И хочется ему этого потому, что он прекрасно знает: если мы найдем ниточку к тому подонку, который убил вашу дочь, то, скорее всего, мы его найдем в буше, на берегах Замбези.
Глория снова взглянула на Кризи. Он просто кивнул ей в ответ.
* * *
«Гольфстрим IV» вылетел из Брюсселя на следующий день в девять часов утра.
Глава 10
Люси нашла документы через четыре дня.
Все это время она не переставала поражаться объему работы, проведенной ее отцом, высочайшей оценкой его деятельности коллегами и его широкими международными связями. Он был не только выпускником медицинского института Гая в Лондоне, но также получил ученую степень в университете Джона Гопкинса в Америке. Тем не менее специализировался он в области китайской медицины, изучал ее соотношение и возможное влияние – как в прошлом, так и в будущем – на современную западную медицину. Полки в его библиотеке были от пола до потолка забиты книгами и древними манускриптами, а лаборатория заставлена самыми разными сосудами и ящиками со всевозможными растениями, травами, притирками, настойками и примочками, приготовленными из органов разных животных. Все эти средства применялись в китайской медицине. В бесчисленных папках хранилась объемная переписка с лучшими специалистами стран Запада и Востока.
Колин Чапмэн приезжал к Люси каждый вечер, они ужинали на скорую руку, а потом он помогал ей разбираться в записях отца. Он сосредоточил внимание на переписке ее отца с профессорами и врачами Китая, а Люси тем временем разбирала корреспонденцию на английском языке.
В первый вечер она внимательно смотрела на него через большой обеденный стол. На Чапмэне были очки в толстой роговой оправе, которые, как ей показалось, очень ему шли. Она заметила:
– Дурацкая какая-то ситуация. Я – китаянка, разбираюсь в бумагах на английском языке, а вы – иностранец, читаете китайские документы.
Он серьезно ответил:
– Люси, ваш отец был очень образованным человеком, гораздо более знающим, чем я думал раньше. Он вел когда-нибудь медицинскую практику?
– Нет, только в самых крайних случаях. Вскоре после того как он окончил аспирантуру в университете Джона Гопкинса, его отец умер и оставил ему большое состояние. Его страстью всегда была исследовательская работа, и наследство моего деда освободило отца от необходимости зарабатывать на жизнь врачебной практикой. Он вернулся в Гонконг, купил этот дом и устроил здесь лабораторию, библиотеку и кабинет. Он сделал много важных открытий и, как вы знаете, написал несколько книг. Отец был счастлив и в работе, и в жизни. Позже он очень увлекся генной инженерией – он увидел в ее достижениях возможность научно обосновать многие методы лечения, которые китайская медицина применяет уже несколько тысячелетий. – Она указала рукой на картотечный ящик, стоявший на углу письменного стола. – Отец как раз работал над книгой, посвященной этим вопросам, когда его убили. Теперь я считаю своим долгом сделать так, чтобы все, что он оставил, попало именно к тем людям, которые смогли бы продолжить его изыскания.
Чапмэн продолжил работу с документами. Люси взяла следующую объемную папку с бумагами. Рукой отца на ней было написано: «Рог носорога», а дальше шли обозначения на китайском языке. Документов в папке было много. Она листала их уже полчаса, как вдруг подняла голову и сказала:
– Колин, мне кажется, я нашла то, что нам надо.
* * *
Еще через полчаса Колин подтвердил:
– Да, здесь явно прослеживается связь.
Они сидели рядом. Слегка подавшись вперед, англичанин громко говорил, как бы сам с собой:
– Китайцы с древних времен верили, что рог носорога усиливает мужскую потенцию. Порошок из него всегда стоил баснословно дорого, но дряхлые китайские богачи все равно его покупали, стремясь удовлетворить своих молодых наложниц. Теперь, когда почти всех носорогов истребили браконьеры, этот порошок стал самым дорогим веществом в мире. Рог носорога используют еще и в Йемене – им отделывают рукоятки кинжалов, однако самый крупный его рынок в мире находится здесь – в Гонконге и на Тайване. И рынок этот целиком контролирует одна из «Триад», а именно – 14-К.
Колин вынул из папки письмо. Оно было написано по-английски и датировано прошлым месяцем. Он стал читать вслух:
– «Дорогой Клифф, у меня есть для вас поистине потрясающие новости, и поскольку вы играете столь важную роль в деле реализации моего проекта, спешу вам их сообщить. Четыре месяца назад вы помогли мне раздобыть пятьдесят граммов рога черного носорога. Я отложил все остальные проекты, над которыми работал, и сосредоточил все внимание на этом. Эксперименты мои завершились успехом сегодня в два часа ночи, когда я открыл, что это вещество в действительности снижает потенцию, а также содержит в себе канцерогенный элемент гетромиглотен. Сначала я совершенно не мог понять, откуда он там взялся, но потом мне пришло в голову, что, возможно, он попадает в ткани волосков рога из каких-то трав или растений, которыми питаются носороги. Конечно, этот элемент может содержаться и в минералах, растворяющихся в воде, которую носороги пьют, или в земле, на которой они живут.
