https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/s-gigienicheskim-dushem/
Как заявил мне один из местных, «ты знаешь — так бывает».
— Да, — кивнул Стиверсон, — я знаю. Иногда подонкам везет, и они уходят от ответственности. Я знаю, как это случается. Ты сможешь воспользоваться своими данными, если найдешь его?
— Не знаю. — Эйхорд почесал затылок и медленно продолжил: — Убийства Мороженщика прекратились, как только подозреваемый заболел. По-видимому, тогда же он попал в инвалидное кресло.
Эйхорд рассказал Стивереону о семье Споды и мужчине с автозаправки, который предположительно видел подозреваемого в Вегасе.
— Черт возьми. Я полагаю, вы разослали данные по крупным больницам, клиникам, терапевтическим центрам? Правда, без отпечатков пальцев или фотоснимка — это поиски иголки в стоге сена.
Он прочитал короткую информацию, которую получил вместе с пачкой рисунков и выслушал указания Эйхорда.
— Надо, чтобы все сотрудники получили по портрету. Кроме того, я хочу, чтобы они прочесали все казино на всякий случай, чем черт не шутит.
— Понял. Что еще?
Эйхорд договорился с ним о телефонной связи, и Стиверсон немедленно отправился осуществлять его планы, а Джек остался в отделе по расследованию убийств беседовать по телефону и дарить улыбки.
К вечеру он от всего этого дошел до ручки. Однако день нельзя было назвать потерянным. Джек весьма ощутимо пополнил багаж профессиональных знаний. Он, например, узнал о том, что по окраске ногтей и составу рвотных масс можно определить наличие в организме жертвы медленно действующего нелетучего яда. Что оставшиеся на месте преступления пыжи, дробинки, гильзы полицейские отсылают в лабораторию на анализ. Он узнал, что нашли гомосексуалиста с сотней колотых ран на теле, и о реакции детектива, сказавшего: «Ребята, похоже, кто-то был слишком пьян».
Он получил массу сведений об играх Лас-Вегаса, в том числе о трех самых распространенных. Он узнал, что в Вегасе употребляют глагол «потрястись» вместо слова «трахнуться», которым пользуются в Бакхеде. Что большая часть убийц обнаруживается с помощью свидетелей или информаторов. Что основная масса преступлений раскрывается в Вегасе в первые сутки или не раскрывается вовсе. Что убийство, произошедшее три дня назад, «совершил конечно, тот парень в кабаке, который говорил, что знает идиота, обещавшего потрясти его». Что тип из Нью-Круазер любит есть дерьмо. И что кто-то кому-то наступил на ногу. Все это было гораздо более интересно, чем то, что было написано на листе, лежащем перед Эйхордом. Список гласил:
5 х 39,6 = 198
Глория (39) — задушена
Дарлин (37) — задушена
Энн (38) — заколота
Эльнора (41) — заколота
Мэй (43) — заколота.
Он вычислил средний возраст жертв и втайне немножко гордился своей догадливостью: все женщины были немолоды, и это наводило на размышления. С какой стати девятнадцатилетний мальчик вздумал бы «трястись» с женщинами в возрасте 39,6 года? Потому что они более доступны? Потому что походили на мать? Навязчивую мать, которая предоставляла ему свой рот, а потом довела до желания работать пестиком для колки льда? Ах, мною вертят, как хотят, меня используют, так вот тебе сталь, цыпочка! Теперь ты не увидишь моего страдания и издерганности, моей маленькой венской сосиски. Моей израненной души. Ничего не увидишь, козочка. Поцелуй его, сестричка!
Этот ненормальный урод так надоел Эйхорду, что он попросил ребят ввести его в курс расследуемого ими сейчас убийства и попытался сконцентрироваться на нем. И к тому времени, когда он упаковал чемодан в свою последнюю ночь в Вегасе, он досконально знал, как работает по трем округам этот особый отряд, расследуя убийства и подозрительные смертельные случаи. Он узнал, как они составляют рапорт о происшествии, какой линии поведения придерживаются в разных ситуациях, как делают фотографии, в каких случаях рисуют диаграммы. В общем, получил массу сведений, полезных человеку, занимающемуся раскрытием убийств.
