Сеанс психоанализа окончен.Дмитрий накрыл ее ладонь своею, не дал встать.— Погоди. Тебе знаком Прохоров?— Кто это еще? — с раздражением переспросила Настя. — Дим, я пока в том возрасте, когда большинство знакомых знают по именам.— Между прочим, он находился в клинике в одно с тобой время. Красивый мужик, бывший десантник. Атлет. Ты просто не могла не обратить внимания.— Да Господи, какие мужики, если днем тебя гипнотизируют, а на ночь успокоительные в задницу колют!— В клинике всего двадцать палат, в тот месяц заняты были лишь пятнадцать, — спокойно продолжил Дмитрий. — Да и какая это клиника? Особняк с парком. Столовая общая. Вы просто не могли не встретиться.— Встретиться и встречаться — разница большая. Я его не помню, хоть убей!— Ваши палаты были рядом. В столовой сидели за одним столиком. — Дмитрий цепко сжал ее запястье. — На момент смерти Виктора у тебя есть алиби. А что ты делала в день убийства Прохорова? Когда ты последний раз видела Белова? Отвечай!Дмитрий потянул Настю за руку, ее перекошенное от боли лицо попало в полосу света.Неожиданно она вывернула кисть из захвата, перехватила мизинец Дмитрия, заломила до хруста. В глазах Дмитрия потемнело от боли, он невольно подался вперед, пытаясь уменьшить боль, но Настя гнула палец вверх; ни на секунду не прекращая пытки.— Сука ты, Дима, — зло прошептала она. — Какой же сукой ты стал!
Срочно т. СалинуОбъект «Белый» вошел в адрес. Возможен его контакт с «Юнкером». Жду указаний.Владислав Старые львы Владислав прижал пальцем пуговку микронаушника, чуть склонил голову к правому плечу, с этой стороны в ухо был вставлен наушник, витой проводок от него нырял под куртку.— Повторите. — Он кивнул невидимому собеседнику, вышедшему на связь. Принял.Повернулся к мужчинам, сидевшим в салоне микроавтобуса. Пробежал взглядом по сразу же напрягшимся лицам. Шестеро, самому младшему сорок два года. Все отлично знакомые, сотню раз проверенные.— Господа пенсионеры, подвалила работа. — Он показал всем фотографию. Только без комментариев, — предупредил он. — Времени нет. Берем этого парня жестко, но без шума. Можно слегка покалечить, но не глушить. Первые показания снимем прямо здесь, в автобусе. А посему, Филипп, готовь видеокамеру. Хирург, спецнабор. Лева, тебе поручаю самое ответственное. Возьми воздушку, замаскируйся во дворе, Если клиент поднимет пальбу, вали без команды. То же самое делаешь, если он рванет к забору. Учти, там обрыв, мы потом клиента часа два гонять будем. А посему влепи ему шприц в правую ягодицу, потом Хирург откачает. Вопросы?— А он индийское кино здесь не устроит? — поинтересовался Лев, вытащив из-под сиденья пневматическую винтовку.— Вполне может, если вспугнем. — Владислав посмотрел на фото. — По морде видно, мужик с гонором.— Так, может, сразу? — Лев прищелкнул оптический прицел к пневматической винтовке.— Нет, колоть надо прямо здесь. Беру его я. — Владислав указал по очереди на всех, сидевших в салоне. — У меня на подхвате Муромец и Гоша. Лева гасит из воздушки. Хирург и Филипп остаются в автобусе и принимают клиента. Ты, Водкин, стоишь на стреме у крыльца. Я передам тебе ключи от машины клиента. Сначала срываемся мы, ты на его тачке следом. Покатай за собой банковских оперов, если сядут на хвост.— А если не сядут? — спросил Водкин, самый пожилой из всех, с крутыми плечами боксера-тяжеловеса.