Пиши, что хочешь. Вообще-то я с тобой
беседую, только потому что Диври попросил. (Эдди приносит сигары, сигареты,
спички.) А что делать? Платить человеку сто кусков в год за его советы, а
потом его не слушать? Я ж буду полный идиот, верно?
Э д д и (меланхолично). Что верно, то верно.
Б р о к (орет на него). А ты рот закрой!.. (Полу.) Диври хочет,
чтоб тут про меня в газетах побольше писали. (Достает из шкатулки
сигару.)
П о л. Он прав. У нас, в Вашингтоне, освещение в прессе имеет большое
значение.
Б р о к. Ох, боже ты мой! "У нас в Вашингтоне"!.. Да мне без разницы. Я везде
разберусь. Возьми-ка лучше сигару.
П о л (взяв сигару, разглядывает). Благодарю. Угощу кого-нибудь из
конгрессменов. (Прячет сигару в карман.)
Б р о к. Кубинские. Пять долларов штука.
П о л. О! Тогда лучше кого-нибудь из сенаторов.
Б р о к (соображая что-то). Ну да, сенаторы. Вы же их тут все считаете
самыми важными птицами.
П о л. А вы не считаете?
Б р о к. Я-то? Я тебе скажу. Для меня сенатор -- это чудак, который за все про
все имеет двести зеленых в неделю. И не больше. Ты меня понял? (Пол
усмехается, вынимает блокнот, что-то записывает. Брок, закуривает.) Ты чего
там строчишь?
П о л. Записал вашу шутку.
Б р о к. Понравилось?
П о л. Высший класс.
Б р о к. А может, мне, и правда, заделаться комиком и выступать в этих
радиошоу?
П о л. Вполне.
Б р о к. Спорим, я бы их там всех уделал.
П о л. И спорить нечего.
Эдди с бутылкой минеральной воды поднимается в спальню Брока. Брок
сидит, развалясь на диване. Видно, что Пол ему нравится, и собой он тоже
доволен.
Б р о к. Ну, друг, давай, чего же ты хочешь узнать?
П о л (внезапно). Сколько у вас денег?
Б р о к (ошарашенно). Что-о?
П о л (поднявшись с места). Сколько у вас денег?
Б р о к. Не знаю, не считал. Я ж не бухгалтер.
П о л. Значит, не знаете.
Б р о к. Точно -- не знаю.
П о л. Миллионов сто?
Б р о к. Ей-богу не знаю.
П о л. Может, десять?
Б р о к. Может и десять.
П о л. Но уж миллион-то есть?
Б р о к. Пожалуй, побольше.
П о л. Насколько?
Б р о к (отрубая). Намного.
П о л. Ну ладно, пусть будет так.
Б р о к. Да сколько ни есть, я все своим горбом заработал. Даром мне никто
ничего не давал.
П о л. Ну ясно, обычный честный заработок.
Б р о к (вставая). Так. Значит, все-таки решил взять меня в работу,
да?
П о л. Я? Да что вы.
Б р о к. Ну-ну, давай. Мне даже нравится.
П о л. Вы не так поняли...
Б р о к. Давай-давай. Врежь по мне как следует. Думаешь, ты первый? Да я уже со
счета сбился.
П о л. Да почему вы решили...
Б р о к. Давай, говорю! Можешь меня под орех разделать. Распиши, какой я жуткий
мерзавец и мошенник. Очень меня обяжешь.
П о л. Послушайте...
Б р о к. Только учти, чем страшней напишешь, тем меня больше бояться будут. Так
что навредить ты мне не можешь. Мне от тебя либо польза, либо ни хрена. Ты вот
лучше еще выпей. (Жестом показывая Эдди, чтобы тот налил Полу.)
П о л. Спасибо, мне, пожалуй хватит.
Эдди ставит бокал на место.
Б р о к (Эдди). Делай, что я тебе говорю! Забыл, кто деньги
платит? (Провожая взглядом Эдди, который с бокалом торопливо направляется к
горке.) Дома-то он меня по утрам сам бреет. У нас там настоящее
парикмахерское кресло стоит. (Эдди.) Верно я говорю?
Э д д и. Что верно, то верно.
Б р о к (возвращаясь к дивану). Ну, так что дальше? Ты ж вроде как
берешь у меня интервью.
П о л (после паузы). Откуда вы родом?
Б р о к. Я из Плэйнфилда. Нью-Джерси. Работать начал с двенадцати лет. А
знаешь, как я начинал? Разносчиком газет.