Чтобы добраться до лифта, надо было пройти через казино. По дороге он поставил 10 долларов на нечетное и проиграл. Поставил на 39 — и снова проиграл. Поставил две фишки по 5 долларов на нечетное — и выиграл, потом 10 долларов на четное — опять удача. В результате, он выиграл 8 долларов и на этом закончил. В ожидании лифта он бросил 5 долларов в один из игровых автоматов, но ему не повезло. Тем не менее он остался в выигрыше. 3 доллара — тоже деньги. Новый победитель Вегаса.
Его уже начинали раздражать постоянный шум, дым сигарет и мелькающие огни этого лихорадочно живущего города. Он не рассчитывал, что Лас-Вегас запомнит его. Еще одно утро, и он будет забыт.
На телевидении
— Поправьте пиджак, — скомандовал металлический голос по селекторной связи.
Хорошо одетый мужчина, сидевший перед камерой, наклонился вперед, расправил под собой пиджак и разгладил лацканы.
— Теперь нормально? — громко спросил он. По селектору не ответили, и ассистент с крысиным хвостом волос щелкнул маркировочной «хлопушкой» с номером 14. Потом взглянул на человека в кресле и произнес:
— Приготовьтесь.
Сидящий в ярком свете софитов мужчина заготовил ослепительную улыбку, а когда парень с крысиным хвостом подал ему знак, открыто улыбнулся в камеру и сказал:
— "Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас прекрасный выбор. — Его улыбка несколько поблекла: он мог передохнуть.
Голос в селекторе прохрипел:
— Сделаем еще разок.
— Конечно.
— Дубль пятнадцать.
— Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас прекрасный выбор. Теперь лучше? — устало спросил он.
— Попробуем еще раз. Пожалуйста, непринужденней, — ответили ему с металлическим скрипом.
— Шестнадцать, — сказал ассистент с хлопушкой.
— Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас...
— Остановитесь.
Он вздохнул. Трахнутые идиоты.
— В чем дело? — Его улыбка сияла в направлении контрольной камеры.
— Вы проглотили окончание в слове «великолепно». Постарайтесь более четко произносить последние звуки.
— Ве-ли-ко-леп-но в этом роскошном автомобиле. Так?
— Значительно лучше. Сделаем еще дубль. Начали.
— Семнадцать.
— У нас... Черт, извините, я забыл начало, — он сохранил улыбку на лице, несмотря на то, что крысиный мальчик хихикнул и ехидно заметил:
— Это обычно снимается за один дубль.
Осведомленный маленький гаденыш.
— Хорошо. На этот раз я постараюсь сделать правильно.
Обещаю.
— Отлично, — одобрил голос по селектору. Он почувствовал, что краснеет. Пошло оно все к...
— Восемнадцать. — В голосе парня сквозило явное презрение.
— Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас прекрасный выбор. — Сверлящие красные глаза аппарата. Его восемнадцатый позор.
— Я думаю, получилось неплохо, но для уверенности еще раз, — попросили его. Он откинул голову и мужественно ответил:
— Ну конечно.
— Девятнадцатый, спасительный, — сказал паршивый осел ассистент.
Человек в кресле ярко улыбнулся, жестом указал на машину, находящуюся в студии, и вновь произнес свою рекламную фразу. У него было открытое красивое лицо.
Лас-Вегас
Джек освободил номер в гостинице за полчаса до рассвета. Даже в это время казино выглядело как в девять вечера. Непрерывное движение, шум, непрестанный гул голосов. Он миновал стол для игры в очко Блэкджек, где сидела женщина-дилер с карточкой Адель Невада на груди. Псих-югослав бормотал ей что-то про джентльмена, который собирался заплатить ему биллион долларов в качестве компенсации за нарушение патента.
— Ничего не ставьте, пока я не освобожу стол, сэр, — услышал он другого дилера, увещевавшего кого-то, заявившегося ранним утром с целой компанией. Ваш дилер — Адель Невада. Вот с ее помощью вы сможете поставить все до последнего доллара. Только дайте мне отсюда вырваться наконец.
Из Лас-Вегаса он направился на север по шоссе 1-15 мимо резервации индейцев Моапа в долину Огня.
Солнце вставало над горами сияющей красной взорвавшейся водородной бомбой, пускающей лазерные лучи в глаза. Оно разрасталось поднимающимся облаком радиоактивной пыли над каньонами, опустившимися дегенеративными картежниками, над несчастными обывателями и жалкими детективами.
