– Скорее всего, он приходит сюда из Бинги, и уж наверняка это белый человек. Этот африканец знает больше, чем говорит. Они вообще люди очень осторожные. Если этот белый охотится в здешних местах на леопардов и гепардов много лет, они обязательно должны были его видеть. Только белые курят дорогие сигареты.
– Нажми на него, – сказал Кризи.
Макси снова спросил старшего брата:
– Ты видел этого человека?
– Поищи его за Бингой, – ответил африканец. – Но не очень далеко – километров пять.
Макси перевел, потом добавил:
– Постоянно в Бинге живет совсем немного белых – несколько миссионеров, ребята из американского «Корпуса мира» и врачи местной больницы. В пяти километрах за Бингой есть дорогие коттеджи. Они принадлежат богатым белым из Булавайо. Там живут еще две-три белые семьи, которые разводят крокодилов и имеют лицензию на ловлю рыбы… Среди них мы и найдем того, кто нам нужен.
– Сколько туда добираться? – спросил Кризи.
– Два дневных перехода.
Младший брат передал Кризи мех с сивухой. Он сделал еще глоток, подумав, что вкус ее весьма специфический, и по кругу передал мех Макси. Кризи сказал:
– Значит, завтра на заре мы выходим.
Глава 20
– Меня зовут Н'Куку Лову, но ты можешь меня называть просто Понедельником.
Майкл не мог скрыть удивления. Седой африканец объяснил:
– По законам белого человека, каждый черный ребенок, родившийся в Родезии, кроме своего племенного имени должен иметь легко произносимое по-английски христианское имя, чтобы получить свидетельство о рождении. Я родился в далекой провинции Бинга шестьдесят лет назад, и у чиновника, который регистрировал мое рождение, воображение было небогатое. В тот день был понедельник, наверное поэтому он так меня и назвал – Понедельник.
Майкл улыбнулся.
– Это имя так же хорошо, как и всякое другое… И кроме того, его уж точно не забудешь.
Они сидели в элегантном офисе на пятнадцатом этаже современного здания в центре Хараре. Майкл был в шортах, рубашке с коротким рукавом и шлепанцах на босу ногу. Он слегка ежился от прохладного воздуха кондиционера. На хозяине офиса был дорогой серый костюм с голубой рубашкой и кремовым галстуком.
Африканец откинулся в кресле и сквозь огромное окно – от пола до потолка – рассматривал панораму Хараре. Потом он медленно перевел взгляд на Майкла и сказал:
– Я попросил тебя сюда зайти, чтобы выразить свою благодарность за спасение моего избалованного сына по меньшей мере от зверского избиения, а может быть, и от смерти. За многое я могу им гордиться, но очень уж он падок на женщин. Надеюсь, события прошлой ночи его хоть чему-то научат.
– Не исключено, – согласился Майкл. – Три года назад я тоже оказался в такой ситуации, а может, и похуже… Меня, как и вашего сына, тоже заманила женщина. Мне тогда это послужило хорошим уроком. Но, Понедельник, на самом деле вы должны благодарить не столько меня, сколько Шави.
– Это я уже сделал.
Африканец погрузился в раздумье. Когда пару минут назад Майкл вошел в офис, его собеседник нажал кнопку переговорного устройства и сказал секретарше, чтобы его не беспокоили. Поскольку Понедельник, очевидно, был человеком занятым, Майкл предположил, что он ограничится выражением благодарности и Майкл сможет уйти. Но когда он встал с кресла, африканец поднял руку.
– Сначала я хотел пригласить тебя к нам домой, чтобы жена тоже могла поблагодарить тебя, но потом решил, что это не лучший вариант. Надо тебе признаться, что этот офис не мой. Мой на последнем этаже… Вообще-то мне принадлежит все это здание… Но для нашей встречи я попросил своего друга одолжить мне его кабинет.
Теперь Майкл расположился в кресле поудобнее. Африканец широко улыбнулся и указал на шкафчик в углу комнаты.
– Я-то знаю, что бар у моего друга всегда полный. Тебе что налить?
Был конец дня. Майкл на секунду задумался.
– Джин с тоником был бы в самый раз.
Африканец взглянул на часы, усмехнулся и сказал:
– Я выпью с тобой то же самое. Только если ты когда-нибудь встретишься с моей женой, ни за что не говори ей, что я пил до захода солнца.
Когда Майкл сделал первый глоток, негр взглянул на него поверх очков и сказал:
– Они хотят тебя убить.
Майкл опустил стакан и спокойно спросил:
– Из-за того, что случилось этой ночью?
Африканец покачал головой.
– Нет, конечно. Те, кого ты избил, просто глупые, мелкие сошки, и ты на них такого страху нагнал, что они к тебе и близко не сунутся. А те, кто хочет тебя убить, это большие люди с широким кругозором и большой властью.
– Кто они такие?
