Вторая стрела повисла вниз, очевидно, только что опустив груз.— Интересно, что там внутри? — пробормотал я про себя.— Тебе это важно?— Конечно. Откроем?— Откроем. Только там, внизу. Экспресс уже отправляется, — Клирик показал вниз, где на крохотной верхней палубе батискафа суетились двое в синих комбинезонах, а третий покрикивал на них, высунувшись в люк невысокой рубки. Двое судорожно пытались отцепить от талей один из контейнеров, уже находившийся в грузовом отсеке. Из-за спешки и качки дело у них шло туго. Клирик положил руку мне на плечо, заставив пригнуться.— Если третий выползет из рубки — прыгаем вниз и валим двоих. Один — для управления этой штукой во время погружения.— Что значит — валим? — удивился я. — Вообще-то, я федеральный следователь, если ты не забыл, я не имею никакого права валить, как ты выражаешься, людей.— Ну, хорошо, стрельни из своего пистолетика, тоже сгодится. Всё равно утонут. В батискаф пятеро не поместятся. Ты не переживай так сильно — это всё плохие парни, — Клирик засмеялся.На самом деле, эти трое принимали груз, за которым я охотился, так что они явно не посетители воскресной школы. Что это меня на морализаторство потянуло?Клирик оказался прав — третий мужчина не выдержал, выбрался из люка, чего он, очевидно, не должен был делать, и принялся, громко ругаясь, рубить висящие тали прихваченным с собой топором.— Я прыгаю, а ты стреляй! — скомандовал Клирик, и перемахнул через борт.Прыжок он совершил весьма достойный — с высоты около пяти метров вошёл в воду и сразу, не выныривая, поплыл к батискафу, при этом держа автомат в руках. Всплеск привлёк внимание троих, которые всё ещё возились с тросами, но я, стараясь не зацепить того, что с топором, аккуратно уложил двоих поверх злосчастного контейнера. Третий, что держал топор, спрятался за открытую створку трюма, не имея никакой возможности нырнуть в рубочный люк.В этот момент Клирик вынырнул у самого борта батискафа, уцепился за специальные скобы, которые опоясывали пузатый корпус по периметру, и начал подниматься из воды.— Осторожно, Клирик! — выкрикнул я. — У него топор.Клирик шагнул на палубу, а спрятавшийся мужчина неожиданно вскочил и замахнулся топором, стараясь раскроить Клирику голову. Из этого ничего не вышло. Мой новый приятель принял удар стволом автомата, резким вращательным движением отбросил топор в сторону и прикладом ударил человека со станции в челюсть. Тот повалился к своим коллегам в трюм.— Давай, прыгай, — повернулся ко мне Клирик.— Легко сказать… — ответил я и быстро, чтобы не передумать, прыгнул.Секунда полёта, удар и шум вспененной воды в ушах. Судорожно загребая руками и ногами, я доплыл до батискафа и с радостью принял руку Клирика.— Переоденься пока что в гидрокостюм, — сказал он мне, — а я попробую закрыть створки трюма.Я стянул с себя промокшую одежду, влез в гидрокостюм, поёживаясь от холода, потом набросил сверху куртку — из-за большого количества карманов. Кобуру решил бросить, решив, что она только помешает.Клирик в это время подобранным топором закончил обрубать тали и сбросил их в воду. В воду же полетели двое, которых я обездвижил из иглопистолета. Правда, Клирик всё же дёрнул на их жилетах шнурки клапанов, и возле батискафа заплясали на волнах два оранжевых поплавка. Не хотел бы я оказаться на их месте. С другой стороны, мы собирались вообще отправляться на дно океана, причём, абсолютно добровольно.Закончив с переодеванием, я помог Клирику спустить в рубочный люк оглушённого мужчину, потом забрался в тесную кабину сам.Места внутри и вправду оказалось совсем немного. Полукруглый погасший экран в носовой части, три кресла — одно по центру немного впереди перед маленьким штурвалом на панели и два у бортовых экранов — рифлёный металлический пол, белый пластик стен и потолка. И полное отсутствие каких-либо приборов. Освещали всё это два тусклых плафона в задней стене. Я разместил пленника в левом кресле, привязав его руки к подлокотникам куском провода, захваченного с палубы, сам сел в правое, предоставив Клирику управление — как управлять этим средством передвижения без единого прибора я не имел ни малейшего представления.Клирик не заставил себя долго ждать. Через минуту он спустился по трапику внутрь, закрыл за собой люк, повернул кремальеру, задраивая его, и повернулся ко мне.— Устроился?— И вполне комфортно. Вот только с трудом представляю себе, как мы сможем погрузиться на такой загадочной посудине.— Ничего, между прочим, загадочного в ней нет. Стандартный батискаф, их тысячи только на этом побережье в эксплуатации, — ответил Клирик. — А вот переоборудован он действительно нестандартно, об этом в инструкциях ничего не говорилось… Но это поправимо.