Эдди приносит бокал, ставит на столик перед Полом.
А чтоб получить это место, пришлось заплатить одному мальчишке --
пинком под зад.
П о л (делая записи). И с тех пор вот так и работаете?
Б р о к (не заметив насмешки). Ну да, с тех пор. А хочешь, расскажу, как
я начал подниматься в своем бизнесе? Я ведь двадцать пять лет только одним
делом занимаюсь.
П о л. Это я знаю, ваш бизнесс -- металл.
Б р о к. Нет, не металл! А металлолом. Утиль, ясно?
П о л. Ясно.
Б р о к. И ты там давай не приукрашивай. Я -- утильщик, и я этого слова не
стыжусь, понятно?
П о л. Понятно.
Б р о к. Вообще, мой тебе совет: не пытайся выпачкать трубочиста, ты понял?
П о л. Вы сказали, что начали с продажи газет?
Б р о к. Как сказал, так и есть. Развозил газеты на маленькой такой тележке. А
когда возвращался домой, по дороге собирал в нее всякие железки. Да я не один,
все ребята собирали. Только они-то эти железки себе оставляли, а я нет. Я их
утильщику продавал, и получал семь, а то восемь долларов в неделю, ты понял? А
с газет-то я имел всего три. Ну я сразу и усек -- где настоящий бизнес. Так что
скоро у меня за неделю набиралось уже пятнацать-двадцать зеленых. И тут парень,
которому я все это сдавал, предложил быть у него помощником -- еще за десять
долларов. Редкий был раззява! Да еще и глухой. Так ни разу и не догадался, что
я ему его собственный утиль со склада подсовываю!
П о л. Каким же это образом?
Б р о к (вспоминая с удовольствием). Да очень просто! Ночью подкатываю
тележку к складу, пролезаю под забором, вытаскиваю, гружу на тележку и
отваливаю. А утром везу это к нему и снова продаю!
П о л. И это в двенадцать лет!
Б р о к. Ты что, это позже. Это в двенадцать с половиной.
П о л. И вскоре у вас был уже собственный склад!
Б р о к. Точно, сперва один, потом другой. Ну и пошло...
П о л. Во время последней войны ваш бизнес процветал. Железного лома хватало,
верно?
Б р о к. Да уж глупо было бы жаловаться.
П о л. Но теперь, как я понимаю, вас беспокоят некоторые симптомы эскалации
негативных тенденций?
Б р о к (насупившись). Ты нормально говори.
Звонок в дверь. Эдди идет открывать.
П о л. Есть ли у вас уверенность, что ваш бизнес и впредь будет идти
успешно?
Б р о к. А мы поможем ему идти успешно.
П о л (быстро). Мы? Кто это -- мы?
Б р о к (после секундного замешательства). Мы -- это я... Кто ж еще?
П о л. Ну да, правда, кто же еще...
Эдди открывает дверь. Входят парикмахер, маникюрша и чистильщик
обуви.
П а р и к м а х е р. Добрый вечер, сэр. Вы давали заказ?
Б р о к. Давал, давал. (Снимает сорочку, остается в шелковой
майке.)
П о л. Я, пожалуй, пойду.
Парикмахер и миникюрша начинают раскладывать свои
инструменты.
Б р о к. Сиди. Сиди, говорю. Ты мне симпатичен, ей-богу. Будешь
правильно себя вести, останешься доволен. Ты меня понял?
Эдди уносит сорочку Брока наверх. Парикмахер приступает
к работе -- надевает на волосы Брока сетку.
П о л. Думаю, что да.
Б р о к (парикмахеру). Один раз, аккуратно. И без болтовни.
(Маникюрше.) Только слегка отполировать и все. У меня маникюр каждый
день. (Садится в кресло.)
М а н и к ю р ш а. Хорошо, сэр.
Чистильщик со щеткой в руке собирается было приступить
к работе, но с недоумением обнаруживает,
что на ногах Брока нет туфель.
Б р о к (с нетерпеливым движением). Поищи, они где-то тут...
Чистильщик обнаруживает туфли на полу возле дивана, и устроившись на
нижней ступеньке лестницы, приступает к работе.
(Полу.) Ну, давай, поехали дальше. Они мешать не будут.
П о л. Хотелось бы узнать, какова цель вашего приезда в Вашингтон?
Б р о к (добродушно). А не твое собачье дело.
П о л. Очень даже мое.