— Могут и не зацепить, они же Белова пасут, а про молодого даже и не знают, — подумав, ответил Владислав. — Но все равно, машину отгони подальше и брось. Все, мужики, напяливай камуфляж! Он посмотрел на часы. Кивнул водителю. Микроавтобус, покачиваясь в колдобинах, медленно вкатил во двор. Описал полукруг, встал передом к въезду, боковой дверью к крыльцу. Профессионал В дверь настойчиво постучали. — Входи! — громко крикнула Настя. Двери распахнулись, впустив в комнату солнечный свет. Тень от мужской фигуры вытянулась на полу.— На-астя! — удивленно вскрикнул вошедший. Дмитрий узнал голос. Бросился вперед, согнул руку в локте, освобождаясь от болевого захвата, развернулся, ногой оттолкнув Настино кресло, отступил на полшага в сторону, одновременно выхватив из кобуры пистолет. Падая на колено, он уже держал на мушке вошедшего. Едва его узнал в просторной джинсовой одежде.— Белов, стоять! Бросай оружие. Белов держал в вытянутой руке кольт, с ходу определил Дмитрий.— Резвый ты, Дима. — Белов плотнее прикрыл дверь. — Научили кое-чему.— Оружие на пол! — процедил Дмитрий, не в силах оторвать взгляд от черного глазка ствола, целящего ему прямо в переносье.— Ты не выстрелишь. — Белов поддержал подрагивающий в руке пистолет снизу. Зафиксированный обеими руками пистолет теперь был готов сразить Димку первым выстрелом.— Дан приказ стрелять по тебе без предупреждения!— Спасибо, предупредил, — усмехнулся Белов. — Только ты не выстрелишь. За мертвого медальку не дадут. И еще одно соображение. Им живой козел отпущения нужен. Ты же не хочешь меня заменить?— Правильно мыслишь. Бросай ствол!— Фиг тебе. Мне терять нечего. — Белов опустил пистолет ниже, теперь целился в грудь. — С такого расстояния первая же пуля нокаутирует, как удар рельсом. Даже если выстрелишь в ответ, я очнусь первым и перегрызу тебе, змееныш, глотку.Настя, прижатая вместе с креслом к стене и ошарашенно молчащая, пошевелилась и пробормотала:— Мужики, шли бы вы на улицу разбираться.Дмитрий, не сводя глаз с Белова, резко развернулся, прижал ствол к Настиному виску.— Оружие на пол, Белов.— А вот это уже запрещенный прием! — зло прищурился Белов.— Стреляй. Все равно я ей башку разнесу. — Голос Дмитрия зазвенел от напряжения.— Дима, ты что! — выдавала Настя. — Миленький, ты что?— Не скули! — Дмитрий больно ткнул ее в висок. — Белов, считаю до трех.Белов закаменел лицом, только горели расширенные до предела глаза.— Раз! — Голос у Дмитрия стал мертвым, как у робота.Белов, словно под пыткой, заскрипел зубами, уронил руки. Пистолет громко бухнул об пол.— Сучара! — процедил он, едва разжимая перекошенные губы.— Уже слышал. — Дмитрий усмехнулся. — А сейчас делай все по моей команде. Ошибка — и я стреляю. Учти, первая пуля Насте. Начали! Ствол ногой толкни ко мне. Два шага в сторону. Мордой к стене. Руки за спину. Ноги дальше. Лбом в стену. Лбом уперся в стену, я сказал! Все. Стоим и не дышим.Белов послушно выполнил все, что требовалось, только с дыханием не получилось. Воздуха не хватало, грудь поднималась тяжело, с натужным сипом. В голове ухала адская боль. Он до крови закусил губу, чтобы не потерять сознание. Кисти рук обожгло холодом, в полной тишине громко клацнули наручники.Дмитрий ударил его по икрам, рванул за шиворот, заставил упасть на колени.— Вот и все, Игорь Иванович, отбегались! — торжественно произнес он.— Радуйся, гнида, медальку заработал! — прохрипел Белов.Дмитрий зло ткнул стволом ему под лопатку. Белов захлебнулся от боли, но не закричал.Настя тихо охнула в своем углу.— Ну и кино-о-о, — удивленно протянула она. — Але, шериф! А где сакраментальная фраза: «Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть истолковано против вас в суде»?