И вновь тишина.Максимов разгреб папки и ворох бумаг, засыпавших его до колен. Встал, кряхтя, помял плечо. Прихрамывая, подошел к двери, нащупал выключатель.В мертвенном свете ртутных ламп, вспыхнувших под потолком, комната смотрелась весьма убого.«Дешевый шик, как в публичном доме», — оценил интерьер Максимов.Мягкий ковер на поверку оказался темно-синим ковролином. Хватило его лишь на пол и половину стен. Остальные стены, не предназначенные для взглядов посетителей, были кое-как измазаны черной краской. В углу, куда отлетел после удара Максимов, сгрудились стеллажи, до потолка заваленные старыми папками.«Наверно, вся документация местного ЖЭКа за последние полвека», — решил Максимов.Угол со стеллажами стыдливо прикрывала ширма, теперь вдребезги разбитая.Максимов распахнул дверь в коридор. Охранник уже пришел в себя. Лежал, прижав руку к животу, как язвенник на процедуре, и беспомощно хлопал ртом. Увидев Максимова, он бешено выпучил глаза, но сказать ничего не смог.— Вползай, чудо. Разговор будет.Охранник замычал, как бык, и как бык же тупо рванулся вперед.Максимов уступил ему дорогу, дал влететь на полусогнутых ногах в комнату и вполсилы врезал по тугому затылку. Охранник зарылся лицом в ковролин, хрюкнул и затих.— Полежи, потом поговорим.Максимов прикрыл дверь. Подошел к столу. Обычный совдеповский конторский стол, только клеенку, протертую за долгие годы до дыр, заменили черным сукном да покрыли черным лаком бока. Лапок летучих мышей, зубов дракона и кисти висельника на столе не увидел. Старуха обходилась походным набором психиатра свеча и хрустальный шар. Для гипноза вполне хватит. Травка в свече — для особо продвинутых натур, знающих кое о чем в этой жизни не понаслышке. Карты старуха захватила с собой. Одну, правда, обронила.Максимов поднял карту. По формату гораздо больше обычных. Если судить по рубашке, полиграфия импортная, сделано для человека со вкусом и деньгами. Перевернул карту и тихо присвистнул: «Таро Бафомета! Занятно… Уверен, из всех московских гадалок не больше сотни слышали о таком, а уж гадать умеют единицы. Старая ведьма, как оказывается, была не дешевой шарлатанкой, а просто профессором черной магии!»Он обошел стол, осмотрел стену. Эти двое появились из-за спины старухи, но так, что сидевший вполоборота к ней Максимов ничего не заметил. Примерно там, где могла находиться дверь, в стене торчал нож. Максимов мысленно себя похвалил. Шансов попасть было не так уж много, но если бы человек не успел прикрыть дверь, нож торчал бы сейчас из его груди.Стык между двумя полосам ковролина не мог бросаться в глаза только в полумраке. Сейчас в зазоре между ними даже отчетливо виднелась металлическая полоска — явно щеколда, запирающая потайную дверь изнутри. Максимов оглянулся. Охранник засучил ногами по полу, но бестолково, как щенок во сне.Максимов вырвал из стены нож, внимательно осмотрел клинок. Качественная работа. И сам нож не заурядное пикало, а настоящий темпо. Нож для фаната самурайства.Прицелился и всадил клинок точно в зазор, туда, где поблескивала щеколда. Хрустнуло, и дверь беззвучно поплыла в сторону.«Даже не напрягайся, их там нет. У одного перебита рука. Сидеть в засаде с полоумной бабкой и раненым второй не станет. Трюк старый — хлопнуть дверью, но не уйти. Дурак инстинктивно рванет следом и в темноте нарвется на нож. Все правильно, темнота и инстинкт преследования… Но ждать он не мог».Он вернулся к столу, зажег свечу, поднял над головой и шагнул в темный проем.Блики заплясали на шершавых бетонных стенах. Коридорчик был узкий — двоим не развернуться. Максимов прислушался. Откуда-то из темноты доносились приглушенные звуки улицы.Через пять шагов в стене открылась ниша. Он просунул руку. Свеча осветила маленькую комнату. Топчан, столик, разбитое кресло. Никого.Дальше коридорчик делал поворот и круто уходил вверх. Перед первой ступенькой его и поджидал сюрприз. Максимов хмыкнул, когда в круге света отчетливо вспыхнула тонкая струна. Присел, осмотрел конструкцию ловушки. Поднял глаза вверх, к двери. Подарок должен был прилететь оттуда.Поднял камешек, отступил на пару шагов. Обычная растяжка, но ни гранаты, ни газовой шашки он не ждал. Мальчики, умеющие в темноте работать японским ножом, до такого примитива не опускаются.Бросил камень и отпрянул назад. Звука спущенной тетивы не услышал, стрела, дико взвыв, срикошетила от пола и ушла в темноту, едва не зацепив плечо.— Класс! — покачал головой Максимов. Развернулся и пошел к комнатке. Несколько часов в клетушке без окон, в полной тишине, под мерный перестук капель, срывающихся с идущих под потолком труб, — испытание не для слабонервных. Максимов осветил стол и стену перед ним и понял, что тишина у ребят была относительной, а развлечений хватало. Аппаратуру унести, естественно не успели. Но кассеты в видеомагнитофоне не было.