Но не смогла. Ее душил гнев. Примерно такой же, как и тогда, когда Том Синклер пытался ее изнасиловать.
Выскочив из-за стола, Адриа побежала наверх и заперлась у себя в комнате. Она распахнула окно, пододвинула стул и, уперевшись локтями о подоконник, стала смотреть на звезды, стараясь успокоиться. Снизу донеслись чьи-то голоса. Девушка прислушалась: разговаривали ее родители.
– Я так старалась!.. – рыдала Шерон. – Только Богу известно, как я обрадовалась, когда Вирджиния показала мне девочку! Думала, Господь услышал мои молитвы!
У Адриа екнуло сердце. Вирджиния? Кто она такая?
– Но все же в порядке, милая! – донесся голос утешавшего жену Виктора. Но та не слушала, продолжая причитать:
– Все эти годы я боялась, что она вернется и попытается забрать девочку. Места себе не находила от страха. Боже, я должна была больше молиться Тебе!
У Адриа перехватило дыхание. Выходит, Вирджиния – ее родная мать! Виктор и Шерон сами только что сказали это! Но кто такая Вирджиния? Неужели правда то, что сказал этот мерзавец Синклер? Она затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова.
– Никто не собирается отнимать у нас дочь, – продолжал утешать супругу Виктор.
– Ты не можешь этого знать!
– Шерон, не надо так себя изводить! Никто из наших родных даже не знает, что стало с самой Вирджинией! От нее давно ни слуху ни духу. Исчезла, и все тут!
– Вирджиния или нет… Какое имеет значение, кто отнимет у нас ее? Может быть, тот самый мерзкий мальчишка, о котором Адриа сейчас меня пытала? Я вижу страшные сны, Виктор. Например, о том, что Адриа выходит замуж, заводит собственную семью… Пойми меня правильно: я как раз желаю ей счастья. Но…
– Но не с Марком Кеннеди, ты хочешь сказать?
– Да, только не с ним! – подтвердила Шерон, понизив голос.
– Напрасно ты так волнуешься, дорогая, – так же тихо ответил Виктор. – Ведь они еще почти дети. И она и он! Еще тысячу раз передумают…
–„Ты говоришь, дети? А я думаю… думаю, что они уже давно спят друг с другом.
Эти слова повисли в душном летнем воздухе. Адриа ощутила их почти физически. Они горели перед ее глазами и жгли немым укором. Нет, они с Марком еще не переступили запретной черты. Но были очень близки к этому. Марк уже настаивал на близости. А она любила его и потому была готова уступить…
– Этого мы знать не можем, – с некоторой растерянностью ответил Виктор на предположение жены.
– Этот парень такой же похотливый, как и его мать! Единственно, чего он добивается от нашей девочки, так это… Господи, я даже не нахожу слов! Если они еще не спят, то будут! Уверяю тебя, Виктор! И очень скоро…
– Господь с тобой, Шерон! Что ты несешь?!
– Не упоминай всуе имени Всевышнего, Виктор! Даже в разговоре со мной!
На некоторое время воцарилось молчание. Прошла минута. Другая. Затем снова заговорил Виктор:
– Успокойся, дорогая! Все не так уж плохо. Адриа – хорошая, чистая девочка. Ты должна доверять ей. И все будет в порядке.
– И молиться за нее, – вздохнула Шерон. – Она всегда была немного дикаркой. У нее, наверное, это в крови. А ты все время потакал ей. И вообще относился к ней, как к мальчишке. Но ведь она девочка! Очень упрямая девочка! Я просто не встречала больше такого ребенка! Ну разве можно ее сравнить с Элис Уэбер? Та послушная, спокойная. А наша?
– Эту Элис Уэбер можно показывать на выставке. Чтобы все взрослые любовались и думали: бывают же такие прекрасные дети!
