Удивительно, но против прокладки канала из Оби выдвигались аргументы, которые, казалось бы, говорили о его дополнительной пользе. Так, А.Л.Яншин пишет: “Кроме того, забирая из Оби 27 куб.км, этот канал будет отдавать 4 куб.км городам Южного Урала, 7 куб.км — на орошение убогих пшеничных полей Казахстана”. Чем же плохо — попутно дать воду нуждающимся в ней городам Урала и заодно сделать “убогие” поля плодородными? Таких странностей логики тогда не замечали.Таковы факты, которых, в общем, никто и не опровергал — их просто замалчивали. Только тезис об исчерпании собственных водных ресурсов аридной зоны вызвал слабое возражение: надо, мол, поливать меньше. Хлопкоробы Средней Азии были представлены в печати какими-то идиотами. Они, дескать, тратят воды в три-четыре раза больше, чем надо. Были напечатаны расчеты Н.Глазовского, согласно которым на поливе можно сэкономить 44 куб.км. То есть почти все, что забирается из стока в Аральское море! А.Л.Яншин восхищен: “Вот они, те 44 куб.км, которых так не хватает Аральскому морю. Для их получения не нужны дорогостоящие переброски из Сибири”. Как все просто — меньше поливать хлопок, меньше давать кормов скотине, меньше денег пенсионерам. Экономика должна быть экономной.Правда, А.Л.Яншин делает замечательную оговорку относительно скудного полива: “Необходимо, однако, чтобы население Средней Азии поняло его значение”. Да, московского интеллигента нетрудно оказалось убедить в том, что поливать растения вредно, а попробуй убеди хлопкороба. Утверждения, будто в Средней Азии можно было бы обойтись водами Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, никакими надежными данными не обосновывались. Да, в Европе перешли на более экономичное капельное орошение. Значит ли это, что и в Средней Азии можно было бы сделать то же самое? Никто прямо этого не утверждал, потому что специалисты обращали внимание на то, что в Средней Азии, в отличие от Европы, земли сильно засолены, из-за чего требуется обильный полив для промывки почвы. Сам А.Л.Яншин пишет: “А на промывку хотя бы верхней части таких почв приходится тратить новые десятки тысяч кубометров воды, без чего урожайность хлопчатника и всех других культур была бы резко пониженной”. Непонятно, как можно призывать сократить втрое норму полива — и тут же говорить, что обильно поливать приходится . Тот факт, что само поливное земледелие способствует засолению почвы, есть один из множества порочных кругов, вызываемых в природе хозяйственной деятельностью человека. Чтобы разорвать его, как раз и нужен был добавочный ресурс воды. Кроме того, даже в Европе переход от привычного арычного полива к капельному был огромным и трудным нововведением — сменой всей технологической системы, что потребовало больших средств и времени. Эти трудности никто из критиков в расчет не принимал.Под давлением “общественности” 14 августа 1986 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совмина СССР “О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек”. Оно было встречено ликованием. Как пишет в “Независимой газете” Р.Баландин, работавший в 70-е годы главным гидрологом Аральской гидрогеологической партии, “в этом порыве оказались в одном лагере русофилы и русофобы, тогдашний генсек КПСС и крупные ученые, патриоты СССР и антисоветчики, прозападные активисты и приверженцы евразийской великой России… И еще информация к размышлению: США и Турция были против того, чтобы в СССР строили канал для подачи сибирской воды в Среднюю Азию. Это не отвечало их геополитическим интересам. В этом с ними оказались заедино на только наши “западнисты”, но и “патриоты”!”.В 1988 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, которое обязало за счет улучшения использования воды сбросить в 1990 г. в Арал 8,7 куб.км. Это, конечно, не 44 куб.км, но и этого добиться не удалось. Видимо, хлопкоробов уговорить не смогли, да и не до этого уже было — как раз начали жечь турок-месхетинцев в Ферганской долине. Демократическая общественность проснулась окончательно.Из потока публикаций с середины 80-х годов создавалось впечатление, что именно экологи-перестройщики открыли проблему Аральского моря. Это не так, водный баланс Аральского бассейна изучался многими научными коллективами, и уже в 60-е годы было ясно, что без переброски воды из Сибири Аральское море как водоем обречено на высыхание — 30 млн. жителей, обязанные вести производственную деятельность, “выпили” наличную воду. Безвозвратное потребление воды (в основном на орошение) здесь достигло 70 куб.км в год. Если в 60-е годы Аральское море получало за год около 56 куб.км воды, то в 80-е только 4-5 куб.