Клирик наклонился над нашим пленником и несколько раз сильно ударил его по щекам. Тот закашлялся, открыл глаза и принялся озираться с недоумением и страхом во взгляде, поочерёдно нас разглядывая.— Очнулся? Молодец. Как активировать управление? — весело спросил его Клирик.— Зачем вам это?— Видишь ли, наше судно собирается пойти ко дну, мы не можем его оставить, поэтому решили последовать вслед за ним, а чтобы не захлебнуться напросились к тебе в гости.— Где Ивен и Стеко? Что вы с ними сделали?— Благодари моего приятеля — ничего не сделали. Плавают сейчас рядом в надутых жилетах. Вполне может случиться так, что их кто-то подберёт.— Но что вы хотите найти на станции?— Так, мужик, моё красноречие иссякло. Ты слыхал об Адвентистах?Тут и я заинтересовался. Но ведь Бегбедер сообщал о том, что мы с Клириком работаем в одном направлении… Что же получается? Всеобщее Бюро заодно с резко оппозиционной террористической организацией? Кажется, я начал терять нить событий. Операция, которую я считал примитивной ловлей на живца, быстро обросла кучей загадочных и неприглядных особенностей. Что же такое в контейнерах с биозащитой?— Наверное, ты слыхал и о том, что Адвентисты собой представляют? — продолжил Клирик. — Так вот, у тебя есть единственный шанс остаться в живых, да ещё и выручить своих друзей. Даю слово, что после прибытия на станцию позволю тебе всплыть обратно на поверхность.Мужик помялся ещё немного, но решил, что терять ему есть чего.— Слева на стойке штурвала кодовая панель. Нужно набрать сто тридцать шесть, пробел, пробел, восемь, пробел, шестнадцать.Клирик повернулся к штурвалу, наклонился рядом с ним и защёлкал клавишами. Набрав комбинацию, сел в своё кресло. Ничего не произошло.— Ну? — угрожающе обратился он к пленнику?— Подождите немного. Система активируется, — поспешно сказал тот.Действительно, через несколько секунд раздался мелодичный перезвон, как будто кто-то сыграл несколько нот на хрустальном ксилофоне, а потом погас свет. Но спустя мгновение рубка осветилась вновь — мягким голубовато-фиолетовым светом. Отдельно подсветились кресла, стойка штурвала засияла тёплыми желтыми красками, а пустые до этого стены расцвели россыпью диковинных голографических кристаллов, в каждом из которых мелькали какие-то символы, иногда цифры, цветные объёмные графики. Всё дышало и шевелилось. Экраны будто провалились в толщу воды, да так, что дыхание перехватило, казалось, вода вот, рядом, только руку протяни. Штурвал тоже оброс целой голографической панелью, охватившей первое кресло полукругом. Прозрачная голограмма тех же сине-фиолетовых оттенков состояла как будто из нескольких небольших слайдеров, которые можно было двигать относительно друг друга. Каждый слайдер чётко отрисовывал белый контурЯ просто потерял дар речи от феерического зрелища. Безусловно, голоэкраны — вещь обыденная, но такое технологическое решение не было похоже ни на что, изготовленное человеком. Впрочем, даже изящные изделия кри не могли тягаться с таким великолепием.— Так, — мрачно произнёс Клирик, сохранивший абсолютное присутствие духа и пропустивший мимо сознания красоту и необычность обстановки. — Сдаюсь. Давай-ка, мужик, поработай суфлёром.— Здесь всё очень просто. Слева и справа от штурвала две голограммы — это тяга двух двигателей, носового и кормового, — наш «пассажир» уже успокоился и даже начал получать удовольствие от происходящего. — Прямо по центру — управление приводом балластных насосов. Ваше счастье, что балластный груз мы подвешиваем до начала грузовых операций.— А остальное?— А вы поводите руками по голограммам. Это внешние камеры, регулировка угла дифферента и крена, связь и так далее.— Ну, вот связь нам не нужна, — вмешался я. — Как её отключить?— Рядом с вашим креслом голограмма с пиктограммой пальца, приложенного к губам.Я коснулся пальцами указанной голограммы, и стилизованные губы сменили цвет с неяркого белого на тёмно-красный.Клирик кивнул и взялся за штурвал левой рукой, правой проведя снизу вверх по висящей перед ним синей светящейся трубке с делениями. В трубке появилось «содержимое» — голограмма демонстрировала, как будто ёмкость заполняется жидкостью, а на экране возникли цифры, показывающие расстояние до дна и скорость погружения. Клирик пальцами немного «подрегулировал» уровень виртуальной жидкости в виртуальной трубке, добиваясь не слишком быстрого погружения.