Даже защитные стекла и спущенный козырек прокатной машины не могли защитить от ослепляющего яркого солнца. Оно изо всех сил лупило в мозг, как отточенное острие пестика Господня. Эйхорд почувствовал обширную головную боль. Он уже знал, каким будет день, который еще даже не начался.
Далеко в небе, над долиной Огня он уловил слабое движение. Ему пришлось заслонить глаза и прищуриться, глядя через темные линзы и подкрашенное стекло, чтобы различить канюков, которые кружили над мертвым или умирающим существом. «Дай Бог, чтобы это не было дурным предзнаменованием», — подумал Эйхорд.
Бакхедское управление
Мысли Эйхорда снова и снова возвращались к одному разговору. Собственно, из-за него он и укатил с запада. Прежний работник казино, уволенный три года назад, смутно помнил «эффектную лошадку», которая постоянно сопровождала прикованного к инвалидному креслу игрока одного из старых шикарных игорных домов под названием «Фламинго», как ему казалось. Служащего уволили за постоянное пьянство. У него сохранилось неясное воспоминание о мужчине и его девице. Необычная была парочка. Но по описанию он не мог ничего сказать с уверенностью.
Размышлениям Эйхорда мешали поистине трубные звуки телевизора. Кто-то из ребят притащил его на работу. Даже не портативный, а 21-дюймовый ящик, спертый Бог знает откуда.
— Побольше экран не могли достать?
— Это телевизор Дана-пузана, — сказал Пелетер и достал несколько «Сникерсов» на четверых.
Детективы смотрели собачье шоу.
— Пелетер, — прорычал толстый Дан Туни, — тебе известно, что твой умственный уровень не превышает сорок единиц iq, как у слабоумного идиота?
— Что ж, я, пожалуй, не прочь стать на минуту слабоумным идиотом и врезать тебе по лодыжкам.
— Это не мой телевизор, — заявил Туни Эйхорду, не обращая внимания на Марва Пелетера.
— С возвращением, Джек. Удачная поездка? — громко поприветствовал Эйхорд сам себя, поскольку никто из присутствующих этого не сделал. — Благодарю вас, сплошное разочарование. Рад, что вы скучали без меня.
Пелетер взял в руки книгу, а голос диктора захлебывался от восторга:
— Ах, вот появился исполинский королевский шнауцер. Какая великолепная самка! — На что переполненная дежурка заорала в четыре глотки кошачьими голосами.
— Однажды ночью я был в роли исполинского шнауцера с шикарной телкой, — сказал Туни.
— Умм, — проворчал Монрой Тукер, входя в комнату. Такое ворчащее односложное гудение он производил всякий раз, когда Дан Туни делал что-то совершенно идиотское с точки зрения Монроя. Это означало «тормози».
Монрой смахивал на уличного хулигана с огромными кулачищами, и если вы видели этого африканца в рубашке с круглым вырезом и короткими рукавами, направляющегося к вам, вы с трудом преодолевали сильное желание рвануть через улицу.
Эйхорд встал и пошел в туалет, но и там его ждало огорчение. Какой-то тип накарябал на стене матерное ругательство. У Джека просто зубы заныли. Конечно, теперь и следов этого подонка не сыщешь.
Моя руки, он смотрел в зеркало на свое стареющее лицо и с удивлением пытался понять, почему в игорном доме он чувствовал себя не в своей тарелке, причем это не была скованность человека, попавшего в непривычную обстановку. Так что же?
Когда он вернулся в дежурную комнату, мужики вдоволь насмеялись над собачьим шоу и выключили «ящик».
— Привет, — обратился один из детективов к Эйхорду, взяв в руки какую-то книгу и подмигнув остальным, — вот ты у нас самый великий в округе сыщик, давай проверим, на что ты способен.
Эйхорд улыбнулся в ответ.
— Я дам кое-кому характеристику, а ты назовешь нам его имя, идет?
— Идет.
Книга оказалась справочником по психиатрии.
— Слушай. Страдает ночным недержанием мочи, заиканием, хронический мастурбант, имеет член размером с большой палец руки, а также общее расстройство психики.
— Господи, это же толстый Дан!.. — заржала дежурка.