Он вернулся в комнату, аккуратно закрыл дверь.Охранник все еще лежал на полу — судя по хриплому дыханию, нокаут перешел в сон.Максимов присел рядом с ним, шлепнул по вялой щеке:— Просыпайся, браток, разговор есть.Через десять минут он сел в машину. Конвой встревоженно завозился на заднем сиденье, просунул морду ему под локоть и фыркнул.— Знаю, псина. — Разрез на рубашке потемнел от запекшейся крови. Надеюсь, ребятки не додумались смазать клинок чем-то особо мерзким.Максимов достал из бардачка аптечку. Обработал рану, залепил пластырем.Конвой недовольно заурчал, когда кабину наполнил запах антисептика.— Потерпишь, — сказал Максимов то ли себе, то ли псу. Поймал в зеркальце взгляд янтарных глаз Конвоя, подмигнул. — Поехали домой. Дальше действуем порознь. Ты сторожишь квартиру, а я-по бабам. Глава шестая. СТРИПТИЗ В НЕУРОЧНЫЙ ЧАС Дикая Охота Клуб «Казанова» был последним заведением на свете, порог которого не побрезговал бы переступить великий итальянец. Масон, агент монархов и тайный стукач инквизиции Джаккомо Казанова, в чью честь назвали это убожество, умер в счастливое время, когда разврат был элегантен, порок куртуазен, а грех почитаем. Иными словами, он умер вовремя. А на нашу долю выпала Великая русская сексуальная революция, отягощенная неуклонным обнищанием масс.Максимов, как всякий самодостаточный — человек, общественных мест чурался. Отдавать там некому и брать не у кого. Если бы не крайняя необходимость, ноги бы его в «Казанове» не было. Адрес клуба добровольно-принудительно сдал охранник. Как жизнь связала стриптиз-клуб с центром здоровья, где с успехом врачевали все — от астральных лярв до твердого шанкра, и предстояло сейчас выяснить. Особенно интересовало, куда уходила информация, выболтанная под гипнозом доверчивыми клиентами магини в третьем поколении.Максимов проехал немного вперед, оставлять машину на платной стоянке клуба не хотелось. Вернулся пешком и вбежал по ступенькам под шатер из разноцветных лампочек, вовсю мигавших, несмотря на неурочный час. До времени, когда принято предаваться разврату, оставалось еще минимум десять часов.Двери распахнулись сами. В бордовом полумраке холла его встретила белозубая улыбка. Негр, наряженный в черный китель, в фуражке с золотым околышем на курчавой голове, улыбался так искренне, словно минуту назад узнал, что его далекая родина очередной раз обрела независимость.«В Африке сейчас, наверно, ни души, — подумал Максимов, вежливым кивком отвечая на поклон негра. — Все иммигрировали в Россию».Дальше по коридору ждала еще одна примета наших дней — арка металлоискателя с обязательным квадратномордым охранником при ней. От того, что сейчас отдыхал на полу в центре здоровья, его отличал только костюм. На местном он был не спортивный, а «от Кардена», но, впрочем, скроенный там же — в Китае.Охранник скользнул взглядом по Максимову, пытаясь подогнать новичка под известные категории посетителей. Полное отсутствие «голды» не позволяло причислить к «братве», одет явно не в комсомольско-банковском стиле — значит, не из высокооплачиваемых шестерок, сто процентов — не из голубо-розовой богемы, а то, что нет по бокам двух Шварценеггеров, — явный признак того, что клиент к финансово-политической элите отношения не имеет. Последней надеждой мог бы стать прямоугольник, оттопыривающий нагрудный карман. Специально для этого Максимов оставил куртку в машине, теперь любой легко мог убедиться, что в карманах рубашки и светлых брюк служебного удостоверения не было. «Фраер залетный, — очевидно, сделал вывод охранник. — Чем быстрее уйдет, тем лучше».Максимов прошел сквозь арку, аппаратура не среагировала на стилет из металлокерамики, спрятанный в ножнах на правой лодыжке, после легкой разминки в центре здоровья Максимов решил прихватить с собой хоть какое-то оружие. Вежливо кивнул белобрысому охраннику. Тот изобразил на лице улыбку.«Вольно!» — мысленно скомандовал ему Максимов и поднялся вверх по ступенькам в полутемный зал.Подиум с вертикальной штангой пустовал. Из динамиков медленно вытекала саксофоновая патока. Зал был почти пуст. Только в углу гомонила компания.— Что желаете? — раздалось за плечом.— Для начала — сесть, — ответил Максимов, не оглядываясь. Голос у спросившего был слишком угодлив, чтобы ошибиться.— Прошу за мной.Мэтр провел Максимова через лабиринт полукруглых диванов. Подвел к крайнему у стены.— Здесь будет удобно?— Прекрасно. — Максимов сел.