Спасибо сказать. Рублем подарить.В какой-то момент у меня случилось временное затмение памяти, и я, вместо того чтобы начать новую альтернативно-историческую лекцию, огляделся вокруг и обнаружил прямо за своей спиной дверь подъезда. Как честный человек, я был просто обязан пригласить девушку на чашку чая. Ей-богу, и в мыслях ничего такого не было.Ну разве что самая малость. *** Мы так разговорились, что не заметили, как доехали до «Южной». Когда это мне казалось, что серая ветка длинная? Дошли до дома, и только после почти часового разговора у подъезда Сергей спохватился.– Пошли зайдем, чего мы тут стоим? Я тебя чаем напою, заодно и мою писанину тебе отправим.Зашли. Сергей метнулся на кухню, я от нечего делать уселась за компьютер и стала дозваниваться до сети.Когда в комнату вошел Сергей с чаем, модем уже вовсю звенел и трещал.– Ой, я что, коми утром не выключил?– Выключил.– Не понял… А как ты его включила?– Ну, знаешь, я, конечно, не Эйнштейн, но компьютер включить могу!– Нет, я не об этом. У меня же пароль на входе… Стой!Я отдернула руки от клавиатуры. Сергей пробежался по клавишам, и компьютер начал перезагружаться.– А ну-ка, войди еще раз.Я тупо смотрела на выскочившее окошко с просьбой ввести пароль. Как же я его проскочила? Не заметила? Что я могла ввести? Автопилот сработал? И, замирая от любопытства, я ввела свой пароль, тот, который стоит у меня на работе. Окошко пропало, Windows начала грузиться.Опять мистика?– Слушай, у тебя вот тут на столе лежали фотографии. Где они? – Я начала лихорадочно рыться в бумагах, ничуть не сомневаясь, что через год найду те же фото на том же месте. – А, вот они, бумагами завалены. Посмотри, где-то тут был снимок… Вот! Что это? Где это? Ты помнишь, когда это было?Похоже, мой напор Сергея испугал. Он молча хлопал глазами.– Вот и я не помню, – продолжала я. – Это же Гурзуф? Год девяносто пятый – девяносто шестой… Еще до Машки. Я там три года подряд была, все в голове перепуталось.Сергей вышел из ступора.– Знаешь, мне эти фотки оставила жена, остальные себе забрала. Может, ей позвоним?Он начал судорожно рыться в записных книжках, вернее, в каких-то бумажках, которые валялись в записных книжках.– О, нашел! Так, это домашний, это новый домашний, а, есть мобильник… Не отвечает…Усевшись рядом на кровати, мы тупо смотрели на фотографию. И тут до меня начал медленно доходить идиотизм ситуации, я просто захлебнулась от смеха. Сергей аж вздрогнул.– Ты чего?А ничего. Просто представила себя на месте жены Сергея. Вот сижу я где-нибудь в парикмахерской, и тут у меня звонит телефон. Бывший муж. Мне так мог Дима позвонить. И начинает спрашивать, не помню ли я, когда мы с ним на юге отдыхали? Я, естественно, дурею, но честно начинаю вспоминать. Мы тратим на воспоминания какое-то время, а потом я спрашиваю: «А зачем тебе это, дорогой?» А он мне и отвечает: познакомился с девушкой, с которой я же сама его и сфотографировала, а теперь вот они сидят и пытаются вспомнить, когда это было…Я тут же отчетливо представила себе смех, смешанный с раздражением: какого черта ты меня этим грузишь и тебе, что, с девушкой больше заняться нечем?!– Жалко, твоей жены нет, она такое развлечение пропустила. – Я не стала все это рассказывать Сергею, ему, похоже, смешно не было.– Бывшей жены, – автоматически поправил Сергей.– Кстати, а что мне там охранник грузил про жену Катю, это тоже мистика?– Нет, похоже, Петрович так шутит. Слушай, а давай к нему сходим. Прямо сейчас, вдвоем. Мне тоже интересно, какая вожжа ему тогда под хвост попала.