е. Офигеть! И кто, интересно, этот добрый самаритянин? Может, кто-нибудь номером ошибся?Пока я раздумывала, чего я больше хочу, пить или наоборот, телефон зазвонил, и я услышала:– Мамочка!– Ой, котенок, привет! Как ты?– Мама, я соскучилась, я к тебе хочу.– Зайка, совсем чуть-чуть осталось. Ты там купайся. И за меня тоже. И ешь за двоих.– Ага. За себя и тетю Лизу. Она не ест, папа ей сказал, что она толстая. А ты нет, правда?Солнышко мое. Надо же, как замечательно день начинается!Когда я допивала чай, телефон снова зазвонил. Директор.– Кать, ты там как?– Хорошо. Уже все хорошо.– Слушай, я тебе денег на телефон закинул, а то роуминг, вдруг тебе не хватит.– И что мне за это нужно будет сделать?– Катька, ты не можешь вернуться пораньше? Тут такой бардак, нужно месяц закрывать, бухгалтер в отпуске, у меня с издательством полный аврал, а?– А что, Лена не справляется? – не удержалась я. Неожиданно на меня обрушилась целая буря. Послышался отчетливый «хлобысь» по столу.– А вы не можете без этих вот ваших женских штучек?– Нет. Не можем. – Неожиданно я поняла, что соскучилась по работе. – Значит, так. Высылай мне все что можно электронкой, посмотрю прямо сейчас. А с остальным разберемся послезавтра. Я на завтра возьму билет.– Катя, ты настоящий друг.– Я меркантильный друг.– Я разве не сказал, что давно собираюсь поднять тебе зарплату?– Значит, заплатишь за весь этот срок, с процентами. А то я тут в салон красоты зашла…– Ого! Но ты приезжай.День прошел между диваном и компьютером. Очень трудно сконцентрироваться, если общее состояние организма, как утром первого января. Единственное, на что мы с Наташкой были способны, это выползти вечером в магазин – и то только потому, что в квартире кончилась жидкость.Перед тем как выйти из дома, Наташка выудила откуда-то из недр сумочки ярко размалеванную SIMKy.– О! Держи. Второй день таскаю, забываю тебе отдать. Это карточка с московским номером, чего ты деньги тратишь, роуминг дорогущий.– Да ну. Мне уже все оплатили.– Тебе что, лень карточку переставить?– Да, – ответила я мгновенно.– Давай я. А то по межгороду каждый раз звонить, когда ты где-нибудь в Москве потеряешься?Короче, карточку мы переставили, я отправила Диме и еще парочке друзей и знакомых новый номер SMS, и мы благополучно вышли на свежий воздух.– Как тебе Слава? – ненавязчиво поинтересовалась Наташка.– Супер.– Ну и как?– Что?– Как у вас с ним?– А надо?– А хочется?– Не-а.– Тогда не надо. Слушай, я на банкете твоего Сергея видела.– Я тоже.– А что ты ему сказала? Ты когда уходила, он тебе вслед смотрел, как на привидение.Думаю, всем понятно, что это известие подняло мне настроение. *** Пиво после коньяка – вообще плохая идея. Ведь что плохо в пивном похмелье? Неясно, чем опохмеляться. Потому что опохмеляться нужно пивом, оно так и называется – «пиво», от слова «похмелиться».Примерно так я рассуждал, перемещаясь поздним утром в направлении работы. Хорошо еще, что на банкете мы были вместе с шефом. Это означало, что в издательстве тот появится в лучшем случае часов в… Скажем так: на работе он в лучшем случае появится. А зам по маркетингу вообще не появится, ни в каком случае. И мне не стоило бы появляться, но есть такое слово – «рабочий день».«Мог сказать, что заболел!» – сообразил я, и это было почти правдой, но правдой запоздавшей. Я уже дошел до офиса. Пришлось войти, получить от Людочки список каких-то важных дел, сесть за стол и начать работать.К счастью, на столе валялся прошлогодний номер «Книжного бизнеса», и я погрузился в его изучение, негодуя по поводу чудовищно низких гонораров российских писателей по сравнению с европейскими (там была такая аналитическая статья).Поработать мне не дали. Через два абзаца статьи (полчаса во временном эквиваленте) позвонила секретарша и потребовала, чтобы я немедленно связался с автором, телефон которого обведен на бумажке красным маркером.По-моему, после того как я воспользовался Людочкиным билетом, эта девица обнаглела. Она еще трижды напоминала о звонке и в конце концов дошла до того, что стала диктовать номер, чтобы я позвонил немедленно, прямо сейчас, сию минуту. Номер оказался федеральным, и я даже вспотел, набирая его на своем мобильнике (офисный телефон стоял на непреодолимом расстоянии, в дальнем углу стола). Гудело долго и чрезвычайно противно.Я уже посчитал долг перед природой и неизвестным автором выполненным, когда трубку взяли.– Слушаю, – произнес заспанный женский голос.«Только бабьей трескотни сейчас не хватало!» – простонал я про себя, а вслух сказал:– Здравствуйте, я по поводу вашей книги. *** На следующий день меня опять разбудил телефон. Я его не отключала, потому что все время ждала Машинного звонка.