Задумчивые глаза его собеседника снова сосредоточились на панораме города. Майкл терпеливо ждал, пока он примет решение. Понедельник Н'Куку стал рассказывать ему о своей жизни. Вырос он в долине Замбези, образование получил в школе миссионеров. И школа его, и деревня были перенесены на новое место, когда построили могучую плотину Кариба и образовалось озеро, носившее то же название. Когда он еще был ребенком, ему удалось получить работу на ферме у белого. Платили ему там ровно столько, чтобы не умереть с голода. Фермер был жесток с ним, и потому Понедельник Н'Куку с малых лет возненавидел белых.
Но однажды этот белый фермер продал свою землю другому белому фермеру. С того времени для Понедельника наступила другая жизнь. Его новый хозяин был совершенно другим человеком. Он был добр к своим черным работникам, они отвечали ему взаимностью, и хозяйство стало процветать. При каждой ферме был небольшой поселок, в жалких лачугах жили трудившиеся на ее земле люди. Новый хозяин потратил часть своей прибыли на то, чтобы улучшить положение своих работников – провел туда водопровод и электричество. Каждый месяц их осматривал врач. Жена хозяина организовала детский сад, где негритянских детишек начали учить азам школьной премудрости.
Когда она обнаружила, что Понедельник Н'Куку уже имеет начальное образование, его, несмотря на двадцать лет – сняли с полевых работ и поставили учить детей и руководить начальной школой. Новый хозяин и его жена уговаривали соседних белых фермеров присылать в школу детей своих работников, и понемногу школа разрослась. Понедельника Н'Куку послали учиться в Булавайо на настоящего учителя. Через четыре года он вернулся, но провел в школе только два года.
Жена хозяина признала его незаурядный ум и как-то вечером просто сказала ему, чтобы он ехал в Булавайо и встретился там с человеком по имени Джон Эллиот – ему принадлежала фирма, производившая и продававшая изгороди. Джон Эллиот дал ему должность самого младшего клерка. Двадцать лет Понедельник Н'Куку очень много работал и дослужился до поста заведующего отделом сбыта всей фирмы. Он женился, завел троих детей, построил небольшой домик в негритянском предместье Булавайо.
Майкл терпеливо слушал рассказ африканца о том, какие беды обрушились на них после провозглашения декларации Яна Смита о независимости от Англии и последовавшей за этим войны. Хозяин фабрики решил ее продать и перебраться в Южную Африку. С новыми владельцами предприятия Понедельник Н'Куку общего языка не нашел. К тому времени он скопил немного денег, поэтому решил уволиться.
Он переехал в Хараре, который тогда назывался еще Солсбери, и открыл там свое небольшое дело: продавал оборудование фермерам – как черным, так и белым. Дело его процветало, и когда война за обретение чернокожей частью населения независимости стала разрастаться, Понедельник Н'Куку проявил немалую проницательность и стал помогать деньгами тем, кто позже вышел из нее победителем. Он был по достоинству вознагражден – через пять лет правления черного правительства стал одним из наиболее преуспевающих негритянских бизнесменов страны с немалыми связями как в правительстве, так и вне его.
Закончил он свой рассказ словами:
– Всю свою жизнь я свято выполнял одно непреложное правило – всегда платил долги. Это хорошее правило, и я собираюсь ему следовать впредь. Так что теперь мне нужно с тобой рассчитаться, но при этом никого не скомпрометировать. Я, конечно, как и все здесь, знаю, что сюда привело и тебя, и твоего отца, и его друга из бывших «Скаутов Селоуза» – Макдональда, и американскую мамашу – миссис Мэннерз, которая за всех вас платит. Я в курсе всей этой истории потому, что мы здесь живем, как в деревне, а я нахожусь в самом ее центре. – Он улыбнулся. – Вот мы сидим в роскоши на западный манер, с кондиционерами, а старые военные барабаны здешних племен еще не смолкли. Вы – белые люди, вы их не слышите. Но мне барабаны эти говорят, что очень скоро какие-то люди попытаются убить и тебя, и всех, кто с тобой приехал.
– Что это за люди? – спросил Майкл.
– В Хараре много преступников. Очень много. И крупных, и мелких. Среди крупных есть одна банда, занимающаяся заказными убийствами. – Он снова слегка улыбнулся. – Думаю, их тоже можно было бы назвать наемниками. Многие из них участвовали в войне, но в мирной жизни свое место не нашли. Руководит ими человек, которого я хорошо знаю. Всем он известен как бизнесмен, но на самом деле это только прикрытие. У него, конечно, есть крыша среди политиков, но и у меня она не слабее. Сегодня рано утром его банду наняли убить миссис Глорию Мэннерз, тебя, твоего отца и Макдональда. – Он опять усмехнулся. – Найти твоего отца и этого скаута Селоуза будет трудно, потому что они ушли в буш и там не пропадут. После вчерашней ночи я понял, что и ты легко им в руки не дашься. – А вот миссис Мэннерз в гостинице «Азамбези» очень уязвима… Мне известно, что двое членов банды сразу после обеда вылетели в Булавайо. А оттуда до водопада Виктория всего четыре часа на машине. Уверен, что сегодня же ночью они попытаются напасть на миссис Мэннерз.