Мы вылетели из квартиры, хохотали всю дорогу в лифте, а когда приехали на первый этаж, выяснили, что охранники успели смениться. На месте жизнерадостного Петровича сидел угрюмый Олег.– Ну вот, и этому повезло… Где они все шляются!В лифте я пыталась пересказать подробности того разговора.– Говорил, ты исхудал весь, всем подъездом кормили. Ну, признайся, исхудал? Нет, ты живот втягиваешь…Уже в квартире Сергей сказал:– Все, расследование зашло в тупик. Идем чай пить. Он начал разливать чай, а на меня накатил очередной приступ веселья.– Только ты, пожалуйста, желтую кружку сразу себе возьми, а то я еще жить хочу.– А чего ты тогда осталась?– Да нечаянно! Заснула, у меня телефон отрубился, просыпаюсь, а ты здесь… Хорошо, что я быстро бегаю, а то убил бы… Убил бы?– Слушай, – завопил Сергей, – меня это уже черт-те сколько мучает. Как ты дверь открыла?!– Что?– Иди сюда, – он приволок меня к двери, – открывай.Дверь, естественно, не поддалась.– Нет, я так не могу! Нужно создать непринужденную обстановку. Если ты будешь у меня над душой висеть, я и свою не открою. А в чем проблема?– Да эту чертову дверь никто, кроме меня, не может открыть. Ни у кого еще ни разу не получилось, только у тебя.– А может, ты ни на кого так не рявкал?– А второй раз? При Маше?– Ну, тогда, если бы она не открылась, я бы взорвала ее силой взгляда. О! Поняла, – просто нужно очень хотеть уйти, тогда она открывается.– То есть сейчас ты уходить не хочешь? Интересно, мне кажется или он правда стоит слишком близко?– Пошли чай пить, – нашлась я.Естественно, попытка грациозно проскользнуть по коридору на кухню увенчалась полным провалом. Я споткнулась и практически упала Сергею на руки.– Ну почему у тебя такой бардак в квартире? Что это? Вижу, что аккумулятор! Зачем он здесь, на дороге, стоит?Я выпалила все на одном дыхании. Говорят же, что лучший способ защиты – это нападение. Я опять оказалась совершенно не готова оказаться настолько рядом… Сергей помирал со смеху.– Не хочу чаю. Пойду сама себе почту отправлять. Нет, хочу. Только ты чашки в комнату принеси.Я просто отпрыгнула от него, мне нужен был тайм-аут. Хотя бы пара минут, чтобы разобраться в том, что я чувствую, и попытаться успокоиться. Главное – не забыть, что у меня сегодня поезд… А может, я зря психую? Может, все это игра воображения? Ничего же не произошло… Сейчас отправлю почту и пойду себе.Я уже почти успокоилась, когда Сергей вернулся с чаем и встал у меня за спиной.– Папка «Разное». Нашла?– Ого! Файл здоровый какой! Я думала, пара страничек.– Я его уже архивировал, дай-ка посмотрю.Сергей наклонился надо мной, положил руку на «мышку» прямо поверх моей. Мы даже отправили письмо. Кому? Куда? Честно говоря, я абсолютно ничего не соображала.«Мы ничего такого не будем делать, – уговаривала меня женщина внутри меня, – ну, поцелуемся разок…»«Ага, – отвечал ей здравый смысл, – конечно…»Я так и не поняла, что случилось. То ли Сергей развернул кресло, то ли я вскочила. Но в итоге, когда я очнулась, его губы стремительно приближались к моим.«Стой!» – заверещал здравый смысл так громко, что я отпрянула.– Стой, – сказала уже я, – я не хочу ничего комкать. Я сегодня уезжаю, у меня через три часа поезд, а еще нужно собрать сумку. Я приеду через полтора месяца и тебе позвоню… Если захочешь… Не обижайся, пожалуйста. Я очень не хочу, чтобы ты обиделся.Мне смертельно не хотелось уходить, хотелось стоять, уткнувшись в него носом, и не двигаться. А еще страшно не хотелось, чтобы он прекратил меня обнимать.