Б р о к. Это почему?
П о л. Потому что вы очень заметная фигура, мистер Брок.
Б р о к (дернувшись, парикмахеру). Ты! Поосторожней!
П а р и к м а х е р. Виноват, сэр.
Б р о к (Полу). Приехал осмотреть местные достопримечательности.
Парикмахер намазывает лицо Брока мыльной пеной.
П о л. И сколько же времени вы собираетесь их осматривать?
Б р о к. Смотря сколько тут достопримечательностей.
П о л. А кое-кто считает, что вы к нам всерьез и надолго. Говорят, у вас далеко
идущие планы.
Б р о к. Кто говорит?
П о л. Разные люди.
Б р о к. Чушь собачья. Может, они думают, меня в политику потянуло? Да на
черта? Мне с моим бизнесом забот хватает. Я в политические игры сроду не
играл.
П о л. А может, сейчас решили, что пора поиграть?
Б р о к (погрозив Полу пальцем). Слушай, друг, я ведь с тобой пока
по-хорошему. Чего ж ты мне в кишки лезешь?
П о л. Такая уж работа.
Б р о к. Ты лучше кого-нибудь другого обрабатывай. А то еще поссоримся.
На балконе появляется Диври, начинает спускаться.
Парикмахер собирается приступить к бритью.
Д и в р и (Полу). Ну, как успехи? Много ли выведал у великого
владыки?
П о л. Да, очень. Я выяснил, что он родился в Плэйнфилде, штат
Нью-Джерси. Из этого человека клещами ничего не вытянешь.
Брок протестующе мычит, в то время как парикмахер
орудует бритвой над его верхней губой.
Д и в р и. Быть не может. Обычно он любит поговорить.
П о л. Значит, мне не повезло.
Б р о к. Не повезло? Да я тебе фактически всю свою биографию
рассказал!
Сверху спускается Билли, направляется к горке.
П о л. Он не сказал даже -- зачем приехал в Вашингтон.
Б р о к. Сказал, что тебя не касается.
Д и в р и. Да какой тут секрет? Надо кое-что утрясти с налогами. Я ведь тебе
уже говорил.
Билли, взяв с горки бутылку ликера, тихонько направляется
к лестнице.
П о л. Вы-то говорили, да я не поверил.
Д и в р и. Билли! Иди сюда, познакомься! Мой старый приятель -- Пол
Веролл. (Полу.) А это Билли Доун.
П о л (с поклоном). Очень приятно.
Билли отвечает на его поклон вилянием бедер, которое по ее мнению
является реверансом.
Б р о к (глянув на нее). А ну-ка, постой!
Парикмахер прекращает работу, отставив в сторону бритву.
Б и л л и (уже поднимаясь по лестнице, настороженно). Чего?
Б р о к. Ты куда ее потащила?
Б и л л и (невинно). Наверх.
Б р о к. Поставь где взяла!
Маникюрша и чистильщик тоже испуганно прерывают работу.
Б и л л и. Да я только хотела...
Б р о к. Я знаю, чего ты хотела! Поставь на место!
Б и л л и. А что такого?
Б р о к. А ничего! К нам люди должны придти! Солидные люди! И я не желаю, чтоб
от тебя несло перегаром!
Б и л л и. Да я же чуть-чуть...
Б р о к. Я сказал, нет! Поставь на место, и не действуй на нервы! Давай лучше,
иди переоденься. И поскромней, понятно? Чего стоишь? Делай, что я тебе
говорю!
Постояв еще секунду, Билли повинуется. Пол и Диври,
чувствуя неловкость, отворачиваются. Брок снова откидывается
на спинку кресла, и парикмахер продолжает работу. Поставив
бутылку на горку, Билли поднимается по лестнице, губы ее шепчут ругательства.
Уже с балкона она вдруг с неожиданным интересом смотрит на Пола. На лице ее
появляется легкое подобие улыбки. Она скрывается в своей комнате.
Через служебную дверь входит Эдди с серебряным ведерком для
льда, ставит его на горку.
Д и в р и (парикмахеру). Скажите-ка, друг мой, сколько бы вы
взяли за то, чтобы перерезать ему глотку?
Брок вскакивает с места так быстро, что парикмахер едва не приводит эту
идею в исполнение. Сорвав с головы сетку, Брок в бешенстве швыряет ее на пол и
устремляется к Диври.
Б р о к. Ты! Мне твои шутки не нравятся!