– Не смейся, Виктор! Во всяком случае, она никогда не станет доводить своих родителей, связываясь с каким-нибудь сорванцом! А этот Кеннеди! Не сомневаюсь, что именно он на прошлой неделе украл баллоны с бензоколонки Причартсов. А когда Макалистеры уехали проведать своих стариков в Канзас-Сити, ворвался в их пустой дом, перебил всю посуду и украл магнитофон. Его рук дело!
Адриа прикусила язык – так ей хотелось крикнуть, что все не так!
– Этого тоже никто точно не знает, – продолжал увещевать жену Виктор.
– Многие подозревают именно Марка Кеннеди!
– Но нужны доказательства. А их пока нет.
– Неважно! И я и ты знаем, чего можно ждать от этого мальчишки. И то, что он интересуется нашей девочкой… Виктор, мы должны ежечасно молиться Господу о ее спасении! Ведь Марк такой… неуправляемый, что ли. В голове – ветер. И такая скверная наследственность! Ему нельзя доверять!
Адриа закрыла окно. Она уже слышала достаточно. Но ни этот подслушанный разговор, ни полные недомолвок разговоры родителей по телефону, ни их намеки не заставят ее отказаться от встреч с Марком Кеннеди. Равно как и от намерения узнать всю правду о своем прошлом. Причем – сейчас, немедленно! Откладывать на будущее нельзя!
Но надо было собираться в школу. Адриа съехала по перилам вниз, на кухню, и села за стол.
– Так, вот и ты, – проворчала Шерон, осуждающе поглядывая на джинсы дочери. – Сиди тихо. А отец пусть прочтет молитву.
Пока Виктор читал, Адриа вертелась на стуле, вызывая этим очередные неодобрительные взгляды матери. Наконец. та не выдержала и сказала с нескрываемым раздражением:
– Можешь ты хоть пару минут посидеть спокойно?
– Неужели я ему мешаю? Читает молитву – ну и пусть!
Шерон посмотрела на нее так, что Адриа невольно утихомирилась и замолчала. Когда же молитва была окончена, она сделала себе бутерброд с маслом и, как бы между прочим, спросила:
– Почему же никто из вас никогда не рассказывал мне о моих родителях?
Шерон, только что приготовившаяся положить в рот кусок омлета, на секунду замерла, потом опустила руку с вилкой и очень серьезно сказала:
– Адриа, разве мы не говорили, что твоя семья была не в состоянии тебя вырастить? Поэтому мы и взяли тебя к себе.
– А как звали мою мать и отца?
– Это нам неизвестно, – ответила женщина, отводя взгляд.
– Может быть, ты мне скажешь, папа? – обратилась Адриа к Виктору.
– Лучше задай этот вопрос дяде Эзре.
– У него есть какие-то документы на этот счет?
– Не знаю.
– Поймите, я хочу знать свое происхождение! – упрямо повторила девушка.
За столом воцарилось гнетущее молчание. Адриа смотрела то на приемную мать, то на человека с добрым лицом, которого привыкла называть отцом. Она видела, что причиняет им боль. Но свойственный ее возрасту эгоизм, желание узнать правду вынуждали ее быть жестокой с теми, кто смог дать ей только свою любовь. Наконец Виктор откашлялся и неуверенно произнес:
– я постараюсь что-нибудь узнать.
– Но ведь все документы сгорели! – проговорила Шерон. Лицо ее сделалось белее снега.
– Так или иначе, но я должна знать все! – безжалостно заявила Адриа. – И я узнаю!
Сейчас для нее было важно выяснить, была ли ее родительница шлюхой, как утверждал Том Синклер, которая прижила дочь неведомо с кем, или же она действительно родилась в очень бедной семье, которая не могла содержать ребенка.
– Я слышала, – неумолимо продолжала Адриа, – как вы говорили о женщине по имени Вирджиния.
– Господи! – прошептала Шерон.
– Кто эта женщина?
– Адриа, умоляю, не спрашивай об этом! Не надо!
