инсектоидов. Я бросил шлем в сторону, отключив переговорное устройство — лучше оставить противника в полном неведении относительно результатов этой операции.Клим в это время собирал разлетевшееся в стороны снаряжение кри. Два пулемета из трех совершенно вышли из строя при падении, но один остался полностью в рабочем состоянии. В запасных обоймах к нему недостатка не испытывалось — на двоих мы рассовали по карманам пятнадцать магазинов. Больше с кри брать было нечего — я стянул шлем еще с одного из них, после чего взял топор и двумя ударами вышиб ему и его товарищу мозги. Иметь за спиной могущих в любой момент очнуться врагов — удовольствие ниже среднего. В ответ на мои действия Клим чуть поморщился и отвернулся. Я в ответ только пожал плечами.Через минуту мы бегом продвигались в направлении «Синего» сектора — все произошло недалеко от впускных ворот производственного терминала, так что добраться до них было вопросом небольшим.Сами ворота оказались абсолютной копией тех, через которые мы пробрались в контейнере. У ворот одиноко стояла отцепленная нами вторая платформа с контейнером. По какой такой причине первую, ведущую платформу с таким же контейнером пропустили внутрь сектора — оставалось вне всякой логики. Никаких пультов управления не просматривалось — тяжелые створки покоились в сомкнутом состоянии, и ни один механизм привода не выступал наружу.— Опять тупик. Может, постучаться? — Клим подошел к воротам и принялся колотить по ним ногой. Вороты издали глухой звук — это говорило в их пользу. Монолит.
***
В управляющем центре станции царила всеобщая подавленность. Гралко притих и совершенно не реагировал на любые обращения в свой адрес. Главный координатор впал в состояние, близкое к кататоническому, что часто случалось с нугенами в моменты кризисов. Но ситуация развивалась вне зависимости от желания кого бы то ни было оставить все как есть.Трое бойцов из группы профессора Хашхи не выходили на связь, и для профессора стало окончательно ясным, что они на связь уже не выйдут никогда, вследствие собственной гибели. Лайс почувствовал, как температура его тела подходит к допустимому максимуму, и увеличил интенсивность системы орошения — потоки солоноватой жидкости забили маленькими фонтанчиками. Только этим Хашхи выдавал свое нервное состояние, речь же его оставалась бесстрастной, как и всегда. Все рабочие из сектора «Синий» ждали, вооруженные кто чем, у ворот, а в жилых отсеках, расположенных на три уровня ниже координационного зала, его команды ждали еще пятнадцать бойцов из числа охранников станции, и этот резерв позволял надеяться на счастливый исход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48