— Хватит валять дурака, — сказал Браун, снимая с крючка пиджак. — Есть адрес места происшествия.
Они поднялись со скрипучих стульев. Браун обрисовал ситуацию в общем виде, и пять человек заторопились на стоянку. Убиты двое. Огнестрельные раны.
— Нечего спешить и лезть из кожи, — прохрипел Дан. — Они не воскреснут.
На полдороге в Южный Бакхед выяснилось, что убиты не двое, а один человек, и, похоже, из пистолета.
— Есть тут хоть кто-нибудь? — жалобно простонал Дан, когда они приехали. Эйхорд сидел на заднем сиденье с Туни и Тукером.
Местом происшествия были железнодорожные пути, на которых обнаружили спальный мешок с кусками мертвого тела. Рядом оказался растерянный полицейский-новичок в старых жеваных голубых брюках, выданных муниципалитетом.
— Черт, извините. — Он был совсем ребенок. — Я не знаю...
— Ну, не знаете, так не знаете, — саркастически сказал один из копов, с отвращением отходя прочь.
— Гадость какая! Сплошное месиво!
— Не ругайся. Оно прекрасно выглядит.
— Это просто... Я видел все в крови... и я... — Парнишка совсем растерялся. Детективы Бакхеда безжалостно трунили над ним.
— Эй, парень, если ты собираешься упасть в обморок, сунь голову между ногами и глубоко дыши.
— Да, если ты чувствуешь, что падаешь в обморок, сунь голову между моими ногами и как следует пососи.
— Что произошло? — спросил Эйхорд у новичка, когда тот отошел от тела. Парни из «скорой помощи» поддерживали его.
— Я свалял дурака, — покраснел он. — Какой-то тип снизу примчался ко мне наверх и... и, черт, я не помню... А потом он сказал, что это был выстрел. Он решил, что кому-то не понравился человек, который приехал с ним. Черт, я даже не искал огнестрельных ран... Он сказал про пистолетный выстрел, и я увидел тело и кровь... кровь на всех стенах... и я...
— Давай-ка выйдем. — Эйхорд вывел парнишку на воздух. — Тебе еще понадобится свежая голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Да, — кивнул Стиверсон, — я знаю. Иногда подонкам везет, и они уходят от ответственности. Я знаю, как это случается. Ты сможешь воспользоваться своими данными, если найдешь его?
— Не знаю. — Эйхорд почесал затылок и медленно продолжил: — Убийства Мороженщика прекратились, как только подозреваемый заболел. По-видимому, тогда же он попал в инвалидное кресло.
Эйхорд рассказал Стивереону о семье Споды и мужчине с автозаправки, который предположительно видел подозреваемого в Вегасе.
— Черт возьми. Я полагаю, вы разослали данные по крупным больницам, клиникам, терапевтическим центрам? Правда, без отпечатков пальцев или фотоснимка — это поиски иголки в стоге сена.
Он прочитал короткую информацию, которую получил вместе с пачкой рисунков и выслушал указания Эйхорда.
— Надо, чтобы все сотрудники получили по портрету. Кроме того, я хочу, чтобы они прочесали все казино на всякий случай, чем черт не шутит.
— Понял. Что еще?
Эйхорд договорился с ним о телефонной связи, и Стиверсон немедленно отправился осуществлять его планы, а Джек остался в отделе по расследованию убийств беседовать по телефону и дарить улыбки.
К вечеру он от всего этого дошел до ручки. Однако день нельзя было назвать потерянным. Джек весьма ощутимо пополнил багаж профессиональных знаний. Он, например, узнал о том, что по окраске ногтей и составу рвотных масс можно определить наличие в организме жертвы медленно действующего нелетучего яда. Что оставшиеся на месте преступления пыжи, дробинки, гильзы полицейские отсылают в лабораторию на анализ. Он узнал, что нашли гомосексуалиста с сотней колотых ран на теле, и о реакции детектива, сказавшего: «Ребята, похоже, кто-то был слишком пьян».