– Здравствуйте, я насчет ваших книг. Поскольку я вчера целый день просидела за компьютером, то, не просыпаясь, отрапортована:– Мы уже все отправили. То есть отгрузили.– В смысле, отправили по е-мейлу?– Что отправили? Счет?– Почему сразу счет? Обычно мы заключаем договор.Бред какой-то. Какой договор? Договор о поставке?– А мы, что, не заключили?– Нет, мне нужно сначала посмотреть рукопись. На этом месте разговора я проснулась окончательно.– Какую рукопись? Вы куда звоните?– Вам.– А зачем? – Голос был смутно знакомый, поэтому я добавила: – Извините, а вы кто?– Я Сергей Емельянов. Из издательства «Полином-пресс».– Сергей? А я-то думаю, почему мне голос кажется знакомым! А я Катя. А какую рукопись? Жалко, что пришлось с банкета сбежать, просто сил не было больше там сидеть. Не люблю я официоз. Я бы удовольствием с тобой побольше поболтала, но меня внизу Наташка ждала.– Ладно, извини, у меня тут работы полно, нужно еще с телефоном разобраться. Я вообще хотел одному автору позвонить, а попал почему-то к тебе. Счастливо! Спи дальше.Но сон пропал. Что-то я ничего не поняла. Просто ни-че-го. Зачем он мне позвонил? Что за идиотский предлог выбрал? Просто детский сад какой-то. Может, меня кто-то разыгрывает? Я полезла в блокнот и сверила номер. Совпадает… Если он хотел меня куда-нибудь пригласить, что же его остановило? Он мне раньше не звонил… Стоп! Не звонил, потому что не знает моего номера. Он мне свои телефоны еще при первой встрече продиктовал, а я-то ему нет. Мы только по почте общались… Бред какой-то. Я рванулась было перезвонить, но вовремя одумалась. А что я ему скажу? Ну, узнал он как-то мой телефон (хотя как?), в конце концов, это не запрещено законом, оставлю лучше этот звонок на его совести.Я перестала мучиться, собралась и поехала на вокзал покупать билет домой. Уже на обратном пути, в метро, у меня опять зазвонил телефон. На экранчике высветился номер Сергея.– Привет! …ка жду …ми.– Что?– Я …бя …сить.– Я ничего не слышу!– Ты где? – заорала трубка.– В метро. На «Тверской».– Выходи наверх, давай по городу погуляем.Встретились мы буквально через двадцать минут, как положено, у памятника Пушкину. *** Я положил мобильник перед собой и некоторое время рассматривал потертый чехол. Похмелье куда-то исчезло. Мир был ясен и контрастировал с тем, что я только что услышал. А услышал я голос Кати, которую когда-то спас в метро, потом провел с ней две ночи (в худшем смысле слова), потом встретил в театре, потом…Я решительно поднялся и отправился инспектировать своих младших редакторов. Увидев меня, Катька-младшая (так я ее теперь называл, чтобы не путать с Катериной Ивановной, Незнакомкой из провинции) бодро подскочила и спросила:– У меня есть вопросики по книге Шавлевича, может, снимем?– Ага,– отозвался я,– прямо сейчас.– После чего развернулся и пошел разбираться с Людочкои.– Не может быть! – заявила она. – Может, вы цифру перепутали? Вот, смотрите, я вам диктовала: восемь, гудок…Я сверил: оказалось, две цифры в номере не те. В другое время я с удовольствием бы выговорил за это секретарше, но не сегодня. Сегодня я опустился до того, что был готов признать, что способен ошибиться.На всякий случай я позвонил по правильному номеру и насладился приятным контральто, который сообщил, что абонент временно недоступен. Номер Кати я на всякий случай сохранил. В конце концов, у нее ведь есть мой номер.Нервная встряска пошла мне на пользу, я не только снял вопросы младших редакторов, но и озадачил кое-кого из верстальщиков, позвонил по остальным предложенным Людочкои телефонам и разобрал двухдневные почтовые заносы. Выпив зеленого чаю и прогнав остатки похмелья «Алказельцером», я взбодрился окончательно.По пути домой я, повинуясь неясному порыву, извлек из кармана телефон и позвонил Кате Ивановне. Меня даже не удивило, что мы оказались в пределах одной пересадочной станции. Человек ко всему привыкает. Даже к полной чертовщине. *** О чем можно разговаривать с практически незнакомым человеком? Правильно, ни о чем. Поэтому я предпочитаю не разговаривать, а слушать. Тем более что на мужчин это производит неизгладимое впечатление.По тому, как мужчина рассказывает, о нем можно понять практически все: веселый он человек или зануда, умен или глуп.Все мужчины рассказывают очень охотно. Кого-то нужно подтолкнуть, самой найти тему, а кто-то заводится с полоборота, и его не остановить.Всегда вопрос, что он рассказывает и как. Один часами перечисляет свои болезни и способы их лечения. Скукота. Во время такого «разговора» мысли улетают очень далеко. Главное вовремя вставлять «Ужас!», и собеседник будет счастлив. Но я лично с таким встречаться больше не буду.Другой умеет даже про работу двигателя внутреннего сгорания рассказать так, что завораживает покруче детектива.