Уверен, что открытие мое может иметь далеко идущие последствия. Сообщая вам это, я держу перед глазами ваше письмо от двадцать шестого, в котором вы сообщаете, что битва с браконьерами практически проиграна и даже программа усыпления черных носорогов с последующим спиливанием их рога оказалась пустой затеей, поскольку браконьеры их все равно убивают, чтобы больше не тратить времени на преследование уже бесполезных для них животных. Так вот, я хочу подчеркнуть, что если мои соотечественники узнают о том, что, вдохнув мельчайшую частичку рога черного носорога, они не только существенно снизят свою мужскую силу, но и резко увеличат угрозу заражения раком, тогда спрос на это вещество незамедлительно упадет. Очевидно, что проведение разъяснительной кампании в средствах массовой информации потребует весьма значительных средств, но я уверен, что они поступят от всемирных организаций по защите животных и, возможно, от некоторых заинтересованных правительств. Тем не менее следующим моим шагом будет более глубокая разработка данной темы и подготовка академической статьи для журнала «Природа». Отдельные выдержки из нее можно будет использовать в других газетах и журналах в качестве одного из элементов нашей кампании.
Однако все это, как вы понимаете, потребует времени. Чтобы все сделать как следует, потребуется месяцев шесть, а то и год. Тем не менее из вашего письма я понял, что у черного носорога остается в запасе совсем немного времени. Поэтому я продумал, что надо сделать для незамедлительного прекращения торговли этим зельем. Я созвонился с одним моим английским другом, недавно ушедшим в отставку из гонконгской полиции, и навел справки о том, какая именно из банд «Триад» контролирует эту торговлю. Он скоро связался с тем отделом, который непосредственно занимается борьбой с «Триадами», и ему сказали, что это, несомненно, 14-К – самая крупная и опасная банда, имеющая широкую сеть связей по всему миру. Ее возглавляет человек по имени Томми Мо Лау Вон.
Я намерен связаться с этим Томми Мо, проинформировать его о результатах моих открытий и предупредить, что если он и впредь будет заниматься такого рода сделками, то в самом скором времени в средствах массовой информации будет развязана кампания, знакомящая широкую общественность с результатами моих изысканий. Как любой другой проницательный китайский делец, Томми Мо поймет, что порошок из рога носорога скоро не будет ничего стоить. Он тогда сразу же распродаст свои запасы и не будет их больше пополнять. В том случае, если мой план сработает, надобность в проведении дорогостоящей кампании отпадет, а деньги, которые были бы на нее затрачены, пойдут на другие нужды. Если смогу получить какие-то результаты, тут же вас извещу. Еще раз благодарю вас за серьезную помощь. С самыми теплыми пожеланиями, Куок Линь Фон».
Чапмэн повернулся к Люси и сказал:
– Боюсь, что, как и большинство людей науки, ваш отец имел весьма наивные представления о реальной жизни.
Она кивнула.
– Думаю, он был… Он, видимо, все-таки связался с Томми Мо, который распорядился его убить и спрятать концы в воду. – Люси покачала головой и сказала: – Страшно подумать, что вся моя семья была убита из-за рога какого-то животного.
– Дело не так просто, как вы полагаете, – ответил Чапмэн. – Действительно, грамм порошка из рога носорога стоит безумных денег, но достать его очень непросто хотя бы потому, что этих носорогов осталось совсем мало. Оборот от этой торговли по сравнению с общими доходами 14-К невелик… Вы должны понять ход мысли «Триад». Ваш отец угрожал Томми Мо. Уже этого одного было вполне достаточно, чтобы убить его вместе с вашей матерью и братом. Причем Томми Мо сделал это так, чтобы все члены 14-К знали, что именно он распорядился убить вашего отца… Это их стиль. – Он снова вернулся к письму и прочитал имя и адрес получателя: Клифф Коппен, Министерство природных ресурсов и туризма, Хараре, Зимбабве. – Потом задумчиво сказал: – Ответа на это письмо среди документов нет… а это странно, поскольку, учитывая важность сообщения в письме вашего отца, ответ на него должен был бы быть обязательно.
– Так что же нам теперь делать?
Англичанин посмотрел на часы.