Не знаю, сколько мы так простояли, но наконец Сергей сказал:– Я отвезу тебя на вокзал. Иди, собирай сумку, я зайду через час. Иди… *** Итак, у меня было целых два приличных повода пригласить даму на чашку чая. Во-первых, собственно чашка чая, во-вторых, необходимость отправить даме письмо с моим творчеством. Не знаю почему, но я начал дергаться. И вообще чувствовал себя как тинейджер на первом свидании. К счастью, Катя, похоже, ничего не заметила: в лифте она начала жмуриться и потягиваться, словно кошка в предвкушении сметаны. От этого моя бедная крыша сместилась еще на полметра в сторону. Может, она соблазнить меня собралась? Нет, с такими честными глазами не соблазняют! Или да? Или нет?Словом, как только мы оказались в квартире, я позорно бежал на кухню, где и стал разбираться со своими чувствами, а заодно – с раритетной заваркой, с которой следовало бы хотя бы удалить пенициллин. Чтобы сосредоточиться, я дошел до того, что начисто вымыл чайник и заварил свежайший «Earl Gray». Трудовой подвиг помог: отпустило. Я даже сообразил, что бросил гостью в прихожей, вместо того чтобы обеспечить ей минимальные возможности для досуга. «Ничего,– утешал я себя,– включит компьютер, чего-нибудь поделает… Оп-па! А как же она его включит, если у меня там пароль!»Быстренько залив чай кипятком, я примчался в комнату… и обнаружил Катерину, которая преспокойно устанавливала удаленное соединение.– Совсем плох,– огорчился я,– компьютер забываю выключать.– Не совсем, – ответила Катя, сосредоточенно набирая что-то в строке браузера, – это я его включила.– Ты? – поразился я.– Не понял.Катя негодующе повернулась ко мне:– Я, конечно, не Эйнштейн, но компьютер включить могу!– А пароль? У меня ведь пароль на входе в систему… Обожди-ка!Я заставил комп перезагрузиться под новым именем.– Попробуй еще раз! – приказал я.Прекрасная провинциалка пожала плечами и ткнула пальчиками в клавиатуру. Система радостно заверещала, впуская Катю в святая святых. Моя крыша, с таким трудом водруженная на место, тихо поползла в другую сторону. «Шпионка, – подумал я, – или мысли читает. Или крутой хакер в юбке». Я покосился на Катю. Она действительно была сегодня в юбке. В не очень длинной юбке. В очень недлинной юбке. Крыша затрещала, раздираемая желанием съехать во все стороны одновременно. К счастью, в этот момент я почувствовал, что меня пытаются отвлечь.– …Фотография, – дергал меня за рукав мыслечитающий шпион-хакер, – она откуда?Видимо, я смотрел на Катю мужественно, то есть бессмысленно таращился, потому что она принялась рыться в моих бумагах (завтра же разберу здесь все к чертовой матери!) и действительно извлекла на свет божий старую фотку.Там были какие-то люди. Я был. Катя была. Катя?! Я почувствовал, что смотрю все более и более мужественно. Между тем моя гостья выдвигала одну гипотезу за другой. Говорила про Сочи, Машку, друзей. В голове у меня все перепуталось.– …В голове у меня все перепуталась, – сказала Катя, и этот резонанс с моими собственными мыслями заставил меня вздрогнуть.– Так, – сказал я, – это фотки старые. Про них все должна знать моя бывшая жена. Странно, что она эту оставила, я думал, все себе забрала. Давай ей позвоним.Теперь, когда я ощутил под ногами почву простой, конкретной проблемы, стало намного легче. Я обзвонил все известные мне телефоны моей экс-благоверной Ники-победительницы и уже начал вспоминать общих знакомых, которые помогли бы мне в этом сложном деле, как вдруг крыша поехала уже у Кати. Ни с того ни с сего она залилась хохотом – как раз в тот момент, когда я уже набирал служебный телефон подруги моей бывшей тещи.