Шерон дышала так тяжело, будто у нее начинался сердечный приступ. Виктор, положив вилку на стол, вытер рот салфеткой и, запинаясь, сказал:
– Вирджиния… моя родственница… Троюродная сестра. Это твоя родная мать. Но она не могла одна дать тебе воспитание и даже просто прокормить…
– А мой отец?
– Кто был твоим отцом, я действительно не знаю.
– А она сама, моя родная мать, знала, кто мой отец?
Адриа чувствовала, что сейчас задохнется. Потолок, стены давили на грудь, сердце учащенно билось. И все же она продолжала допытываться:
– Так как же? Знала она это или нет?
– Мы никогда ее об этом не спрашивали, – тихо сказал Виктор.
– Мне надо с ней увидеться. Как это сделать?
– Невозможно! – отрезала Шерон.
– Почему же?
– Потому что невозможно!
Адриа посмотрела на Виктора. Тот вздохнул и сказал:
– Дорогая, я не раз старался разыскать Вирджинию. Но все попытки окончились безрезультатно. Поверь, я говорю правду.
– Но я имею право знать! – стояла на своем Адриа. – Ведь вы никогда не говорили мне об этой женщине. Более того, уверяли, что мои родители умерли.
– Мы – твои родители, – сказала Шерон, глядя куда-то вдаль.
– Я спрашиваю о моих настоящих родителях. Почему вы говорили мне, что они умерли?
Виктор тронул Адриа за руку.
– Мы не лгали. После того как все попытки найти Вирджинию оказались тщетными, а справки о твоем отце навести не удалось, мы решили, что они умерли. Во всяком случае, для тебя!
– А вы не подумали о том, что может настать день, когда я спрошу о них?
– Я предполагал это. И повторяю, что постараюсь найти их следы.
Адриа поняла, что продолжать этот разговор бессмысленно. Да и времени не было. И потом, сколько можно мучить этих добрых, ни в чем не повинных людей? Они скрывали от нее правду. Вернее, ее часть. Но ведь делали это с самыми добрыми намерениями. Имени отца ни Шерон, ни ее муж, видимо, и впрямь не знали. Довольно!
Адриа встала из-за стола и принялась укладывать учебники в сумку.
– Ты придешь прямо домой? – спросила Шерон.
Она слышала этот вопрос каждый день перед уходом в школу. Но впервые не ответила на него…
***
Под окном раздался резкий звук автомобильной сирены. Адриа очнулась. Воспоминания рассеялись. Она сидела в тесном гостиничном номере. И думала, что делать дальше.
Первый шаг особого успеха не принес. Да, она познакомилась с Закари. Но он не признал в ней сводную сестру. И все-таки какое-то сомнение в его душе Адриа заронила. Она почувствовала это. Значит, надо действовать дальше. Но как? Конечно, можно попытаться сорвать торжественную церемонию открытия отеля «Денвере». Что ж, идея неплохая. Но Предварительно надо еще раз встретиться с Заком. А вот это оказалось не так-то просто. На ее телефонные звонки отвечал портье, неизменно повторяя, что «господина Закари Денверса сейчас нет и неизвестно, когда он будет». Записки с просьбой позвонить успеха также не имели.
Встречаться с кем-либо еще из Денверсов Адриа не хотела. Она слишком много о них читала, чтобы не знать:
доверять можно только Закари. Джейсон, Нельсон и Трейси, чтобы они ни говорили местным репортерам, были заняты только одним – урвать кусок побольше от состояния Уитта. Закари же вел себя независимо, почему и считался среди Денверсов изгоем. А это значило, что именно он мог бы стать единственным союзником Лонды-Адриа в задуманном ею предприятии…
***
Она, несомненно, мошенница! Зак чувствовал плутовство на расстоянии. И не этой кудрявой брюнетке с загадочным взглядом голубых глаз обвести его вокруг пальца! Она пыталась выдать себя за Лонду. Что ж, у нее были предшественницы. И ни одна не добилась желаемого!