— Ни звука, дура! — оглянулся Дмитрий. — Руки на стол! Кстати, как он здесь оказался?— Не знаю!— А если подумать? — нехорошо усмехнулся Дмитрий. — Ты же кого-то ждала? Дашку толстозадую предупреждала.— Импотент и садист, — процедила Настя.— Сейчас в этом убедишься, — пообещал Дмитрий.Белов закинул голову, посмотрел на нависшего над ним Дмитрия.— Слышь, урод, ты здесь «момент истины» не устроишь! Она кричать начнет, да и я молчать не стану. Прибежит народ, затопчут тебя, не разобравшись. Медальку только посмертно получишь!Дмитрий скривился, пнул Белова в спину.— Рот закрой!— Подумай, урод, — продолжил Белов, перетерпев боль. — Я твою машину во дворе приметил. Вези сразу в контору. Или, если крутой такой, в тихое место на «момент истины».— Поздно, ты уже в себя пришел. — Дмитрий, приставил ствол к затылку Белова, заставил пригнуть голову. — Зачем сюда приехал?— Кино хотел снять. С собой в главной роли, — прохрипел Белов.— Хорошая мысль.Дмитрий бросил взгляд на Настю. Судя по выражению лица, она ничего не понимала в происходящем.— Иди-ка сюда, Настенька! — Дмитрий поманил ее движением пистолета. Только без фокусов.— Димка, я ни черта не понимаю!— А тебе и не надо. Коси под дурочку, освободят от ответственности, — зло усмехнулся Дмитрий. — Сюда иди, сказал!Настя послушно подошла. Оставалось два шага, когда Дмитрий резко бросился навстречу, захватил ее кисть на болевой прием. Настя встала на цыпочки от боли, тихо застонала.— Ментяра поганый, — прошипела она, дернулась, но, охнув от боли, сдалась.Дмитрий торжествующе усмехнулся.— Итак, граждане под ельники, выдвигаемся к машине. По коридору идем скромно, тихо и без фокусов. Белов первым. Наручниками, кстати, особо хвастаться не надо. Я с барышней сзади. Если ты, — Дмитрий ткнул носком ботинка в копчик Белову, — побежишь, я всажу ей пулю в бок, а потом завалю тебя. То же самое произойдет, если вы вздумаете орать. Ясно?— Ясно, гнида, ясно, — кивнул Белов.— Тогда стройся в колонну по одному! Белов с трудом встал на ноги, покачнулся, Дмитрий толкнул его к двери.— Пошел!В коридоре народу поубавилось, ненормированный рабочий день подошел к концу. Никто не обратил внимания на странную процессию: стриженный под бандита дядька в не заправленной под ремень джинсовой рубашке странно завел руки за спину, следом идет молодой человек в светлом костюме с напряженным лицом и прижавшаяся к нему плечом девушка. Только сидевший на подоконнике в дальнем конце коридора пожилой мужчина прошептал что-то в кулак. Не торопясь, встал, на секунду нырнул в монтажную, вышел с папкой в руке. Огляделся по сторонам и пошел к выходу. Старые львы У широкого подоконника стояли двое. Оба пожилые. Из тех крепких дедков, что или бегают по ампиловским митингам и требуют посадить президента на рельсы, или со сдержанной яростью пехотинцев окапываются на огороде. Один, более плотный, был одет в классическую форму ветерана: офицерская рубашка с орденскими планками, белая кепка и спортивные штаны. Пол-лица занимали седые усы. Крепкая натруженная рука, которой сподручно и вилами и штыком поработать, опиралась на мощную клюку с медными нашлепками. Второй, по-офицерски сухопарый, в стареньком костюмчике и стоптанных сандалетах, что-то чертил пальцем на толстом слое пыли, покрывавшем подоконник.— Они обязаны прирезать участки вот здесь, у леса. Я сам получал резолюцию в райисполкоме. А нас гонят на холм.