Он получил массу сведений об играх Лас-Вегаса, в том числе о трех самых распространенных. Он узнал, что в Вегасе употребляют глагол «потрястись» вместо слова «трахнуться», которым пользуются в Бакхеде. Что большая часть убийц обнаруживается с помощью свидетелей или информаторов. Что основная масса преступлений раскрывается в Вегасе в первые сутки или не раскрывается вовсе. Что убийство, произошедшее три дня назад, «совершил конечно, тот парень в кабаке, который говорил, что знает идиота, обещавшего потрясти его». Что тип из Нью-Круазер любит есть дерьмо. И что кто-то кому-то наступил на ногу. Все это было гораздо более интересно, чем то, что было написано на листе, лежащем перед Эйхордом. Список гласил:
5 х 39,6 = 198
Глория (39) — задушена
Дарлин (37) — задушена
Энн (38) — заколота
Эльнора (41) — заколота
Мэй (43) — заколота.
Он вычислил средний возраст жертв и втайне немножко гордился своей догадливостью: все женщины были немолоды, и это наводило на размышления. С какой стати девятнадцатилетний мальчик вздумал бы «трястись» с женщинами в возрасте 39,6 года? Потому что они более доступны? Потому что походили на мать? Навязчивую мать, которая предоставляла ему свой рот, а потом довела до желания работать пестиком для колки льда? Ах, мною вертят, как хотят, меня используют, так вот тебе сталь, цыпочка! Теперь ты не увидишь моего страдания и издерганности, моей маленькой венской сосиски. Моей израненной души. Ничего не увидишь, козочка. Поцелуй его, сестричка!
Этот ненормальный урод так надоел Эйхорду, что он попросил ребят ввести его в курс расследуемого ими сейчас убийства и попытался сконцентрироваться на нем. И к тому времени, когда он упаковал чемодан в свою последнюю ночь в Вегасе, он досконально знал, как работает по трем округам этот особый отряд, расследуя убийства и подозрительные смертельные случаи. Он узнал, как они составляют рапорт о происшествии, какой линии поведения придерживаются в разных ситуациях, как делают фотографии, в каких случаях рисуют диаграммы. В общем, получил массу сведений, полезных человеку, занимающемуся раскрытием убийств.
Чтобы добраться до лифта, надо было пройти через казино. По дороге он поставил 10 долларов на нечетное и проиграл. Поставил на 39 — и снова проиграл. Поставил две фишки по 5 долларов на нечетное — и выиграл, потом 10 долларов на четное — опять удача. В результате, он выиграл 8 долларов и на этом закончил. В ожидании лифта он бросил 5 долларов в один из игровых автоматов, но ему не повезло. Тем не менее он остался в выигрыше. 3 доллара — тоже деньги. Новый победитель Вегаса.
Его уже начинали раздражать постоянный шум, дым сигарет и мелькающие огни этого лихорадочно живущего города. Он не рассчитывал, что Лас-Вегас запомнит его. Еще одно утро, и он будет забыт.
На телевидении
— Поправьте пиджак, — скомандовал металлический голос по селекторной связи.
Хорошо одетый мужчина, сидевший перед камерой, наклонился вперед, расправил под собой пиджак и разгладил лацканы.
— Теперь нормально? — громко спросил он. По селектору не ответили, и ассистент с крысиным хвостом волос щелкнул маркировочной «хлопушкой» с номером 14. Потом взглянул на человека в кресле и произнес:
— Приготовьтесь.
Сидящий в ярком свете софитов мужчина заготовил ослепительную улыбку, а когда парень с крысиным хвостом подал ему знак, открыто улыбнулся в камеру и сказал:
— "Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас прекрасный выбор. — Его улыбка несколько поблекла: он мог передохнуть.
Голос в селекторе прохрипел:
— Сделаем еще разок.
— Конечно.
— Дубль пятнадцать.
— Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас прекрасный выбор. Теперь лучше? — устало спросил он.
— Попробуем еще раз. Пожалуйста, непринужденней, — ответили ему с металлическим скрипом.
— Шестнадцать, — сказал ассистент с хлопушкой.
— Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас...
— Остановитесь.
Он вздохнул. Трахнутые идиоты.
— В чем дело? — Его улыбка сияла в направлении контрольной камеры.
— Вы проглотили окончание в слове «великолепно». Постарайтесь более четко произносить последние звуки.
— Ве-ли-ко-леп-но в этом роскошном автомобиле. Так?
— Значительно лучше. Сделаем еще дубль. Начали.
— Семнадцать.