Так думал Зак. Тем не менее никак не мог ее забыть. Хотя и пытался. Образ стройной чернобровой незнакомки являлся вновь и вновь, постепенно заполнял собой все его помыслы. А это было уже совсем не ко времени. Настроение у него в преддверии открытия отеля было и без того омерзительным. А тут еще эта девица, явившаяся воскресить в его сознании прошлое. То самое прошлое, которое он так хотел навсегда вычеркнуть из памяти.
Казалось, что с окончанием реставрации отеля последняя нить, привязывавшая Зака к этому прошлому, оборвется. Забудется все. И тот вечер также.
***
Тогда отец пытался растопить лед в их отношениях. Он признал, что был не прав, возложив всю вину за неверность своей второй жены на сына. Покаялся и в своем предвзятом, несправедливом к нему отношении вообще.
– Это ранчо будет твоим, мой мальчик, – сказал тогда Уитт.
– Ранчо?
– Да. Ранчо я завещаю тебе. Оно перейдет к тебе после моей смерти.
– Отец, перестань!
– Но ты же хочешь его получить! Я знаю это. А ты всегда умел добиться своего!
– Я лучше уйду.
– Подожди, Зак! Ранчо оценено в несколько миллионов долларов.
– Для меня деньги никогда не имели особого значения, отец!
– Я это знаю, мой благородный сын! – несколько выспренно, но в то же время с усмешкой произнес Уитт.
Старый Денвере стоял у окна, поигрывая одной рукой мелочью в кармане Своих брюк, а в другой держа стакан ирландского виски со льдом.
– И все же ты хочешь его заполучить, – продолжал он. – Ностальгия? Разве нет, а?
Удар был нанесен точно в цель. Зака даже всего передернуло. Но он сдержался и холодно ответил:
– Какое это сейчас имеет значение?
– Что ж, тем лучше. Повторяю, после моей смерти ранчо будет твоим.
Но Закари уже давно вырос из пеленок. И отлично понимал, что за такой подарок придется расплачиваться. Не так так эдак. И достаточно дорого. Иначе отец не был бы Уиттом Денверсом.
– Чего ты за это от меня потребуешь, отец? – спросил Зак, криво усмехнувшись.
– Ничего особенного, сынок. Просто хочу, чтобы ты взял на себя заботы по реставрации отеля «Денвере».
– Что?!
– Не говори таким тоном, будто бы я прошу тебя перевернуть земной шар. У тебя есть бригада рабочих в Бенде. Привези ее сюда. И пусть они превратят этот старый отель в такой, каким он был в первые дни своего существования. Деньги роли не играют.
– То есть как не играют роли? Да ведь на реставрацию уйдет половина всего состояния!
– Доставь мне такое удовольствие, сынок. Это все, о чем я тебя прошу. Ты любишь ранчо. Я – отель. В свое время «Денвере» считался лучшей гостиницей Портленда. Мне хотелось бы, чтобы он снова стал таким.
– Найми кого-нибудь еще!
– Я хочу, чтобы это сделал ты. И сделал для меня!
– Убирайся к черту!
– К черту? Спасибо, родной. Но я у него уже побывал. Кстати, мне сдается, что и ты с ним в неплохих отношениях.
Зак почувствовал, что у него пересохло в горле. Так, с глазу на глаз, он разговаривал с Денверсом-старшим впервые. Уитт неожиданно положил руку ему на плечо и тихо сказал:
– Смири свою гордыню, сын мой.
Поколебавшись несколько мгновений, Закари поднял голову и посмотрел отцу прямо в глаза:
– Ты этого действительно хочешь, отец?
– Действительно хочу.
– Тогда решено!
И они пожали друг другу руки.
Зак сразу же принялся за дело. Но вопреки предположениям Уитта реконструкция отеля заняла больше года. Старый Денвере так и не дожил до его открытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59