Он замолчал, наблюдая за выражением лица Майкла так пристально, что, казалось видел, как работают его мозги. Потом Понедельник Н'Куку сказал:
– А еще мне барабаны настучали, что комиссар Джон Ндлову сотрудничает с миссис Мэннерз и ее людьми потому, что на него надавил кто-то из американского правительства. Но он честный человек и хороший полицейский. – Понедельник указал на стоявший на столе телефонный аппарат. – Этот телефон не прослушивается. Думается, тебе надо сейчас же позвонить Джону Ндлову и попросить его обеспечить миссис Мэннерз защиту.
Майкл покачал головой. Потом спросил:
– Кто нанял эту банду убийц и почему?
Понедельник Н'Куку слегка наклонился и очень спокойно сказал:
– Один человек из Бинги, из тех мест, откуда я родом. Белый человек, которого зовут Рольф Бекер. Его отец много лет назад приехал из Южной Африки, устроился здесь и вскоре умер в долине Замбези. Он как раз и был моим первым хозяином, который часто меня бил просто ради удовольствия. Я ненавидел его отца, а сейчас ненавижу самого Рольфа Бекера и его сына Карла, который думает, что хорошо знает буш. Вчера утром он ушел из своего дома в Бинге и направился в буш. – Африканец снова указал на телефон. – Позвонил бы ты лучше сейчас же комиссару Джону Ндлову.
– Почему Бекер нанял эту банду убийц?
Негр пожал плечами.
– Доказательств того, что Бекер организовал убийство дочери миссис Мэннерз и ее приятеля Коппена, нет. Но сейчас он нанял людей убить вас всех. А это косвенная улика, указывающая на то, что первые убийства – его рук дело. А теперь звони Джону Ндлову.
Майкл снова покачал головой и сказал:
– Если я позвоню Джону Ндлову, он спросит меня, откуда я все это знаю. Он обязательно захочет со мной поговорить, и не исключено, задержит меня именно тогда, когда мне надо будет быстро действовать.
– Что верно, то верно. – Понедельник нахмурился. – Что же ты собираешься делать?
– Хочу попросить вас об одолжении, – ответил Майкл. – Попробуйте организовать Джону Ндлову анонимный звонок от кого-нибудь, кто говорит на шона. Тогда уж он наверняка усилит охрану миссис Мэннерз.
С минуту африканец раздумывал.
– Ты прав. Тогда «Азамбези лодж» будет просто наводнена полицейскими. Я уверен, что Ндлову уже распорядился не спускать с нее глаз, а после этого звонка он удвоит или утроит число охранников. А у тебя какие планы?
Майкл думал. Он пытался представить, чтобы на его месте стал делать Кризи. Перебирал в уме все варианты. Можно вылететь к водопаду Виктория и ждать там, пока Макси и Кризи не вернутся из буша. Можно встретиться с Джоном Ндлову и передать ему слова Понедельника, не раскрывая источник информации. Тогда Ндлову наверняка допросит Бекеров, но, вероятно, доказательств все равно не будет. Майкл еще раз прокрутил в голове все известные ему обстоятельства. Уже примерно через час Глория Мэннерз будет обеспечена надежной охраной. Вчера Карл Бекер отправился в буш, очевидно, в поисках Кризи и Макси. Он взглянул на африканца.
– Что бы вы могли мне рассказать об этом малом – Карле Бекере?
Понедельник немного подумал и ответил:
– Он – потомок злых людей. Как я тебе уже говорил, мне довелось иметь дело с этой семейкой, и радости от этого я не получил. Но из всех Бекеров Карл самый злой. Ему доставляет удовольствие делать людям больно… и особое удовольствие он получает, убивая себе подобных, причем ни возраст, ни пол жертвы не имеют для него значения. Но все же ему приятнее, если они черные.
– Он хорошо знает буш?
– Вполне прилично для белого человека.
– Так же хорошо, как Макси Макдональд?
Африканец усмехнулся.
– Бекер – всего лишь неплохой любитель, а Макдональд служил в «Скаутах Селоуза», куда входили только отборные профессионалы. Ты в футбол играешь, Майкл?
– Да. Раньше я часто играл, а иногда и теперь люблю мяч погонять.
– Я раньше тоже часто играл, а теперь по телевизору не пропускаю ни одного серьезного чемпионата. Так вот, чтоб ты лучше меня понял, представь себе разницу между Карлом Бекером и Макси Макдональдом, как разницу между хорошим клубным игроком и Пеле.
Майкл снова погрузился в раздумья, а Понедельник терпеливо ждал. Мальтиец думал о том, что, скорее всего, Макси и Кризи поймают Карла и допросят его с пристрастием. Кризи, конечно, полиции его сразу не сдаст, а отправится с ним к его отцу и тоже его допросит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35