— У нас... Черт, извините, я забыл начало, — он сохранил улыбку на лице, несмотря на то, что крысиный мальчик хихикнул и ехидно заметил:
— Это обычно снимается за один дубль.
Осведомленный маленький гаденыш.
— Хорошо. На этот раз я постараюсь сделать правильно.
Обещаю.
— Отлично, — одобрил голос по селектору. Он почувствовал, что краснеет. Пошло оно все к...
— Восемнадцать. — В голосе парня сквозило явное презрение.
— Вы будете великолепно себя чувствовать в этом роскошном автомобиле. У нас прекрасный выбор. — Сверлящие красные глаза аппарата. Его восемнадцатый позор.
— Я думаю, получилось неплохо, но для уверенности еще раз, — попросили его. Он откинул голову и мужественно ответил:
— Ну конечно.
— Девятнадцатый, спасительный, — сказал паршивый осел ассистент.
Человек в кресле ярко улыбнулся, жестом указал на машину, находящуюся в студии, и вновь произнес свою рекламную фразу. У него было открытое красивое лицо.
Лас-Вегас
Джек освободил номер в гостинице за полчаса до рассвета. Даже в это время казино выглядело как в девять вечера. Непрерывное движение, шум, непрестанный гул голосов. Он миновал стол для игры в очко Блэкджек, где сидела женщина-дилер с карточкой Адель Невада на груди. Псих-югослав бормотал ей что-то про джентльмена, который собирался заплатить ему биллион долларов в качестве компенсации за нарушение патента.
— Ничего не ставьте, пока я не освобожу стол, сэр, — услышал он другого дилера, увещевавшего кого-то, заявившегося ранним утром с целой компанией. Ваш дилер — Адель Невада. Вот с ее помощью вы сможете поставить все до последнего доллара. Только дайте мне отсюда вырваться наконец.
Из Лас-Вегаса он направился на север по шоссе 1-15 мимо резервации индейцев Моапа в долину Огня.
Солнце вставало над горами сияющей красной взорвавшейся водородной бомбой, пускающей лазерные лучи в глаза. Оно разрасталось поднимающимся облаком радиоактивной пыли над каньонами, опустившимися дегенеративными картежниками, над несчастными обывателями и жалкими детективами.
Даже защитные стекла и спущенный козырек прокатной машины не могли защитить от ослепляющего яркого солнца. Оно изо всех сил лупило в мозг, как отточенное острие пестика Господня. Эйхорд почувствовал обширную головную боль. Он уже знал, каким будет день, который еще даже не начался.
Далеко в небе, над долиной Огня он уловил слабое движение. Ему пришлось заслонить глаза и прищуриться, глядя через темные линзы и подкрашенное стекло, чтобы различить канюков, которые кружили над мертвым или умирающим существом. «Дай Бог, чтобы это не было дурным предзнаменованием», — подумал Эйхорд.
Бакхедское управление
Мысли Эйхорда снова и снова возвращались к одному разговору. Собственно, из-за него он и укатил с запада. Прежний работник казино, уволенный три года назад, смутно помнил «эффектную лошадку», которая постоянно сопровождала прикованного к инвалидному креслу игрока одного из старых шикарных игорных домов под названием «Фламинго», как ему казалось. Служащего уволили за постоянное пьянство. У него сохранилось неясное воспоминание о мужчине и его девице. Необычная была парочка. Но по описанию он не мог ничего сказать с уверенностью.
Размышлениям Эйхорда мешали поистине трубные звуки телевизора. Кто-то из ребят притащил его на работу. Даже не портативный, а 21-дюймовый ящик, спертый Бог знает откуда.
— Побольше экран не могли достать?
— Это телевизор Дана-пузана, — сказал Пелетер и достал несколько «Сникерсов» на четверых.
Детективы смотрели собачье шоу.
— Пелетер, — прорычал толстый Дан Туни, — тебе известно, что твой умственный уровень не превышает сорок единиц iq, как у слабоумного идиота?
— Что ж, я, пожалуй, не прочь стать на минуту слабоумным идиотом и врезать тебе по лодыжкам.
— Это не мой телевизор, — заявил Туни Эйхорду, не обращая внимания на Марва Пелетера.