Качка сразу прекратилась, а экраны потемнели, и только развернув камеру наблюдения вверх я увидел постепенно удаляющееся серое полотнище — поверхность океана. Пошарив руками по управляющим элементам голографического пульта, я нашёл способ включить прожектора, которым пока что нечего было освещать, и привод камеры левого экрана. Там мне удалось разглядеть вытянутый корпус «Колхиды», вокруг которого хорошо было видно кипящую воду — верный признак того, что судно уже начало погружаться.— Нам бы отойти в сторону, — сказал я Клирику, — а то придавит ненароком.— Сейчас. Эй, мужик, как вызвать карту? Не могу понять, в каком направлении станция…— Слева, синий треугольный сегмент. Если его двигать, то можно вращать и приближать изображение.— А, вот. Так, сейчас отойдём. — Клирик «покачал» туда-сюда панели тяги и слегка повернул штурвал.Батискаф приобрёл дополнительный крен на нос, а цифры, указывающие скорость погружения, замелькали чаще.— Не повело бы нас от незакреплённого груза в трюме, — сказал Клирик. — Как начнут контейнеры шарахаться из стороны в сторону, так мы и закувыркаемся. Что скажешь, пассажир?— Всё крепится автоматически, как только закрываются створки, — с некоторой гордостью сказал пленник.Погружение продолжилось в молчании. Смотреть было не на что — лучи света от прожекторов упирались в серо-зелёное марево, создавая светящийся кокон вокруг батискафа. Только изредка мелькала серебряная стрелка — какая-то шальная рыбёшка шарахалась в сторону от неведомого хищника. А потом и рыбки пропали, указатель глубины достиг километра и перевалил эту отметку. Корпус батискафа начал довольно громко потрескивать и поскрипывать. Я с беспокойством ощупал скубу, которую получил от Клирика — толку от неё на такой глубине меньше, чем от молитвенника. Вспомнив о религии, я дотронулся сквозь ткань гидрокостюма до брелка ББ. Распространяется ли юрисдикция Бесполезных Богов на океанские глубины? Деталей я не помнил, так что решил, что раз они бесполезные, то их влияние распространяется везде.— Клим, будь так добр, выключи свет. Должны скоро показаться маяки станции.Я отключил прожекторы, и Клирик принялся вглядываться в экран перед собой. Прошло ещё несколько минут.— Вот она! — воскликнул Клирик. — С такой картой промахнуться просто невозможно.— Ох и громадная же… — удивился я, переключив свой экран на вид вперёд и вниз. — Куда здесь швартоваться-то? Может, какие-то условные сигналы существуют. Что скажешь, человек-поводырь?Наш пленник поёрзал и принялся нас убеждать, что никаких сигналов нет, что сигналить здесь просто некому, посторонние на такую глубину не забредают, а швартоваться нужно у основного корпуса, под ним расположены специальные стыковочные гнёзда.— Прямо под ним? — скептически спросил Клирик.— Да, корпус расположен на сваях, примерно в двадцати метрах от дна.Мы приблизились достаточно, чтобы мне удалось разглядеть контуры станции.Центральный корпус представлял собой сложную объёмную фигуру, названия которой я не знал — мои познания заканчивались додекаэдром, а здесь было что-то гораздо более высокого порядка. Вокруг центральной части располагались пять или шесть цилиндров, высотой примерно в полтора центрального корпуса. Между собой и с центральной частью цилиндры соединялись несколькими галереями.— В центре — это Точка Альфа, так называется сооружение. А по окружности — Бочки. Бочка Красная, Оранжевая, Зелёная, Голубая, Синяя и Фиолетовая.— А жёлтую куда подевали? — спросил я.Пленник пожал плечами.Батискаф опускался всё глубже и глубже, мы уже не опускались к станции, двигались сквозь неё. Клирик сбавил ход до минимума, опасаясь зацепить какую-нибудь конструкцию.Вблизи стало заметно, что помимо галерей, части станции соединены многочисленными тросами и силовыми конструкциями из стальных швеллеров. Каждый цилиндр нёс на себе по три сигнальных огня, а центральный корпус был ими просто усыпан, дно океана в периметре станции хорошо освещалось, и видимость была, как на поверхности в сумрачный деньКлирик опустил батискаф к самому дну и осторожно повёл его под плоское днище Точки Альфа. Не заметить стыковочные гнёзда было просто невозможно — они подсвечивались кругам ярко-синего света. Клирик подвёл батискаф под один из таких кругов, стабилизировал его, потом немного подал вверх. Система автоматического причаливания быстро перехватила управление, послышался глухой удар в верхней части рубки и батискаф замер.— Нужно ли выравнивать давление? — спросил Клирик у пленника.— Нужно. Это с моей стороны, зелёная пиктограмма.Я поднялся, перегнулся через пленника и коснулся указанной картинки, изображавшей что-то вроде стилизованного порыва ветра. Мгновенно заложило уши, но дышать стало легче — воздух на станции содержал больше кислорода, чем на поверхности, но при этом находился под меньшим давлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48