— Владислав Гаврилович, не дело это, — забасил обладатель буденновских усов. — Вы бы им сказали, там жить невозможно. Ни скважину пробурить, ни газ подвести.— Я не только говорил, я писал. От всего товарищества заявление принес. Бросили под сукно!— Но есть же решение на уровне области!— А им на него…Услышав шаги на лестнице, оба разом обернулись.Белов замер, спустившись на две ступеньки по пролету, Дмитрий с Настей еще стояли на площадке. Несколько секунд ветераны разглядывали странную троицу, потом вернулись к своим делам.— А им на него плевать, Никодим Давидович, — громко зашептал ходок по инстанциям, придвинувшись ближе к собеседнику. — Вот здесь идет дорога на Карповку. — Он провел пальцем по схеме на подоконнике. — Здесь коровник заброшенный. Почему не прирезать участки вдоль дороги? Мы же ее строили, наше товарищество. А получается, или на холм, или в болото.Дмитрий, оценив обстановку, незаметно ткнул носком ботинка Белова в ногу. Тот, с трудом удерживая равновесие из-за заведенных за спину рук, пошел вниз по лестнице.Ветераны, казалось, не обращали на них никакого внимания, полностью погрузившись в решение земельного вопроса.— Нет, Владислав Гаврилович, я считаю, это безобразие пора прекращать! заявил буденновец, едва Белов поравнялся с ними.— Пора! — согласился партнер.Следом произошло невероятное. Клюка, просвистев мимо плеча Белова, врезалась в руку Дмитрия. Настя, отброшенная от Дмитрия тычком палки, забилась в руках человека, неожиданно возникшего за ее спиной. Его рука в темной перчатке плотно зажала рот Насти. Человек в сером костюмчике ловко подхватил пистолет, выпавший из перебитой руки Дмитрия, врезал ему локтем в живот. Дмитрий уже раскрыл для крика рот, но вместо крика вышел сиплый выдох, будто лопнули мехи. Жестким тычком рукояткой пистолета в ребра Дмитрия отправили на удар буденновцу. Тот врезал от души, вдавив кулак, как поршень, ему в живот. Крякнул, взвалил, как мешок на спину, обмягшее тело и легко побежал вниз.Это было последнее, что хорошо видел Белов. После подсечки и удара по затылку, искры брызнули из глаз. Но разбиться в кровь о пол ему не дали, вовремя подстраховали, аккуратно пристроили носом к батарее.— Только не голоси, Белов! — ухо обожгло горячее дыхание. — У меня приказ тебя не трогать. Я кладу на подоконник ствол и ключ от наручников. Беги дальше и не забывай старых друзей!Белов хотел спросить «кто вы?», но рот залепили скотчем.Протопали шаги вниз по лестнице, хлопнула дверь, почти сразу же взвыл двигатель машины.Белов перевернулся на спину, сел, прижавшись спиной к батарее. Напротив спиной к стене сидела на корточках Настя. Рот, как у Белова, был залеплен скотчем. Но руки связали спереди, вернее, наскоро обмотали тем же скотчем. Белов встретился взглядом с загнанно дышащей Настей, подмигнул и показал глазами на подоконник.Дмитрия мучительно вырвало желчью. Едкая пена залепила рот, конвульсивно сжимавшийся живот пытался вытолкнуть наружу боль. В глазах все плыло от злых, жгучих слез.— Смотрите, какие мы нежные! — раздалось сверху.Носок грубого ботинка уперся в щеку, ободрав кожу, заставил повернуть голову.Сквозь влажную муть, застилавшую взгляд, Дмитрий различил лицо человека, склонившегося над ним. Бесстрастное, с холодными глазами, как два стальных шарика.— Хирург, он, часом, не помрет?— Гарантирую.Захохотали сразу несколько человек.Дмитрий зажмурился. Вокруг было темно, пахло работающим двигателем, но пол не качался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101