– Узнать, кто именно увольнялся в последнее время из полиции, будет нетрудно. Если ваш отец связывался по телефону с кем-то из сотрудников моего отдела, разговор этот должен был быть зафиксирован. – Чапмэн коснулся папки с документами. – Когда ваш отец послал письмо Коппену, меня в колонии не было. – Он посмотрел на часы. – У нас с Зимбабве разница во времени составляет часов шесть-семь. Я позвоню с работы в их Министерство природных ресурсов и туризма и выясню, где сейчас находится этот Клифф Коппен, а потом попытаюсь получить номер его факса или телефона. Интересно, почему он не прислал ответ на письмо вашего отца… если, конечно, он не связывался с ним по телефону.
– Но чем же вам поможет этот Коппен?
– Пока не знаю, но мы должны использовать каждую ниточку.
Он снял трубку, набрал номер и дал своим подчиненным ряд поручений.
– Они скоро мне сюда перезвонят… А что вы собираетесь делать с этим домом? Продадите его? Он, должно быть, стоит целое состояние.
В ее мимолетной улыбке не было радости.
– Да, дом будет продан, но он заложен и перезаложен. В отличие от деда мой отец совершенно не умел распоряжаться деньгами… Он не играл в азартные игры, не спекулировал ценными бумагами и вообще не занимался никакими махинациями. Он дал нам с братом неплохое образование, но после всех расходов на его работу и оборудование лаборатории денег осталось совсем немного, если вообще что-нибудь осталось.
– И что же вы собираетесь теперь делать?
– У меня трехмесячная отсрочка по платежам. А когда дом будет продан, я, скорее всего, перееду в квартиру и буду жить в ней вместе с одной стюардессой. – Заметив на его лице выражение озабоченности, она сказала: – Вы неплохо разбираетесь в делах «Триад», Колин, но совсем не знаете меня. Я вовсе не собираюсь выметаться из города из-за этих подонков из «Триад» – ни из-за Томми Мо, ни из-за кого бы то ни было другого.
В течение следующих пяти минут Колин пытался убедить Люси покинуть Гонконг, пугая ее всевозможными опасностями. Он все еще безуспешно настаивал на своем, когда раздался звонок. Люси подошла к телефону, выслушала, что ей сказали, и передала трубку Чапмэну.
Он внимательно слушал, лишь изредка задавая односложные вопросы, потом повесил трубку.
– Если предположить, что письмо отсюда до Зимбабве идет около недели, то примерно в то время, когда Клифф Коппен получил сообщение вашего отца, его застрелили вместе с его американской подругой на берегу Замбези. Полиция Зимбабве выслала мне по факсу полный отчет об этом преступлении.
– Смерть Коппена, конечно, могла быть простым совпадением… В конце концов, и в Африке может быть небезопасно.
Англичанин передернул плечами.
– Точно так же опасно может быть в Нью-Йорке, Рио или в любой маленькой деревушке, затерянной на краю света. Когда речь заходит о «Триадах», я не верю ни в какие совпадения.
Глава 11
«Гольфстрим IV» был оборудован спутниковой связью. Первым ею воспользовался Макси Макдональд. Когда они пролетали над Альпами, он говорил со своим двоюродным братом, жившим в семидесяти милях от Булавайо – второго по величине города Зимбабве. Беседа шла на языке, который Глории был совершенно непонятен.
Она взглянула на Кризи через стол и спросила:
– Что это за язык?
– Ндебеле, – ответил Кризи. – Это язык матабеле – основного племени этой части страны.
– Вы его понимаете?
– Немного. А Макси с братом говорят на нем действительно прекрасно.
– А почему они не говорят по-английски? Вы что, хотите от меня что-то скрыть?
Кризи сделал над собой усилие, чтобы не раздражаться.
– Мы ничего от вас не скрывали, миссис Мэннерз, ни в начале нашего путешествия, ни теперь. Мы просто не знаем, насколько безопасна эта спутниковая связь. Макси ведет разговор об оружии. Мы не хотим, чтобы нас кто-то подслушивал.
– О каком еще оружии?
– Вы же понимаете, что мы с Макси не собираемся идти в буш искать убийц вашей дочери с голыми руками. Нам нужны винтовки и пистолеты. Мы оставим Майкла на несколько дней в Хараре, чтобы он там разузнал, как обстоят дела. Он это умеет, а его там никто не знает. Поймите, что хотя это и большая страна, там и в городах все мыслят по-деревенски, особенно белые. Так вот, Майкла мы оставляем в Хараре, а сами летим в Булавайо, проводим там день, а потом вылетаем к водопаду Виктория – там ближайший от места убийства крупный населенный пункт. Есть даже несколько неплохих гостиниц. Пока мы с Макси будем бродить по бушу, вы там поживете.
– Что именно вы собираетесь там искать?
– Ничего определенного. Все следы убийцы или убийц утрачены.
– Так зачем же тогда вы идете в буш?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35