— С возвращением, Джек. Удачная поездка? — громко поприветствовал Эйхорд сам себя, поскольку никто из присутствующих этого не сделал. — Благодарю вас, сплошное разочарование. Рад, что вы скучали без меня.
Пелетер взял в руки книгу, а голос диктора захлебывался от восторга:
— Ах, вот появился исполинский королевский шнауцер. Какая великолепная самка! — На что переполненная дежурка заорала в четыре глотки кошачьими голосами.
— Однажды ночью я был в роли исполинского шнауцера с шикарной телкой, — сказал Туни.
— Умм, — проворчал Монрой Тукер, входя в комнату. Такое ворчащее односложное гудение он производил всякий раз, когда Дан Туни делал что-то совершенно идиотское с точки зрения Монроя. Это означало «тормози».
Монрой смахивал на уличного хулигана с огромными кулачищами, и если вы видели этого африканца в рубашке с круглым вырезом и короткими рукавами, направляющегося к вам, вы с трудом преодолевали сильное желание рвануть через улицу.
Эйхорд встал и пошел в туалет, но и там его ждало огорчение. Какой-то тип накарябал на стене матерное ругательство. У Джека просто зубы заныли. Конечно, теперь и следов этого подонка не сыщешь.
Моя руки, он смотрел в зеркало на свое стареющее лицо и с удивлением пытался понять, почему в игорном доме он чувствовал себя не в своей тарелке, причем это не была скованность человека, попавшего в непривычную обстановку. Так что же?
Когда он вернулся в дежурную комнату, мужики вдоволь насмеялись над собачьим шоу и выключили «ящик».
— Привет, — обратился один из детективов к Эйхорду, взяв в руки какую-то книгу и подмигнув остальным, — вот ты у нас самый великий в округе сыщик, давай проверим, на что ты способен.
Эйхорд улыбнулся в ответ.
— Я дам кое-кому характеристику, а ты назовешь нам его имя, идет?
— Идет.
Книга оказалась справочником по психиатрии.
— Слушай. Страдает ночным недержанием мочи, заиканием, хронический мастурбант, имеет член размером с большой палец руки, а также общее расстройство психики.
— Господи, это же толстый Дан!.. — заржала дежурка.
— Хватит валять дурака, — сказал Браун, снимая с крючка пиджак. — Есть адрес места происшествия.
Они поднялись со скрипучих стульев. Браун обрисовал ситуацию в общем виде, и пять человек заторопились на стоянку. Убиты двое. Огнестрельные раны.
— Нечего спешить и лезть из кожи, — прохрипел Дан. — Они не воскреснут.
На полдороге в Южный Бакхед выяснилось, что убиты не двое, а один человек, и, похоже, из пистолета.
— Есть тут хоть кто-нибудь? — жалобно простонал Дан, когда они приехали. Эйхорд сидел на заднем сиденье с Туни и Тукером.
Местом происшествия были железнодорожные пути, на которых обнаружили спальный мешок с кусками мертвого тела. Рядом оказался растерянный полицейский-новичок в старых жеваных голубых брюках, выданных муниципалитетом.
— Черт, извините. — Он был совсем ребенок. — Я не знаю...
— Ну, не знаете, так не знаете, — саркастически сказал один из копов, с отвращением отходя прочь.
— Гадость какая! Сплошное месиво!
— Не ругайся. Оно прекрасно выглядит.
— Это просто... Я видел все в крови... и я... — Парнишка совсем растерялся. Детективы Бакхеда безжалостно трунили над ним.
— Эй, парень, если ты собираешься упасть в обморок, сунь голову между ногами и глубоко дыши.
— Да, если ты чувствуешь, что падаешь в обморок, сунь голову между моими ногами и как следует пососи.
— Что произошло? — спросил Эйхорд у новичка, когда тот отошел от тела. Парни из «скорой помощи» поддерживали его.
— Я свалял дурака, — покраснел он. — Какой-то тип снизу примчался ко мне наверх и... и, черт, я не помню... А потом он сказал, что это был выстрел. Он решил, что кому-то не понравился человек, который приехал с ним. Черт, я даже не искал огнестрельных ран... Он сказал про пистолетный выстрел, и я увидел тело и кровь... кровь на всех стенах... и я...
— Давай-ка выйдем. — Эйхорд вывел парнишку на воздух. — Тебе еще понадобится свежая голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28