Д и в р и. Только, ради бога, не заводись.
Б р о к. Ты мне еще указывать будешь! (Растопыренной пятерней хватает Диври
за лицо и сильно толкает. Пол подхватывает Диври, не давая тому упасть.)
Д и в р и. Ты сдурел, Гарри! Совсем шуток не понимаешь?
Б р о к (парикмахеру). Все, свободен.
П а р и к м а х е р. Но, сэр, я еще не закончил...
Б р о к. Сказано, свободен! Оглох?
П а р и к м а х е р. Слушаюсь, сэр.
Б р о к (маникюрше). Тоже свободна. Эдди, разберись.
Парикмахер и маникюрша собирают инструменты. Чистильщик ставит
начищенные туфли возле горки. Диври подходит к горке, наливает себе виски. Эдди
рассчитывается с парикмахером, маникюршей, чистильщиком.
П о л. Ну, мне пора.
Б р о к. Да куда ты? Посиди!
П о л. Мне, правда, пора. Есть кое-какие дела.
Б р о к (вытирая лицо салфеткой). А то, может, попасешься еще немного,
а? Похоже, у меня здесь кроме тебя и друзей-то нет.
П о л. Да я тут рядом. Если вас бить начнут, вы крикните, я прибегу.
Парикмахер, маникюрша и чистильщик, уходят, выразительно глядя на
Брока. Эдди протирает бокалы.
Б р о к (ухмыляется и пожимает Полу руку). А ты что, тоже здесь
живешь, в гостинице?
П о л. Прямо через холл. Этот же этаж.
Б р о к. Отлично.
П о л. Но, конечно, не этот уровень.
Б р о к. Ладно, не прибедняйся.
П о л (Диври). До свиданья, Эдвард.
Д и в р и. Пока. (Пьет.)
П о л (Броку). Всего хорошего. Еще раз, спасибо.
Б р о к. Не за что.
Пол уходит.
Д и в р и (взяв со стула возле двери свой портфель). Надо, чтобы
Билли подписала кое-какие бумаги. И Эдди тоже.
Б р о к (все еще обтирая лицо салфеткой). Надо, значит,
подпишут. (Орет.) Билли!
Г о л о с Б и л л и. Чего?
Б р о к. Спустись-ка сюда! (Диври.) Ты чего скис?
Д и в р и. Я не скис.
Б р о к. Вид у тебя какой-то дурной.
Д и в р и. Это освещение.
Б р о к. Может, заболел? Аспирина дать?
Д и в р и. Я здоров. А если учесть, что я уже давно являю собой труп, то для
трупа я просто на редкость здоров.
Билли спускается по лестнице, застегивая на ходу манжеты
весьма изысканного платья, в которое она переоделась.
Б р о к (Диври). Черт, я иногда вообще даже не понимаю, о чем ты
говоришь.
Д и в р и (с усмешкой). Иногда.
Б и л л и (Броку). Чего ты меня звал?
Д и в р и. Тебе нужно подписать кое-что, моя радость.
Б и л л и. Только одно и делаю, что подписываю.
Б р о к. Ну и радуйся. (Диври.) Во сколько должен прийти сенатор?
Д и в р и. С минуту на минуту.
Б р о к. Пойду переоденусь.
В майке и носках, захватив пиджак и галстук, Брок направляется к
лестнице, останавливается, смотрит на Билли, подходит к ней, придирчиво
оглядывает. Билли следит за его реакцией.
(Диври, озабоченно.) Ну как она? Нормально?
Б и л л и. На себя бы посмотрел.
Д и в р и. Вполне.
Б р о к. Ты уверен?
Б и л л и (не без кокетства). Ну, чего вы ко мне привязались?
Б р о к (не удостоив ее ответом, начинает подниматься по лестнице. На ходу
-- Диври). Если что не так, сразу скажи. А то с самого начала сядем в
лужу.
Д и в р и. Не волнуйся.
Брок уходит в свою комнату. Диври вынимает из портфеля пачку бумаг,
раскладывает их на столе, дает Билли ручку.
Б и л л и. Чего это с ним, а?
Эдди входит через служебную дверь, подбирает с пола туфли Брока,
поднимается в его комнату.
Д и в р и. Ничего. Хочет произвести хорошее впечатление.
Б и л л и. Как же, произведет он.
Д и в р и. Вот здесь -- два раза.
Б и л л и (подписывает бумагу, низко наклонясь над столом).
1 2 3 4 5 6 7 8 9