км. В отдельные годы воды Сыр-Дарьи вообще не доходили до моря. Без переброски воды уже нельзя было не только использовать новые земли, но и сохранить производство и жизнеобеспечение людей на прежнем уровне.В порядке лирического отступления замечу, как протекал день типичного интеллектуала — организатора кампании против “поворота рек”. Утром, приняв хорошую ванну из переброшенной в Москву волжской воды, он садился писать статью или повесть, проклинающую водохранилища, а вечером надевал рубашку из хорошего узбекского хлопка и шел на собрание, где протестовал против проклятой административно-командной системы, загубившей Аральское море. При этом он никогда прямо не говорил: “пусть узбеки не пьют воду и не умываются” или “пусть узбеки не выращивают хлопчатник, он нам не нужен”. Этот интеллектуал — гуманист. И если бы кто-то попробовал лишить его ванны или хорошей рубашки, он поднял бы визг на весь мир. Ради этого можно и нужно перебрасывать воду и поливать хлопчатник, но сверх этого — ни-ни.Кроме призыва “меньше поливать!” экологи предложили и второй способ разрешить проблему Арала — обустроить ирригационную сеть каналов, в которых из-за фильтрации теряется много воды. Здесь стоит сделать маленькое отступление. Во время перестройки очень много говорилось о том, насколько плоха в СССР система водоснабжения и как вообще велики у нас потери воды. Трубы прохудились, вода теряется — то ли дело на Западе! Но вот Экономическая комиссия ООН для Европы публикует доклад, и глазам своим не веришь. В больших городах Западной Европы из-за плохого состояния водопроводов теряется до 80% воды — примерно на 10 млрд. долларов в год. Поскольку поиск места утечки обходится дорого (до 1 тыс. долл. за километр) его стараются и не искать. В малых городах водопроводы получше (помоложе), но и тут дело плохо.В Испании в целом по стране теряется 40% воды, в Норвегии — 50%. Из-за утечки воды снижается давление, из-за чего в трубах накапливаются колонии бактерий. Еще хуже то, что в Великобритании водопроводные трубы продолжают делать из свинца, так что вода не соответствует стандартам ВОЗ и вредна для здоровья. На это закрывают глаза, поскольку смена технологии обошлась бы в 12 млрд. долл. В Западной Европе среднее потребление воды городским жителем составляет 320 л в день, а в Москве 545 л. Но большинство москвичей поверили, что их водоснабжение никуда не годится.Что касается каналов и арыков Средней Азии, то даже А.Л.Яншин признает, что их невозможно все зацементировать (протяженность каналов только в Узбекистане 140 тыс. км). Но у него есть рецепт, которого не знает командно-административная система. Он пишет: “Существует много других, более простых и дешевых способов полной изоляции водотоков, например, с помощью тонкой резиновой пленки, которую можно получать из старых брошенных автомобильных покрышек по методу, предложенному и разработанному академиком Н.Ениколоповым”. Надо же, есть много (!) простых и дешевых способов — а весь мир мучается, бетонирует каналы. И что за чудеса нам обещают академики перестройки — жить как в Швеции, а брошенные покрышки превратить в резиновую пленку, которую натянуть на все каналы. Хлестаков на фоне этих академиков выглядит рассудительным и ответственным ученым человеком. И ведь ни один химик или хотя бы шофер не воззвал: уважаемые корифеи, вот вам старая покрышка, покажите, как из нее сделать тонкую резиновую пленку!Но эти удивительные рецепты — лишь прикрытие главной идеи, которую и формулирует Л.А.Яншин: “ резкое сокращение площадей, засеваемых хлопчатником ” (он еще добавляет: “Конечно, было бы неплохо сократить также площади, засеваемые в низовьях Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи рисом”, но был бы рад хотя бы ликвидации хлопка). Какова же аргументация? Аргумент — типичный перл мышления перестройки: в Узбекистане, мол, урожайность хлопчатника всего 23 ц/га, а в США “хлопководство при урожайности менее 35-40 ц/га считается нерентабельным и не практикуется”. Подумайте, при чем здесь США? Вот, в Кувейте себестоимость добычи барреля нефти 4 долл., а в России 14 — так что, нам и нефть не добывать (кстати, в действительности урожайность хлопчатника в 1990 г. в пересчете на волокно была в Узбекистане 8,4 ц/га, а в США 7,2 ц/га, но на то и новое мышление и разгром правоохранительных органов, чтобы можно было безнаказанно фантазировать даже должностным лицам).Л.А.Яншин утверждает, что нам не нужен был хлопок (так же, как и сталь, удобрения и т.д.). Каковы же доводы? Вот, не надо экспортировать хлопковое волокно в СЭВ и Центральную Европу, т.