Так вот. Нужно отдать должное Сергею, рассказывал он интересно. По большому счету, ему, конечно, очень повезло. Тему для разговора выбрал идеально. Я и в обыкновенной истории ни бум-бум, а уж в альтернативной… Тут мне можно такой развесистой лапши на уши навесить! Проглочу, не поморщусь. История, на мой вкус, вообще сомнительная наука. Все факты под вопросом, доказательства размыты. Подлинность документов доказать невозможно.Теория Сергея лишний раз доказывала, что это правда.– Все было по-другому…Сергей говорил с увлечением, с удовольствием отвечал на мои вопросы (если, конечно, знал ответы), шутил, размахивал руками… Так мы отмахали пешком пол-Москвы, даже не заметили, как стало совсем темно, и только тогда спустились в ближайшее метро.– Интересно с тобой. Тебе бы книжки писать. – Я просто сделала дежурный комплимент.– А я пишу.– О… Точно! Ты мне об этом уже говорил, даже прислать обещал.– Пришлю. Теперь точно пришлю.Честно говоря, энтузиазма у меня эта мысль не вызвала. Слишком я была наслышана о рукописях начинающих авторов. Хотя… Он же редактор, к тому же если пишет так, как рассказывает, то это может быть интересно.– А о чем ты пишешь?– Пришлю. Сама почитаешь. *** В Москве иногда бывает очень даже ничего. Особенно летним вечером в центре. Весенним утром в новостройке как-то не так шикарно. А вот летним вечером в центре можно не смотреть себе под ноги и гулять, любуясь фейерверком витрин вперемежку с историческими реликвиями.Наверное, эти реликвии и натолкнули меня на идею поговорить о минувших днях. Я как раз увлекся теориями альтернативной истории Носовского и Фоменко, что позволило мне пару раз поразить свою спутницу свежими и оригинальными воззрениями. Наблюдая храм Василия Блаженного, я припомнил монголо-татарское иго, назвал его «так называемым» и сообщил, что никакого ига не было, а был союз князей – как русских, так и татарских. А битва на Куликовом поле явилась результатом мятежа части союзников против другой их части.Когда Катя упомянула о своем родном городе, я тут же обрадовал ее заявлением, что она-то как раз живет в исконно русском населенном пункте (в отличие от Москвы). Затем последовала краткая, но увлекательная лекция о том, что Великое княжество Литовское имеет к литовцам такое же отношение, как Тутанхамон – к тем арабам, что населяют сегодня Египет.– Слово «литва», – вещал я, – того же угро-финского корня, что и «москва». Чувствуешь: «литва» – «москва»?– Ага, – отвечала Катя, – и что они означают?К этому вопросу я был готов:– «Москва» – «черная речка», «литва» – «три реки». Первая столица Литовского княжества была основана в пойме трех рек.– Каких?А вот к этому вопросу я готов не был, поэтому счел его несущественным, ткнул в направлении одного из гостей столицы и спросил сам:– А ты знаешь, что Великой Китайской стене на самом деле меньше ста лет?Китай давал богатую почву для исторических разоблачений. Я чувствовал себя все умнее и умнее. Что самое приятное – Катя, похоже, разделяла мои чувства. Пару раз она поглядывала на меня с искренним восхищением.Я давно заметил, что умные речи действуют на женщин так же, как умело сконструированное декольте – на мужчин. Например, отец покорил мою будущую мать тем, что подробно рассказал ей, как устроены большие часы на здании почтамта. Правда, для умной речи важно, чтобы она не только привлекала внимание, но и являлась умной. Нужно, чтобы в ней «что-то было». Это, кстати, и к декольте относится.Мое декольте… то есть блестящая интеллектуальная беседа в тот вечер могла считаться эталонной.«А может, об этом книжку написать?» – мелькнула шальная мысль, и тут же Катя заявила:– А может, тебе об этом книжку написать?Ей-богу (в которого я не очень-то верю), я испугался.Нечистой силы, дурного глаза и психологического кодирования. От растерянности ляпнул:– А я пишу, но о другом.– О чем?– А давай я тебе пришлю, сама и почитаешь.Я бросил на Катю настороженный взгляд. Она и в самом деле напоминала сейчас ведьму: рыжие, слегка взлохмаченные волосы, характерный профиль на фоне ночного неба, глаза поблескивали, словно горели собственным неугасимым пламенем. Для такой мысли прочитать – раз плюнуть, человека сглазить – второй раз плюнуть.Но понемногу наваждение рассеялось, и я принялся растекаться мыслью по благодарным Катиным ушкам. И если мне не хватало фактов, я тут же создавал их силой разгоряченной фантазии.Душа пела. Снова, как в день нашей встречи в метро, хотелось праздника для всех и бесплатно. Жалко, что место знакомства мы проскочили, поглощенные беседой о тайнах Великого шелкового пути, – стоило бы задержаться и поискать того милиционера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20