Мэтр сразу же включил на столе светильник под маленьким абажуром. В круг мягкого света на столе легла папка в черном переплете.— К сожалению, программа начинается вечером, — профессиональной скороговоркой затараторил мэтр. — Но вы можете заказать что-нибудь из специального меню. — Он сам раскрыл папку, перелистнул несколько страниц, запаянных в пластик. — Извольте полюбопытствовать.В специальном меню значилось: просто танец, экзотический танец, парный танец, танец на столе, танец между ног клиента и какой-то танец с облизыванием.— Облизывать до или после? — уточнил Максимов.— Простите? — склонился в полупоклоне мэтр.— Это я так, — улыбнулся Максимов.— Возможно, вас заинтересует обслуживание в VIP-кабинете?— Скорее вечером. — Максимов перелистнул страницы. — А сейчас принесите салат— авокадо, тосты, апельсиновый сок. Кофе по-турецки. — Прислушался к себе, боль в ушибленном плече притупилась, но все еще давала о себе знать. — И коньяк, — добавил он.— Простите, какой?— Что порекомендуете? — «Сводник из мужика никакой, пусть хоть халдеем поработает», — подумал Максимов, ощущая на себе липкий взгляд мэтра. И этот его прощупывал, как рентгеном, пытаясь сообразить — кто такой.— Французский, естественно. — Мэтр решил позаботиться о выручке заведения.«Дагестанского розлива», — мысленно добавил Максимов. Подчеркнул пальцем третью строчку в карте спиртных напитков. Передал папку мэтру.Тот прогнулся, как посол на церемонии вручения верительных грамот. Если не смотреть на плутоватую морду тихого алкоголика, то в неярком свете вполне бы за посла сошел.— Девочка принесет заказ через минуту.— И вот еще что, — остановил его Максимов. Придвинул к себе пепельницу, чиркнул зажигалкой. — Если Соболь здесь, передай, что у меня к нему разговор.Рентгеновская пушка в глазах мэтра выдала такой залп, что Максимову стоило изрядных усилий сохранить безмятежное выражение лица.— Хорошо, — процедил мэтр. И вихляющей походкой двинулся по лабиринту зала.«Время пошло», — скомандовал себе Максимов. Со стороны могло показаться, что ничего не произошло. Но с этой секунды он стал ждать, как ждет затаившаяся в чаще большая кошка — ягуар.Девочка с усталым лицом принесла заказ. В зал вошли четыре сына гор, одуревшие от жары и изобилия женщин в мини-юбках. Расположились в центре зала, стали шумно организовывать застолье. «Апельсины продали, можно танцы заказывать. Лезгинку с раздеванием», — вздохнул Максимов и больше на них внимания не обращал.Его интересовала компания крепких ребят, совещавшаяся в дальнем углу зала. Из— за полумрака и расстояния лиц разглядеть не удавалось. Но что в углу кипит подпольная жизнь, Максимов был уверен. Поблескивали браслеты на азартно жестикулирующих руках, пиликали мобильные, подлетал и так же быстро исчезал посыльный из бывших спортсменов.Охранник экстрасенсов не соврал, штаб группировки Соболя заседал именно здесь. Само собой разумеется, начштаба на военном совете присутствовал обязательно. Но пока себя никак не проявлял. Максимов и не рассчитывал, что Соболь сломя голову бросится к нему в объятья. Ход он сделал, теперь оставалось ждать.Слева хлопнула пробка. Максимов покосился на троицу, расположившуюся через два дивана от него. До этого они внимания к себе не привлекали. Сейчас единственная девица взвизгнула, подставив бокал под шипящую струю шампанского. Ее спутники относились к той странной категории молодых бизнесменов, что умудряются делать деньги, не появляясь в офисе. И считают хорошим тоном не обременять налоговую инспекцию ежегодными декларациями.Максимов невольно прислушался к их разговору.— Саша, ну о чем ты говоришь! Это страна никому не уперлась. Надо опять закрыть границы и сделать ее всемирной резервацией дураков. А первое апреля объявить национальным праздником.— Давно пора уж, вашу мать, умом Россию понимать, — подколол цитатой второй.— Ага! Если совсем крыша улетит, тогда поймешь. Слушай прикол. В Парке культуры «тарзанку» видел? Народ сто пятьдесят рублей платит, чтобы вниз головой сигануть.— Ну и что? Я сам прыгал.— Ой, а меня подбивали, но я такая трусиха! — встряла девица.— Не о тебе речь, — обрубил первый, подлив ей шампанское в бокал. — Слушай дальше. Побазарил с пацанами, которые там работают. Говорю, на бабках сидите, а на пиво не хватает. Короче, продал им бесплатно идею.— Пьяный был, что ли?— Не, настроение просто хорошее было. Объяснил, что просто так народ прыгать не заманишь. Нужна халява. Это в нормальных странах прибыль — двигатель экономики, а в этой стране — халява. И не надо изучать Джеффри Сакса, чтобы до этого додуматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101