к. они могут покупать хлопок в Египте. Допустим, так. Но разве экспорт волокна (в отличие от сырой нефти это продукт весьма высокого передела) только в интересах покупателя? Разве нам не нужны были лекарства, оборудование и дамские сапоги, что мы покупали за хлопок? Да и весь экспорт составлял урожай всего с 6% хлопковых полей Узбекистана, это же дела не решало. Другая “порочная” потребность в хлопке, которую Л.А.Яншин предлагал прикрыть — изготовление из хлопка взрывчатки, поскольку “сейчас международная обстановка изменилась к лучшему” и порох нам не нужен. Это, наверное, ему генерал Дудаев по секрету сказал.Таков уровень аргументации у самого ученого и ответственного противника “поворота рек”, занимавшего важный пост в Академии наук СССР. Как ни странно, сегодня уже невозможно вспомнить аргументы против того, чтобы взять из Оби для Средней Азии небольшую часть водостока. Л.А.Яншин вроде бы печется о 18 млрд. руб., в которые должно было обойтись строительство канала (печется в 1991 г., когда уже за бесценок распродавались заводы и порты). Но академик Яншин — не экономист, а эколог, пусть бы он сказал от своей науки. Обь выносит в океан 410-450 куб.км воды в год, а в первой очереди программы предполагалось взять из нее для переброски в Среднюю Азию 27 куб.км — менее годовых колебаний стока (как говорится, величина меньше “ошибки опыта”). Никакого вреда изъятие такого количества воды бассейну Оби не нанесло бы. Сейчас водопотребление в бассейне Оби очень невелико, люди сейчас берут для своей жизни и производства всего 1,3% стока29. Так что ни реку, ни живущих около нее людей переброска воды на Юг не обделила бы. Напротив, она была бы во многих отношениях полезна.Всем известно, что Западно-Сибирская низменность — зона избыточного увлажнения, воды Оби во время половодья широко разливаются, заболачивая местность. Собрать весной часть этих вод, как предполагалось, в водохранилище, чтобы подать на Юг, означало бы значительно улучшить условия для сельского хозяйства и повысить продуктивность лесов30. Такая мелиорация зон с избыточным увлажнением позволила создать в Прибалтике высокоэффективное хозяйство. Почему было не сделать то же самое в Западной Сибири, передав обременяющий избыток воды туда, где он стал бы ценнейшим сокровищем? Эти вопросы задавать не разрешалось.
Большие программы и большая страна
Народы собираются в большие страны и охраняют их целостность лишь в том случае, если это дает им существенные преимущества в хозяйстве и безопасности. Понятия братства народов и общей исторической судьбы вырабатываются как идеологические обоснования, ради легитимации политического выбора, оправдания некоторых неизбежных неудобств от пребывания в многонациональной стране.Большие программы, то есть создание крупных, в масштабе страны, технических систем, служат одним из важнейших механизмов получения народами выгоды от объединения за счет “кооперативного эффекта”. Именно большие системы скрепляют страну. Например, отмечалась роль созданной монголами почты (системы ямских станций) в скреплении такой разношерстной и необычайно обширной евразийской империи, которая возникла при Чингиз-хане. Очевидно и значение для объединения Китая строительства огромной военно-оборонительной системы — Великой китайской стены. В Индии народы целого субконтинента соединились благодаря строительству и поддержанию единой системы ирригационных сооружений, обеспечивших продовольственное благополучие. Маркс даже широко использовал понятие «гидравлическая (водохозяйственная) цивилизация» — настолько своеобразным было государственное устройство и хозяйственный строй стран, сложившихся вокруг больших оросительных систем. Вот, читаем в интересном обзоре о Южной Корее: «Трудовая этика и тип организации труда в Корее сложились в ходе ее становления как страны цивилизации поливного риса. Рисовая плантация — часть сложной системы, состоящей из сотен полей, дамб, каналов и водохранилищ. Сооружение и поддержание такой системы требует координированных усилий тысяч человек» (А.Н.Ланьков. Конфуцианские традиции и ментальность современного южнокорейского горожанина. — Восток., 1996, № 1).Для России как империи всегда были важны большие государственные программы, в частности, транспортные и почтовые. Была улучшена и много веков поддерживалась унаследованная от монголов ямская почтовая система, позже государство стало строить каналы и большие железные дороги. В советское время было завершено создание единой транспортной системы, в том числе авиасообщений, затем единой энергетической системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136