– Ой, не могу! – чуть ли не стонала она. – Значит, ты… Ой, мамочки! Вот так ей сейчас позвонишь… ой… и спросишь: «Дорогая, а где это мы с тобой фотографировались? Я еще был в синих плавках, а ты – в зеленом купальнике. А то рядом со мной девушка, которая тоже на фото…» Если бы я такое устроила Диме…– А кто у нас Дима? – спросил я, параллельно представляя себе реакцию Вероники и начиная улыбаться.– Бывший муж,– простонала Катя.– А ты, значит, скажешь: «Дорогая, а не знакома ли ты с этой девушкой, что у меня на фотографии под бумагами…» Представляю ее лицо!Я тоже представил ее лицо. И палец, которым моя бывшая супруга медленно, но доходчиво крутит возле виска. Внезапно накатила беспричинная веселость, которая напомнила одно забавное утро, постороннюю женщину, которая пытается выведать у меня какую-то чушь, я ей чего-то вру, а она заразительно хохочет…– Кстати, – поинтересовалась Катерина, отсмеявшись, – твой охранник грузил что-то про твою жену Катю. Это совпадение или опять мистика?– Ни то ни другое. Моя бывшая – Вероника, и на тебя совсем не похожа. Наверное, Петрович решил так пошутить. Слушай, давай к нему спустимся, надо наконец в этой фантасмагории разобраться.Петровича не оказалось на месте. Олег что-то начал объяснять про их систему «через сутки на двое, а потом трое отдыхать», но я махнул рукой. Настроение было безалаберное, и если бы этот юморист в отставке начал рассказывать, как нес фату Кати на нашей свадьбе, это только добавило бы мне веселости.Так мы и катались на лифте вверх-вниз, припоминая подробности нашего знакомства и находя их загадочными, но забавными. Что и стало очередным поводом для веселья.Катя не смогла остановиться, даже когда мы наконец добрались до чаепития. Обнаружив, что я протягиваю ей свою любимую кружку, она в притворном ужасе завопила:– Только не эту, я еще жить хочу!Я внимательно рассмотрел посудину, но следов яда не обнаружил. На мой вопросительный взгляд гостья пояснила:– Помнишь, когда я у тебя ночевала, ты меня за эту кружку чуть не убил?Ничего такого я не помнил, но решил не спорить (вот какой я был в тот вечер покладистый!), а продолжил тему:– Давно хотел спросить, а почему ты к подруге не пошла? Ночевать осталась?– Да нечаянно! – абсолютно искренне ответила Катя. – Я уснула, а телефон вырубился. Нет, ты мне все-таки скажи, убил бы меня тогда? За кружку-то?«Далась ей эта кружка!» – подумал я и попытался еще раз изменить направление разговора:– Кстати, ты тогда так от меня удирала, что даже сама дверь открыла.– В смысле?«А ведь она и еще раз мою неподдающуюся дверь сама открывала, – вспомнил я, и крыша принялась ерзать, – когда от Машки улепетывала!»– Ну-ка, пошли! – сказал я и увлек даму к двери.– Открывай!Катя вела себя как положено постороннему человеку возле моей двери: пыхтела, дергала ручку туда-сюда и наваливалась всем телом. Дверь не поддалась. Раскрасневшаяся (что ей очень шло!) Катя сердито рявкнула (это ей шло не меньше):– А нечего мне в спину дышать! Я так не могу. Нужна непринужденная обстановка. И вообще, в чем дело?– Да понимаешь, – осторожно сказал я, – эту чертову дверь никто, кроме меня, открыть не может. Там, кажется, завесу перекосило. А ты в то утро сразу справилась.– А может, ты ни на кого так не рявкал?– А второй раз? – покачал я головой. – При Маше?Катя поежилась. Черт побери, и это ей тоже шло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20